Как в устье пристани глубокой,
Вознесшись к облакам, скала
Стоит — и бури рев жестокой,
Сверканье молний вкруг чела,
И волны презирает яры,
Перуна пламенны удары
Изрыли весь ее хребет,
Но опаленну грудь громами
Она, уперши в понт, волнами 10 Тревожить пристань не дает, —
Так муж, судьбой определенный
Отечества оградой быть,
Враждою ковы соплетенны
Как слабу разрывает нить.
Душой неколебим в гоненьи,
О злобе, зависти, о мщеньи,
О самой смерти небрежет.
Грудь тверду злобе представляя
И жизнь всем бедствам подвергая, 20 Хранит отечество от бед.
Бесплодно подлость, лесть, измены,
Сокрытны спутницы вельмож,
Как смертоносные сирены,
Сплетают ядовиту ложь,
Враги открыты тщетно злятся,
На пагубу его стремятся,
И всуе рок его разит:
Как черви, тех ногой он давит,
Сим крепость мышц противу ставит, 30 Судьбе — терпенья твердый щит.
Кому отечество вручило
Весы суда, защиты меч
Или правления кормило,
Тот должен путь опасный течь,
О личной пользе не радея;
В враге лишь общества злодея
Он должен видеть своего.
В душе того, кто долгу жертва,
Как собственность, так личность мертва, 40 Народно благо — жизнь его.
Он щит судьбою утесненным,
Покров безгласных вдов, сирот,
Рукой неправды угнетенным
Подпора тверда и оплот.
Против врагов, идущих боем,
Отечеству с драгим покоем
Стяжанье, жизнь свою дарит.
Падет ли средь кровавой рати,
И мертв в сердцах своих собратий 50 Любовь к отечеству живит.
Такие в сонме россов были
Пожарский, Минин, Филарет.
Ярем сарматский сокрушили
Они под лаврами побед.
Но те, что за отчизну пали,
Не больше ль благо назидали? —
Хоть Курций[1] жертвой Риму был,
Но Регула[2] неколебима,
Пример его к спасенью Рима 60 На остры гвозди положил.
Теки ж — и коль поставлен роком
В столпы отечества, крепись.
Орел! в парении высоком
Спуститься долу берегись.
Предерзкий рог сломи строптивых
И знай, что на путях правдивых
Коль муж великий и падет,
В потомстве с славою он встанет.
Венок лавровый не увянет, 70 Но ввек на гробе процветет.
Муж, доблестьми превознесенный,
Из пепла вновь себя родит,
Как злато, в горне искушенно,
Лучом сугубым возблестит,
И ни вражда, что мир тревожит,
Ни ржа времен затмить не может
Нетлеюших его доброт.
В сердцах он памятник воздвигнет,
Что храма вечности достигнет, 80 Священ потомству в род и род.
<1796>
Примечания
↑Курций. В Риме на площади расселась земля и открылась пропасть. Устрашенному народу прорицатели отвечали, что она не закроется, пока не будет брошено в нее то, что всего драгоценнее в Риме. М. Курций, заключа, что прорицание означало тем римского гражданина, бросился в пропасть, которая, как предание удостоверяет, тот же час и закрылась.
↑М. Атилий Регул — консул римский, в первую Пуническую войну взятый карфагенцами в плен, был от них послан в Рим для увещания соотечественников своих к размену пленных, с угрожением, что предан будет мучительнейшей смерти, ежели в таковом препоручении не успеет. По прибытии в Рим убедил он Сенат к отвержению предлагаемого размена; и, невзирая на просьбу его, на моление народа и слезы жены и детей, возвратился в Карфагену, где по повелению раздраженного Сената и народа мучен был долговременно в ящике, железными гвоздями набитом; а наконец распят на кресте и предан смерти.
