Нашъ съѣздъ.
правитьВсего пять лѣтъ назадъ десятокъ революціонеровъ, — за которыми стояли только еще складывавшіяся организаціи, только еще выходившія изъ подполья кружковой пропаганды на арену общественной борьбы въ серьезномъ смыслѣ этого слова, — десятокъ революціонеровъ собрался, чтобы провозгласить возникновеніе Россійской Соціалдемократической Рабочей Партіи. Ихъ иниціативѣ удалось достичь того, что въ теченіе двухъ предыдущихъ лѣтъ порывались сдѣлать наиболѣе дальновидные члены активныхъ соціалдемократическихъ группъ. Партія была провозглашена, какъ идея, какъ символъ принципіальнаго единства задачъ пробуждавшагося въ разныхъ мѣстахъ страны пролетаріата.
Імъ сожалѣнію, въ 1898 году Партія осталась только такимъ символомъ. И не потому, конечно, что случайныя обстоятельства — разгромъ выбраннаго первымъ съѣздомъ Центр. Комитета, — остановилъ развитіе партійной организаціи въ самомъ началѣ. Провалъ былъ дѣломъ случайнымъ, но необходимымъ было то, что партійная организація не могла возродиться послѣ этого провала. Въ наличной дѣйствительности не было еще элементовъ для образованія сколько нибудь живучей Партіи. Классовая борьба русскаго пролетаріата только возникла и переживала фазу раздробленнаго, разрозненнаго и туго поддававшагося объединенію протеста противъ соціальнаго гнета. На почвѣ этой зачаточной классовой борьбы только еще формировались элементы партійной организаціи — съ узкимъ кругозоромъ, придавленнымъ убожествомъ окружающихъ условій, съ пониженнымъ темпомъ революціоннаго настроенія. Провозглашеніе идеи партіи было большимъ шагомъ впередъ для тогдашней соціалдемократіи. Достаточно было поставить вопросъ о партіи, чтобы вывести мысль работниковъ соціалдемократіи изъ круга «кустарнов* практики и доктринерской „кружковщины“. Ибо „партія“ значитъ прежде всего „общія задачи“, а общія задачи для борящагося класса означаютъ задачи политическія.
Выдвинуть идею партіи значило поставить на очередь вопросъ о политической организаціи рабочаго класса. А потому самый фактъ 1*то съѣзда, оставившаго по себѣ извѣстный манифестъ, долженъ былъ поставить на очередь тотъ вопросъ, которому суждено было въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ служить источникомъ нашихъ партійныхъ междоусобій. Переходъ русскихъ соціалдемократовъ отъ „экономизма“ къ рѣшительной „политикѣ“ былъ необходимой предпосылкой образованія дѣйствительной партіи, и до тѣхъ поръ, пока въ головахъ большинства дѣйствительныхъ товарищей прочно сидѣли традиціи „экономизма“, не могло быть и рѣчи о заполненіи партійной оболочки реальнымъ содержаніемъ.
Но между тѣмъ, какъ подъ напоромъ жизни и усиленнымъ воздѣйствіемъ литературной пропаганды петербургскіе, московскіе, одесскіе и др. экономисты превращались на дѣлѣ въ россійскихъ соціалдемократовъ, расли и множились элементы дѣйствительнаго организаціоннаго единства, способные создать и поддержать техническій аппаратъ партійной организаціи. Соціалдемократическій „кустарь“ вытѣснялся профессіональнымъ революціонеромъ, получившимъ свое политическое воспитаніе на все усложнявшейся работѣ передовыхъ организацій, въ атмосферѣ революціоннаго подъема, характеризующаго послѣдніе годы. Идейная борьба 1900—1902 годовъ создала для громаднаго большинства дѣйствующихъ товарищей идейное единство. Съ того момента, какъ эта цѣль была достигнута, насущнѣйшей задачей дня стало положить начало оформленному существованію такой организаціи, которая была бы способна осуществить это идейное единство въ планомѣрной политической работѣ. Созывъ съѣзда сталъ настоятельной потребностью, и наша необычайно разросшаяся за пять лѣтъ Партія съ чувствомъ законнаго удовлетворенія можетъ поздравить себя съ тѣмъ, что ей удалось успѣшно выполнить эту задачу, несмотря на всѣ внутреннія и внѣшнія препятствія.
