НОВЫЙ ШАГЪ ВЪ СРЕДНЕЙ АЗІИ.
Въ концѣ прошлаго года войска наши заняли Красноводскій заливъ на Каспійскомъ морѣ. Событіе это первостепенной важности, хотя для осуществленія его и потребовалось весьма мало силъ; но, можно думать, что послѣдствія его должны быть многосторонни и весьма значительны. Это — новый путь, или вѣрнѣе сказать, новый источникъ, но спрашивается чего?
Чтобы разъяснить этотъ вопросъ съ надлежащею полнотою, необходимо бросить бѣглый взглядъ на мѣстность, нами занятую, въ связи съ окружающими странами и народами. Я плавалъ по Каспійскому морю не болѣе двухъ разъ, и потому не считаю себя компетентнымъ судьею относительно качествъ этого моря и плаванія по немъ; но что касается Киргизской степи, то я странствовалъ по ней и изслѣдовалъ ее во всѣхъ направленіяхъ. Это даетъ мнѣ право присоединить свое мнѣніе ко многимъ другимъ, высказаннымъ въ нашей печати по вопросу, важность котораго для нашей будущности на Востокѣ понята всѣми, а нѣтъ сомнѣнія, что эта будущность зависитъ вполнѣ отъ правильности перваго шага.
Красноводскій заливъ находится въ юго-восточной части Каспійскаго моря, и территорія его составляетъ часть кочевьевъ туркменскаго народа, который занимаетъ всю мѣстность на югъ и востокъ отъ него, съ одной стороны до границъ Персіи, т.-е. до рѣки Гюргена и отраслей горъ, съ другой — до предѣловъ Хивы и крѣпости Чарфвуй на Аму-Дарьи. Средоточіемъ туркменскихъ кочевокъ, хотя не въ смыслѣ географическомъ, можно считать страну между разрушеннымъ городомъ Мервъ на низовьяхъ рѣки Мургабъ и рѣкою Атрекъ. Народъ этотъ извѣстенъ въ Средней Азіи какъ воинственнѣйшій, а на языкѣ европейца справедливѣе можетъ быть названъ разбойническимъ. Наклонность туркменовъ къ разбою, конечно, обусловливается окружающими физическими условіями и степенью ихъ культуры. Занимая почти совершенно безплодную пустыню, въ сосѣдствѣ странъ, сравнительно богатыхъ и населенныхъ народами, нравственно и физически слабѣйшими, туркмены не могли не сдѣлаться грабителями по призванію. Этой профессіей они занимаются искони, и пока сосѣди ихъ не заставятъ себя уважать, до тѣхъ поръ и они будутъ продолжать свою самую выгодную и легкую работу. Народъ этотъ, какъ и всякій другой, при измѣнившихся условіяхъ перестаетъ быть исключительно разбойничьимъ, что подтверждается опытомъ надъ переселенными изъ Хивы на низовья Аму-Дарьи іомудами. Іомуды, хотя нѣкоторое время составляли весьма непокойныхъ подданныхъ Хивы, однако теперь живутъ мирно, какъ и остальные кочевые народы, подвластные хивинскому хану.
Занявъ теперь часть земли туркменовъ, мы очевидно имѣемъ цѣль проложить чрезъ нее ближайшій и безопасный торговый путь въ Хиву я далѣе въ Среднюю Азію, разсчитывая, что Каспійскимъ моремъ подвозъ товаровъ будетъ дешевле, и что сухопутная дорога изъ Красноводскаго залива до Аму-Дарьи короче, чѣмъ съ оренбургской линіи до той же рѣки или до Бухары. Разсматривая это предположеніе, въ нашей печати не разъ заявляли о возможности провести рѣку АмуДарью въ Каспійское море, и не мало находится людей, повидимому компетентныхъ, совершенно увѣренныхъ въ томъ, что Аму-Дарья, въ сравнительно недавнее время, впадала въ море, и что стоитъ только намъ пожелать, и рѣка тотчасъ обратится въ покорнаго данника Каспія.
Остановимся на минуту, чтобы разъяснить этотъ вопросъ, или хотя бы поставить его опредѣлительнѣе.
