НАЧАЛО РУССКАГО ТЕАТРА.
правитьВъ 1746 году пріѣхалъ въ Петербургъ сынъ костромского купца Ѳедоръ Григорьевъ Волковъ[1]. Мать его, по смерти перваго мужа, вышла за ярославскаго купца Полушкина, который велъ съ Петербургомъ обширный торгъ кожевеннымъ товаромъ, Умный и честный отчимъ любилъ дѣтей жены своей, какъ родной отецъ. Онъ скоро замѣтилъ необыкновенный умъ и способности своего старшаго пасынка Ѳедора, и послалъ его въ Москву, въ Заиконоспасскую академію, учиться закону Божію, нѣмецкому языку и математикѣ. Молодой Волковъ опередилъ въ наукахъ всѣхъ своихъ сверстниковъ и участвовалъ, во время святокъ, въ представленіяхъ духовныхъ драмъ и нѣкоторыхъ мольеровыхъ комедіяхъ, переведенныхъ полуславянскимъ языкомъ. Сверхъ обыкновеннаго курса наукъ, Волковъ, по врожденной страсти къ изящнымъ искусствамъ, успѣлъ, сколько было можно успѣть, въ музыкѣ и живописи, игралъ очень хорошо на гусляхъ и потомъ на скрипкѣ, пѣлъ по потамъ, порядочно рисовалъ и писалъ водяными красками, особенно пейзажи.
17-ти лѣтняго пасынка своего, въ 1746 году, Полушкинъ отправилъ въ Петербургъ, въ нѣмецкую контору, для навыка въ бухгалтеріи и торговлѣ, и поручилъ ему отпуски и разсчеты. Хозяинъ Волкова полюбилъ его, какъ сына, и однажды взялъ съ собою въ придворный театръ. Здѣсь юноша увидѣлъ во всей сценической красотѣ итальянскую оперу, и живо почувствовалъ неодолимую страсть къ зрѣлищамъ, въ которыхъ соединяются всѣ творческія и исполнительныя искусства. Узнавъ, что въ кадетскомъ курпусѣ устроенъ небольшой театръ, гдѣ. воспитанники забавляются въ свободное время разыгрываніемъ сочиненій Сумарокова, Волковъ, пылавшій огнемъ творчества, нашелъ средство помѣститься за кулисами кадетскаго театра, и вотъ, что впослѣдствіи разсказывалъ Волковъ знаменитому актеру Ивану Аоопасьевичу Дмитревскому: «Увидя Н. А. Бекетова въ роли Синава, я пришелъ въ такое восхищеніе, что не зналъ, гдѣ былъ: на землѣ или на небесахъ? Тутъ родилась во мнѣ мысль завести свой театръ въ Ярославлѣ». Волковъ свелъ хорошее знакомство съ художниками итальянскаго театра, сталъ обучаться ихъ языку; присмотрѣлся къ театральному порядку, вникнулъ въ его устройство, срисовалъ, записалъ все необходимое для исполненія своего твердаго намѣренія, занялся основательно музыкою и живописью, перевелъ нѣсколько нѣмецкихъ и итальянскихъ піесъ; словомъ успѣвалъ во всемъ, чего требовала его страсть.
Возвратясь въ Ярославль, Ф. Г. Волковъ былъ принятъ съ восхищеніемъ и благодарностію добрымъ отчимомъ; все семейство его любило, весь городъ уважалъ его. Волковъ принялся обучать драматическому искусству, музыкѣ и живописи своихъ меньшихъ братьевъ: Григорія и Гаврила, также и дѣтей сосѣдей, Василія и Михаила Поповыхъ, Чулкова, Ивана Нарыкова (впослѣдствіи Дмитревскаго), родственника его Соколова и еще нѣсколькихъ посадскихъ мальчиковъ, которые, по ограниченности дарованій, не сдѣлались извѣстными.
