Народный университетъ въ С.-Петербургѣ.
правитьЧистый доходъ въ пользу курсовъ общеобразовательныхъ предметовъ.
править«Народный университетъ» или «вольный университетъ» — такимъ именемъ успѣли уже газеты окрестить «курсы общеобразовательныхъ предметовъ», открытые С.-Петербургскимъ Педагогическимъ Обществомъ Взаимопомощи. Хотя оба выраженія и «народный», и «университетъ» нужно понимать вовсе не въ томъ смыслѣ, какой обыкновенно придается этимъ словамъ въ русскомъ обществѣ, однако мы не станемъ спорить въ данномъ случаѣ съ «гласомъ народа», потому что открытые педагогическимъ обществомъ курсы и по своимъ задачамъ, и характеру программъ и преподаванія несомнѣнно очень близки къ такъ называемымъ «народнымъ университетамъ» Англіи и Америки, такъ какъ обязаны своимъ возникновеніемъ этимъ послѣднимъ, или вѣрнѣе тому могучему общеобразовательному движенію, которое зародилось въ Англіи лѣтъ 60 тому назадъ и въ конечномъ результатѣ привело къ широкой организаціи распространенія университетскаго образованія въ массахъ населенія (University extension). Въ виду этой несомнѣнной связи просвѣтительнаго начинанія педагогическаго общества съ англійскими «народными университетами» считаемъ необходимымъ, для уясненія его характера и цѣлей, повторить въ общихъ чертахъ то, что отчасти уже извѣстно изъ журнальныхъ статей русскому обществу объ англійскомъ общеобразовательномъ движеніи, дополнивъ эти свѣдѣнія новыми данными, заимствованными изъ книги г. Русселя, только-что вышедшей изъ русскомъ переводѣ (народные университеты въ Англіи и Америкѣ, Одесса, 1897), а также прибавивъ къ нимъ нѣкоторыя небезъинтересныя данныя о первыхъ попыткахъ распространенія общаго образованія у насъ въ Россіи[1].
I.
правитьВъ настоящее время ни для кого, конечно, не секретъ, какое огромное значеніе имѣетъ общее образованіе не только для общественно-политическаго, но также и экономическаго преуспѣянія государства. Экономическая оцѣнка образованія сдѣлана уже давно зап.-европейской статистикой, подтверждена она и на почвѣ цифръ и фактовъ изъ русской дѣйствительности, напр., въ прекрасной книгѣ И. И. Янжула, А. И. Чупрова и Е. Н. Янжула[2]. При этомъ съ рѣдкимъ единодушіемъ всѣ изслѣдователи этого вопроса повторяютъ одинъ и тотъ-же выводъ, что успѣхи промышленности, богатство и преуспѣяніе страны находятся въ прямой зависимости не только отъ успѣховъ техническаго, и профессіональнаго образованія, но въ значительной степени отъ распространенія общаго образованія, подымающаго умственную энергію и сметку населенія, расширяющаго его кругозоръ, развивающаго въ немъ общественные инстинкты и духъ солидарности.
Мы живемъ въ вѣкъ колоссальныхъ общественныхъ предпріятій, требующихъ сотенъ тысячъ работниковъ и серьезной общественной дисциплины: безъ разумнаго пониманія общественныхъ интересовъ, внѣ условій дружной и сознательной совмѣстной работы надъ общимъ дѣломъ, для осуществленія общечеловѣческихъ идеаловъ — иначе сказать, безъ всего того, что дается общимъ образованіемъ, — немыслимо общежитіе, невозможенъ прогрессъ. Даже и въ спеціальной области, — промышленности, самый ростъ и развитіе техники требуютъ извѣстной гибкости ума, умѣнья приспособляться къ измѣнившимся условіямъ дѣла и жизни, — а эти драгоцѣнныя свойства ума развиваются только общимъ образованіемъ. Вотъ почему идея распространенія общаго образованія въ возможно болѣе широкихъ кругахъ населенія несомнѣнно одно изъ завоеваній нашего торгово-промышленнаго вѣка.
