ОБЪ АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХЪ ИЗСЛѢДОВАНІЯХЪ ВЪ СИБИРИ.
правитьНаучное изслѣдованіе Сибири началось, какъ извѣстно, съ прошлаго столѣтія. Плѣнные шведы, посланные Петромъ Великимъ, геодезисты и докторъ Мессершмидтъ положили ему первое начало. За ними слѣдовала достойная плеяда путешественниковъ иностранцевъ, преимущественно временъ Екатерины II — Гмелинъ, Палласъ, Георги, Стеллеръ, и ихъ русскіе товарищи и ученики — Лепехинъ, Крашенинниковъ и др. Собранныя ими данныя были въ высшей степени цѣнны и долгое время оставались самыми обстоятельными и подробными. Наибольшее вниманіе было обращено путешественниками, конечно, на произведенія природы. Сначала интересовались «всякими раритетами и аптекарскими вещами», «рогами мамонтовыми», «звѣрями и птицами узорочными»; затѣмъ стали преобладать болѣе высокіе научные интересы, изученіе горныхъ породъ, рудъ, ископаемыхъ, климата, растеній, животныхъ, инородческихъ племенъ, до-истори чески xw древностей и т. п. Мало по малу, Сибирью стали интересоваться и болѣе интеллигентные изъ сибиряковъ, а также забиравшіеся туда на службу чиновники. Помимо заботъ о наживѣ и выслугѣ, стали удѣлять часы досуга на собираніе матеріаловъ и свѣдѣній для познанія малоизвѣстной страны. Въ трудахъ Словцова, Спасскаго, Гедешитрома, Степанова и Щукина, а позже — Аргентова, Кривошапкина, Кашина, Третьякова, Черкасова и др. мы встрѣчаемъ весьма любопытныя и интересныя указанія. Ученыя экспедиціи въ Сибирь, между тѣмъ, послѣ нѣкотораго промежутка, возобновились. Иниціатива ихъ исходила или непосредственно отъ правительства, или отъ академіи паукъ, или же (въ новѣйшее время) — отъ Географическаго Общества и его отдѣловъ. Оставляя въ сторонѣ Туркестанскій край и ограничиваясь лишь настоящею Сибирью, можно указать болѣе десятка именъ, съ каждымъ изъ коихъ связанъ значительный шагъ въ расширеніи нашихъ свѣдѣній о Сибири. Лезебуръ, Мейеръ, А. Гумбольдтъ, Г. Розе, Миддсидорфъ, Радде, Шренкъ, Мажъ, Пржевальскій, Кастренъ, Шмидтъ, Чекаповскій, Крапоткинъ, Дыбовскій, Поляковъ и др. — собрали множество данныхъ, существенно дополнившихъ и измѣнившихъ имѣвшіяся до того свѣдѣнія и представленія. Въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ, можно сказать, Сибирь изслѣдована теперь лучше Европейской Россіи. Такъ, ея минералогія, геогнозія, флора, звѣри, птицы и рыбы изучены довольно подробно и обстоятельно. Въ послѣднее время было обращено также вниманіе на изученіе культуры въ странѣ и, притомъ, какъ древнѣйшей, первобытной (напр., раскопки Витковскаго), такъ и новѣйшей, быта, условій и склада жизни современнаго русскаго и инородческаго населенія. Собраны также нѣкоторые антропологическіе и этнографическіе матеріалы, (черепа, портреты, вещи), поступившіе отчасти въ столичные, отчасти въ мѣстные музеи. Въ большинствѣ случаевъ, однако, эти свѣдѣнія и матеріалы собирались только немногими интеллигентными лицами, нерѣдко притомъ чуждыми странѣ и попавшими туда невольно. Вслѣдствіе этого, сборъ матеріаловъ происходитъ урывками и болѣе или менѣе случайно. Оказался научно образованный, энергичный дѣятель въ какомъ нибудь районѣ — и свѣдѣнія о послѣднемъ начинаютъ возростать и проясняться; не завелось еще такого дѣятеля — и наши познанія объ извѣстной области подвигаются впередъ лишь по мѣрѣ посѣщенія ихъ учеными экспедиціями.
