.jpg)
Автобус Габороне — Йоханнесбург притормозил в конечной точке маршрута, где вышли почти все. «Куда тебе?» — спросил водитель у единственного пассажира, оставшегося в салоне. «В дешёвую гостиницу!» — «Спрячь фотоаппарат, — настоятельно рекомендовал владелец транспортного средства, выруливая на трассу, и пояснил: — В этом городе могут убить из-за пятидесяти долларов, причём днём и у всех на виду». После недавней полугодовой экспедиции, включившей двенадцать стран Латинской Америки, я воспринял его слова, как некоторое преувеличение вероятной опасности. Собеседник тем временем продолжал: «Мы подъезжаем к гостинице, где останавливаются мои соотечественники, ботсванцы». — «В какую сумму обойдётся размещение здесь?» — «Около двадцати пяти американских долларов». — «Пожалуй, дорого». — «Это ЮАР, здесь не бывает дешевле». — «А где живут, к примеру, прибывшие из Мозамбика», — я попытался подойти к вопросу иначе, упомянув страну с более низким уровнем жизни.
«У своих родственников, или… в кустах». Было ли последнее утверждение шуткой, или сказано всерьёз, выяснить не успел, поскольку водитель высадил меня напротив одноэтажного строения.
Загородная улица изобиловала гостиницами. В первой и двух соседних — цены не были ниже, чем в многоэтажном здании, которое облюбовали граждане Ботсваны. Договорившись с администратором частного владения, поселился в скромных размеров комнате, служившей чем-то типа гостиной, арендовав два погонных метра на полу с тыльной стороны дивана. Участок был пригоден по размеру для походного коврика; цена — эквивалент десяти долларов США — дороговато, но выбора нет.
«Не так страшен „чёрт“… » — размышлял, двигаясь пешком от окраин в сторону центра, что в дальнейшем, приходилось делать ежедневно. За несколько дней проживания в самом густонаселённом городе ЮАР, я успел обследовать многие районы. Маршрут пролегал мимо Понте-сити (англ. Ponte City Apartments) — небоскрёба, своеобразной формы (полый цилиндр), превращённого местными бандами после отмены апартеида в гигантскую мусорную урну; затем, минуя здание университета, попадал на улицу Лилиан Нгои, пересекающую весь Йоханнесбург. Много торговых точек, магазинов, парикмахерских; всюду царит сутолока и толчея — словно находишься посреди большого разворошенного муравейника. Белые не ходят по улицам — боятся, передвигаясь только на автомобилях; к слову, их немного: преобладает чернокожее население. Встречаются попрошайки европейской внешности, — дважды видел таковых.
Обменять валюту на местные деньги — рэнды можно лишь с большими потерями при уплате комиссии владельцу обменного пункта, — будь то частная контора, или государственная. Жители соседних стран приноровились совершать обмен в индийских магазинчиках. «Процедура» не совсем безопасная (и причина не в азиатах — те не обманывают, зарабатывая процент на клиенте), заметить происходящее может негр, а, добропорядочный ли он гражданин, или наводчик из бандитского клана — неизвестно.
Если вышеупомянутая улица, которую также называют Бри (англ. Bree) — представляет собой нечто типа «рыночного» центра города (неумытого и непричёсанного), то Комишнер-стрит — в некотором роде даунтаун, то есть деловой центр. Украшением улицы служит 50-этажный небоскрёб Карлтон-центр — самое высокое офисное здание в Африке, простирающееся ввысь на 223 метра. Именно там, в «центре центра» города — довольно людном месте и произошло нижеописанное…
…Одиночная экспедиция, включившая десять африканских стран и продлившаяся без малого полгода, подошла к концу. До вылета в Москву оставались считанные часы. В кармане лежало немного рэндов — их нужно было израсходовать, а в запасе — время, — его нужно было заполнить. Что может случиться в последний день пребывания в иноземье, когда уже одной ногой находишься на родине? Немного расслабившись от этой мысли, я взял с собой фотокамеру, не задумываясь о том, что нужно бы позаботиться о сохранности отснятого материала.
…Резкий удушающий захват сзади. Одновременно с этим четыре чёрные конечности потянулись ко мне с двух сторон, стараясь расстегнуть куртку, под которой — фотоаппарат. Пытаясь противостоять, приложил усилие, чтобы сцепить руки в замóк… проваливаясь в бездну.
Всё длилось 4 секунды. Очнулся лёжа на тротуаре. Рядом на перекрестке — с полтора десятка человек, — смотрят на меня. Подошел, спросил осипшим голосом, куда делись эти люди. Потом, спустя время, вспомнил, что говорил по-русски. С противоположной стороны — два охранника в форме. Обратился к ним на английском языке (видимо опомнился): заметили кого-нибудь? Ответили отрицательно. Вернулся. Вот мое тротуарное «ложе». Сколько времени я валялся здесь? Секунды или минуты? На асфальте — бумажки и визитки из внутреннего кармана: преступники надеялись найти там деньги и выкинули содержимое. Рядом — кепка одного из нападавших: торопились…
Сонный синус — так называется общая часть артерии, носящей аналогичное название, к которой прилежит небольшой узелок; это рефлексогенная зона, внешнее механическое воздействие на неё вызывает потерю сознания. Один из троицы был профессионалом, остальные — видимо, подручные: их присутствие необходимо для быстроты выполнения плана. Результат полугодовой работы улетел в тартарары. «Сокрушаться ли о потере, или радоваться, что не убили?» — размышлял по пути в международный аэропорт…