Страна, стоящая впереди другихъ именно по успѣхамъ торговли и промышленности — Англія — даетъ намъ лучшіе доводы въ пользу вышеприведенныхъ мыслей и первыя попытки широкаго распространенія университетскаго образованія въ массѣ.
Но прежде чѣмъ говорить объ этихъ попыткахъ распространенія «университетскаго» образованія въ массѣ, необходимо выяснить, что подразумѣвается въ Англіи подъ словомъ университетъ и университетское образованіе. Дѣло въ томъ, что университетовъ въ русскомъ значеніи этого слова въ Англіи не существуетъ. Наши университеты представляютъ копіи съ университетовъ нѣмецкихъ. Рѣзко отличаются отъ нихъ французскіе университеты, имѣющіе весьма своеобразную организацію. Во Франціи подъ словомъ «Université de France» разумѣется — совокупность академій и факультетовъ, раскиданныхъ по разнымъ городамъ Франціи. Что касается Англіи, то здѣсь прежде всего бросается въ глаза малочисленность университетовъ, повидимому несоотвѣтствующая высокому уровню образованности этой страны. Собственно говоря, въ Англіи только 5 университетовъ: старѣйшіе — оксфордскій и кембриджскій. и затѣмъ — лондонскій, манчестерскій (Victoria University) и валисскій. Изъ этихъ 5 университетовъ лондонскій университетъ, по крайней мѣрѣ до послѣдняго времени, вовсе не былъ учебнымъ заведеніемъ, а просто «испытательной коллегіей», производящей но приглашенію государства экзамены для лицъ, не принадлежащихъ къ англійской государственной церкви и потому не имѣвшихъ права быть принятыми въ оксфордскій и кембриджскій университеты.
Внимательное разсмотрѣніе организаціи программы и дѣятельности старѣйшихъ двухъ университетовъ Англіи, оксфордскаго и кембриджскаго, приводитъ къ весьма неожиданному, но несомнѣнному выводу, что эти университеты своего рода закрытыя средне-учебныя заведенія, соединеніе нѣсколькихъ «благородныхъ пансіоновъ» для дѣтей богатыхъ и знатныхъ людей, съ общеобразовательной _ программой и обязательнымъ для всѣхъ изученіемъ классиковъ и математики. Это, собственно говоря, наши гимназіи, но съ программами въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ даже меньшими по объему и содержанію, чѣмъ наши гимназическія программы. Въ кембриджскомъ университетѣ можно, напр., получить степень баккалавра искусствъ, «не имѣя ни малѣйшаго понятія ни о всемірной, ни объ отечественной исторіи, ни о географіи»; даже спеціальные экзамены на ученую степень (которыхъ большинство студентовъ не держитъ) поставлены уже, одностороннѣе, чѣмъ у насъ. Такъ, напр., спеціалистъ по естественнымъ наукамъ можетъ сдавать экзаменъ по ботаникѣ и ничего не знать по химіи или біологіи; математикъ можетъ быть совершенно незнакомъ съ астрономіей. Вотъ, напр., вся программа экзамена на званіе баккалавра по химіи: экспериментальные законы теплоты; источники теплоты, теплопроводность, общія дѣйствія теплоты на вещество, механическій эквивалентъ теплоты; основные законы химической науки въ примѣрахъ, касающихся элементовъ, металловъ, металлоидовъ и ихъ простѣйшихъ соединеній. И все! При этомъ не требуется ни зоологіи съ анатоміей и физіологіей, ни ботаники, ни другихъ отдѣловъ естествознанія[3]. Кембриджскій университетъ слагается изъ 17 самостоятельныхъ пансіоновъ-колледжей.
Во главѣ каждаго пансіона-колледжа стоитъ духовное лицо. Студенты — юноши съ наивными понятіями и элементарными знаніями, лекцій совершенно не слушаютъ, находятся подъ надзоромъ воспитателей и занимаются по утрамъ съ особенными репетиторами-туторами, на обязанности которыхъ лежитъ подготовка знатныхъ юношей къ экзамену. Занятія носятъ характеръ уроковъ и идутъ по опредѣленнымъ учебникамъ, причемъ указываются не только главы, но и страницы, которыя должны быть извѣстны къ экзамену. Изучаются элементарный курсъ алгебры, геометріи (по Эвклиду), греческая и латинская грамматика. Самостоятельно студенты вовсе не занимаются наукой. Они рѣзвятся все свободное время, а дѣло талантливаго тутора или репетитора подготовить своего птенца возможно успѣшнѣе къ экзамену. Туторъ, который умѣетъ достигать особенно удачныхъ результатовъ со своими учениками, приглашается на расхватъ и стоитъ очень дорого.
