Неравная борьба (Петров)
| Неравная борьба |
| Из сборника «Всеобъемлющий зайчик». Опубл.: 1927. Источник: Илья Ильф, Евгений Петров. Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска / сост., комментарии и дополнения (с. 430-475) М. Долинского. — М.: Книжная палата, 1989. — С. 99-101. • Впервые: Смехач. 1927. № 17. |
Ответственный товарищ Трепыхалов отличался твердостью характера и разумной исполнительностью.
— Я, дорогие товарищи, — говорил Трепыхалов, — больше всего не люблю кумовства или, если так можно выразиться, протекционизма. Никто не может сказать, что Трепыхалов когда-нибудь устроил на службу родственника.
И действительно: сказать этого не мог решительно никто.
И все удивлялись твердому характеру и разумной исполнительности ответственного Трепыхалова.
— Товарищ Трепыхалов, — сказал член правления, — с сего числа вы назначаетесь заведующим Козолуповским отделением нашего комбината. Поезжайте, милый, и подтяните. На вас, как говорится, как на каменную гору.
— Не беспокойтесь, товарищ член правления, Трепыхалов не подведет. Трепыхалов подтянет. На Трепыхалова, как на каменную… ей-богу… и никаких родственников.
— Позвольте, позвольте, — подумал Трепыхалов, подъезжая к городу Козолупову. — Да ведь я же в этом самом Козолупове родился и жил до двадцати лет. Как это я мог забыть? Чай, изменилось все. Насколько мне помнится, в Козолупове у меня уйма родственников. Но не беда. Трепыхалов покажет родственникам, где раки зимуют. Ни один родственник и на версту не будет подпущен к моему отделению!
Поезд плавно подкатил к платформе Козолуповекого вокзала и остановился.
Платформа была запружена народом. Среди моря голов виднелись флаги и плакаты с надписью: «Добро пожаловать» и «Пламенный привет товарищу Трепыхалову от родственников и близких».
Когда Трдапыхалов показался в дверях вагона, мощное ура потрясло своды вокзала. Трепыхалов отпрянул, но было уже поздно. Десятки рук подхватили ответственного товарища и принялись его качать.
— Гип ура, гип ура, гип ура, ура, ура! — организованно воскликнули родственники.
Духовой оркестр заиграл марш Буланже. У буфета I и II классов выстроился хор песенников в голубых вышитых рубашках и плисовых шароварах. Когда оркестр замолк, хор стройно запел:
К нам пожаловал,
К нам пожаловал
Товарищ Трепыхалов дорогой!
К нам пожаловал,
К нам пожаловал
Товарищ Трепыхалов дорогой!
Трепыхалов вырвался из пылких объятий какой-то старухи, опрокинул вцепившегося в его ноги малютку в матросском костюмчике и ударился в бегство. Родственники с воем бросились за ним.
«К нам пожаловал, к нам пожаловал», — ревел хор.
Трепыхалов вскочил на извозчика.
— Гони полным ходом! — крикнул он, задыхаясь. — В гостиницу! Живо!..
Извозчик гикнул, и лошадь поскакала. Родственники некоторое время держались сзади, но потом отстали.
— Уф! — облегченно вздохнул Трепыхалов. — Пронюхали, негодяи, о моем приезде. Борьба пред-
стоит нелегкая… Ну, здесь Трепыхалов не подкачает!..
— А ты, Иваша, совсем не изменился! — ласково сказал извозчик, оборачиваясь. — Вот только оброс усами малость.
— Кто вы такой? — простонал Трепыхалов.
— Ай-яй-яй! — укоризненно подмигнул извозчик. — Дядю своего двоюродного с материнской стороны не признал. Да-с. Дядя я. Лядунко, Ерофей Кузьмич… Езжу вот все и думаю: приедет, думаю, племянничек, при месте устроит на старости лет.
— Стой! — закричал Трепыхалов. — Стой, сатана!
И, погрозив двоюродному дяде кулаком, Трепыхалов пошел пешком. Дядя некоторое время ехал сзади.
— Ай-яй-яй! — бормотал он. — Обидели старичка, обидели!
Трепыхалов вошел в гостиницу. Несколько фигур с визгом бросились ему на шею.
— Братец приехали!.. Столичный кузен!.. Мамаша, идите встречать племянника!
Трепыхалов страшно выругался, ударил одну из фигур по морде и выбежал на улицу.
Ночевал Трепыхалов на письменном столе в своем учреждении, под голову подкладывал футляр от «Ундервуда» и укрывался промокательной бумагой.
На улицу выходить опасался. Перед окнами его кабинета весь день дежурили родственники, а по ночам разъезжал извозчик Лядунко.
Разламывая хлеб, Трепыхалов находил в нем такие записки:
«Стыдись, Иван! Так безжалостно сторониться своей престарелой тетки может только бессердечный человек. Но я не сержусь на своего маленького племянника. Мои дочери, твои кузины Тусечка и Тунечка, тоже не сердятся. Они уже тоже очень хорошо печатают на машинках. Хвоя старая тетка Раиса Говоруха-Меламед».
«Брось, Васька, валять дурака! Лучшего секретаря, как Гришу Гофмаршала, тебе не найти, как без ночного фонаря. Помнишь, как мы игрались в детстве? Твой ближайший родственник Г. Г.»
«Товарищ Александр! Вы, вероятно, помните наши совместные студенческие идеи и общность воззрений. Сейчас я свободен и могу занять ответственную должность. С искренним пока А. Подмышников». Трепыхалов страдал. «Победить или умереть!» — шептал он побледневшими губами,
— Товарищ Трепыхалов, — доложил главный бухгалтер, — нам по Штату полагается счетовод. Как быть?
— Через биржу труда! — злобно ответил Трепыхалов.
На другой день в кабинет Трепыхалова пришел бухгалтер.
— Есть, — сказал он, — прислали с биржи счетовода. Молодого человека. Работает уже,
— Ну, пусть работает, — сказал Трепыхалов и показал стоящим за Окном родственникам большой кукиш.
Трепыхалов повеселел и пополнел. в кабинете была поставлена и кровать, на которой Трепыхалов спал. Завтракал и обедал он в общей канцелярии.
— Ну, как счетовод? — спрашивал он иногда у бухгалтера. — Работает?
— Работает, — говорил бухгалтер, — что ему делается.
Однажды, развернув газеты, Трепыхалов ахнул.
В заметке под заглавием «Подвинтить гайку» было напечатано:
«С кумовством у нас неблагополучно… Известный зав, т. Трепыхалов на днях принял на должность счетовода своего сына. Нужно кому следует подвинтить гайку. Рабкор Могучий Интеллект».
Трепыхалов схватился руками за голову,
— Позвать счетовода! — крикнул он.
Вошел молодой человек.
— Ты сын? — прохрипел Трепыхалов.
— Так точно. Сынок-с, — прошептал юноша.
— Мой?
— Ваш папенька. Только, извините, побочный. Как только вы из нашего города изволили выехать, я и родился.
Трепыхалов потерял сознание.
Когда Трепыхалов уезжал из Козолупова, его никто не провожал.