Исходною точкою, мечтающихъ объ обращеніи Аму-Дарьи въ Каспійское море обыкновенно служатъ факты, сообщенные древними географами; однако никто изъ нихъ положительно не утверждаетъ, что онъ видѣлъ рѣку эту впадающею въ Каспійское море, такъ что всѣ эти такъ-называемые факты, при ближайшемъ разсмотрѣніи, оказываются скорѣе преданіями и сказками. Затѣмъ слѣдуютъ показанія Муравьева и другихъ путешественниковъ о видѣнномъ ими сухомъ руслѣ, и наконецъ разсказы о томъ, что хивинцы изъ опасенія прихода русскихъ запрудили рѣку и отклонили ее въ Аральское море. Противъ повѣствованій очевидцевъ о существованіи стараго русла нельзя возражать; но остается только вопросъ: дѣйствительно ли эта видѣнная ими долина есть старое теченіе Аму-Дарьи? Подобнаго рода слѣды бывшихъ протоковъ можно видѣть и въ другихъ частяхъ арало-каспійской низменности; напримѣръ, въ такъ-называемой голодной степи, между фортомъ Перовскій и Тургайскомъ, существуетъ сухой протокъ Иске-Дарьялыкъ (старый Дарьялыкъ), названіе котораго какъ бы указываетъ на связь съ Смръ-Дарьею, а между тѣмъ связи такой не существуетъ. Что касается запруды, то извѣстно, что въ нынѣшнемъ столѣтіи запруду у города Кюня Ургендонъ — она-то и считается причиною отклоненія рѣки — прорвалъ водою, и что вода послѣ этого дотекла въ западномъ направленіи, т.-е. какъ бы къ Каспійскому морю, однако, пройдя нѣсколько десятковъ верстъ, сама собою остановилась, далеко не дойдя до Каспія. Впрочемъ, вообще трудно предположить, чтобы хивинцы были въ состояніи отклонить такую огромную рѣку, какъ Аму-Дарья; невѣроятно также, чтобы кочевавшіе въ то время на этой мѣстности народы дозволили безпрепятственно отнять у себя воду, т.-е. необходимое условіе безбѣднаго существованія; наконецъ, какимъ образомъ искусственное сооруженіе, въ нашемъ случаѣ запруда, было построено такъ прочно, что съ самаго своего возникновенія не требуетъ болѣе поддержка; можно было бы скорѣе предположить, что такая работа будетъ Нуждаться въ частомъ и значительномъ ремонтѣ. Безъ сомнѣнія, запруда эта могла быть исполнена только по распоряженію власти, а слѣдовательно народъ очень хорошо помнилъ бы значительность и тягость работы, и вѣроятно сохранилъ бы о ней какое-либо преданіе, не говоря уже о томъ, что необходимыя періодическія поправки постоянно напоминали бы народу о повинности, но мы знаемъ, что такой повинности собственно для запруда Аму-Дарьи не существуетъ.
Разсмотримъ теперь географическое положеніе всей этой мѣстности. Она лежатъ почти на одной широтѣ съ главной полосой вулканическихъ явленій въ Европѣ, гдѣ подъемы и погруженія материка, въ историческія времена, доказаны факсами, именно: южной Италіей, Архипелагомъ и Кавказомъ. На востокъ отъ Каспія слѣды вулканическихъ, хотя весьма медленныхъ, подъемовъ видны далеко внутри материка Азіи. Низовья рѣки Сыръ-Дарьи не безъ причины отклоняются медленно, но постоянно къ сѣверу; южные рукава ея, Яны и Кувань-Дарьи, текутъ далеко не съ прежнимъ обиліемъ водъ, и не доходятъ до Аральскаго моря, какъ я лично убѣдился, отнюдь не вслѣдствіе человѣческихъ усилій, но по причинѣ болѣе сильныхъ двигателей, еще вполнѣ неразслѣдованныхъ. Вновь занятая нами страна около Ташкента подвержена весьма частымъ землетрясеніямъ. Однимъ словомъ, все показываетъ намъ, что причину отклоненій и измѣненій теченія рѣкъ въ этомъ поясѣ, а къ нему принадлежатъ и низовья Аму-Дарьи, должно искать въ геологическомъ строеніи этой страны, а не гоняться за дешевымъ объясненіемъ, хотя съ перваго взгляда весьма простымъ и понятнымъ. Наконецъ, въ пользу измѣненія теченія доисторическія говоритъ отчасти тотъ отрицательный историческій фактъ, что на предполагаемомъ устьѣ этой рѣки никогда не было большого населенія или города, что однако по всей вѣроятности случилось бы, еслибъ она служила когда-либо торговымъ путемъ изъ Индіи. При этомъ не могу не указать на одинъ примѣръ шаткости объясненій физическихъ явленій усиліями человѣческихъ рукъ. Очень недавно, по случаю открытія Суэзскаго канала, въ книгѣ, спеціально посвященной этому предпріятію, говорится, что старыя устья Нила заносилась пескомъ по мѣрѣ того, какъ лежащіе на нихъ большіе города разорялись; не правдоподобнѣе ли будетъ предположить, что города приходили въ упадокъ и переселялись вслѣдствіе засоренія рѣка. Конечно, такое объясненіе было бы раціональнѣе, но такъ какъ оно изобличаетъ поднятіе страны, гдѣ прорытъ новый каналъ, а слѣдовательно предвѣщаетъ этому послѣднему плохую будущность, то въ книгѣ, писанной въ пользу этого предпріятія, предпочли упомянутое объясненіе, т.-е., что города обусловливаютъ теченіе рѣкъ, а не рѣки положеніе городовъ.
