Д. Н. МАМИНЪ-СИБИРЯКЪ
правитьТОМЪ ОДИННАДЦАТЫЙ
правитьОДИНЪ ИЗЪ АНЕКДОТИЧЕСКИХЪ ЛЮДЕЙ.
Изъ уральской лѣтописи.
править
I.
правитьСтранно устроенъ русскій человѣкъ, если посмотрѣть на него со стороны… Между прочимъ, можно указать на такую, чисто-русскую аномалію, — именно, что только на Руси водятся чисто-анекдотическіе люди, какихъ рѣшительно нигдѣ не сыскать. Живетъ-живетъ человѣкъ, по-своему о чемъ-то думаетъ, чего-то желаетъ, даже куда-то стремится, а умеръ — и помянуть нечѣмъ. Ну, будь это еще обыкновенный коптитель неба, какая-нибудь микроскопическая посредственность, существующая, между прочимъ, Богъ знаетъ для чего — тогда еще понятно, пожалуй, такое ничтожество; а то — умираетъ видный человѣкъ, крупная величина, человѣкъ, извѣстный не только всей Россіи, но и «заграницѣ», начинаютъ біографы рыться въ его прожитой жизни съ самыми благочестивыми намѣреніями вытащить на Божій свѣтъ хотя что-нибудь — и въ результатѣ получается та роковая точка, которая, по образному выраженію математиковъ, не имѣетъ никакого измѣренія. Въ самомъ счастливомъ случаѣ, плодомъ кропотливой біографической работы является всего нѣсколько анекдотовъ, какъ остаются отъ просѣяннаго песку на днѣ рѣшета нѣсколько галекъ… И замѣчательно то, что иногда десятокъ такихъ галекъ получается, когда просѣютъ жизнь нѣсколькихъ поколѣній видной исторической фамиліи!..
На эти невеселыя мысли навела насъ смерть извѣстнаго нашего уральскаго магната Павла Павловича Демидова, князя Санъ-Донато, и мы теперь рѣшились побесѣдовать съ читателемъ объ этомъ замѣчательномъ человѣкѣ съ нашей — «мѣстной, уральской» — точки зрѣнія, тѣмъ болѣе, что столичная печать уже сказала о немъ свое «столичное» слово. Мы съ намѣреніемъ выждали, когда столичная печать выскажетъ все о покойномъ. П. П. Демидовъ принадлежалъ всегда столицамъ, слѣдовательно столичная печать могла представить о немъ наиболѣе полныя біографическія данныя. Что же получилось въ результатѣ? Да ровно ничего, кромѣ двухъ-трехъ анекдотовъ, да и анекдотовъ-то очень плохихъ… Чтобы сказать что-нибудь о покойномъ, столичная печать принуждена была перерыть жизнь Демидовыхъ за нѣсколько поколѣній, и все-таки ничего, кромѣ давно извѣстныхъ анекдотовъ, не нашла. Согласитесь, читатель, что все это немножко странно, чтобы не сказать больше, и невольно наводитъ на цѣлый рядъ мыслей нашей общественной психологіи…
II.
правитьГодился П. П. Демидовъ въ 1839 г. въ г. Веймарѣ, умеръ въ 1885 г. въ Италіи. Образованіе свое онъ закончилъ въ петербургскомъ университетѣ, гдѣ получилъ степень кандидата по юридическому факультету, а затѣмъ служилъ по разнымъ вѣдомствамъ и учрежденіямъ: при государственной канцеляріи, при министерствѣ иностранныхъ дѣлъ, при министерствѣ внутреннихъ дѣлъ, такъ что поочередно былъ — то помощникомъ старшаго экспедитора (62 г.), то камеръ-юнкеромъ двора Его Величества (63 г.), то состоящимъ при посольствѣ въ Вѣнѣ (65 г.), то совѣтникомъ подольскаго губернскаго правленія (70 г.), наконецъ кіевскимъ городскимъ головой (71 г.) и егермейстеромъ двора Его Величества (73 г.). Кромѣ всего этого, Демидовъ былъ постоянно занятъ разными промышленными предпріятіями или просто предпріятіями: сахаровареніемъ, американскими элеваторами, изданіемъ своей собственной газеты, мурманскими рыбными промыслами, еврейскимъ вопросомъ и т. д. и т. д. Внезапная смерть этого неугомоннаго дѣятеля была почтена сочувственной телеграммой самого итальянскаго короля Гумберта, адресованной на имя жены Демидова.