Когда ученики Волкова понаторѣли въ театральномъ дѣлѣ, онъ захотѣлъ неожиданно потѣшить своего отчима, Полушкина, въ день его имянинъ. Большой кожевенный сарай вдругъ превратился въ порядочный театръ, съ кулисами, машинами; явились двѣ скрипки съ шелковыми струнами, гусли, плошки и проч. Здѣсь Волковъ, съ своими юными товарищами, представили драму «Эсфирь» и пастораль «Эвмонтъ и Бероа», котирую самъ перевелъ съ нѣмецкаго. Мать Волкова плакала отъ радости, что Богъ даровалъ ей такого разумнаго сына. Отчимъ пришелъ въ восхищеніе отъ зрѣлища, какого не видалъ еще ни онъ и никто въ Ярославлѣ, да и во всей Россіи. Особенно нравились ему облака, которыя поднимались и спускались, какъ настоящія. Ярославскій воевода Мусинъ-Пушкинъ и помѣщикъ Майковъ такъ были прельщены этимъ представленіемъ, что сами употребили значительныя суммы, и уговорили ярославскихъ дворянъ и купечество, для чести ихъ города, способствовать къ построенію и обзаведенію деревяннаго театра. Волковъ былъ самъ основателемъ, архитекторомъ, декораторомъ, машинистомъ, капельмейстеромъ, авторомъ, переводчикомъ и директоромъ этого театра. Продолжая представленія, онъ бралъ за мѣста на переднихъ скамейкахъ по пятаку, на среднихъ — по алтыну, а на заднихъ — по одной копѣйкѣ. Небольшой ярославскій театръ, праотецъ нынѣшнихъ русскихъ театровъ, скоро выстроился на берегу Волги, торжественно открытъ въ 1755 году, представленіемъ оперы «Титово милосердіе», которую Волковъ перевелъ съ итальянскаго. Оркестръ былъ собранъ изъ домашнихъ помѣщичьихъ музыкантовъ, а хоры пѣли архіерейскіе пѣвчіе.
Въ это время въ Ярославль прислана была коммиссія для изслѣдованія злоупотребленій по виннымъ откупамъ, начальникомъ которой былъ сенатскій экзекуторъ Игнатьевъ. Онъ бывалъ часто въ театрѣ Волкова, и, по возвращеніи въ Петербургъ, донесъ о такой новости генералъ-прокурору, князю Никитѣ Юрьевичу Трубецкому, который доложилъ о томъ императрицѣ Елисаветѣ Петровнѣ, помышлявшей давно уже объ учрежденіи русскаго театра въ Петербургѣ. Тотчасъ же отправленъ былъ въ Ярославль сенатскій экзекуторъ Дашковъ, съ повелѣніемъ привезть всѣхъ актеровъ ко двору. Это было зимою, и они, получивъ отъ казны теплую одежду, въ числѣ четырнадцати человѣкъ, отправлены на почтовыхъ, подъ надзоромъ Дашкова, въ 1752 году. Императрица пожелала видѣть ярославскихъ актеровъ на своей комнатной сценѣ, для чего они прибыли въ Царское-Село.
На другой же день, по пріѣздѣ, приказано было актерамъ дать представленіе «Хорева». Нетерпѣніе императрицы видѣть ихъ способности столь было велико, что въ присутствіи ея кроили и шили платья; она сама убирала «Оснельду», (роль которой игралъ Нарыковъ) и, прикалывая ей на голову брилліанты, спросила объ имени трагической актрисы. «Нарыковъ» отвѣчала Оснельда, — и тогда государыня, сказавъ ему, что онъ очень похожъ на польскаго графа Дмитревскаго, кавалера посольства, приказала ему носить эту фамилію. Прочія дѣйствующія лица въ Хоревѣ были: Ѳедоръ Волковъ въ роли Кія, Поповъ — Хорева и Григорій Волковъ — Астрады. Игра ихъ очень понравились, и ярославскіе актеры дали еще вслѣдъ за тѣмъ четыре представленія: Хорева вторично, потомъ Синава, Трувора, Артистону и Гамлета; Игра «Синава» такъ восхитила автора, весъ дворъ и императрицу, что государыня, утирая глаза платкомъ, подозвала къ себѣ обрадованнаго актера и подарила ему съ руки своей перстень; милостиво приняла Волкова, и оставила его со всею труппою при дворѣ. Вскорѣ она приказала помѣстить его молодыхъ товарищей, ярославскихъ мальчиковъ, двухъ Волковыхъ, Дмитревскаго, Шумскаго и регистратора Попова, въ кадетскій корпусъ, въ первую роту, для «необходимаго театральнымъ артистамъ обученія словесности, иностраннымъ языкамъ и гимнастикѣ», что однако же не препятствовало имъ продолжать представленія во дворцѣ. Прочихъ отпустили съ награжденіями въ Ярославль. Это были: регистраторъ Иконниковъ, купеческій сынъ Скачковъ, два брата Егоровы и Михайловъ.