Между тѣмъ, и у насъ не прочь сулить журавля въ небѣ, чтобы пощекотать народное самолюбіе, а мимоходомъ пощупать и кармана соотечественниковъ; надо было поднять курсъ акцій; но я думаю, что будущій городъ нашъ на Киспіѣ, при устьѣ Аму-Дарьи, принадлежитъ отчасти къ породѣ газетной водяной птицы.
Но возвратимся къ главному предмету. Потечетъ или не потечетъ Аму-Дарья въ Каспій, однако въ обоихъ случаяхъ намъ придется прокладывать дорогу къ Хивѣ, и, проложивъ дорогу, утвердиться въ какомъ-нибудь пунктѣ на рѣкѣ. Допустимъ, что мы такъ или иначе устранило физическія препятствія: провели рѣку Аму-Дарью или вырыли по дорогѣ колодези, однимъ словомъ, устроили путь, остается еще вопросъ охраненія новаго пути. Конечно, мы въ этомъ дѣлѣ люди: опытные, проложили же мы путь чрезъ Киргизскую степь, а условія здѣсь, въ землѣ Туркменской, въ извѣстной степени тѣже, только воды и растительности еще меньше, и страна отдаленнѣе отъ нашихъ границъ. Но дѣлать нечего, проложивъ путь надо его сдѣлать безопаснымъ, иначе торговля по немъ не пойдетъ; для этого конечно надо заставить слушаться туркменовъ, а намъ хорошо извѣстно, что всѣ эти народы только тогда повинуются, когда нѣтъ физической возможности оказать неповиновеніе: примѣромъ могутъ служить Башкирія и Киргизская степь. Ограничиться постройкою укрѣпленныхъ пунктовъ по пути нельзя, потому что такое пограничное управленіе краемъ не приводить къ добру, всегда приходится занять весь край, какъ это еще недавно было доказано во время переформированія управленій Киргизской степи. Одною изъ побудительныхъ причинъ этого переформированія былъ именно пограничный способъ управленія, при которомъ, какъ говорятъ, обрусеніе степи шло весьма туго и совершалось не съ должною полнотою. Достиженіе этихъ цивилизаціонныхъ цѣлей, и, по мнѣнію нѣкоторыхъ, естественный ходъ событій заставляютъ насъ подвигаться все далѣе, и не жалѣть ни силъ, ни средствъ, такъ что, занявъ первоначально лишь ближайшія кочевки киргизовъ за Ураломъ, мы постепенно дошли до Сырь-Дарьи, и до самого Самарканда. Итакъ, по всей вѣроятности мы займемъ и въ настоящемъ случаѣ весь край; но что значитъ весь край? гдѣ его границы? Рѣка Атрекъ? нѣтъ, за Атрекомъ тоже кочуютъ туркмены. Рѣка Гюргень[1]? и на ней и за ней тотъ же народъ, такъ что остается принять за рубежъ на югѣ границу Персіи, что вѣроятно и будетъ самымъ раціональнымъ предѣломъ. На востокъ территорія кочевокъ туркменъ доходитъ до границъ Герата и Авганистана. Работа проложенія такого пути, со стороны физической, безъ сомнѣнія не легкая, со стороны административно-политической принимаетъ черезчуръ широкіе размѣры, однако ее избѣгнуть нельзя, сцѣпленіе событій приводитъ насъ къ ней строго-логическимъ путемъ Сама судьба толкаетъ насъ все впередъ въ этомъ направленіи, хотя, не во гнѣвъ будь сказано, подталкиваютъ отчасти и простые смертные. Десять лѣтъ тому назадъ немногіе полагали, что мы будемъ теперь въ Самаркандѣ; еще черезъ десять лѣтъ, а можетъ быть и гораздо ранѣе, я думаю, мы дойдемъ до восточной границы Персіи и займемъ г. Мервъ. Причина ясна: столкнувшись теперь съ туркменами, какъ прежде съ киргизами, намъ остается на выборъ: или терпѣть ихъ грабежи, или подчинить ихъ себѣ; подобнымъ образомъ подвигались англичане въ Индіи, такъ идутъ теперь русскіе, въ Средней Азіи. Тутъ не можетъ быть и рѣчи о томъ, слѣдуетъ ли это дѣлать или нѣтъ, дѣло само собою сдѣлается, можно только разсуждать оптомъ, какъ выгоднѣе его сдѣлать. Этотъ послѣдній вопросъ, дѣйствительно, весьма важенъ и отъ правильнаго рѣшенія его зависитъ вообще успѣхъ предпріятія, потому что успѣшнымъ можно назвать только дѣло окупающее своими послѣдствіями потраченныя на него издержки; одно достиженіе цѣли, во что бы то яи стало, еще не есть успѣхъ въ полномъ смыслѣ слова.