Просматривая этотъ длинный списокъ «дѣятельностей» покойнаго уральскаго заводчика, является невольно вопросъ: позвольте, что же Демидовъ сдѣлалъ для своихъ громадныхъ заводовъ и когда онъ успѣвалъ что-нибудь сдѣлать для нихъ, состоя и помощникомъ старшаго экспедитора и совѣтникомъ подольскаго губернскаго правленія? Вопросъ довольно щекотливый, но онъ разрѣшается очень просто: Демидовъ занимался рѣшительно всѣмъ, кромѣ своего заводскаго дѣла, да и на заводахъ почти не бывалъ… Въ первый разъ онъ былъ въ Тагильскихъ заводахъ въ 1849 году, подросткомъ-мальчикомъ, вмѣстѣ со своей матерью Авророй Карловной Карамзиной, а во второй и послѣдній разъ вскорѣ послѣ «воли» — въ 1863 г., когда пріѣзжалъ на Уралъ полноправнымъ владѣльцемъ всѣхъ своихъ милліонныхъ имѣній. Послѣ этого послѣдняго визита на Уралъ, продолжавшагося около трехъ недѣль, Демидовъ, въ теченіе двадцати лѣтъ съ лишкомъ, совсѣмъ по заглядывалъ на заводы, предпочитая служить помощникомъ экспедитора и губернскимъ совѣтникомъ.
Можетъ-быть, Демидовъ не любилъ заводскаго дѣла, поэтому и предпочиталъ оставаться въ сторонѣ, предоставивъ все въ руки своихъ повѣренныхъ? — но вѣдь заводское дѣло слагается не изъ одной спеціально-фабричной дѣятельности, требующей спеціальныхъ знаній и даже, извѣстнаго склада характера; рядомъ съ чисто-фабричной работой совершается громадная административная дѣятельность, а мы уже видѣли выше, что Демидовъ не прочь былъ отъ разныхъ промышленныхъ предпріятій и даже занимался чисто-канцелярской службой. Что же его въ такомъ случаѣ по пускало на заводы, гдѣ работы было по горло? Между прочимъ, извѣстно всѣмъ демидовскимъ служащимъ, что ихъ владѣлецъ каждый годъ собирался ѣхать въ Тагильскіе заводы и каждый разъ откладывалъ свое намѣреніе: это уже какая-то трагедія съ непреодолимымъ рокомъ, въ качествѣ главнаго дѣйствующаго лица…
III.
правитьОкругъ Нижнетагильскихъ заводовъ, принадлежащихъ Демидову на правѣ посессіоннаго владѣнія, занимаетъ собой громадную террнюрію въ 600.000 десятинъ, съ пятидесятитысячнымъ населеніемъ. Всѣхъ заводовъ 11, не считая селъ и деревень. Годовая производительность заводовъ достигаетъ до 6 милліоновъ рублей, причемъ чистый доходъ владѣльца — 1½ милліона рублей. Насколько велика дѣятельность этихъ заводовъ — мы можемъ указать только на приблизительную цифру ежегодно истребляемаго ими древеснаго топлива, именно, около 200.000 куб. саж. дровъ, т.-е. если эти дрова превратить въ обыкновенныя квартирныя, то получится полѣнница въ 1200 верстъ! Однимъ словомъ, заводское хозяйство громадное, и намъ остается только добавить, что его размѣры безъ особенныхъ натяжекъ могли бы быть увеличены въ десять разъ, потому что природныя богатства этого округа буквально неистощимы: одна гора Высокая, которая стоитъ въ самомъ Нижнетагильскомъ заводѣ, заключаетъ въ себѣ, ни больше ни меньше, какъ около 30 милліардовъ лучшей въ свѣтѣ желѣзной руды! Демидову принадлежитъ, кажется, четвертая часть этой горы. Кромѣ этого, въ томъ же округѣ есть богатыя мѣдныя руды, золотыя розсыпи, единственные въ свѣтѣ по своему богатству платиновые пріиски и т. д. и т. д. Кажется, есть надъ чѣмъ поработать!..
