НАЕМЪ ГОДОВАГО ДОКТОРА.
правитьКупеческое семейство средней руки. Докторъ, среднихъ лѣтъ мужчина, въ виц-мундирномъ фракѣ и съ казенной сильно поношенной физіономіей, украшенной маленькими бакенбардами въ видѣ колбасокъ, только вышелъ въ гостинную изъ спальной больного. Сзади его слѣдовали гурьбой всѣ члены многочисленнаго семейства. Вышла даже нянька съ ребенкомъ на рукахъ. Всѣ смотрѣли ему прямо въ ротъ и ждали, что скажетъ. Докторъ остановился около стола, задумался, оттопырилъ нижнюю губу, потеръ переносье и сѣлъ писать рецептъ. Въ дверяхъ показалась кухарка, два-три молодца изъ лавки, и не смѣя войдти въ гостинную, тоже съ подобострастіемъ взирали на доктора. Ребенокъ ревѣлъ на рукахъ няньки; та унимала его.
— Ну, молчи! Вотъ сейчасъ отдамъ доктору. Онъ тебя и съѣстъ!
Хозяинъ помѣстился за столомъ, какъ разъ противъ доктора. Ребятишки влѣзли на кресло, сзади доктора, и смотрѣли черезъ плечо его, что онъ пишетъ. Отецъ далъ имъ по подзатыльнику. Визгъ. Докторъ вывелъ какія-то каракули на бумагу и бросилъ перо.
— Да что, и писать не стоитъ! Закатите ему кастороваго масла на двугривенный — вотъ и дѣлу конецъ, — сказалъ онъ про больного.
— Не опасно? Не тифъ у него? — спросилъ отецъ семейства.
— Да, теперь не опасно и не тифъ, но если-бы вы промедлили еще часа два и не послали бы за мной, то былъ-бы и тифъ, — отвѣчалъ докторъ и всталъ съ мѣста. — Ну, прощайте! Завтра я заѣду, а теперь мнѣ некогда: у меня еще семеро тифозныхъ, двѣ родильницы и отнятіе ноги впереди,
Онъ схватилъ шляпу и побѣжалъ въ прихожую. Хозяинъ остановилъ его.
— Докторъ! еще одно слово…
— Не могу-съ. Въ четыре часа у меня раздробленіе черепа у одного статскаго совѣтника. Осколки вынимать надо… — замахалъ руками докторъ. — Впрочемъ, что вамъ? Можетъ, у васъ у самихъ какое-нибудь мѣсто заложило?
— У меня-то не заложило… Только прошу покорно присѣсть. Стоя не разскажешь.
Сѣли.
— Такъ-какъ теперича эта самая тифозная эпидемія въ воздухѣ носится, — началъ хозяинъ: — и даже не доглядишь, какъ она въ питье или въ пищу упадетъ, наконецъ, просто во время сна въ ноздрю залѣзть можетъ…
— Ближе къ дѣлу, господинъ хозяинъ! Ближе къ дѣлу! Меня одинъ заслуженный полковникъ ждетъ. Кишки ему вправлять надо.
— Извольте-съ, коли ужъ такая спѣшка! Что-бы взяли къ примѣру, огуломъ, въ годъ, то-есть, чтобъ ничего у насъ не болѣло и за нутромъ нашимъ слѣдить?… Только ужъ, чтобъ и чадовъ и домочадцевъ…
— Ахъ, вы хотите меня взять годовымъ? Это дѣло другое. Сколько съ васъ взять-то? Народу-то у васъ ужъ очень много. По языку — полтора десятка языковъ, по пульсу — полтора десятка пульсовъ.
— Что дѣлать, коли ужъ столько народили! — развелъ руками хозяинъ.
— Однако, приказчиковъ-то не вы народили, а мнѣ ихъ все-таки щупать придется.
— На счетъ приказчиковъ будьте безъ сумнѣнія. Они у меня народъ твердый. Развѣ пьяные на праздникахъ расшибутся — вотъ вся и болѣзнь ихъ. Теперича на масляницѣ у насъ послѣ трехъ блинныхъ дней у всѣхъ животы заболѣли, а они восемь денъ блины ѣли и ни въ одномъ глазѣ!..
— Такъ-то такъ, но вывихи вправлять и носы разбитые склеивать намъ еще труднѣе, чѣмъ животы чинить. Сейчасъ, поди, у васъ на первомъ планѣ кровь жильную пущать, банки на загривки ставить?
— Это ужъ какъ водится, потому народъ простой и у него завсегда много всякой дряни въ крови накапливается, ну, она и томитъ, и просится наружу.
— Вотъ видите. Конечно, мнѣ чужой крови не жаль, а все-таки работа и инструментъ портится. Триста рублей въ годъ вамъ будетъ не обидно заплатить?
— Что ты! Что ты! Я думалъ такъ, что половину! — отрѣзалъ хозяинъ.
— Нѣтъ, я вижу намъ долго торговаться! Я по двухрублевкамъ вдвое больше съ васъ натереблю!
Докторъ вскочилъ съ мѣста.
— Постой! Постой! Экой ретивый какой, ваше высокоблагородіе! — остановилъ его хозяинъ. — Коли ежели какая мудреная болѣзнь случится — мы тебя не обидимъ: и лошадкѣ куль овса изъ своего лабаза пришлемъ, и самому конфетной мучки мѣшочекъ — ѣшь на здоровье.
Докторъ задумался.
— Что мнѣ мука! Вотъ ежели бы вы шелковыми товарами торговали, то я бы жену къ вамъ прислалъ. Ну, полно, господинъ купецъ, выворачивай двѣсти рублей за годъ. И такъ ужъ только съ тебя! Зато какой я вамъ декоктъ на водкѣ пропишу — такъ ужъ останетесь довольны! Пейте всѣ по стаканчику и никакой болѣзнью хворать не будете!
— А навѣщать насъ по-скольку разъ въ недѣлю будешь?
— Ну, разъ въ недѣлю, ежели все будетъ обстоять благополучно. Вѣдь вамъ, поди, съ прощупиваніемъ всѣхъ животовъ надо?
— Да ужъ это безпремѣнно, потому изъ за животовъ только и нанимаемъ. Ну, чтобъ и носы наши осмотрѣть. Какъ жаръ — давай прохладительнаго.
— Вотъ видишь, значитъ двѣсти-то рублей будетъ и не много. Не сквалызничай! На пятьдесятъ рублей кого-нибудь надуть — вотъ тебѣ и наверсталъ убытки.
— Возьми сто восемьдесятъ! По крайности буду знать, что по пятнадцати рублевъ въ мѣсяцъ!
— Нельзя. Себѣ дороже!
— Ну, Богъ съ тобой! Давай руку и лѣчи!
Хозяинъ взялъ доктора за руку, и потрясая ее, покрылъ полой своего сюртука.