Для разрѣшенія нашей задачи, т.-е., какъ поступить въ. данномъ случаѣ, мы должны подойти къ вопросу съ другой стороны, а именно ее стороны внѣшней политики. Что скажутъ ближайшіе сосѣди? Въ этомъ смыслѣ первенствующую роль надо признать за Англіей, а затѣмъ уже слѣдуютъ страны, лежащія между ея Владѣніями и нашими, т.-е. Авганистанъ и Персія. Взглядъ англійской интеллигенціи на наши завоеванія въ Средней Азіи, въ послѣднее время, довольно ясно высказался въ прессѣ и въ рѣчахъ государственныхъ людей; въ общемъ итогѣ онъ не совсѣмъ невыгоденъ для насъ, но во всѣхъ отзывахъ, даже въ говорящихъ въ нашу пользу, слышится что-то недосказанное, условное, а эти недомолвки конечно многихъ пугаютъ, и не даютъ взглянуть на дѣло безпристрастно. Постараемся разъяснить причину этого. По нашему крайнему убѣжденію, она кроется въ разладѣ, обнаруживающемся у насъ такъ часто между словомъ и дѣломъ. Дальше мы укажемъ на источникъ этого разлада, теперь напомнимъ только Нѣсколько фактовъ. Передъ занятіемъ соединительной линіи между Оренбургскою и Сибирскою степью, мы въ заявленіяхъ нашихъ мотивировали, совершенно справедливо, необходимость такого соединенія территоріальными условіями, но вслѣдъ затѣмъ чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ оказалось неизбѣжнымъ занять Чимкентъ, а потомъ и Ташкентъ; взявъ тотъ и другой, мы опять во всеуслышаніе печатно высказывали, что больше намъ ничего не надо, однако пошли и въ Ходжентъ, а наконецъ даже въ Самаркандъ. Что будетъ дальше — не знаемъ, но мнѣ сдается, что и этого окажется мало, можно даже сказать навѣрное, что придется округлить границу. Между тѣмъ и несмотря на это, передъ нами тотъ несомнѣнный фактъ, что никто изъ упомянутыхъ выше сосѣдей не заявилъ протеста противъ нашихъ завоеваній, а тѣмъ менѣе грозилъ войною. Послѣ этого нельзя не признать, что всѣ наши колебанія были по меньшей мѣрѣ излишни, и что гораздо раціональнѣе было бы впередъ уговориться съ кѣмъ слѣдуетъ, что намъ надо и куда мы стремимся, потому что въ такомъ случаѣ сосѣди не имѣли бы даже причины мѣшать намъ нравственно. На это могутъ возразить, что мы и сами достовѣрно не знаемъ, куда идемъ; но такое возраженіе будетъ совершенно несправедливо, и мы прекрасно знаемъ, чего хотимъ: намъ надо занять такую границу, за которую наши новые подданные, отчасти кочевые, не будутъ имѣть причины періодически переходить по экономическимъ условіямъ своего образа жизни. Очевидно, что этому условію не удовлетворяютъ ни линія изъ Джуссека на Туркестанъ и Аульета, ни на Ташкентъ, Ходжентъ или Самаркандъ: народы, живущіе на сѣверной сторонѣ этихъ границъ, болѣе или менѣе живутъ и кочуютъ и на югъ отъ нихъ. Другимъ весьма важнымъ условіемъ хорошей пограничной линіи служитъ населенность ея, существованіе на ней какихъ бы то ни было гражданскихъ порядковъ и хотя нѣсколько твердаго