Къ сказаннымъ избраннымъ актерамъ присовокуплено было тогда же восемь молодыхъ, спадшихъ съ голосовъ придворныхъ пѣвчихъ, и каждому изъ нихъ положено по 50-ти руб. жалованья, да по парѣ суконнаго платья въ годъ. Они находились подъ начальствомъ оберъ-шталмейстера П. С. Сумарокова, столъ имѣли съ кадетами общій, а потомъ особый. Сверхъ обыкновеннаго курса наукъ, преподаваемыхъ кадетамъ, обучали ихъ корпусные офицеры правиламъ декламаціи: капитанъ-поручикъ Мелисснно училъ Волкова, Дмитревскаго, Попова и Шумскаго; капитанъ-поручикъ Остервальдъ — Сухомлина, Татищева и Ефимовича — въ роляхъ отцовъ; прапорщикъ Свистуновъ — Сѣчкарева и Лабызева — въ женскихъ роляхъ. Едва черезъ годъ потомъ, т. е. въ 1752 году, во время отсутствія двора въ Москву, приняты были въ первыя русскія актрисы Зорина, изъ танцовщицъ, и извѣстная Авдотья Михайловна Михайлова.
По возвращеніи императрицы изъ Москвы, въ 1854 году, для празднованія рожденія великаго князя Павла Петровича, дано было русскою труппою нѣсколько представленій при дворѣ, но еще безъ женщинъ, и государыня осталась чрезвычайно ими довольною. Успѣхи эти утвердили ее еще болѣе въ намѣреніи основать правильный русскій спектакль.
Когда къ упомянутымъ двумъ актрисамъ прибавлены были двѣ сестры Ананьины (офицерскія дочери) и Мусина-Пушкина, — то въ 1756 году 30 Августа данъ былъ именой указъ Сенату объ учрежденіи россійскаго театра.
По другимъ источникамъ говорится о русскомъ театрѣ слѣдующее, но въ сущности одно и тоже.
Еще при царѣ Алексѣѣ Михайловичѣ было устроено въ селѣ Преображенскомъ нѣчто похожее на театръ. Въ разрядныхъ записяхъ посольскаго приказа 1676 года упомянуто объ этомъ слѣдующимъ образомъ: «была комедь, въ Преображенскомъ, Юдифь и Олофернъ; тѣшили великаго государя иноземцы, и на органахъ играли нѣмцы, да люди дворовые боярина Артамона Сергѣевича Матвѣева. Того-жъ году другая комедь тамъ-же — Артаксерксъ, и въ органы играли, и на фіолахъ, и въ инструменты, и танцовали. Въ третіе (лѣто), тамъ тѣшили великаго государя на заговѣнье нѣмцы, и люди Артамона Сергѣевича на органахъ и на фіолахъ и на штрументахъ разныхъ играли и танцовали, и всякими потѣхами разными». Кромѣ того извѣстно, что царевна Софія Алексѣевна не только переводила съ французскаго драматическія сочиненія, но и сама ихъ разыгрывала вмѣстѣ съ придворными дѣвицами въ театрѣ, нарочно для этого устроенномъ во дворцѣ. При Петрѣ Великомъ учредились публичные театры въ Москвѣ на Красной площади, деревянный, гдѣ давала представленіе нѣмецкая труппа, выписанная изъ Данцига и въ Петербургѣ въ одномъ изъ домовъ на Мойкѣ, въ томъ мѣстѣ, гдѣ теперь зданіе Придворныхъ Пѣвчихъ — и тоже для однихъ нѣмецкихъ представленій. Государь любилъ этотъ театръ и очень жаловалъ антрепренера (содержателя) его, Манна. Въ послѣдующія царствованія до Анны Іоанновны, нѣмецкія представленія были единственными спектаклями, забаваяющими дворъ и образованные классы. Съ воцареніемъ Анны Іоанновны начинаются, такъ называемыя, итальянскія интермедіи, а при Елизаветѣ Петровнѣ изъ Касселя выписывается французская труппа.