Мы уже сказали, что въ первый разъ Демидовъ былъ на своихъ заводахъ вмѣстѣ съ матерью, — еще совсѣмъ мальчикомъ, — и, конечно, трудно было ожидать, чтобы такая поѣздка могла имѣть для юнаго магната серьезныя послѣдствія. Но заводское населеніе до сихъ поръ вспоминаетъ съ удовольствіемъ о матери Демидова, которая прожила на заводахъ цѣлое лѣто и успѣла оставить по себѣ самую хорошую память, главнымъ образомъ — своей благотворительностью и необыкновенной доступностью. Кромѣ первыхъ основателей заводовъ, изъ владѣльцевъ никто не жилъ на нихъ, а проводили всю жизнь въ столицахъ или за границей, — поэтому цѣлое лѣто, проведенное владѣлицей на заводахъ, являлось пріятнымъ исключеніемъ. Аврора Карловна умѣла обращаться съ народомъ, была необыкновенно ласкова со всѣми и входила во всевозможныя мелочи заводскаго быта: крестила дѣтей у рабочихъ, была посажёной матерью на свадьбахъ, дарила приданое бѣднымъ невѣстамъ и т. д. Но ея иниціативѣ были устроены богадѣльня, родильный домъ, нѣсколько школъ, дѣтскіе пріюты; выдавались пособія но совершенно нечаяннымъ несчастіямъ, какъ падежъ лошади или коровы…
— Мать была наша… — говорилъ одинъ старикъ-служащій, вспоминая пріѣздъ Авроры Карловны на заводы. — Да и изъ себя была она такая красавица писаная… А съ народомъ, съ самой чернядью, какъ обращалась: съ мужиками цѣловалась!.. Да!.. Конечно, крѣпостные всѣ были, зависимые, а честь да ласка дороже золота, потому тоже — душа у каждаго! И Андрей Николаевичъ Карамзинъ, мужъ Авроры Карловны, отличный человѣкъ: серьезный такой и внимательный…
Андрей Николаевичъ Карамзинъ былъ сынъ нашего историка Карамзина; онъ погибъ въ крымскую кампанію, гдѣ-то на Дунаѣ. Какъ человѣкъ, онъ отличался замѣчательными достоинствами, и его имя въ Тагильскихъ заводахъ до сихъ поръ произносится съ уваженіемъ.
IV.
правитьНаступила воля. Въ Тагильскіе заводы пріхалъ самъ молодой баринъ. П. П. Демидову тогда было лѣтъ 22—23. Всѣ, конечно, ждали его пріѣзда, какъ евреи ждутъ своего мессію.
Что-то скажетъ молодой баринъ? Какіе порядки поставитъ? Не поможетъ ли простой черняди въ новомъ вольномъ положеніи?
Баринъ явился въ сопровожденіи громадной свиты, во главѣ которой стоялъ профессоръ Добровольскій, ѣхавшій на Уралъ со спеціальной цѣлью завести новые административные порядки.