правительства; послѣднему условію впрочемъ отчасти соотвѣтствуетъ наше положеніе въ Самаркандѣ. Бухара, страна съ осѣдлымъ населеніемъ и имѣетъ организованное правительство, но это только именно около Самарканда; все пространство отъ него на востокъ до Китая и на западъ до Каспія не признаетъ ничьей прочной власти, а самая пограничная черта совершенно фиктивна. Вотъ причина, почему мы идемъ все дальше и дальше. Незнакомому близко съ положеніемъ дѣлъ наблюдателю, наше наступленіе не можетъ не казаться завоевательною политикою, т.-е. жаждою пріобрѣтенія, которому не предвидится конца. Дѣйствительно, по нашему уразумѣнію, предѣлъ движенія впередъ не* ближе Авгавистина и Персіи — вотъ тотъ рубежъ, до котораго намъ надо добраться. На этой границѣ мы должны встрѣтиться съ Англіею. Но какъ извѣстно, наша соперница (какъ дѣло это у насъ обыкновенно понимаютъ) сама не прочь изъ Авганистана создать нейтральную и независимую страну, а что касается до Персіи, то изъ нея Англія уже сдѣлала нѣчто въ родѣ такого государства. Занять Авганистанъ англичане не желаютъ и дѣйствительно нѣтъ никакихъ причинъ предвидѣть такое занятіе; во всякомъ случаѣ, какъ по опыту дознано, это вовлекло бы ихъ въ нескончаемый рядъ военныхъ дѣйствій, не дающихъ осязательнаго результата, кромѣ громадныхъ издержекъ. Спрашивается, зачѣмъ же мы не высказываемъ нашихъ желаній прямо и рѣшительно? Здѣсь мы опять встрѣчаемся съ помянутымъ разладомъ между еловомъ и дѣломъ. Казалось бы, Россіи бояться" нечего, не объявятъ же ей войну изъ-за какихъ-нибудь хивинскихъ и бухарскихъ интересовъ, а между тѣмъ наши газеты и журналы какъ-будто все опасаются какихъ-то столкновеній. Объясненіе этихъ опасеній надо искать въ томъ преувеличенномъ понятіи о важности нашихъ пріобрѣтеній, которое журналы и брошюры стараются распространить въ публикѣ, совершенно забывая, что вмѣстѣ съ пріобрѣтеніями и выгодами на насъ ложится и очень значительное бремя, а подчасъ даже невыгоды могутъ становиться больше выгодъ. Стоитъ только сообразить разстоянія отъ центровъ нашей политической и промышленной жизни, и еще свойство странъ, по которымъ лежатъ пути сообщенія, чтобы убѣдиться, что не очень легко намъ будетъ защищать такія отдаленныя владѣнія. Но эта трудность, въ извѣстномъ смыслѣ, составляетъ нашу выгоду, потому что наши европейскіе сосѣди очень хорошо понимаютъ, что именно потому мы не можемъ сдѣлаться въ этихъ краяхъ слишкомъ опасными. Между тѣмъ, для полудикихъ народовъ мы всегда будемъ страшны и всегда будемъ имѣть возможность водворить тамъ порядокъ, а это одинаково нужно вамъ я нашимъ европейскимъ сосѣдямъ. Но такія соображенія конечно не допускаются извѣстною кликою нашихъ публицистовъ, которымъ во что бы то ни стало надо съ одной стороны поддразнивать народное самолюбіе, увѣряя, что насъ вездѣ и всегда боятся, а съ другой — увѣрять правительство въ такихъ опасностяхъ, какихъ на дѣлѣ не существуетъ. Вслѣдствіе такого двоякаго стремленія, часть нашей пресса «усматриваетъ въ каждой попыткѣ правительства или печати выдти на чистую дорогу — чуть не измѣну народному дѣлу. Ясное обозначеніе нашихъ цѣлей и желаній, конечно, однимъ разомъ лишило бы этихъ патріотовъ-подстрекателей возможности играть въ политику и сулить народу выгоды, о существованіи которыхъ они сами имѣютъ весьма смутное понятіе.
