Неразумное желаніе.
правитьI.
правитьБосикомъ, съ растрепанными волосами, проходилъ мимо королевскаго дворца бродяга. Это былъ златокудрый юноша чудной красоты: огромные черные глаза блестѣли, какъ звѣзды, а тубы были свѣжи, какъ лепестки розы послѣ дождя. Солнце точно любовалось имъ и ярче обливало своимъ горячимъ свѣтомъ его жалкія лохмотья, чѣмъ атласъ, бархатъ и парчу рыцарей и дамъ, собравшихся у главнаго входа дворца.
— О, какъ она прекрасна! — воскликнулъ вдругъ бродяга, остановившись.
Онъ увидѣлъ у окна принцессу Розалинду. И дѣйствительно, трудно было встрѣтить на землѣ что-нибудь прекраснѣе ея. Безмолвно, съ поднятыми какъ бы къ небу руками, онъ остался бы такъ стоять до вечера, если бы часовой не прогналъ его съ бранью.
Онъ ушелъ, опустивъ голову. Ему казалось, что все померкло вокругъ: потемнѣла дорога, поблекли цвѣты, и само солнце будто умерло. Онъ присѣлъ подъ дубомъ у опушки лѣса и заплакалъ.
— О чемъ ты, дитя мое? — спросила его какая-то Старуха, согнувшаяся подъ связкою сухихъ сучьевъ.
— Какая мнѣ польза въ томъ, что я разскажу тебѣ о своемъ горѣ. Ты ничѣмъ не можешь мнѣ помочь, добрая женщина.
— Ошибаешься, — отвѣчала старуха.
И съ этими словами она выпрямилась во весь ростъ, и передъ юношей предстала прекрасная молодая женщина, одѣтая въ серебряное платье, съ головой, убранной цвѣтами и драгоцѣнными камнями.
— О прекрасная волшебница! — воскликнулъ нищій, бросившись на колѣни, — сжалься надъ моимъ несчастіемъ. Я увидѣлъ въ окнѣ дворца дочь короля и съ тѣхъ поръ мое сердце не принадлежитъ мнѣ болѣе. Я чувствую, что никогда не полюблю другой женщины, кромѣ нея.
— Хорошо, — отвѣчала волшебница, — это еще не большое горе.
— Какое же можетъ быть для меня большее? Я умру, если не женюсь на ней.
— Кто жъ тебѣ мѣшаетъ? Розалинда еще не невѣста.
— Но взгляни на мои лохмотья и босыя ноги, я вѣдь нищій.
— Ну, такъ что же? Это не мѣшаетъ быть любимымъ тому, кто самъ искренно любитъ. Это вѣчная и чудная истина. Король и королева съ презрѣніемъ оттолкнутъ тебя, придворные будутъ насмѣхаться надъ тобой, но если твое чувство глубоко, то Розалинда будетъ имъ тронута, и когда ты, гонимый слугами, затравленный собаками, убѣжишь въ слезахъ и въ отчаяніи, она придетъ къ тебѣ и счастливая, вся зардѣвшись, будетъ просить тебя принять ее.
Юноша покачалъ головой, не вѣря, что такое чудо можетъ случиться.
— Берегись, — сказала волшебница, — любовь не любитъ сомнѣнія въ своемъ могуществѣ и можетъ случиться, что ты жестоко поплатишься за свое невѣріе. Тѣмъ не менѣе, такъ какъ ты страдаешь, я хочу помочь тебѣ. Пожелай чего-нибудь, я исполню.
— Я желалъ бы быть самымъ могущественнымъ въ мірѣ принцемъ, чтобы жениться на принцессѣ, которую я обожаю.
— Ахъ, отчего ты лучше не идешь прямо къ ея окнамъ и не споешь ей пѣсню любви? Но, дѣлать нечего, я обѣщала исполнить твое желаніе. Только я должна предупредить тебя объ одномъ: когда ты перестанешь быть тѣмъ, что ты есть, никакой волшебникъ, никакая фея, даже я сама, не въ состояніи будутъ вернуть тебѣ твой прежній видъ. Разъ ты сдѣлаешься принцемъ, ты останешься имъ навсегда.