Между тѣмъ, нельзя сказать, чтобы въ Сибири было положительное отсутствіе интеллигентныхъ людей. Даже въ средѣ крестьянства и мелкаго купечества встрѣчаются не рѣдко люди, стоящіе, но развитію и любознательности, выше средняго уровня тѣхъ же классовъ населенія въ Россіи. Но, кромѣ того, есть еще извѣстный контингентъ врачей, учителей, чиновниковъ, духовныхъ особъ (и семинаристовъ), способныхъ болѣе или менѣе интересоваться научными задачами и вопросами, и содѣйствовать, въ большей или меньшей степени, собиранію матеріаловъ для ихъ разрѣшенія. Мѣстныя ученыя общества, редакціи газетъ, преподаватели семинарій и гимназій, лица стоящія во главѣ медицинскаго персонала, — всѣ они могли бы въ этомъ отношеніи руководить иниціативой, направлять и заинтересовывать могущихъ быть полезными дѣятелей. Не слѣдуетъ смущаться отсутствіемъ надлежащей подготовки, ограниченностью знаній и средствъ; при интересѣ къ предмету и добромъ желаніи, даже и скромные дѣятели могутъ внести посильную лепту въ общую сокровищницу науки. Возьмемъ ли мы царство минераловъ, растеніи или животныхъ, обратимъ ли вниманіе на физическую географію, или на жизнь и быть морей, — всюду мы найдемъ богатую почву для наблюденій, и отъ способностей, терпѣнія и вниманія дѣятелей будетъ зависѣть, — при сравнительно ограниченныхъ пособіяхъ и подготовкѣ, — сборъ болѣе или менѣе обширнаго и интереснаго матеріала.
Собираніе свѣдѣній и коллекцій но геологіи, ботаникѣ и зоологіи требуетъ, впрочемъ, для своей успѣшности, нѣкоторыхъ знаній и практической сноровки. Необходимо знакомство съ элементами пауки, нѣкоторое знаніе того, что сдѣлано въ этомъ отношенія для страны. Нужно имѣть, понятіе о томъ, что и какъ наблюдать, на что обращать вниманіе, какъ составлять коллекціи, какъ, напримѣръ, собирать и сохранять растенія, добывать и препарировать животныхъ. Положимъ, эти элементарныя свѣдѣнія не особенно сложны и пріобрѣсти ихъ, при желаніи и при содѣйствіи человѣка знающаго или книжекъ — не особенно трудно. Тѣмъ не менѣе, ими все таки необходимо запастись, а это иногда можетъ быть сопряжено съ затрудненіями, особенно вдали отъ культурныхъ центровъ. Болѣе доступны наблюденія надъ людьми, — собираніе матеріаловъ по антропологіи и этнографіи. Изслѣдованія въ области этихъ отраслей знанія, правда, требуютъ основательнаго знакомства съ литературой, спеціальными научными задачами и методами, но дѣло идетъ не о такихъ сложныхъ, сравнительныхъ изслѣдованіяхъ. Мы говоримъ только о болѣе систематическомъ собираніи матеріала, о наблюденіяхъ на мѣстѣ по извѣстной программѣ, о частныхъ изслѣдованіяхъ мѣстныхъ группъ населенія въ ихъ зависимости отъ окружающихъ условій. Въ этомъ отношеніи, мѣстные дѣятели могутъ принести громадную пользу; можно сказать даже, что безъ содѣйствія ихъ наука не въ состояніи пріобрѣтать достаточные, нужные матеріалы. Въ этомъ не трудно убѣдиться, если обратить вниманіе на тѣ цѣли, къ достиженію которыхъ эти науки стремятся, и на тѣ средства, которыми онѣ для того располагаютъ.
