А Dis plura feret. Nil cuplentium
Nudus castra peto, et transfuga divitum
Partes linquere gestio.
Напе. О, посмотри, какое прелестное мѣсто окружено кусточками! Между ними зеленой лугъ, испещренный цвѣтами, тамъ мы приятно можемъ отдохнуть.
Линасъ. Точно, сестра! мѣсто прекрасное; они въ тѣни цвѣтущихъ черемухъ и дикихъ розъ. Поплывемъ къ нему! Мы не найдемъ приятнѣе и удобнѣе мѣста, чтобы вымыть наши сѣти.
Напе. Нетерпѣливая собачка! ты зaбрызгала меня; и за чѣмъ изъ лодки такъ бросилась? Не уже ли не могла подождать, пока она пристанетъ къ берегу? Кажется и тебѣ нравится ето мѣсто.
Линасъ. Выходи! нагни мнѣ длинный прутъ, чтобы привязать лодку.
Напе. Вотъ возми! онъ гибокъ и длиненъ. О, какъ здѣсь прекрасно! Подъ кустами душистые майскіе колокольчики цвѣтутъ тысячами!
Линасъ. Здѣсь недавно были люди! точно! Посмотри какъ трава примята и притоптана! A ети слѣды на мокромѣ пескѣ — о какая прекрасная ножка надѣлала ихъ!
Напе. Ты знаешь, братецъ, что здѣсь многіе купаются; всякаго привлекаетъ красота етаго мѣста, но что тамъ моя собачка обнюхиваетъ и роетъ ногою въ травѣ? — -- — Что ето? О чудо! Посмотри! Цвѣтокъ изъ блестящихъ камешковъ! и всѣ они сверкаютъ какъ искры! Посмотри! цвѣточная чашечка и тонкой острой стебелекъ сдѣланы изъ чистаго золота! Ето потерялъ сей цвѣтокъ? Можетъ быть онъ весьма сожалѣетъ объ немъ. Что намъ дѣлать, съ нимъ?
Линкасъ. Мы станемъ беречь его. Можетъ быть найдется хозяинъ, и обрадуется, когда мы етотъ цвѣтокъ возвратимъ ему. Попробуй, пристанетъ ли онъ къ тебѣ, — приколи его, какъ розу, къ груди твоей.
Напе. Онъ не болѣе украшаетъ какъ и пучекъ свѣжихъ цвѣтовъ.
Ликасъ. Пойдемъ, вымоемъ наши сѣти! потомъ сядемъ на мягкой дернѣ и отдохнемъ.
Тутъ они очистили сѣти отъ тины, водяныхъ листьевъ и улитокъ, потомъ Ликасъ легъ на траву, a Напе рвала майскіе колокольчики. вдругъ что-то зашумѣло въ кустахъ, собачка залаяла; молодая женщина появилась. Она была въ прекрасномъ платьѣ; но ея разпущенные волосы развѣвались по волѣ вѣтра, въ покраснѣвшихъ ея глазахъ блистали слезы и катились по блѣднымъ щекамъ; она ломала свои руки, горько жаловалась на судьбу, и между тѣмъ искала чего то въ травѣ. «О, сколь я несчастлива!» восклицала она: «если кто нибудь нашелъ его, тогда лучшее, драгоцѣннѣйшее украшеніе пропало!»
Ликасъ. Перестань лаять, неугомонная, я ничего не слышу, — Не печалься, прекрасная женщина! мы нашли вѣрно то, чего ты съ такою горестію ищешь.
Напе. Возьми свою потерю, и будь веселѣе! Не правда ли, что ты объ немъ плачешь?
Евхариса. Благодареніе небу, и вамъ, честные люди! О, какъ тяжко было моему сердцу! Моя госпожа купалась здѣсь, и отдала драгоцѣннѣйшую свою булавку мнѣ на руки. A я, неосторожная! я потеряла ее въ травѣ! Едва только мы пришли домой, какъ и примѣтили свою потерю. О, сколь я была бы несчастна, если бы не такіе честные люди, какъ вы, нашли сіе украшеніе!
