Въ публичномъ засѣданіи Французскаго Института въ Парижѣ 5 Іюля нынѣшняго года читано г-мѣ Женгене донесеніе о трудахъ членовъ Отдѣленія исторіи и древней литтературы. Особливаго примѣчанія достойно Разсужденіе обѣ астрономическихъ наблюденіяхъ, присланныхъ изъ Вавилона въ Грецію, отъ Каллисѳена въ Аристотелю. Оно написано г-мъ Ларшеромъ, извѣстнымъ въ Европѣ Еллинистомъ, почтеннымъ переводчикомъ Геродотовой Исторіи.
Сочинитель признается, что есть астрономическія наблюденія весьма древнія, и что нѣкоторыя изъ нихъ безспорно относятся къ началу Набонасарова лѣтосчисленія. Но какъ давно, когда именно сдѣланы были первыя наблюденія? Вавилоняне, по свидѣтельству Цицерона хвалилися своими за 470,000 летъ; Діодоръ Сицилійскій пишетъ, что у Халдеевъ были оныя дѣланы за 470,000 лѣтъ до Александрова нашествія; Ямвлихъ еще далѣе относитъ Вавилонскія наблюденія, говоря, что начало ихъ простирается за 729,000 лѣтъ. Но Цицеронъ называетъ Вавилонянъ вѣтренными, невѣждами, безсмысленными и лжецами; Діодоръ совсѣмъ невѣритъ Халдеямъ, на которыхъ ссылается; а Ямвлихъ самъ почти незаслуживаётъ вѣроятія. Можно ли положишься и на Симплиція[1], когда онъ первыя астрономическія наблюденія, Египтянами сдѣланныя, относитъ къ 1450 году до нашего лѣтосчисленія, а Вавилонскія и еще далѣе за нѣсколько столѣтій?
По свидѣтельству того же Симплиція, Каллисѳенъ, ученикъ Аристотелевъ, находившійся вмѣстѣ съ Александромъ въ походѣ противу Персовъ, по просьбѣ учителя своего переслалъ въ Грецію астрономическія наблюденія, начертанныя на жженыхъ кирпичахъ и хранившіяся въ Вавилонѣ. Порфирій, упоминая о Симплиціѣ, относитъ ихъ къ 190З году до кончины Александра, то есть къ 2227 году до нашего лѣтосчисленія и ко 120 году прежде основанія Ассирійской Монархіи по счету Ктезія, которой однакожъ назначаетъ сію епоху далѣе всѣхъ другихъ историковъ. Г. Ларшеръ невидитъ здѣсь никакого правдоподобія, и утверждаетъ: 1 е. что весьма трудно согласиться, будто Каллисѳенъ прислалъ къ Аристотелю астрономическія наблюденія, а еслибъ и такъ, то нельзя статься, чтобъ сіи наблюденія простирались далѣе Набонасаровой Еры; 2 е. что Греческіе астрономы до самаго Птоломея незнали не только прежде сей епохи бывшихъ наблюденій, но и самой Еры Набонасаровой; 3 е. что Птоломей прежде всѣхъ писателей упоминаетъ объ оной, и незнаетъ другой Еры, которая была бы ея старѣе.
Г. Ларшеръ доказываетъ первое свое положеніе такимъ образомъ: Аристотель, получивши столь драгоцѣнные памятники древности, несталъ бы таить ихъ, но упомянулъ бы о нихъ въ какомъ нибудь своемъ сочиненіи, и конечно объявилъ бы о семъ важномъ пріобрѣтеніи ежели не всѣмъ пріятелямъ своимъ, ежели не всѣмъ ученикамъ, то по крайней мѣрѣ тѣмъ особамъ, съ которыми въ утренніе часы прохаживался въ Лицеѣ, и которымъ открывалъ мнѣнія свои о предметахъ самыхъ тайныхъ и отвлеченныхъ. Отъ чего же стали они извѣстны свѣту не прежде какъ спустя шесть вѣковъ послѣ его смерти? Почему одинъ только Порфирій упомянулъ о нихъ, а притомъ и весьма неясно, даже не означивши подробно ни одного изъ сихъ наблюденій? Ежели Аристотель для себя только берегъ столь драгоцѣнное сокровище, то какъ могъ свѣдать о немъ Порфирій? Извѣстно, сколь долгое время Аристотелевы твореній оставались подѣ спудомъ, и какія перемѣны вкрались въ нихъ послѣ перваго изданія. Многія сочиненія сего философа утратились; нѣкоторыя приписываются ему несправедливо, утраченныя сочиненія совершенно чужды Астрономіи; слѣдственно для присланныхъ изъ Вавилона наблюденій не было въ нихъ мѣста. Прилично было бы упомянуть о нихъ въ Трактатѣ о небѣ; онъ дошелъ до насъ въ цѣлости: однакожь во всѣхъ четырехъ книгахъ сего трактата ни слова несказано о Вавилонскихъ наблюденіяхъ, и нѣтъ мѣста, гдѣ можно было бы ихъ вставить.