Такимъ образомъ, мы остаемся при высказанной выше мысли, что выгоднѣйшимъ и удобнѣйшимъ способомъ достиженія нашихъ цѣлей въ Средней Азіи представляется намъ полное и открытое соглашеніе съ сосѣдями. Понятно, что и другіе европейскіе народы пожелаютъ участвовать въ эксплуатаціи, посредствомъ торговыхъ сношеній, тѣхъ странъ, которыя мы приведемъ къ повиновенію; но торговаго соперничества конечно безполезно избѣгать, и оно намъ въ общей сложности не можетъ быть опаснымъ.
Оставаясь при такомъ взглядѣ на наши отношенія въ Средней Азіи, посмотримъ, какую пользу можно ожидать отъ пріобрѣтенія и устройства торговой станціи на восточномъ берегу Каспійскаго моря. Предположимъ опять вышеупомянутые два случая: первый — Аму-Дарья будетъ впадать въ Каспій; и второй — Красноводскій заливъ будетъ только складочнымъ пунктомъ, а товары пойдутъ далѣе сухимъ путемъ. Первое изъ предположеній, какъ весьма невѣроятное, слѣдовало бы оставить совсѣмъ безъ вниманія, но скажемъ нѣсколько словъ ш объ немъ. Если рѣка Аму-Дарья, которая въ большей части своего теченія судоходна, дойдетъ до берега Каспійскаго моря, то изъ этого еще не слѣдуетъ, чтобы морскія суда могли ходить безпрепятственно и по рѣкѣ; по всей вѣроятности, низовье ея будетъ не очень многоводно, потому что отъ хивинскихъ предѣловъ ей придется пробѣжать, все разстояніе по глинисто-песчаной пустынѣ, поглощающей огромное количество водяныхъ паровъ, притоковъ же она, конечно, здѣсь принимать не будетъ. По меньшей мѣрѣ должно предполагать, что при устьѣ ея образуется отъ ила постоянный баръ, который во всякомъ, случаѣ, по причинѣ удлиненія теченія рѣки, будетъ значительнѣе бара ея при впаденіи въ настоящее время въ Аральское море, а на этомъ, послѣднемъ вода, какъ извѣстно, не превышаетъ двухъ съ половиною футовъ глубины. Другими словами, мы увидимъ здѣсь въ такомъ случаѣ тоже, что въ Астрахани, т.-е. суда рѣчныя не будутъ выходить, въ море, и потребуется перегрузка. Это обстоятельство, какъ извѣстно, значительно уменьшаетъ достоинства водяного пути, тѣмъ болѣе, что для товаровъ, идущихъ изъ Россіи, безразлично — водою или по будущимъ желѣзнымъ дорогамъ чрезъ Кавказъ потребуется перегрузка два раза: въ Астрахани или Баку, и въ Красноводскомъ заливѣ. Но главное дѣло въ томъ, что обращеніе Аму-Дарьи въ Каспійское море есть конечно только мечта, равнымъ образомъ и паровые желѣзные пути въ Средней Азіи останутся еще долгое время въ области желаній; на самомъ же дѣлѣ здѣсь мы будемъ имѣть дѣло пока съ верблюдомъ. Принимая же этотъ способъ перевозки, т.-е. вьючный, за преобладающій, и сравнивая удобства его на пути изъ Красноводскаго залива въ Бухару съ удобствами отправленія товаровъ чрезъ Оренбургскую и Сибирскую степи, мы, кажется, должны придти къ заключенію, что новое наше пріобрѣтеніе особыхъ весьма важныхъ коммерческихъ выгодъ не представляетъ. Изъ Россіи товары конечно могутъ быть доставляемы за меньшую плату въ Астрахань, чѣмъ въ Оренбургъ, Троицкъ или Петропавловскъ, но за то въ Астрахани предстоитъ перегрузка, потомъ фрахтъ моремъ, хотя современемъ будетъ конечно дешевый, но за то страховая премія уравновѣситъ часть этой дешевизны; наконецъ предстоитъ вновь перегрузка. На степномъ пути товаръ отъ воротъ русскихъ городовъ перевозится однимъ способомъ до мѣста назначенія. Особенно невыгодна для новаго пути необходимость направлять караваны изъ Красноводска почти исключительно по одной дорогѣ, тогда какъ степями они идутъ по множеству направленій, и недостатка корму для вьючныхъ животныхъ не предвидится, что непремѣнно должно случиться при слѣдованіи большого количества тяжестей по одной линіи; несмотря на неразборчивость и неприхотливость верблюда, извѣстное количество растительности ему однако необходимо. Это обстоятельство всегда будетъ ограничивать развитіе торговли по пути изъ Красноводска. Возможность увеличенія числа верблюдовъ на этой линіи весьма скоро достигнетъ своего предѣла, и остановитъ дальнѣйшее развитіе торговли, еслибы даже другія обстоятельства ей благопріятствовали.