Каждый студентъ (т. е., собственно говоря, гимназистъ) обязанъ не менѣе пяти разъ въ недѣлю ходить въ церковь, что, впрочемъ, и исполняется всѣми по убѣжденію и потому весьма охотно. Внѣ уроковъ студенчество отдается всецѣло физическимъ; развлеченіямъ: лауи-тенисъ, крокетъ, состязанія на лодкахъ всецѣло захватываютъ университетскую молодежь Оксфорда и Кембриджа, Правда, при университетахъ читаются учеными профессорами и лекціи, но ихъ слушаютъ только спеціалисты. Пребываніе въ университетѣ обходится каждому студенту отъ 2,000 до 3,000 рублей въ годъ. Если прибавить ко всему сказанному выше, что до послѣдняго времени въ Оксфордъ и Кембриджъ принимались только лица англиканскаго вѣроисповѣданія, то дѣлается понятнымъ, почему въ Англіи такъ мало университетовъ: они — учрежденія узко-классоваго характера, исключительно для богатыхъ людей Англіи, и лордовъ будущихъ правителей; программа университетскихъ занятій общеобразовательная, во многомъ напоминаетъ программы нашихъ гимназій. За полной недоступностью университета, низшій и средній классы населенія принуждены довольствоваться элементарной школой и затѣмъ непосредственно техническими и профессіональными заведеніями. Для рабочаго класса въ Англія уже давно устраивались спеціальные курсы вполнѣ практическаго характера: канатное, экипажное производство, мыловаренное, мукомольное дѣло и проч.[4]. Само-собою разумѣется, что такіе спеціальные курсы не могли удовлетворить потребностей населенія въ самообразованіи, ростущихъ въ странѣ въ связи съ успѣхами и развитіемъ ея гражданственности. Демократическій духъ времени коснулся, наконецъ, и англійскихъ университетовъ, и они пошли навстрѣчу новымъ запросамъ жизни.
II.
правитьВотъ главные моменты этого движенія англійскихъ университетовъ навстрѣчу нуждамъ общества.
Иниціаторомъ этого движенія, приватъ-доцентомъ одного изъ пансіоновъ (колледжа) Кембриджскаго университета Джемсомъ Стюартомъ прочитанъ въ 1867-мъ году, въ теченіи 2-хъ мѣсяцевъ, первый публичный курсъ изъ 8 лекцій по астрономіи, — въ Лидсѣ, Шеффильдѣ, Манчестерѣ и Ливернулѣ. Вслѣдъ за лекціей слѣдовалъ классъ, т. е. бесѣда лектора съ слушателями о прочитанномъ. Съ 1871 г. Кембриджскій университетъ, по предложенію Стюарта, выдѣлилъ изъ своей среды особую комиссію, которой и были организованы 3 курса — по механикѣ, политической экономіи и англійской литературѣ, прочитанныхъ въ 3-хъ городахъ. Всѣ 3 лектора были приватъ-доцентами того же Trinity-College, въ которомъ преподавалъ и Стюартъ.
Въ 1876 году возникаетъ изъ всѣхъ образовательныхъ учрежденій Лондона, не исключая и школъ для рабочихъ, «Лондонское общество для распространенія въ народѣ университетскаго образованія», которое выдѣляетъ изъ своей среды для осуществленія своей цѣли центральный соединенный комитетъ съ представителями отъ Лондонскаго, Кембриджскаго и Оксфордскаго университетовъ, и двигаетъ дѣло на шагъ впередъ, придавъ ему большую стройность и цѣльность объединеніемъ и централизаціей всѣхъ отдѣльныхъ попытокъ и начинаній.