Напе. Какъ! не уже ли потеря столь безполезнаго украшенія могла бы угрожать тебѣ продолжительнымъ несчастіемъ?
Евхариса. Да, добрая дѣвушка! Если бы я захотѣла цѣлые десять лѣтъ служить госпожѣ моей, которая живетъ тамъ въ замкѣ, то и тогда должная мнѣ плата едва ли бы сравнялась съ цѣною сего драгоцѣннаго украшенія. Понимаешь ли теперь, сколь велико было бы мое несчастіе?
Линасъ. Безразсудной нарядъ! Да онъ и не прелестнѣе украшаетъ женщину какъ и свѣжій вѣнокъ; a не пахнетъ даже и такъ какъ самой простой полевой цвѣшочекъ.
Евхариса. О, какъ мнѣ благодарить васъ, добрые люди! Чѣмъ могу наградить вашу честность?
Напе. И! за что награждать? Мы же довольно и награждены: мы радуемся, что ты опять весело улыбаешься. И что бы мы стали дѣлать съ твоею блестящею вещью? Я, шутя, приколола ее, какъ розу, къ груди моей, и тотчасъ о ней забыла: ни малѣйшій приятный запахъ не напоминалъ мнѣ объ ней. Но скажи мнѣ, если тебѣ не нужно спѣшить, что за тонкая пряжа, изъ которой сдѣлано твое платье?
Евхариса. Ето шелкъ, милая дѣвушка! Маленькія гусеницы, которыя водятся на тутовыхъ деревахъ, прядутъ такъ тонко. Искусныя руки съ невѣроятнымъ трудомъ выдѣлываютъ изъ него драгоцѣнныя матеріи. О, я работала долго, очень долго, чтобы купить себѣ ето платье!
Линасъ. Но посмотри, какъ ты разорвала его! Ты вѣрно гдѣ нибудь зацѣпила за сучокъ?
Eвхаpuca. О горе! Прости радость! Лучшее мое платье испорчено! Какъ неосторожно я бѣгала по кустамъ! О горе! Трудно будетъ зачинить его такъ, чтобы не было примѣтно. Пожалѣйте обо мнѣ! Долговременнымъ трудомъ приобрѣтенння деньги почти потеряны!
Напе. Такъ скоро? О, какъ я хвалю мое льняное платье, бѣлое какъ нововыпадшій снѣгъ! Посмотрѣла бы ты, какъ оно пристало ко мнѣ, когда y меня на головѣ вѣнокъ изъ свѣжихъ цвѣтовъ, a вокругъ стана обвивается розовой поясъ съ развивающимися концами. Платье мое носится долѣе твоего; a если случится изорвать его, то несчастіе не такъ велико.
Ликасъ. A ета прозрачная сѣточка на лѣвой груди, ето покрывало, волнующееся отъ головы до пятъ твоихъ — етѣ паутины также дороги?
Eвхаpuca. Да, доброй юноша! Я должна была шить нѣсколько недѣль, чтобы выработать денегъ на етѣ вѣтротлѣнныя матеріи.
Напе. Часто я думала, что мы, деревенскіе жители, столь же богаты какъ и вы, горожане. У васъ есть много, но вы и нуждаетесь во многомъ; a мы имѣемъ мало, но и нуждается въ маломъ.
Eвхаpuca. Ахъ, если бы то была правда, что ты говоришь! Но, милая дѣвушка, часто мы имѣемъ весьма мало, a нуждаемся въ многомъ.
Ликасъ. Такъ мы гораздо богаче васъ?
Eвхаpuca. Богаче въ самомъ дѣлѣ многихъ изъ насъ, и вѣроятно счастливѣе; ибо довольство есть неисчерпаемое богатство.
Напе. Его и вы можете имѣть, если захотите.