Изъ всѣхъ искусственныхъ способовъ перевозки тяжестей, ближайшимъ къ осуществимости въ степяхъ можно считать конножелѣзныя дороги, но едвали и въ этомъ отношеніи не должно отдать преимущество вашимъ травянымъ степямъ передъ безводною пустынею между морями. При направленіи желѣзной дороги въ Саратовъ, нѣтъ ничего невозможнаго продолжить ее до г. Уральска, а отсюда конножелѣзный путь до низовьевъ Сыръ-Дарьи нельзя считать дѣломъ совершенно невозможнымъ. Послѣ этого, спрашивается, какія выгоды представляетъ въ коммерческомъ отношеніи занятіе Красноводскаго залива, не говоря уже о безплодіи и безводности его, что намъ было давно извѣстно? Это пріобрѣтеніе неоспоримо принесетъ весьма большую пользу рыболовству, а равно разовьетъ по всей вѣроятности добываніе нефти на островѣ Челекенѣ, находящемся вблизи нашихъ новыхъ владѣній или составляющемъ уже часть ихъ. Вообще надо признаться, что хотя торговля наша въ Средней Азіи съ каждымъ годомъ болѣе развивается, но основаніе ея очень непрочно и въ явной зависимости отъ разныхъ случайностей. Такъ какъ мы дѣйствовали, не обращая вниманія на сосѣдей, то конечно они въ свою очередь будутъ противодѣйствовать нашимъ планамъ, и вотъ каковъ, мнѣ кажется, будетъ конечный результатъ нашихъ дѣйствій, которыя, вслѣдствіе своей неопредѣленности, не могутъ не раздражать въ извѣстной степени Персія и ея союзниковъ. Мы пользовались на рынкахъ Средней Азіи первенствомъ не по причинѣ превосходства нашихъ товаровъ, но потому, что по настоящее время въ рукахъ англичанъ не било дешеваго и безопаснаго пути, а поэтому тѣ немногіе англійскіе товары, которые проникали туда, по дороговизнѣ перевозки, необходимо Должны били бить необыкновенно дешевыя издѣлія, а слѣдовательно самаго дурного качества; понятно, что съ такими товарами намъ легко было конкуррировать. Дорога же чрезъ Авганистанъ, по трудности подъемовъ черезъ гори, еслибы даже удалось ее сдѣлать безопасною отъ грабителей, никогда не можетъ выдержать сравненіе съ удобствами путей, находящихся въ нашихъ рукахъ. Эти обстоятельства очень хорошо оцѣнены англичанами, и они не обращали всей своей энергіи на открытіе другой дороги, только лишь потому, что не желали черезъ это ускорить развязку ихъ отношеній къ намъ въ Средней Азіи. Теперь мы сами вынуждаемъ ихъ взяться за дѣло.
