На берегу Леманского озера (Вяземский)/ВДИД 1862 (ДО)
| ← Рейнъ | На берегу Леманскаго озера | Леманъ → |
| Изъ сборника «Въ дорогѣ и дома». Источникъ: Въ дорогѣ и дома. Собраніе стихотвореній князя П. А. Вяземскаго. — М.: Типографія Бахметева, 1862. — С. 149—152. |
Прозрачный Леманъ зеркальной равниной
Раскинулся подъ зеркаломъ небесъ;
Картина здѣсь смѣняется картиной,
Природа здѣсь храмъ творческихъ чудесъ.
Надъ озеромъ оградою прибрежной
Громады горъ сомкнулись и срослись
И царственно надъ діадемой снѣжной
Свѣтлѣетъ ихъ надоблачная высь.
И тянутся воздушныя твердыни!
И каждая имѣетъ образъ свой:
То куполомъ подъемлясь въ воздухъ синій,
То башнею зубчатой и крутой.
По ребрамъ горъ, межъ небомъ и землею,
Какъ гнѣзда, смѣло лѣпятся дома;
У ногъ — весна съ цвѣтущей красотою,
Надъ головой — суровая зима.
Здѣсь странника привѣтствуетъ улыбкой
Селъ миловидныхъ живописный рядъ,
Сады, луга съ стадами ихъ — и гибкой,
По скатамъ горъ ползущій виноградъ.
Здѣсь дышетъ все невинностью, свободой,
Радушіемъ, довольствомъ, тишиной;
Здѣсь человѣкъ сближается съ природой
И радъ забыть страстей житейскихъ бой.
Веве, Монтрё, Кларанъ, тюрьма Шильона!
Поэзіей любимыя мѣста!
Изъ вашего таинственнаго лона
Преданья черплетъ жадная мечта.
Знакомыя ей здѣсь витаютъ тѣни
И шепчутъ ей завѣтныя слова;
Знакомою намъ жизнью дышатъ сѣни;
Здѣсь живъ Сенъ-Прё, здѣсь Юлія жива.
Мы снамъ даемъ и плоть и голосъ были;
Ихъ баснословный міръ въ насъ уцѣлѣлъ
И вымысла событья пережили
Дѣйствительность и славу громкихъ дѣлъ.
Не говори, разсудокъ: «это сказки!»
Не обличай ты суевѣрья въ насъ!
На зло тебѣ, не стерлись эти краски
И призраковъ міръ свѣтлый не угасъ!
Что душу разъ согрѣло умиленьемъ,
То навсегда сочувственно любви —
И вѣримъ мы, и плачемъ съ убѣжденьемъ,
Хоть слезы тѣ ребячествомъ зови.
Тотъ близокъ намъ, сквозь гробъ и сумракъ дальній,
Кто новый міръ предъ нами растворилъ,
Кто насъ съ собой увлекъ въ міръ идеальный,
Который онъ мечтами населилъ.
Созданьямъ мысли нѣтъ могилъ, ни тлѣнья:
Безсмертіемъ души живутъ они:
Красуются цвѣты воображенья,
И въ поздніе благоухая дни.
Великъ сей даръ, вамъ свыше вдохновенной, —
Вамъ, избраннымъ поэтамъ и жрецамъ!
Но предъ красой природы неизмѣнной
Нѣтъ мѣста скуднымъ смертнаго словамъ.
Другіе здѣсь глаголы возвѣщаютъ
Могущество и благодать Творца;
Имъ съ трепетомъ и радостью внимаютъ
Суровый умъ и свѣжія сердца.
Смотрите здѣсь, — какъ при дневномъ закатѣ,
Пріемля солнца предпослѣдній лучъ
Вершины горъ, всѣ въ пурпурѣ и въ златѣ,
Горятъ въ дыму воспламененныхъ тучъ.
Алѣетъ зыбь рѣдѣющаго пара
И берегъ весь, съ стѣною гордыхъ скалъ,
Подъ заревомъ небеснаго пожара
Заискрился, зардѣлъ, затрепеталъ.
Въ глубь озера, облитаго сіяньемъ,
Спускается багровый солнца ликъ
И полонъ міръ торжественнымъ вниманьемъ,
И ангеловъ вечернихъ сходитъ ликъ.
Земля свое дыханье притаила
И ждетъ. Дневной тревоги шумъ утихъ
На небесахъ зажглись паникадила
И чудный міръ воспрянулъ въ блескѣ ихъ.
Міръ ночи! Міръ таинственности полный!
Пріемлетъ все особый видъ и цвѣтъ:
И озера улегшіяся волны,
И темныхъ горъ разрѣзы и хребетъ.
Пучина звѣздъ слилась съ ночной пучиной
Необозримость — свыше и кругомъ!
И человѣкъ предъ чудною картиной
Молчитъ, смирясь и сердцемъ, и умомъ.