Римъ и нынѣ, какъ въ счастливыя времена своего могущества, служитъ мѣстомъ собранія лишеннымъ престола Королямъ и Принцамъ, хотя сія древняя столица міра, которой въ прежніе вѣка была судьбою предоставлена тройственная слава господствовать надъ народами земля вліяніемъ всѣхъ вдругъ или порознь въ нѣдрахъ ея возникавшихъ властей гражданской, духовной и власти искусствъ, столь же прочной, какъ и самыя, пережившія древность, превосходныя произведенія зодчества, хотя Римъ, говорю я, нынѣ гордится только одною славою, лучшею, неувядаемою славою своихъ художествъ. Подъ егидомъ ихъ пользуясь правомъ неутралитета, онъ снова содѣлался тѣмъ, чѣмъ былъ во времена Ромула, своего основателя, — снова служитъ мѣстомъ убѣжища для изгнанниковъ.
Къ симъ послѣднимъ надлежитъ причислить членовъ Буонапартовой фамиліи, живущихъ въ совершенномъ забвеніи отъ всего Римскаго и чужестраннаго дворянства, и пользующихся только нѣкотораго рода дружескимъ расположеніемъ Англичанъ, изъ коихъ весьма многіе, и при томъ знатнѣйшіе люди, живутъ въ семъ городѣ. И Принцесса Валлійская, послѣ своего странствованія возвратившись въ Римъ, отправилась немедленно въ Руфинеллу, помѣстье Луціана, въ Тускуланской округѣ.
Луціанъ бываетъ каждый день съ почтительными визитами у матери своей Летиціи, весьма набожной женщины, обладающей, какъ думаютъ, великими сокровищами. Онъ все еще желаетъ пуститься въ Америку, и для исходатайствованія себѣ на то позволенія, какъ сказываютъ, намѣренъ безпокоить всѣ Дворы, священнымъ Союзомъ соединенные. Луціанова супруга, особа весьма веселаго нрава, часто показывается въ публикѣ, и неподражаетъ своему супругу, который напротивъ того ведетъ жизнь очень уединенную и скромную. Покушеніе его примириться съ Его Святѣйшествомъ неимѣло счастливаго успѣха. Онъ увѣрялъ, что пользы церкви будто бы заставили его въ 1815 году ѣхать въ Парижъ, гдѣ при возгорѣвшейся новой революціи былъ онъ свидѣтелемъ единственно побѣды истинныхъ республиканцевъ, которыхъ строгія нравы и образъ жизни, говорилъ онъ, совершенно соотвѣтствуютъ божественному ученію религіи хрістіянской; по его же словамъ, онъ ревностное употреблялъ стараніе всѣмъ вліяніемъ власти своей содѣйствовать распространенію во Франціи вѣры католической; но все ето не помогло ему. — Лудовикъ хотя и принимаетъ посѣщенія отъ нѣкоторыхъ особъ изъ Римскаго дворянства; но сія почесть, кажется болѣе для него обременительна, нежели лестна его самолюбію, по той причинѣ что онъ единственно посвятилъ себя воспитанію своего сына, которому Буонапартъ преподавалъ нѣкогда прекрасные уроки, и котораго назначилъ было онъ преемникомъ своего престола. — Принцесса Воргезе, несмотря, что неладитъ съ своимъ супругомъ, все еще живетъ въ нѣкоторой отдѣльной части его дворца, и изъ фамиліи Буонапарта болѣе всѣхъ любитъ показываться въ публикѣ. — Кардиналъ Фетъ пользуется дружескимъ расположеніемъ Статсъ Секретаря Папскаго, Кардинала Конзальви, и простираетъ, кажется, виды свои на тройственную корону. Здоровье его въ послѣднее время весьма однакожъ пострадала: онъ подверженъ частому кровотеченію, которое бы давно уже прекратило жизнь его, еслибъ отъ природы не былъ онъ одаренъ самымъ крѣпкимъ сложеніемъ. — Карлъ IV, бывшій Король Испанскій, его Супруга и Князь Мира, Мануель Годой, живутъ въ Римѣ, но кушаютъ порознъ. Послѣдній купилъ себѣ Виллу Маттееву, куда ѣздитъ всякой денъ, самъ распоряжаетъ работами при отыскиваніи древностей, и не ранѣе какъ уже съ наступленіемъ вечера возвращается въ городъ. Бывшая Королева Етрурійская, несмотря на зависимость отъ своихъ родителей, дѣлаетъ имъ однѣ сухія посѣщенія, а Годоя совершенно ненавидитъ, хотя Король и Королева ревностно его защищаютъ. Они утверждаютъ, что намѣренія сего Князя всегда были безкорыстны и чисты, и что если бы состояло въ его волѣ, то онъ не только возвелъ бы Испанію на прежнюю степень ея величія, но и не допустилъ бы столько гнусныхъ злодѣяній совершить Французской революціи, и что, на конецъ, онъ имѣлъ мысль предложить Франціи Флориду за освобожденіе Лудовика XVI. — Прежній Король Сардинскій торжественно присоединился къ ордену Іезуитовъ, и занимается только однѣми дѣлами набожности. Такимъ образомъ Римъ, которой долгое время былъ обиталищемъ Претендента Англійскаго престола изъ дому Стуартовъ, нынѣ опять, служитъ мѣстомъ пребыванія четыремъ безпомѣстнымъ Королямъ: Голландскому, Испанскому, Сардинскому, Етрурійскому, къ коимъ, какъ думаютъ, долженъ скоро присоединиться Густавъ Адольфъ IV, бывшій Король Шведскій, и проч. Такое стеченіе членовъ фамиліи Буонапартовой въ одномъ мѣстѣ, и притомъ въ Италіи, еще несовсѣмъ приобыкшей къ прежнему дѣлъ порядку, легко могло обратить на себя вниманіе союзныхъ Монарховъ, и подать имъ мысль о мѣрахъ разлучить упомянутыхъ членовъ и назначить для каждаго особое пребываніе, или же учредитъ ближайшій присмотръ за ними, что явствуетъ изъ объявленій нѣкоторыхъ Министровъ въ Парижѣ. Буонапартъ же между тѣмъ постояннымъ уединеніемъ старается отклонить отъ себя вниманіе свѣта.
Образ жизни членов фамилии Буонапарта и некоторых королей в Риме: (Из Пол[ит.] ж[урн. 1817. Bd.2, N 9]) / [Пер.] — У. // Вестн. Европы. — 1817. — Ч. 95, N 20. — С. 299-303.