Второй съѣздъ долженъ былъ подвести крупные итоги — итоги пятилѣтней работы Партіи, пятилѣтней внутренней борьбы. Наслѣдство, которое предстояло „ликвидировать“, было громадно: немудрено, что съѣзду пришлось засѣдать болѣе трехъ недѣль, и все же только часть намѣченныхъ вопросовъ могла быть имъ обсуждена.
Надо было принять общеобязательную партійную программу. Долгіе, пожалуй, слишкомъ долгіе дебаты[1] сопровождали принятіе каждаго ея пункта. Здѣсь подводились итоги той теоретической, принципіальной борьбѣ, которая съ такой энергіей велась года два назадъ. Головокружительно быстрое развитіе русской политической жизни облегчило задачу партійнаго съѣзда, который долженъ былъ ликвидировать эту борьбу „ортодоксіи“ съ „ревизіонизмомъ“ („бернштейніанство“). Это развитіе выкачало изъ соціалдемократіи самые опасные и живучіе элементы бернштейніанскаго оппортунизма, чтобы привить ихъ различнымъ фракціямъ буржуазной демократіи. Наши „соціалисты-революціонеры“ и наши „освобожденцы“ представляютъ въ настоящее время лучшую охрану соціалдемократіи отъ яда оппортунизма. Простой инстинктъ политическаго самосохраненія вынуждаетъ соціалдемократію охранять принципіальную чистоту своей идеологіи. И неудивительно, что въ дебаты о партійной программѣ только одинокіе голоса вносили отзвуки той недавней эпохи, когда оппортунизмъ заражалъ собою всю Партію. „Ортодоксальная“ программа, программа революціонной соціалдемократіи, была громаднымъ большинствомъ голосовъ признана программой Росс. Соц.-Дем. Раб. Партіи.
Не будемъ обольщаться этимъ успѣхомъ. Не забудемъ, что не послѣднюю роль въ немъ играло самоотстраненіе соціалистическаго оппортунизма, который обрѣлъ возможность пріютиться въ нѣдрахъ буржуазной демократіи, вынужденной объективными условіями придавать „соціалистическій“ характеръ своей программѣ. Благодаря этой причинѣ, побѣда „ортодоксіи“ далась намъ слишкомъ легко, и мы поступили бы опрометчиво, если бы почили на лаврахъ послѣ этой побѣды. Придутъ времена — и они уже не за горами, — когда въ атмосферѣ, освѣженной политическимъ преобразованіемъ, начнется процессъ перераспредѣленія политическихъ элементовъ, когда рабочему движенію придется развиваться подъ непосредственнымъ воздѣйствіемъ противорѣчій капиталистическаго строя, не осложненнымъ специфической политической обстановкой абсолютизма; когда этого, особенно успѣшно революціонизирующаго сознаніе, фактора не будетъ налицо. Тогда нашъ пролетаріатъ столкнется лицомъ къ лицу со всѣми тѣми воздѣйствіями, которыя въ странахъ Зап. Европы противоборствуютъ прогрессирующему революціонизированію его мышленія.
Только тогда соціалистическій оппортунизмъ сможетъ стать реальной и опасной силой. И мы теперь же должны подготовляться къ этой возможности, мы теперь же должны ковать оружіе для борьбы съ оппортунизмомъ. А такимъ оружіемъ можетъ быть только высокій уровень классоваго самосознанія пролетаріата и пріобрѣтеннаго имъ политическаго воспитанія. Развитію классоваго самосознанія и политическаго воспитанія россійскаго пролетаріата въ цѣломъ противодѣйствуютъ убожество нашей политической жизни и давленіе нашего государственнаго строя. Тѣмъ съ большей энергіей должны мы работать надъ развитіемъ этихъ качествъ въ тѣхъ слояхъ пролетаріата, которые силой революціоннаго энтузіазма освободили свою волю и мысль отъ неограниченнаго господства этихъ внѣшнихъ условій. Тѣмъ съ большей энергіей должны мы теперь же, не покладая рукъ, работать надъ вовлеченіемъ все большаго и большаго числа пролетаріевъ въ организуемую нами рабочую партію. Всесторонняя и планомѣрная политическая агитація и непрестанная пропаганда теоретическихъ основъ нашей программы — этими средствами мы должны обезпечить рабочему классу выработку той соціалистической революціонной традиціи, которая послужитъ въ дальнѣйшемъ прочнымъ оплотомъ противъ оппортунистической деморализаціи его классоваго движенія.