— Неужели жъ ты думаешь, что супругу принцессы Розалинды придетъ когда-нибудь охота снова просить милостыню?
— Желаю тебѣ счастья, — сказала волшебница, вздохнувъ.
И она коснулась своимъ жезломъ плеча бродяги. Мигомъ превратился онъ въ блестящаго принца. Верхомъ, въ блестящемъ вооруженіи, онъ ѣхалъ во главѣ отряда воиновъ, которые трубили въ трубы.
II.
правитьТакой могущественный принцъ не могъ встрѣтить дурного пріема при дворѣ. Его приняли съ величайшей предупредительностью и пышностью. Въ честь его цѣлую недѣлю давались балы, и празднества смѣняли другъ друга. Но принцъ совсѣмъ не думалъ о нихъ: всѣ мысли его день и ночь поглощены были Розалиндой. Когда онъ видѣлъ ее, сердце его таяло отъ умиленія; ея голосъ звучалъ для него небесной музыкой, и онъ замиралъ отъ восторга, когда въ танцахъ касался ея руки. Одно его огорчало: та, которую онъ обожалъ, казалось, не обращала на него вниманія. Чаще всего она была печально задумчива. Принцъ попрежнему твердо держался своего намѣренія жениться на ней, и, конечно, родители Розалинды не подумали даже отказаться отъ такой выгодной партіи для нея. Итакъ, недавній бродяга сдѣлается мужемъ прекраснѣйшей въ мірѣ принцессы! Такое счастье чуть не свело его съ ума. На привѣтствіе короля онъ отвѣчалъ какими-то ужимками и гримасами, совсѣмъ не подходившими къ его высокому положенію, и еще немного, онъ пустился бы въ плясъ отъ радости на глазахъ у всѣхъ придворныхъ. Увы! такая радость продолжалась недолго. Едва Розалинда услыхала о согласіи родителей, какъ въ обморокѣ упала на руки своихъ фрейлинъ. И когда она пришла въ себя, то, ломая руки и задыхаясь отъ рыданій, объявила, что не хочетъ выходить замужъ, и скорѣе убьетъ себя, чѣмъ сдѣлается женою принца.
III.
правитьВъ отчаяніи, несчастный женихъ, вопреки этикету, вошелъ въ комнату, куда унесли принцессу, и, упавъ на колѣни передъ ней, воскликнулъ:
— О, жестокая! возьмите назадъ слова, которыя приводятъ меня въ отчаяніе!
Она медленно открыла глаза и тихо, но твердо отвѣчала:
— Принцъ, ничто не измѣнитъ моего рѣшенія. Я никогда не буду вашей женой.
— Какъ! вы безжалостно разбиваете преданное вамъ сердце! Какое же преступленіе совершилъ я, чтобъ заслужить такую казнь? Вы сомнѣваетесь въ моей любви? Вы боитесь, что я когда-нибудь разлюблю васъ? Ахъ, если бы вы могли читать въ моемъ сердцѣ, у васъ исчезли бы всякіе страхи и сомнѣнія. Моя любовь такъ сильна, что достойна даже вашей несравненной красоты. И если васъ не тронутъ мои мольбы, одна только смерть залечитъ мои раны. Верните мнѣ надежду, принцесса, или я умру у вашихъ ногъ.
Слова потокомъ лились изъ его устъ. Въ нихъ было все, что можетъ самое сильное горе внушить любящему сердцу. Розалинду тронули его слова.
— Несчастный принцъ, — сказала она, — если мое сочувствіе можетъ служить вамъ утѣшеніемъ, я охотно выскажу его вамъ, тѣмъ болѣе, что я сама страдаю не менѣе васъ.
— Что вы хотите этимъ сказать, принцесса?
— Увы! если я отказалась отъ вашей руки, то это только потому, что я сама безнадежно люблю молодого бродягу, который проходилъ однажды босой, съ всклокоченными волосами, мимо моего дворца, взглянулъ на меня разъ и не возвращался болѣе!