— Собрались мы въ господскомъ домѣ, въ пріемной залѣ, — разсказывалъ тотъ же старичокъ, который помнилъ пріѣздъ на заводы Авроры Карловны. — Ждемъ Павла Павлыча… Тоже цѣлую жизнь прослужили, такъ любопытно было, что онъ намъ скажетъ. Попрежнему-то, какъ Аврора Карловна пріѣзжала, ждали отъ барина большой милости. Хорошо… Выходитъ Павелъ Павлычъ, съ нимъ Добровольскій и прочіе. Оглянулъ этакъ насъ, т.-е. служащихъ, да и отвѣсилъ: «Я, говоритъ, все знаю, какъ вы меня обманываете, воруете… а теперь ужъ этого не будетъ. Все по-новому устроимъ!..» Однимъ словомъ, обругалъ насъ всѣхъ, какъ воровъ и мошенниковъ, да и ушелъ назадъ, а мы стоимъ дураками въ передней, — стыдно другъ другу въ глаза посмотрѣть. Конечно, и у насъ всячины бывало, грѣхъ не по лѣсу ходитъ, а по людямъ — пользовались которые разными крохами, да вѣдь на крѣпостномъ-то положеніи безъ малаго голодная смерть; ну, только не всѣ же воры были да мошенники! Народъ извѣстный, по пальцамъ всѣхъ пересчитать можно, а кто разбогатѣлъ на демидовскомъ-то добрѣ? Мы же для него старались въ свою долю, по своему разуму, а онъ насъ — вонъ какъ встрѣтилъ!.. Были, я вамъ скажу, среди насъ такіе служаки, которые демидовское-то добро пуще своего наблюдали; ну, ихъ онъ зачѣмъ обидѣлъ?..
Дѣйствительно, нужно отдать справедливость, что заводская среда выдвигаетъ постоянно самыхъ безкорыстныхъ работниковъ, особенно изъ старыхъ служакъ. Мы когда-нибудь спеціально вернемся къ этому интересному типу, а теперь указываемъ на него только но поводу оригинальной рѣчи молодого Демидова, обругавшаго поголовно всѣхъ своихъ крѣпостныхъ служащихъ — ворами и мошенниками…
— Конечно, Павелъ Павлычъ молоды были и сего не могли понимать, — продолжалъ старикъ. — Его такъ еще въ Петербургѣ настроили противъ насъ, ну, значитъ, и грѣхъ на душѣ у этихъ настройщиковъ-то… Со мной рядомъ стоялъ старикъ Иванъ Леонтьичъ; онъ въ мѣдномъ рудникѣ лѣтъ двадцать смотрителемъ служилъ и честнѣйшая душа: какъ хорошій песъ всегда надъ демидовскимъ-то добромъ трясся. Каждый день въ году спускался и по всѣмъ работамъ самъ обходилъ, а это, на худой конецъ, подъ землей по шахтамъ верстъ десять надо обѣжать: вода бѣжитъ, грязь вездѣ, гдѣ въ три погибели надо сгибаться, а гдѣ и на четыркахъ ползти… Ну, на этакую работу здоровье нужно имѣть!.. Я разъ спускался въ мѣдную шахту, обошелъ съ нимъ работы, такъ потомъ недѣли съ двѣ наги да руки точно чужія были. Мудреная работа и вознагражденіе капельное… Ну, а Иванъ Леонтьичъ какъ каторжный хлопоталъ, и безкорыстный былъ человѣкъ, — а тутъ вдругъ понялъ изъ подлецовъ въ подлецы… Легко это?.. Выходимъ мы изъ господскаго дома, смотрю я на Ивана Леонтьича, а у него слезы на глазахъ. Ничего старикъ не сказалъ, крѣпкій былъ человѣкъ, а только рукой махнулъ… И онъ, нынче инженеровъ къ намъ въ Тагилъ нагнали, — такъ, небось, пріѣдетъ на мѣдный-то рудникъ, выкуритъ папиросу да, съ позволенія сказать, сходитъ кой-куда — и былъ таковъ. Конечно, инженеры — люди образованные, жалованье имъ большое, и честь, и награды, — гдѣ же такой-то человѣкъ станетъ вамъ въ горѣ ползать, какъ Иванъ Леонтьичъ?..