Подъ антропологіей разумѣется, какъ извѣстно, естествеи пая исторія человѣка, въ обширномъ смыслѣ этого слова. Предметъ ея — изученіе человѣческихъ разновидностей, физическихъ и психическихъ варіяцій человѣческаго типа. Цѣль ея — прослѣдить, какъ видоизмѣнялся и видоизмѣняется основной типъ человѣка по расамъ и племенамъ, и подъ вліяніемъ различныхъ внутреннихъ и внѣшнихъ условіи. Антропологія не удовлетворяется только тѣми данными о человѣкѣ", которыя даютъ анатомія, физіологія и психологія такъ-называемаго человѣка. Она видитъ въ человѣкѣ не однообразную норму, по безконечныя варіяціи въ предѣлахъ извѣстнаго типа; она усматриваетъ въ человѣчевствѣ разнообразіе и измѣненіе, и стремится отдать въ лихъ себѣ отчетъ. Она изслѣдуетъ предѣлы измѣнчивости отдѣльныхъ признаковъ, сравниваетъ степень и формы ихъ развитія у различныхъ группъ людей и выводитъ отсюда заключенія относительно подраздѣленій человѣческаго типа, сродства ихъ между собою и ихъ генезиса, т. е. постепеннаго образованія. Тщательно анализируя факты, доставляемые наблюденіемъ, антропологія имѣетъ своею конечною цѣлью синтезъ, т. е. свѣденіе фактовъ въ систему, установленіе между ними связи и объясненіе ихъ смысла и происхожденія. По разрѣшеніе такихъ высшихъ задачъ можетъ быть достигаемо только мало по малу, по мѣрѣ прогреса анализа и накопленія фактовъ. Наука о человѣкѣ стала разрабатываться болѣе успѣшно только въ послѣднее время, поэтому она еще по многимъ вопросамъ нуждается въ усиленномъ собираніи наблюденій. По многимъ вопросамъ, многимъ племенамъ и областямъ — имѣется еще весьма ограниченное число данныхъ; по другимъ, хотя данныхъ и больше, но и они нерѣдко устарѣли, отрывочны и неполны, и вообще не соотвѣтствуютъ современнымъ требованіямъ науки.
Для антропологіи необходимы данныя, во-первыхъ, о современныхъ группахъ населенія, и именно: а) объ ихъ физическомъ типѣ, и б) объ ихъ психическихъ особенностяхъ, включая сюда языкъ и всѣ многосложныя проявленія культуры; а, во-вторыхъ — о прежнемъ населеніи странъ, включая сюда и до-историческую эпоху. Послѣднія изслѣдованія въ Сибири показываютъ, что и тамъ предстоитъ богатое поле для изысканій въ области до-исторической археологіи, и что сибирскіе курганы, могильники, а можетъ быть, и пещеры, въ состояніи еще доставить интересныя данныя для познанія первобытной культуры. Но изученіе современнаго населенія во многихъ отношеніяхъ представляетъ еще большую важность. Въ Сибири мы имѣемъ, съ одной стороны, рядъ инородцепѣ различнаго типа и разныхъ степеней культуры, съ другой — русское населеніе, собравшееся сюда изъ разныхъ мѣстъ, въ различной степени смѣшавшееся съ инородцами и подвергшееся разнороднымъ климатическимъ и соціальнымъ условіямъ. Мы видимъ, съ одной стороны, вымирающіе племенные и культурные типы, съ другой — типы новые, образовавшіеся путемъ смѣшенія племенъ или путемъ естественнаго подбора приспособлявшихся къ различнымъ условіямъ переселенцевъ. Разнообразіе почвенныхъ и климатическихъ условій, отъ горныхъ ущелій и роскошныхъ пажитей на югѣ до глухой тайги и скудной тундры на сѣверѣ, должно было уже само по себѣ благопріятствовать обособленію мѣстныхъ типовъ.
ОБЪ АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХЪ ИЗСЛѢДОВАНІЯХЪ ВЪ СИБИРИ.