Дѣло политическаго воспитанія пролетарскаго авангарда требуетъ для своего успѣха не только прочнаго программнаго базиса, но и соотвѣтствующихъ формъ его политической организаціи. Вопросъ о созданіи такой партійной организаціи, которая наилучшимъ образомъ обезпечила бы развитіе боевой готовности россійскаго пролетаріата и успѣхъ дѣла его политическаго воспитанія, занималъ партійные круги въ теченіе всего послѣдняго времени. По всей линіи нашего движенія за послѣдніе годы происходила сильная организаціонная ломка, — то движеніе приспособлялось къ новымъ партійнымъ задачамъ. Отъ партійнаго съѣзда мы всѣ ожидали, что онъ завершитъ эту работу, что онъ снесетъ всѣ обломки, загромождающіе путь, что онъ смѣло и рѣшительно заложитъ основы слитной партійной организаціи»
Съѣздъ серьезно задался цѣлью «ликвидировать періодъ кустарничества». Къ сожалѣнію, надо признаться, что въ предыдущій періодъ ясно и полно въ партійной печати была рѣшена только отрицательная сторона этой задачи. Что должно быть уничтожено, чего но слѣдуетъ дѣлать изъ того, что дѣлалось до сихъ поръ — это понимали всѣ. Гораздо болѣе неопредѣленны и туманны были взгляды на то, что же дѣлать? Нужна централизованная партійная организація, не нужно «кустарничество» — таковъ былъ итогъ предшествовавшаго періода. Но какъ построить эту централизованную организацію, какая система учрежденій и отношеній между ними явится наиболѣе подходящей формой для развитія такой организаціи — объ этомъ думали мало и еще меньше говорили. Можно пойти дальше и съ увѣренностью утверждать, что для большинства товарищей организаціонный централизмъ былъ прежде всего опредѣленнымъ настроеніемъ, а не твердо и ясно продуманной идеей. И вотъ почему уставъ нашей Партіи, принятый на съѣздѣ, представляетъ произведеніе гораздо менѣе совершенное, чѣмъ принятая имъ программа. Вотъ почему и дебаты объ уставѣ, на нашъ взглядъ, были менѣе плодотворны, чѣмъ могли бы быть. Отдѣльные пункты устава дебатировались съ большой обстоятельностью и еще большей страстностью, нѣкоторые изъ этихъ пунктовъ сконцентрировали на себѣ особенное вниманіе делегатовъ и вызвали среди единаго «искровскаго» большинства раздѣленіе, въ которомъ сказалось глубоко-различное отношеніе къ существеннымъ вопросамъ партійной организаціи" Но ни глубина этого разногласія, ни принципіальныя основанія его не выяснились сразу громадному большинству съѣзда и только этимъ можно объяснить какъ то обстоятельство, что дебаты не выходили изъ одной узко-опредѣленной плоскости, такъ и то, что въ вопросахъ, выходящихъ за предѣлы этой плоскости, обѣ спорившія стороны казались — и другимъ, и самимъ себѣ — вполнѣ солидарными.