Демидовъ прожилъ на заводахъ около трехъ недѣль и провелъ все время въ разныхъ «забавкахъ» или на охотѣ; служащимъ и рабочимъ къ нему не было никакого доступа; особенно сторожились подозрительныхъ личностей, которыя могли обезпокоить барина прошеніемъ. Дѣлами баринъ не занимался и на фабрикахъ не бывалъ. Кстати, интересно, какъ П. П. Демидовъ объѣзжалъ свои владѣнія. Въ это время какъ разъ мнѣ случилось быть въ Висимѣ, на одномъ изъ небольшихъ заводовъ, въ сорока верстахъ отъ Тагила. Стояла середина лѣта, настоящая заводская страда, но рабочіе толкались въ ожиданіи барина въ селеньи, сотому что — какъ же не встрѣтитъ Павла Павлыча… Фабрика и господскій домъ была вычищены и вылизаны; до послѣдней степени, поскольку допускаетъ чистоту фантазія и предѣлы человѣческихъ силъ. Такъ прошло, въ самомъ томительномъ ожиданіи, нѣсколько дней, наконецъ было получено самое вѣрное извѣстіе, что Павелъ Павлычъ «ѣдутъ». Помню, какъ около господскаго дома собралась трехтысячная толпа съ ранняго утра; съ ближайшаго завода, гдѣ баринъ кушали чай, летѣли «загонщики» одинъ за другимъ, съ извѣстіями, что баринъ начали кушать чай, потомъ откушали, садятся въ коляску и изволили благополучно отбыть. Суматоха ожиданія была ужасная, — точно на Висимъ шелъ непріятель. Наконецъ прилетѣлъ послѣдній загонщикъ, махавшій отчаянно шапкой, а за нимъ вихремъ прокатилась коляска четверней, заключавшая барина; коляска была окружена почетнымъ конвоемъ изъ джигитовавшихъ лѣсообъѣздчиковъ, а за ней тряслись нѣсколько экипажей съ избранными представителями свиты. Весь народъ, конечно, стоялъ безъ шапокъ; барину поднесли хлѣбъ-соль, баринъ принялъ и немного нахмурился — ему, видимо, надоѣла эта церемонія; онъ побылъ въ господскомъ домѣ какъ разъ столько времени, сколько было нужно для перекладки новыхъ лошадей, т.-е. четверть часа, сказалъ нѣсколько словъ окружавшей господскій домъ толпѣ и — укатилъ на слѣдующій заводъ. Объ осмотрѣ фабрики, конечно, не могло быть и рѣчи: баринъ переѣзжалъ съ завода на заводъ съ такой отчаянной скоростью, точно за нимъ гналась стая волковъ. Единственнымъ результатомъ этой поѣздки по заводамъ было нѣсколько загнанныхъ лошадей…
Такъ баринъ Павелъ Павлычъ — ни съ чѣмъ пріѣхалъ и ни съ чѣмъ уѣхалъ, предоставивъ обновленіе дѣла своимъ приспѣшникамъ, призваннымъ со спеціальной цѣлью обновить дѣло. И дѣйствительно обновили, т.-е. просто-напросто — устроили съ одной стороны неизбѣжное сокращеніе штатовъ служащихъ и рабочихъ, а съ другой — прибавили крупной сошкѣ жалованья, а дѣло такъ и осталось на прежнемъ положеніи.
— Аврора-то Карловна, наша голубушка, сама по всѣмъ фабрикамъ ходила, — говорилъ мнѣ одинъ старикъ, бывшій кричный мастеръ. — У насъ на Висимѣ была на фабрикѣ, такъ я полосу на ея глазахъ вытянулъ: похвалила и цѣлковый изъ собственныхъ ручекъ пожаловала… Павелъ Павлычъ, конечно, заправскій баринъ, — только до маминьки далеко ему!..
V.