Путь этотъ, т.-е. лучшій и выгоднѣйшій для нихъ, идетъ изъ Персіи черезъ города Мешедъ и Мервь и среднее теченіе Аму-Дарьи. Нѣтъ сомнѣнія, что тому народу, который первый возстановитъ безопасность на этой дорогѣ, будетъ принадлежать, на долгое время, главенство въ торговлѣ съ Среднею Азіею. Между тѣмъ нашъ образъ дѣйствій, по настоящее время, очевидно не руководился этою мыслію, иначе мы бы не рѣшились раздражать Персію мелкими покушеніями на пріобрѣтеніе второстепенныхъ окружныхъ путей, а добивались бы главной цѣли. Продолжая дѣйствовать такъ, какъ мы начали, мы, какъ сказано, непремѣнно заставимъ англичанъ взять это дѣло въ свои руки; а руки эти довольно искусныя, и за что возьмутся, — то сдѣлаютъ хорошо и основательно. Въ самомъ дѣлѣ, устроить этотъ путь не такъ трудно, какъ кажется съ перваго взгляда, нашимъ соперникамъ стоитъ для этого только усилить и поддержать матеріально Персію, а она, какъ держава магометанская (хотя шіитскаго толка), будетъ сама собою имѣть большія преимущества передъ націями христіанскими. При помощи иностранныхъ офицеровъ персамъ не трудно» будетъ покорить туркменовъ; удачную попытку въ этомъ отношеніи; сдѣлалъ уже покойный Аббасъ-Мирза, во смерть помѣшала ему окончить начатое; теперь нѣчто подобное, конечно, уже дѣлается. Приведя туркменъ къ порядку посредствомъ Персіи, Англія не затруднится сдѣлать невозможнымъ всякія попытки грабежей со стороны авганъ, а затѣмъ дорога остается открытою. Если это случится, и случится помимо насъ, то конечно на первый разъ, а можетъ быть на довольна долгое время, всѣ выгоды отъ вновь открытаго пути и рынковъ, къ которымъ онъ ведетъ, достанутся нашимъ соперникамъ. Вотъ ближайшій результатъ нашихъ колебаній. Воспрепятствовавъ силою такому ходу дѣла окажется невозможнымъ, или по покрайней мѣрѣ введетъ насъ въ издержки несоразмѣрныя съ ожидаемою пользою. Остается значитъ уладить дѣло путемъ дипломатическимъ, т.-е. принявъ не только участіе, но даже взявъ на себя главное усмиреніе туркменовъ, и предоставить Англіи охранять путь съ юга отъ авганъ и другихъ мелкихъ грабителей. Персія, убѣдившись въ согласіи европейскихъ державъ, конечно не можетъ не содѣйствовать. Если этотъ путь устроится послѣднимъ способомъ, то Англія не будетъ имѣть надобности, по крайней мѣрѣ въ ближайшемъ будущемъ, рисковать своими капиталами для проведенія по Персіи и Азіатской Турціи желѣзныхъ дорогъ, такъ какъ товары дешево и безопасно могутъ доставляться изъ Чернаго моря по нашимъ закавказскимъ желѣзнымъ дорогамъ къ Каспійскому морю, или современемъ по дорогамъ чрезъ Персію. Путемъ соглашенія можно бы вести это предпріятіе успѣшнѣе и съ меньшими расходами добиться положительныхъ результатовъ, только не слѣдуетъ увлекаться неопредѣленными ожиданіями, которыя весьма легко могутъ не сбыться. Но конечно въ такомъ случаѣ занятіе Красноводскаго залива не есть рѣшительный шагъ, этотъ заливъ не составляетъ даже этапнаго пункта на нашемъ пути слѣдованія; но мѣра эта впослѣдствіи по всей вѣроятности оказалась бы необходимою, теперь же полезнѣе было бы занять мѣстность по рѣкѣ Гюргеню, черезъ что ваша морская станція на Амуръ-аде получила бы первенствующее значеніе. Такимъ движеніемъ мы разомъ лишили бы туркменовъ возможности нападать на Персію и заставили бы ихъ разъ навсегда признать нашу власть; со стороны же Красноводскаго залива мы можемъ дѣйствовать только съ фронта, и не препятствуемъ имъ, удаляясь на югъ, смотря по обстоятельствамъ, соединяться съ вашими непріятелями или грабить вашихъ сосѣдей, что одинаково вредно для насъ.
Занятіе Красноводскаго залива еще менѣе можетъ считаться удачнымъ шагомъ въ окончательному рѣшенію вопроса о границѣ нашихъ владѣній, такъ какъ, не давая намъ фактической власти надъ туркменами, это занятіе дѣлаетъ насъ однако въ извѣстной мѣрѣ отвѣтственными за ихъ поступки, и въ тоже время безполезно возбуждаетъ опасенія въ нашихъ сосѣдяхъ, съ которыми къ концу концовъ придется, такъ или иначе, сводить счеты.
Казанъ.
- ↑ Атрекъ и Гюргенъ — рѣки, впадающія въ юго-восточной уголъ Каспійскаго моря.