Благодаря этому, споръ при обсужденіи устава Партіи сконцентрировался почти исключительно на вопросѣ объ организаціи центральныхъ учрежденій Партіи. Взаимныя отношенія между литературнымъ органомъ Партіи, которому при русскихъ условіяхъ приходится играть такую важную организаціонную роль — съ одной стороны, и Центральнымъ Комитетомъ — съ другой, почти исключительно заполнили вниманіе большинства делегатовъ. Обѣ намѣтившіяся стороны стремились создать вполнѣ централизованную партійную организацію и обезпечить устойчивость и выдержанность политики партійнаго центра. Но въ то время, какъ для однихъ лучшимъ средствомъ къ этой цѣли представлялось закрѣпленіе помощью «строгихъ» пунктовъ устава опредѣленнаго («искровскаго») вліянія на Ц. К. и — черезъ посредство его — на всѣ партійныя организаціи, другіе, отрицая «творческое значеніе въ этомъ смыслѣ за пунктами устава и тѣми или иными, не соотвѣтствующими реальному отношенію силъ въ Партіи строгими» рѣшеніями съѣзда, выдвигали задачу постепеннаго преобразованія нашей, по существу еще очень неорганизованной и раздробленной, Партіи путемъ "организаціоннаго воспитанія ея членовъ и централизаціи — на дѣдѣ, а не на бумагѣ лишь — главнѣйшихъ функцій партійной дѣятельности. Съ этой точки зрѣнія меньшинство съѣзда отвергло всѣ тѣ требованія, которыя грозили, на его взглядъ, развить чисто внѣшній, формально бюрократическій централизмъ въ партійной организаціи со всѣми его послѣдствіями — сектантской кружковщиной, постоянными расколами и фактическимъ безсиліемъ партійныхъ центровъ при фактическомъ торжествѣ исконной нашей партійной анархіи.
Къ сожалѣнію, держась, такъ сказать, оборонительной позиціи и но придавая достаточнаго значенія «буквѣ закона», меньшинство, повторяемъ, ограничилось отстаиваніемъ своихъ тенденцій, главнымъ образомъ, въ сферѣ вопроса о взаимоотношеніи партійныхъ центровъ. Ему казалось, что правильная организація партійныхъ центровъ рѣшаетъ окончательно вопросъ о томъ направленіи, которое будетъ придано работѣ по централизаціи партійнаго дѣла. Этимъ надо объяснить какъ рядъ явныхъ пробѣловъ въ принятомъ на съѣздѣ уставѣ — пробѣловъ въ дѣлѣ точнаго опредѣленія взаимныхъ отношеній между центральнымъ комитетомъ и мѣстными организаціями — такъ и несомнѣнно незаслуженное невниманіе «искровцевъ» обоихъ оттѣнковъ къ важнымъ, и, по существу, достойнымъ вниманія указаніямъ нѣкоторыхъ делегатовъ изъ немногочислепнаго лагеря не — «искровцевъ». Мы дѣлаемъ эту оговорку для того, чтобы обратить вниманіе читателя имѣющихъ выйти протоколовъ съѣзда на тѣ стороны организаціоннаго вопроса, которыя выдвигались именно этими делегатами.
Уставъ Партіи, принятый съѣздомъ, носитъ довольно мозаичный характеръ, поскольку въ отдѣльныхъ его пунктахъ нашли себѣ выраженіе поочередно тенденціи какъ большинства, такъ и меньшинства «искровцевъ». Этотъ мозаичный его характеръ, въ связи съ пробѣлами, выше отмѣченными, заставляетъ опасаться, что при примѣненіи устава въ партійной работѣ могутъ легко возникнуть конфликты между отдѣльными учрежденіями Партіи. Чѣмъ меньше бюрократическаго формализма будутъ вкладывать товарищи въ пониманіе задачъ централизаціи партійной работы, тѣмъ легче такіе конфликты будутъ улаживаться и тѣмъ успѣшнѣе пойдетъ самое дѣло централизаціи. А надъ этимъ дѣломъ надо еще очень много и очень дружно работать, и работать не однимъ только центральнымъ учрежденіямъ, но и всѣмъ членамъ Партіи. Централизовать партійную работу значить не просто отнять такія-то «права» у мѣстныхъ комитетовъ и передать ихъ — центральному: это значитъ, прежде всего, внести въ выполненіе каждой мѣстной работы духъ партійный, вмѣсто групповой или приходской политики; это значить, съ другой стороны, связать мѣстныя учрежденія Партіи съ ея центральными органами такой крѣпкой и покоющейся на взаимномъ довѣріи связью, при наличности которой не можетъ и возникать вопроса объ антагонизмѣ мѣстныхъ и общепартійныхъ «интересовъ». Это значитъ, слѣдовательно, что центральныя учрежденія Партіи должны прежде всего стремиться стать фактическими центрами, т. е. собрать вокругъ себя всѣ наиболѣе зрѣлыя революціонныя силы и обслуживать нужды раскинутыхъ по всей Россіи мѣстныхъ организацій такъ, чтобы послѣднія пріучились видѣть въ партійномъ центрѣ учрежденіе, дѣйствительно, а не по уставу лишь, «объединяющее и направляющее всю дѣятельность Партіи».