Сверхъ того Каллисѳенѣ могъ бы изъ Вавилона прислать къ Аристотелю развѣ одни только списки; ибо подлинныя наблюденія, начертанныя на жженыхъ кирпичныхъ плитахъ, необходимо долженствовали оставаться въ Вавилонѣ. Въ такомъ случаѣ Берозъ, родившійся въ семъ городѣ при концѣ Александрова царствованія, и Критодемъ современникѣ Бероза и Каллисѳена, должны бы видѣть ихъ; они конечно упомянули бы о сихъ драгоцѣнныхъ памятникахъ. Епигенъ, жившій спустя потомъ около 300 лѣтъ, по свидѣтельству Плинія, видѣлъ сдѣланныя въ Вавилонѣ астрономическія наблюденія съ перваго года Набонасаровой Еры. Ежели такъ, то ему надлежало бы видѣть равнымъ образомъ и прежнія, то есть и тѣ, которыя отправлены были, какъ сказываютъ, отъ Каллисѳена къ Аристотелю; но обѣ нихъ не упоминается ни слова. Еще и другими отрицательными доводами опровергается вѣроятность присылки наблюденій изъ Вавилона въ Грецію.
Г. Ларшеръ во второй части своего Разсужденія доказываетъ, что Греческіе астрономы не только о наблюденьяхъ, бывшихъ прежде Набонасаровой Еры, но и о ней самой ничего незнали. Въ семъ отдѣленіи сочинитель повторяетъ все, что древними ни было писано объ Астрономіи. Сначала пространно защищаетъ онъ мнѣніе свое о Набонасаровой Ерѣ противу всѣхъ возраженій, потомъ вычисляетъ множество наблюденій, сдѣланныхъ Греческими астрономами, и подробно разсматриваетъ упоминаемыя ими разныя Еры; а не находя ничего о началѣ Набонасарова счисленія, выводитъ изъ того слѣдствія, что оное было имъ вовсе неизвѣстно, равно какъ и прочія древнѣйшія еры и самыя наблюденія, присланныя, какъ говорятъ, къ Аристотелю отъ Каллисѳена.
Наконецъ въ третей части г. Ларшеръ доказываетъ, что Птолемей прежде всѣхъ писателей упомянулъ обѣ ерѣ Набонасаровой, и что онъ незналъ другаго начала счисленія,: которое было бы ея старѣе. Первое изъ сихъ двухъ положеніи очевидно подтверждается тѣмъ, что изо всѣхъ уцѣлѣвшихъ твореній древнихъ писателей, до самаго Птоломея, ни въ одномъ не упоминается ни о сей ерѣ, ниже о Набонасарѣ, отъ котораго она получила свое названіе. Доводы касательно втораго положенія суть слѣдующіе: изъ множества упоминаемыхъ Птоломеемъ наблюденій одни сдѣланы были прежде его, а другія имъ самимъ сдѣланныя до Птоломея раздѣляются на начинающіяся отъ Набонасаровой еры и продолжающіяся до смерти Александра, и на тѣ, которыя начинаясь отъ времени Александровой кончины, продолжаются до основанія Римской Имперіи. Первыя заимствованы отъ Вавилонскихъ астрономовъ, слѣдственно Птоломей необходимо долженъ былъ пользоваться ихъ ерою; онъ и дѣйствительно ссылался на нее, гдѣ была надобность говорить о сихъ временахъ древнихъ. Изъ того и заключаетъ г. Ларшеръ, что Птолемей незналъ о наблюденіяхъ предшествовавшихъ Набонасаровой ерѣ, или потому что ихъ вовсе не было, или же что оныя были уничтожены Набонасаромъ по свидѣтельству Бероза. Сочинитель заключаеть далѣе, что присланныя къ Аристотелю отъ Каллисѳена наблюденія, по мнѣнію Порфирія простирающіяся за 1903 года до Александровой смерти, принадлежатъ къ числу басень, и что ежели Каллисѳенъ дѣйствительно послалъ ихъ изъ Вавилона къ своему учителю, то древность ихъ неможетъ простираться далѣе царствованія Набонасарова, то есть далѣе 747 лѣтъ до нашего лѣтосчисленія.
Въ разсужденіи же наблюденіи, дѣлаемыхъ послѣ смерти Александра до учрежденія Римской Имперіи, г. Даршеръ повторяетъ все упоминаемое Птоломеемъ о наблюденіяхъ астрономовъ и прежде его жившихъ и ему современныхъ. Ни одно не относится къ ерѣ Набонасаровой. Разныя еры, которыя употреблялъ Птоломей при своихъ наблюденіяхъ, какъ то смерть Александра, начало счисленія Набонасарова, и наконецъ годы правленія царствующихъ Императоровъ) подавали г-ну Ларшеру случай поправлять ошибки трехъ славныхъ астрономовъ, Кассини, Лаланда и Пенгре.