правитьИзученіе языка, культуры, нравовъ, народной словесности и міровозрѣнія, обычнаго нрава, мѣстныхъ промысловъ и т. п. требуетъ только нѣкотораго знакомства съ тѣмъ, чѣмъ вообще интересуется въ отношеніи къ этимъ рубрикамъ наука, а также нѣкотораго дара или способности къ наблюденію; впрочемъ, и здѣсь могутъ быть весьма полезны частныя указанія и инструкціи въ родѣ, напримѣръ, составленныхъ Г. Н. Потанинымъ для народныхъ преданій и возрѣній на природу, г. Пругавинымъ — для изученія раскола, Географическимъ Обществомъ — для изученія обычнаго права и т. д. Особенно же необходимы такія инструкціи для собиранія данныхъ по физической антропологіи, такъ-какъ точность и единообразіе ихъ составляютъ необходимыя условія для возможности ихъ сравнительнаго изученія и выведенія изъ нихъ общаго заключенія.
О типѣ населенія извѣстной мѣстности мы можемъ составить себѣ понятіе изъ такихъ матеріаловъ, какъ фотографическіе портреты (особенно сдѣланные en face и въ профиль, не менѣе чѣмъ въ ⅙ натуральной величины, и съ многихъ особей различнаго пола и возраста, отъ дѣтскаго до старческаго); гипсовыя маски и бюсты; черепа и цѣлые скелеты; образцы (пучки) волосъ отъ разныхъ особей и т. д. Тѣмъ не менѣе, однихъ подобнаго рода матеріаловъ еще недостаточно, если дѣло идетъ о болѣе обстоятельномъ ознакомленіи съ варіаціями типовъ у значительнаго числа особей. Желательны еще непосредственныя наблюденія надъ живыми особями и измѣренія ихъ, и въ этомъ отношеніи мѣстные дѣятели могутъ оказать большое содѣйствіе наукѣ.
Возьмемъ, напримѣръ, ростъ. Извѣстно, что ростъ человѣка представляетъ варіаціи (кромѣ, возраста и пола) еще по особямъ, а также и по расамъ. Сравнивая, напримѣръ, ростъ призывныхъ къ воинской повинности въ различныхъ государствахъ или въ различныхъ областяхъ одной и той же страны, мы замѣчаемъ, что различныя категоріи роста распредѣляются неодинаково. Въ одной мѣстности преобладають категоріи болѣе низкаго, сравнительно, роста, въ другихъ — болѣе высокаго. Анализируя цифры, полученныя изъ измѣреній роста многихъ тысячъ или десятковъ тысячъ особей, принимая во вниманіе происхожденіе особей изъ тѣхъ или другихъ участковъ, сословій и категорій населенія, мы можемъ придти къ весьма интереснымъ выводамъ относительно распредѣленія высокорослыхъ и низкорослыхъ типовъ, можемъ прослѣдить вліяніе расы (наслѣдственности), мѣстности, занятій, большаго или меньшаго достатка и т. д. На западѣ, во Франціи, Италіи, Австріи и др. странахъ, были произведены подобныя изслѣдованія, и онѣ дали весьма поучительные выводы. Въ послѣднее время стали собираться матеріалы но этому вопросу и въ Россіи. Появилось нѣсколько работъ о ростѣ призывныхъ въ нѣкоторыхъ областяхъ Россіи и о ростѣ фабричныхъ (подмосковныхъ) сравнительно съ земледѣльческимъ населеніемъ. Антропологическій отдѣлъ московскаго общества любителей естествознанія занять теперь собираніемъ этого рода данныхъ въ большей системѣ и въ болѣе обширныхъ размѣрахъ. Списки призываемыхъ къ воинской повинности, любезно доставляемые сочувствующими врачами, или благодаря благосклонному содѣйствію начальниковъ военныхъ округовъ, даютъ, въ этомъ отношеніи, самый цѣнный и обильный матеріалъ, но его могутъ отчасти замѣнить и данныя помимо призывныхъ, особенно для многихъ инородческихъ племенъ, но подлежащихъ воинской повинности. Врачи, въ этомъ отношеніи, могутъ всего удобнѣе собирать подобныя данныя при медицинскомъ изслѣдованіи, но собраніемъ ихъ могутъ заниматься и другія лица въ болѣе близкомъ къ нимъ районѣ.