Это значитъ, далѣе, что центры Партіи должны находиться въ самомъ живомъ общеніи со всѣми работниками соціалдемократіи и что, чѣмъ болѣе мы вынуждены русскими условіями вытравить изъ нашихъ организаціонныхъ отношеній формально-«демократическое» начало, тѣмъ болѣе мы должны избѣгать замѣны его столь же формально-«бюрократическимъ» принципомъ, тѣмъ болѣе важно оно для насъ, чтобы центры Партіи находились въ своей дѣятельности подъ постояннымъ давленіемъ партійнаго «общественнаго мнѣнія», общественнаго мнѣнія сознательныхъ революціонеровъ, которые тѣмъ охотнѣе будутъ подчиняться суровымъ подчасъ требованіямъ дисциплины, чѣмъ болѣе партійный, чѣмъ менѣе кружковой характеръ будетъ носить политика центровъ, чѣмъ болѣе серьезно будетъ эта политика считаться съ этимъ общественнымъ мнѣніемъ. И, наконецъ, тѣмъ скорѣе наша Партія получитъ свою централизованную «боевую организацію», чѣмъ больше каждый членъ ея научится сознавать свой партійный долгъ не въ смыслѣ одного лишь «безпрекословнаго» выполненія въ своей узкой сферѣ того, что «велятъ», а въ смыслѣ постояннаго, сознательнаго и активнаго участія во всѣхъ проявленіяхъ организаціонной жизни своей Партіи. Намъ нужна, крайне нужна строго-централизованная Партійная организація, но эту организацію нельзя составить изъ тѣсныхъ центральныхъ группъ, опирающихся на массу детализировавшихся по спеціальностямъ и вольно — идя невольно отказавшихся отъ всякаго «разсужденія» работниковъ революціи — все тѣхъ же «кустарей» прошлаго періода, только пожертвовавшихъ своими былыми анархическими замашками. Нѣтъ! Наша централизованная организація будетъ организаціей революціонеровъ, умѣющихъ подчиниться и идти въ ногу, но никогда не забывающихъ о томъ, что они члены Партіи и что каждый изъ нихъ долженъ принимать самое активное и сознательное участіе въ процессѣ выработки высшихъ формъ движенія.
На пути къ созданію централистической организаціи передъ съѣздомъ стоялъ вопросъ о «Бундѣ» и его мѣстѣ въ Партіи. Въ этомъ вопросѣ намъ тоже пришлось только подвести итогъ тому, что было сдѣлано въ предыдущій періодъ. Въ то время, какъ между остальными частями Партіи приходская обособленность все болѣе ослаблялась, и къ моменту съѣзда идея единства всецѣло господствовала надъ умами, отношенія между Бундомъ и всей остальной Партіей становились все болѣе формальными, и въ процессѣ духовнаго объединенія Партіи Бундъ не принималъ никакого участія. При такихъ условіяхъ намъ приходилось согласиться съ Бундомъ объ ею мѣстѣ въ Партіи. При господствующемъ въ «Бундѣ» тяготѣніи къ федерализму, сохраненіе Бунда въ Партіи могло быть куплено только цѣною освященія организаціоннаго разброда въ значительной части сферы нашей дѣятельности. Съѣздъ отвергъ такъ называемый «уставъ-максимумъ», предложенный Бундомъ и заключавшій въ себѣ полное проведеніе принципа національнаго федерализма. Делегаты «Бунда» выдвинули тогда свой «уставъ-минимумъ», который, за вычетомъ параграфа о спеціальномъ представительствѣ еврейскихъ пролетарскихъ интересовъ въ рядахъ Росс. Соц.-Дем. Рабочей Партіи, могъ уже служить базисомъ для соглашенія между двумя частями Партіи. Въ отвѣтъ на отклоненіе съѣздомъ указаннаго только что параграфа «Бундъ есть единственный представитель еврейскаго пролетаріата и т. д.») делегаты Бунда заявили о выходѣ ихъ организаціи изъ Партіи. Печальная политическая ошибка, отъ которой всего болѣе пострадаетъ еврейскій пролетаріатъ.