Между тѣмъ явился и Сумароковъ, первый русскій драматическій писатель, а о возможности существованія русскаго театра еще и помину не было. Русскій театръ родился нечаянно, неожиданно; въ нѣкоторомъ отношеніи можно даже сказать, что онъ создался изъ народной потребности. Въ Москвѣ, напримѣръ, еще при Петрѣ Великомъ, въ главномъ госпиталѣ, происходили вотъ какія сцены: лекарскіе ученики, насмотрѣвшись нѣмецкихъ актеровъ, вздумали лечить больныхъ своихъ особенными средствами. Они рѣшились устроить театръ у себя и пригласили больныхъ быть зрителями. Ученики выбрали для своихъ представленій порожнюю комнату, натаскали въ нее ненужныхъ кроватей, настлали на нихъ доски, изъ ширмъ сдѣлали кулисы, и, вмѣсто занавѣса, растянули простыни. На этомъ театрѣ разыгрывали они что ни попало, большею частію, импровизировали, что на умъ приходило. Потомъ они принялись за сочиненіе пьесъ, отъ которыхъ вѣяло народнымъ характеромъ. Примѣръ этотъ подѣйствовалъ и на другихъ. Воспитанники корабельнаго училища Сухаревой башни тоже устроили у себя театръ съ своею собственною обстановкою и съ своими собственными пьесами. Не много спустя, уже въ самомъ народѣ нашлись досужіе люди, которые не долго праздно смотрѣли на представленія заморскимъ нѣмцевъ. Какъ разъ у нихъ явились смышленые люди, и они пошли но городамъ и селамъ разыгрывать разныя сцены; матеріаломъ служили народныя пословицы и поговорки.
Между тѣмъ, какъ многіе не вѣрили еще въ возможность существованія въ Россіи театровъ, скоро представился случай къ большому развитію сдѣланнаго начала. Въ царствованіе императрицы Елизаветы Петровны, въ шляхетномъ сухопутномъ корпусѣ, что впослѣдствіи былъ первымъ кадетскимъ, а нынѣ переименованъ въ павловское военное училище, образовался домашній театръ. Понятія о театрѣ и любовь къ зрѣлищамъ были еще прежде внушены воспитанникамъ этого учебнаго заведенія, по повелѣнію Анны Іоанновны, ихъ танцмейстеромъ Ланде, который и составилъ изъ нихъ балетъ, и кадеты часто танцовали при дворѣ въ итальянскихъ интермедіяхъ. Нѣкоторые кадеты, знавшіе французскій языкъ, играли на своемъ театрѣ, устроенномъ въ одномъ изъ дортуаровъ, цѣлыя сцены изъ французскихъ трагедій. Лучшими актерами были: Остервальдъ, Бекетовъ, Мелиссино и Свистуновъ. Въ послѣдствіи молодые артисты разучили одну изъ трагедій Корнеля и разыграли ее о святкахъ на своемъ театрѣ. Публику составляли, на этотъ разъ, не одни кадеты, но приглашенные ротные офицеры съ семействами, родители съ женами и дочерьми. Но французскій языкъ, какъ ни хорошъ, но все-таки не то, что русскій. Къ тому же и не всѣ его понимали. Свистунову и Мелиссино пришла счастливая мысль съиграть что-нибудь по русски, и они выбрали трагедію «Хоревъ» соч. Сумарокова. Хоревъ былъ разыгранъ и произвелъ восторгъ. Графъ Разумовскій, узнавъ объ этомъ, пожелалъ самъ видѣть русскую пьесу и, оставшись ею доволенъ, довелъ объ этой новости до свѣдѣнія Императрицы Елизаты Петровны. Она услышала объ этомъ съ живымъ восторгомъ и приказала представить пьесу у себя во дворцѣ; сама заботилась о костюмахъ, велѣла выдать изъ царской кладовой бархата, парчей, атласа, и сама, собственноручно, въ день представленія, убирала Оснелѣду (женское лицо) которую игралъ Свистуновъ. Первое представленіе было дано 8-го января 1750 года. Государыня и весь дворъ были въ восхищеніи. Этотъ день рѣшилъ все сомнѣнія о существованіи русскаго театра, и былъ началомъ его основанія.