правитьПослѣ своей второй поѣздки на Уралъ П. П. Демидовъ цѣлыхъ двадцать два года собирался ѣхать на заводы, но какая-то роковая «сила» вѣчно его отталкивала отъ такого подвига. Нужно замѣтить, что этой «силѣ» было очень выгодно такое положеніе владѣльца: рабочіе и мелкіе служащіе — все поголовные мошенники, а честные люди — только тѣ, которые получаютъ жалованье отъ трехъ тысячъ до пятнадцати… Пока Павелъ Павлычъ собирался, честные «дорогіе» люди продолжали политику профессора Добровольскаго: закрывались мало по малу школы, уничтожены были родильный домъ и богадѣльня, жалованье мелкой служительской сошкѣ доведено до такихъ микроскопическихъ размѣровъ, которые едва ли удовлетворили бы самую скромную бактерію; сокращающая рука коснулась даже церковныхъ просвиренъ… Выдававшіяся пособія увѣчнымъ и престарѣлымъ отмѣнены; получающимъ жестокія членовредительства на заводской работѣ начали выдавать единовременное пособіе въ размѣрѣ, кажется, 8 р., а тамъ — промышляй самъ. Достаточно указать на тотъ фактъ, что на мосту, между заводоуправленіемъ и фабрикой, въ Тагилѣ, лѣтъ пятнадцать сидѣлъ рабочій съ выжженными порохомъ на рудниковой работѣ глазами и питался подаяніемъ. Увѣчные, простарѣлые, безпріютные — всѣ были выброшены на улицу. Нашлись добрые люди, которые на частныя средства устроили благотворительное общество и на средства этого общества дѣтскій пріютъ, — и что же? Тагильское заводоуправленіе въ лицѣ своихъ власть имѣющихъ представителей — постоянно преслѣдовало это общество и подставляло ему ножку на каждомъ шагу! Достаточно указать на тотъ фактъ, что, напримѣръ, и теперь просвѣщенное тагильское управленіе, въ лицѣ горнаго инженера Грамматчикова, не находитъ возможнымъ дать какой-нибудь уголъ дѣтскому пріюту общества; надо того, когда благотворительнымъ обществомъ даются спектакли для увеличенія своихъ скудныхъ средствъ, управленіе Грамматчикова не стыдится брать съ общества по 25 р. за помѣщеніе, такъ какъ спектакли даются въ демидовскомъ заводскомъ театрѣ. По нашему личному мнѣнію, такое- сквалыжничество просто-напросто — недостойно…
А между тѣмъ въ самомъ Тагилѣ встрѣчаются случаи, самой вопіющей бѣдности. Такъ, одна дама-благотворительница разсказывала такую «живую картину»; пріѣзжаетъ она въ своемъ участкѣ въ одну избушку и застаетъ пятерыхъ, буквально голыхъ дѣтей, которыя жались всѣ на печи, — дѣло было зимой; ѣли они, какъ щенята, изъ одного большого желѣзнаго таза, куда мать-нищая складывала дневную порцію подаянія… Положеніе бѣдности, не имѣющей возможности по дряхлости или увѣчью даже просить подаянія, самое вопіющее, и только одно тагильское заводоуправленіе ничего знать не хочетъ, потому что у всемірнаго благотворителя — Павла Павлыча — развѣ могутъ быть бѣдные на собственныхъ заводахъ?!..
— Помилуйте-съ! Развѣ можно взвалить на плечи Павлу Павлычу все, — разсуждалъ одинъ заводскій администраторъ. — Теперь, слава Богу, есть земство, наконецъ сельскія общества — пусть они устраиваютъ богадѣльни да школы…
И дѣйствительно народныя школы, которыя содержались въ крѣпостное время Демидовымъ, перешли на земское иждивеніе, за исключеніемъ двухъ-трехъ да тагильскаго реальнаго училища, которое существуетъ для нѣкоторыхъ лицъ только какъ спеціальная статья кормленія.