Большой интересъ представляютъ также данныя о распредѣленіи цвѣта волосъ и глазъ, т. е. объ относительномъ процентѣ бѣлокурыхъ, шатеновъ и брюнетовъ. Въ Германіи прежде всего стали собирать такого рода данныя, и именно воспользовались для этой цѣли школами, благо ихъ въ Германіи масса и почти все населеніе школьнаго возраста ихъ посѣщаетъ. Иниціатива подобныхъ наблюденій исходила отъ берлинскаго антропологическаго общества, которое составило краткія программы, напечатавъ ихъ въ большомъ числѣ экземпляровъ, и разослало но всѣмъ народнымъ школамъ. Въ отвѣтъ было получено до 5 милліоновъ данныхъ о цвѣтѣ волосъ и глазъ дѣтскаго возраста, изъ разбора коихъ можно было придти къ любопытнымъ выводамъ относительно распредѣленія различныхъ типовъ на Германской почвѣ. Данныя для дѣтей, правда, не вполнѣ соотвѣтствуютъ даннымъ для взрослаго населенія, такъ-какъ цвѣтъ волосъ и глазъ иногда нѣсколько мѣняется съ возрастомъ, но, съ другой стороны, онѣ могутъ быть до извѣстной степени еще болѣе поучительными. Такъ, они могутъ выставить рельефное преобладаніе бѣлокурости въ извѣстныхъ мѣстностяхъ, тогда-какъ въ зрѣломъ возрастѣ бѣлокурость можетъ уступать промежуточнымъ типамъ. На основаніи собранныхъ такимъ образомъ данныхъ можно было составить карты распредѣленія типовъ, на которыхъ наглядно (изъ различныхъ оттѣнковъ красокъ) выступаютъ различія расовыхъ типовъ въ различныхъ областяхъ. Подобныя же карты были составлены для Швейцаріи и подобныя же наблюденія собираются теперь въ Англіи, Австріи, Италіи и другихъ странахъ Европы. Въ Россіи имъ тоже положено начало, и антропологическій отдѣлъ московскаго общества любителей естествознанія занятъ теперь собираніемъ и испрашиваніемъ подобныхъ свѣдѣній изъ различныхъ губерній и областей Россіи. Понятно, что данныя этого рода для Сибири были бы также весьма интересны и желательны.
Не меньшее значеніе представляютъ и измѣренія частей тѣла у большаго количества особей или изученіе такъ-называемыхъ пропорцій тѣла. Имѣя двойной метръ съ линейками и два краніометрическихъ циркуля, можно въ короткое время взять нѣсколько десятковъ измѣреній на одной особи, а постепенно можно собрать ихъ надъ сотней и болѣе особей. Наиболѣе важны измѣренія головы, объема груди, длины рукъ и ногъ. Благодаря врачамъ, участвовавшимъ въ кругосвѣтныхъ и другихъ отдаленныхъ экспедиціяхъ, мы имѣемъ теперь рядъ данныхъ по рубрикамъ для многихъ народовъ: индусовъ, негровъ, американскихъ индійцевъ, малайцевъ и т. д. Нѣкоторые русскіе изслѣдователи собирали ихъ относительно самоѣдовъ, калмыковъ, мордвы, алтайскихъ инородцевъ, но остаются многія племяна, до которыхъ еще по касался никакой измѣрительный инструментъ, въ томъ числѣ и многія группы кореннаго русскаго населенія. Измѣренія должны производиться по опредѣленной программѣ и но извѣстному методу, притомъ надъ многими особями, въ видахъ болѣе точнаго изслѣдованія индивидуальныхъ колебаній и установленія типичныхъ, расовыхъ особенностей.