Честь дальнѣйшаго развитія театра принадлежитъ человѣку и по роду своихъ занятій вполнѣ чуждому всякихъ артистическихъ стремленій.
Сынъ Костромскаго купца, Ѳедоръ Волковъ, ѣздилъ по дѣламъ своего отчима, Ярославскаго купца Подушкина, въ Москву и Петербургъ. Въ Москвѣ, продавая кожи, онъ не упустилъ случая посмотрѣть на представленія нѣмцевъ и студентовъ Московскаго Университета, устроившихъ у себя русскій театръ, а бывши въ Петербургѣ видѣлъ игру кадетовъ Шляхетнаго корпуса. Воротившись въ Ярославль, онъ привезъ туда италіянскій и нѣмецкій языки, выучившись первому въ Петербургѣ, а послѣднему въ Москвѣ, умѣнье рисовать и не большое знаніе музыки, а главное привезъ съ собою мысль объ устройствѣ русскаго театра въ родномъ своемъ городѣ. Прежде всего онъ подговорилъ добрыхъ пріятелей и приступилъ къ осуществленію завѣтной мысли. Мѣстомъ для театра былъ большой сарай, въ которомъ хранились кожи. Онѣ же служили вмѣсто декорацій; нѣсколько плошекъ, да одна или двѣ машины собственнаго издѣлія довершали остальное. Въ день имянинъ торговца кожами, собралось множество гостей, въ числѣ которыхъ были ярославскій воевода Мусинъ Пушкинъ и помѣщикъ Майковъ. Вечеромъ дана была драма Эсфирь и пастораль Эвмондъ и Бероа, переведенная Волковымъ съ нѣмецкаго. Всѣ были пріятнымъ образомъ удивлены невиданнымъ дотолѣ зрѣлищемъ. Мусинъ-Пушкинъ и Майковъ осыпали Волкова похвалами и обѣщали ему свое покровительство; отчимъ чуть не плакалъ отъ умиленія, а старушка мать отъ радости задавалась слезами.
Вскорѣ устроенъ былъ въ Ярославлѣ, по подпискѣ, настоящій деревянный театръ, на которомъ давались представленія, болѣе правильныя. Молва объ этомъ дошла до Императрицы, и въ Ярославль было послано повелѣніе доставить всѣхъ актеровъ ко двору. Отправленныхъ въ Петербургъ артистовъ было четырнадцать человѣкъ, изъ коихъ наиболѣе замѣчательны: три брата Волковы, два брата Поповы, Чулковъ, Ванюша Нарыковъ (въ послѣдствіи, знаменитый Дмитревскій) и родственникъ его Соколовъ. Въ Петербургѣ, по повелѣнію Императрицы Елизаветы Петровны, всѣхъ ихъ помѣстили въ Кадетскій корпусъ «для необходимаго театральнымъ артистамъ обученія словесности, иностраннымъ языкамъ и гимнастикѣ». Эта маленькая трушіа, продолжая заниматься науками, вмѣстѣ съ кадетами часто давала представленія во дворцѣ.
Въ 1752 году, въ женскихъ роляхъ, въ первый разъ являются женщины. Первыми русскими актрисами были Зорина и Авдотья Михайловна Михайлова. Въ 1756 г., 30 августа, данъ былъ именной указъ сенату объ учрежденіи русскаго театра, съ ассигнованіемъ на его содержаніе по 5,000 р. ассиги. въ годъ, и назначеніи директоромъ театра бригадира Сумарокова; подъ театръ отданъ каменный домъ Головина, на Васильевскомъ островѣ, близъ Кадетскаго корпуса. Труппу актеровъ и актрисъ повелѣно составить изъ обучавшихся въ Корпусѣ ярославцевъ и другихъ не служащихъ людей.
- ↑ Волковъ родился въ 1724 году, а умеръ въ 1763 году. Фонъ-Визинъ говоритъ о немъ: "Волковъ былъ мужъ глубокаго разума, исполненный достоинствъ; онъ имѣлъ большія знанія и могъ бы быть человѣкомъ государственнымъ.