Послѣ приведенныхъ данныхъ смѣшно говорить о фамильной благотворительности И. П. Демидова, какъ почтили его память, напримѣръ, «Новости». Въ упомянутой газетѣ приведена даже цифра ежегодно расходуемыхъ Демидовымъ суммъ на благотворительныя цѣли, именно, ни больше ни меньше, какъ 255 тысячъ рублей. Интересно, какъ распредѣляется эта круглая сумма: одна половина этой суммы расходится на благотвореніе въ предѣлахъ Россіи, а другая идетъ на заводы, именно на содержаніе учебныхъ заведеній, церквей и принтовъ, госпиталей и аптекъ и т. д. Ріа это мы замѣтимъ «Новостямъ», что содержаніе школъ и госпиталей на всѣхъ фабрикахъ обязательно, — слѣдовательно эта графа расходовъ никоимъ образомъ не можетъ быть по ведена подъ рубрику «благотворительности»; относительно содержанія церквей и причтовъ то же самое — это что угодно, а только не благотворительность. А гдѣ богадѣльня, гдѣ родильный домъ, гдѣ пенсіи увѣчнымъ и престарѣлымъ?.. Если разобрать по закону, то Демидовъ долженъ имѣть однихъ школъ какъ разъ вдвое или даже втрое больше, потому что вѣдь у него цѣлыхъ одиннадцать заводовъ, а школы только въ двухъ-трехъ! Вотъ вамъ и «фамильная демидовская благотворительность», которая среднимъ числомъ въ годъ ограничивается для всѣхъ заводовъ нищенской цифрой тысячи въ двѣ, а не въ полтораста! Если деньги летѣли изъ демидовскаго кармана, то отнюдь не на заводы, а въ центральные города и за границу, гдѣ онѣ раздавались щедрой рукой, безъ всякаго разбора, направо и налѣво, десятками и сотнями тысячъ. Но что десятитысячное населеніе, представлявшее Демидову милліонные доходы, пичѣнъ не пользовалось отъ него — это фактъ!..
«Новости», въ пылу усердія, приписываютъ иниціативѣ того же П. П. Демидова открытіе въ Тагильскихъ заводахъ 10-ти ссудо-сберегательныхъ товариществъ; но и въ этомъ случаѣ князь Санъ-Донато не былъ виноватъ ни душой ни тѣломъ, и подвержено большому сомнѣнію, подозрѣвалъ ли онъ вообще о существованіи какихъ-то ссудо-сберегательныхъ товариществъ на бѣломъ свѣтѣ…
Единственное, что еще можно было бы поставить въ нѣкоторую заслугу П. П. Демидову, какъ заводчику (кстати, никто изъ его панегиристовъ не обмолвился объ этомъ ни единымъ словомъ) — это постепенное введеніе на своихъ заводахъ минеральнаго топлива; первый примѣръ, тѣмъ болѣе почтенный, что онъ, разъ, требовалъ громадныхъ затратъ, а второе — отъ этого зависитъ дальнѣйшее преуспѣяніе всей уральской заводской промышленности. Но и этотъ фактъ мы не можемъ поставить насчетъ заслугъ покойнаго магната, потому что такой переходъ къ минеральному топливу былъ вынужденъ недостаткомъ древеснаго, а потомъ еще вопросъ, кому принадлежитъ иниціатива въ этомъ, дѣйствительно важномъ дѣлѣ.
Какъ человѣкъ, какъ типъ, П. П. Демидовъ является крайне сложнымъ явленіемъ, выработавшимся подъ давленіемъ совершенно исключительныхъ условій исторіи уральскаго горнаго дѣла, и для его разъясненія мы должны просмотрѣть біографію выдающихся уральскихъ заводчиковъ, въ генеалогическомъ порядкѣ, за весь періодъ «насажденія горнаго дѣла» на Уралѣ, начиная съ императора Петра Великаго. Къ этому мы и приступимъ въ одномъ изъ слѣдующихъ нашихъ очерковъ.
1885.