Неопытностью русскихъ соціалдемократовъ въ новомъ для нихъ дѣлѣ приходится объяснить тотъ фактъ, что, затративъ очень много времени на дебаты по главнымъ пунктамъ порядка дня, съѣздъ оказался вынужденнымъ сократить остальную часть своихъ дебатовъ и оставить безъ разсмотрѣнія цѣлый рядъ весьма существенныхъ вопросовъ тактики и организаціи, ограничившись по другимъ, столь же важнымъ вопросамъ, принятіемъ резолюцій, безъ обстоятельнаго ихъ обсужденія. Возможность такого принятія ихъ сама по себѣ уже указываетъ на то, что серьезныя разногласія, проявившіяся на съѣздѣ, не выходили за предѣлы вопросовъ организаціонныхъ.
Какія же указанія даетъ намъ, въ концѣ концовъ, второй съѣздъ о состояніи нашей Партіи? На этотъ вопросъ приходится отвѣтить такъ: прежде всего съѣздъ указалъ на громадный ростъ соціалдемократическаго движенія за послѣдніе годы. Далѣе, съѣздъ показалъ, что въ рядахъ Партіи господствуетъ единство по основнымъ вопросамъ партійной программы и тактики. Вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ далъ возможность констатировать, что господствовавшія прежде организаціонныя тенденціи пришла къ полному банкротству и что масса соціалдемократовъ стремится къ организаціи движенія на началахъ централизма. До въ то время оказалось, что въ Партіи нѣтъ еще единства ни по вопросу о методахъ проведенія въ жизнь новыхъ организаціонныхъ принциповъ, ни по вопросу о предѣлахъ и характерѣ возможной и полезной для соціалдемократическаго движенія централизаціи Неожиданно вспыхнувшія по этимъ вопросамъ разногласія ослабили въ значительной степени тотъ характеръ единодушія и единомыслія, которымъ отличалась первая половина работъ съѣзда. Эти разногласія внесли глубокое раздѣленіе въ среду дотолѣ едино, мыслящихъ группъ, и слѣды этого раздѣленія, къ сожалѣнію долго будутъ напоминать о себѣ. Но, создавъ рамки оформленной общепартійной организаціи, съѣздъ тѣмъ самымъ сдѣлалъ возможнымъ такое развитіе Партіи, при которомъ эти и подобныя раздѣленія могутъ не затрагивать организаціоннаго единства. Для этого нужно только серьезное и вдумчивое отношеніе къ организаціоннымъ вопросамъ, раздѣлившимъ съѣздъ. Мы надѣемся, что освѣщеніе спорныхъ вопросовъ въ литературѣ будетъ содѣйствовать возстановленію единомыслія и но этимъ вопросамъ.
Второй съѣздъ подвелъ — худо ли, хорошо ли, — итоги пятилѣтнему процессу выработки россійской соціалдемократіи въ политическую партію. Худо ли, хорошо ли, съѣздомъ заложены основанія для выработки той централизованной партійной организаціи, безъ которой Партія не можетъ выполнить поставленныхъ ею широкихъ задачъ. И, исходя отъ результатовъ второго съѣзда, Партія должна въ своей организаціонной работѣ додѣлать то, что не было закончено, передѣлать то, что сдѣлано неладно. Знакомство съ протоколами партійнаго съѣзда должно дать всѣмъ членамъ Партіи богатый матеріалъ для выясненія всѣхъ спорныхъ вопросовъ партійной жизни.
- ↑ Надо замѣтить, что главная часть этихъ дебатовъ происходила въ засѣданіяхъ комиссіи, бывшихъ гласными. Протоколы съѣзда не заключаютъ въ себѣ этихъ поучительныхъ дебатовъ.