Наблюденія надъ формою и распредѣленіемъ волосъ (напримѣръ, растительностью на тѣлѣ и лицѣ, надъ курчавостью или прямизною волосъ, ихъ толщиною, жестокостью и пр.); надъ формой глазъ (такъ-наз. косоватостью или, точнѣе, присутствіемъ складки вѣка у внутренняго угла глаза, какъ то замѣчается на типичномъ монгольскомъ глазѣ); надъ цвѣтомъ и качествами кожи (большей или меньшей степенью смуглости открытыхъ и закрытыхъ частей тѣла); надъ формой лба, уха и носа; надъ признаками дѣтей; надъ наступленіемъ половой зрѣлости у женщинъ (на которомъ году; — свѣдѣнія этого рода могутъ собираться только врачами, изъ распросовъ паціентокъ); надъ плодовитостью женщинъ (среднее и наибольшее число людей); надъ признаками, свойственными старости (въ какомъ возрастѣ сѣдѣютъ, какъ распространена плѣшивость); надъ состояніемъ зубовъ (обыкновенны ли случаи гноенія зубовъ или рѣдки; точныя данныя могутъ быть собираемы только врачами); надъ распространеніемъ близорукости, дальнозоркости, остроты зрѣнія, цвѣтовой слѣпоты, глазныхъ болѣзней; надъ временемъ прорѣзыванія и смѣны зубовъ; надъ болѣе обыкновенными и характеристичными для данной мѣстности болѣзнями; надъ выраженіемъ ощущеній (какъ и насколько рѣдко выражается ощущеніе гнѣва, досады, радости, ужаса, презрѣнія, стыда, горя и т. д., — распространенность рефлективныхъ движеній, развитіе языка, жестовъ, мимики и т. п.); надъ распространеніемъ идіотизма, тупоумія, падучей болѣзни, «икоты» и другихъ психопатическихъ состояній (у инородцевъ-шаманистовъ надъ физическимъ и психическимъ складомъ шамановъ, ихъ подготовкою, наслѣдственностью въ передачѣ ихъ ремесла и т. д.); надъ прирожденными недостатками (напр. карликовый или очень большой ростъ, шестипалость, ненормальное развитіе волосъ на тѣлѣ, ненормальныя пятна, альбинизмъ, косолапость, заячья губа и т. д.), — вотъ примѣрныя рубрики, но которымъ наблюденія были бы весьма желательны и интересны.
Программы для описательныхъ и измѣрительныхъ изслѣдованій опубликованы, а теперь позволимъ себѣ замѣтить, что какъ бы ни быль ограниченъ районъ дѣятельности врача или другого интеллигентнаго лица, онъ можетъ, руководствуясь ими, создать не мало интересныхъ данныхъ. Можетъ быть, эти данныя, сами по себѣ, и будутъ нѣсколько ограничены и скудны, но въ массѣ, въ сопоставленіи ихъ съ другими данными, они могутъ получить интересъ и значеніе. Въ Москвѣ теперь образовался нѣкоторый центръ для собиранія антропологическихъ данныхъ: имѣются антропологическія и этнографическія коллекціи, существуетъ отдѣлъ Императорскаго общества любителей естествознанія, спеціально собирающій и разрабатывающій антропологическіе матеріалы, находятся лица, поставившія занятія антропологіей главною цѣлью своей научной дѣятельности. Есть, поэтому, основаніе желать и просить, чтобы лица, готовыя содѣйствовать разработкѣ науки и собирать данныя относительно русскаго и инородческаго населенія Сибири, обращались именно въ «Антропологическій Отдѣлъ Императорскаго Московскаго Общества Любителей Естествознанія»[1]. Съ другой стороны, отдѣлъ охотно готовъ высылать инструкціи, указанія и справки лицамъ, имѣющимъ въ томъ надобность, и приметъ съ благодарностью всякаго рода антропологическіе и этнографическіе матеріалы и данныя, которые или будутъ помѣщены въ изданіяхъ отдѣла, или поступятъ въ его музей и архивъ для обработки совмѣстно съ другими однородными матеріалами, по мѣрѣ ихъ накопленія.
- ↑ Письма и посылки могутъ быть адресованы въ «Антропологическій Отдѣлъ Императорскаго Общества Любителей Естествознанія», въ Москву, на имя вице-предсѣдателя отдѣла, проф. Дмитрія Николаевича Анучина.