Одиссея наших дней (Дон-Аминадо)/ДО

Одиссея наших дней
авторъ Дон-Аминадо
Опубл.: 1916. Источникъ: az.lib.ru

Одиссея нашихъ дней.

править

О, Фебъ-Аполлонъ сребролукій.

Яви свою горнюю милость

И гибкость придай моимъ пальцамъ,

Водящимъ по струнамъ киѳары!

И сдѣлай кипящія мысли

Послушными меткому слову

И самое слово поэта

Стрѣлою ты сдѣлай разящей.

Чтобъ въ сердце, обросшее жиромъ,

Вошло остріемъ оно мѣткимъ!..

Отъ лютыхъ законовъ Дракона

Жреца охрани молодого;

Межъ острыхъ коралловыхъ рифовъ

Харибды и Сциллы цензуры

Ладью проведи, Дальновержецъ,

Къ желаннымъ брегамъ гонорарнымъ!..

И ты, почитаемый старецъ,

На Г., но рекомый… Гомеромъ,

Божественной Эллинской рѣчи

Внуши мнѣ былые размѣры!..

Пою Одиссея — героя,

Который покинулъ Итаку

И съѣлъ въ путешествіяхъ разныхъ.

Какъ принято молвить, собаку…

— «Готовь чемоданы, супруга!

Пустъ паспортъ мой кажется миѳомъ,

Я ѣду. во что бы ни стало.

Къ живущимъ на сѣверѣ скифамъ»!

Рыдала три дня Пенелопа:

— «Въ твои-ль, Одиссеюшка, годы».."

Готовя съ аттической солью

Въ дорогу ему бутерброды.

Назначено время отъѣзда.

Жена безутѣшно рыдаетъ.

И панцырь, работы Гефеста,

Сама на него надѣваетъ.

— «Смотри, береги Телемака,

Блюди и свою добродѣтель!..»

И, вотъ, за крутымъ поворотомъ

Сокрылся герой богоравный.

Четыре луны восходили

И снова тонули во мракѣ;

Не разъ волоокая Гера

На млечный свой путь выѣзжала,

Пока, миновавъ Дарданеллы,

Добился герой до Россіи.

Идя полосой черноземной,

Знакомую зритъ онъ картину:

Три Парки различнаго вида

Различное дѣлаютъ дѣло

Одна, — деревенская баба, —

Прядетъ безконечную пряжу,

Свои непочатыя силы

Въ работу любовно влагая.

Другая, склонивши усердно

Роскошное тѣло къ земъ-прялкѣ,

Кудельную нить направляетъ

Рукою надежной и вѣрной.

А третья, зловѣщая Парка.

Въ созвѣздіяхъ степени разной

Рукой трясетъ своей дряхлой

И длинную ниточку рѣжетъ.

— «Скажите, почтенныя Парки,

Гдѣ храмъ знаменитый Тавриды?

И какъ мнѣ пройти, иль проѣхать,

Чтобъ мѣстнымъ богамъ поклониться?»

И голосомъ сильно осипшимъ

Вторая изъ женщинъ вѣшала:

— «Тебя, чужестранецъ, экспрессомъ

За сутки домчатъ къ Петрограду!»

Четырежды свѣтъ полнолуній

Сіялъ на пути Одиссея.

Покуда отъ юга на сѣверъ

Влачилъ его змѣй огнеликій.

Но вотъ Одиссей и въ столицѣ

Овѣянъ дыханьемъ Борея.

Плетется на тощемъ кентаврѣ.

Свой носъ отмороженный грѣя.

И зритъ онъ: торгуютъ грибами

Въ огромномъ саду Геспериды,

Гдѣ высится храмъ, посвященный

Богинѣ великой Тавриды.

Вошелъ онъ и видитъ, что Янусъ,

Двухъ лицъ совмѣститель умѣлый,

Зоиловой рѣчи внимаетъ.

Совсѣмъ отъ волненія бѣлый.

— Онъ самъ посягнулъ на богиню!..

Жрецы надрываются слѣва.

— Онъ — жрецъ и не снялъ еще сана!..

Несется направо изъ чрева…

…"Да что я такое Гекубѣ?.."

Рѣшилъ Одиссей справедливо

И вышелъ изъ храма Тавриды

Взглянуть на сезонное диво:

Предъ нимъ развернулся широкій

И правильный кругъ Стадіона.

Гдѣ шло состязаніе славныхъ

Въ упругости мышцъ позвоночныхъ…

— Ага!.. Олимпійскія игры!..

Рѣшилъ нашъ герой, и, не скрою,

Смутился узнавши, что скифы

Зовутъ этотъ спортъ «чехардою»

И снова герой хитроумный,

Хіосской возжаждавши влаги,

Стремится на шумную площадь,

Хитонъ на ходу оправляя.

И самъ постовой Минотавръ

Привозитъ его къ ресторану…

И здѣсь от увидѣть воочью.

Что Вакхъ — разжирѣвшій каналья —

И, если осталась отъ бога,

То только одни вакханалія!..

— «Изъ чашки?!» — герой восклицаетъ. —

"Изъ чашки божественный нектаръ?..

"Да кто я?.. Больной инфлуэнцой.

"Какой-нибудь школьный инспекторъ?!

"Клянуся пятою Гермеса,

«Ты плохо окончишь, пріятель!»

И вышелъ онъ, хлопнувши дверью…

(Какой онъ наивный, — читатель!..)

— «Пожалуйте паспортъ, я ѣду!..» —

Сказалъ онъ угрюмо въ участкѣ.

Но приставъ, какъ древле Калипсо,

Его отпустить не рѣшался.

— Еще не провѣрили вида.

Ужъ очень вы странный мужчина!..

…Но тутъ, по приказу Зевеса,

Спустилось Паллада-Аѳина

И всѣ опрокинувъ преграды.

Помчала его по Европѣ

Къ священнымъ отрогамъ Эллады.

Къ любезной женѣ Пенелопѣ.

ДОНЪ-АМИНАДО.

Москва.

"Приазовскій край". 1916. № 340. 25 декабря.