Остается сказать о наблюденіяхъ, сдѣланныхъ Птоломеемъ и имъ же самимъ описанныхъ. Въ теченіе двадцати семи лѣтъ Птоломей сдѣлалъ тридцать четыре наблюденія, означенныя годами царствованія Римскихъ Императоровъ, При одномъ только наблюденіи Птоломей прибавляетъ годъ Набонасаровой еры; при другомъ поставилъ онъ годъ отъ царствованія Мардокемпара, четвертаго преемника Набонасарова; при третьемъ къ Набонасаровой ерѣ прибавляетъ онъ годъ отъ смерти Александра. Сверхъ того видно, что Птоломей сію послѣднюю епоху принималъ за основаніе въ астрономическихъ вычисленіяхъ, хотя и упоминаетъ о ней въ своихъ наблюденіяхъ только два раза. Г. Ларшеръ доказываетъ, что Птолемей вообще держался сего порядка.
Г. Ларшеръ, желая доказать, что Каллисѳенъ не посылалъ въ Грецію наблюденій лунныхъ и солнечныхъ затмѣній, бывшихъ за 1903 года до смерти Александровой, рѣшительно утверждаетъ, что въ столь древнее время не могли быть дѣлаемы упомянутыя наблюденія. Оставляя возраженія, которыя можно бы почерпнуть изъ книгѣ священныхъ, авторѣ говоритъ, что прежде надлежало имѣть предварительныя свѣдѣнія и многія орудія, а потомъ уже приступить къ вычисленію затмѣній по исправнымъ таблицамъ; но до царствованія Набонасарова никто не имѣлъ ни орудій, ни предварительныхъ свѣдѣніи. Нѣтъ сомнѣнія, что въ отдаленнѣйшія времена были замѣчаемы солнечныя затмѣнія и лунныя; но кто могъ дѣлать надъ ними настоящія астрономическія наблюденія? Напослѣдокъ изо всего заключаетъ г. Ларшеръ, что ежели Каллисѳенъ прислалъ къ учителю своему Аристотелю древнія наблюденія Халдеевъ; то сіи наблюденія должны быть тѣ самыя, кои были извѣстны Птоломею. Но г. Ларшеръ весьма въ томѣ сомнѣвается, и даже увѣренъ, что Каллисѳенъ при всемъ ревностномъ желаніи своемъ услужить Аристотелю, никакъ не могъ бы доставить къ нему Халдейскихъ наблюденій изъ Вавилона. Предположимъ, говоритъ Ларшеръ, будто онъ разумѣлъ языкъ Халдейскій, что однакожъ очень сомнительно; и тогда онъ не имѣлъ бы времени списать наблюденія. Онъ безотлучно находился при Александрѣ, которой прибылъ въ Вавилонѣ скоро послѣ сраженія при Арбеллахъ, повелѣлъ возстановить храмы почти разрушенные Ксерксомъ, и по совѣту Халдеевъ приносилъ жертвы Вилу; послѣ того не медля поѣхалъ въ Сузу, и возвратился уже незадолго до своей кончины. Передѣ послѣднимъ прибытіемъ своимъ въ Вавилонѣ, находясь въ Бактріанѣ, Александрѣ приказалъ умертвишь Каллисеена за принятое симъ философомъ участіе въ заговорѣ противъ его жизни. И такъ Каллисеенъ оставался въ Вавилонѣ весьма недолго, и едва достало ему времени найти случай освѣдомиться, что въ семъ городѣ хранятся древнія астрономическія наблюденія. «Узнавши же о нихъ, надлежало перенести ихъ на вразумительный языкѣ; а ето не легко было сдѣлать въ такой стряпнѣ, гдѣ не имѣли даже понятія о Греческой словесности, и въ такое время, когда Греки еще неразумѣли Ассирійскаго языка.» По симъ затрудненіямъ и по недолгому пребыванію Каллисеена въ Вавиловѣ заключить должно, что Греческій философъ не посылалъ къ Аристотелю наблюденій не только древнихъ, но и совсѣмъ никакихъ, и слѣдственно что «свидѣтельства Симплиція и Порфирія суть пустыя басни.»
Ларше П. А. Об астрономических наблюдениях, присланных из Вавилона от Каллисфена к Аристотелю / [Написано г-м Ларшером, известным эллинистом]; Из Magaz. Encycl.; [Пер. с фр.] К. [М. Т. Каченовского] // Вестн. Европы. — 1810. — Ч. 53, N 19. — С. —219
- ↑ In Ariftotelem de coelo L. а.