Гессен сидел с Милюковым в печали.
Оба курили и оба молчали.
Гессен спросил его кротко как авель:
«есть ли у нас конституция, Павел?»
Встал Милюков, запинаясь от злобы,
Резко ответил: «еще бы! еще бы!»
Долго сидели в партийной печали.
Оба курили и оба молчали.
Гессен опять придвигается ближе:
«я никому не открою-скажи же!»
Раненый демон в зрачках милюкова:
«есть для кадет! а о прочих — ни слова...»
Мнительный взгляд на соратника бросив,
Вновь начинает прекрасный Иосиф:
«есть ли...» но слезы бегут по жилету —
На ухо павел шепнул ему: «нету!»
Обнялись нежно и в мирной печали
Долго курили и долго молчали.