Интересно отмѣтить, что курсы, устроенные въ Лондонѣ, не имѣли успѣха, какъ объясняетъ Руссель, потому, что они «начали свое существованіе въ тѣсной связи съ высшими учебными заведеніями и потому трудно было побороть всеобщее предубѣжденіе противъ нихъ». Но когда было рѣшено дѣйствовать при помощи спеціальныхъ комитетовъ и чтенія производить въ залахъ, предназначенныхъ для народныхъ собраній и расположенныхъ въ неотдаленныхъ частяхъ города, то курсы стали посѣщаться охотнѣе.
Успѣхъ курсовъ на первыхъ порахъ былъ огромный. Оказался повсемѣстный спросъ на курсы литературы, химіи, геологіи, физической географіи. Предметы, которые на первый взглядъ не имѣли ничего общаго съ практической повседневной жизнью, находили воодушевленныхъ и способныхъ слушателей, контингентъ которыхъ былъ очень смѣшанный; такъ, напр., на экзаменѣ по политической экономіи на курсахъ въ Тайнсадѣ (близь Ньюкзстля) первая награда досталась горнорабочему, а вторая — знатной дамѣ, дочери фабриканта и члена парламента. О слушателяхъ изъ рабочихъ одинъ изъ главныхъ дѣятелей новаго движенія, д-ръ Робертъ, говоритъ слѣдующее: «чрезвычайная понятливость горнорабочихъ, ихъ серьёзность, правильная оцѣнка того, что они слушали, умѣнье слѣдить за лекціями, честная и толковая рѣчь — все это не поддается описанію».
Вскорѣ на помощь новому движенію пришло правительство, ассигновавшее въ безконтрольное распоряженіе графствъ 7 милліоновъ рублей на нужды техническаго образованія. При этомъ во многихъ графствахъ вѣрно было понята та мысль, что техническое образованіе не можетъ быть полезно при плохой постановкѣ общаго образованія и потому рѣшено было выдавать часть ассигнованной суммы и на потребности общаго образованія.
При всѣхъ этихъ благопріятныхъ условіяхъ развитія новаго дѣла, при полной свободѣ и просторѣ иниціативы и самодѣятельности, университетское движеніе въ Англіи пережило тяжелые дни въ періодъ между 1880—1885 годами. Въ пунктахъ, учрежденныхъ Кембриджскимъ университетомъ, число слушателей упало съ 12,000 (въ 1875 г.) до 3,500 (1881 г.), а Оксфордъ и вовсе прекратилъ свою дѣятельность. Многихъ первоначально привлекало на курсы простое любопытство, а когда дѣло стало на серьезную ногу, то у любопытствующихъ охота пропала; пришлось убѣдиться, что средняго человѣка еще слишкомъ мало смущало его невѣжество.
Но главныя причины неуспѣха были двѣ: 1) недостатокъ денежныхъ средствъ, необходимыхъ для платы хорошимъ лекторамъ и на другіе расходы, и 2) слишкомъ продолжительные курсы, оказавшіеся не подъ силу обремененнымъ работой слушателямъ.
Въ 1885 году Оксфордскій университетъ разрѣшилъ эти затрудненія тѣмъ, что сократилъ число лекцій, взявъ за норму 6 для краткаго курса и 12 часовыхъ лекцій для самаго большого курса, считая по 1 часу въ недѣлю; всего на 12 недѣль. Но за то въ возмѣщеніе за сокращеніе числа лекцій выработана была болѣе законченная система курсовъ по разнымъ отраслямъ знанія; чтенія потеряли свой случайный характеръ и выиграли въ систематичности, необходимой для достиженія общеобразовательныхъ цѣлей. Восемь полныхъ курсовъ по 12 лекцій въ каждомъ (а именно 6 по естествознанію, физикѣ и математикѣ, 2 по исторіи, по политической экономіи и по литературѣ) съ «классами», т. е. практическими занятіями послѣ лекціи и на дому — были признаны Кембриджскимъ университетомъ вполнѣ достаточными, чтобы (при удовлетвореніи нѣкоторымъ требованіямъ по элементарной математикѣ, латинскому и какому-либо другому языку) слушатель, выдержавшій экзамены по всѣмъ 8 курсамъ, считался «пріобщеннымъ къ Кембриджскому университету», а если пожелаетъ поступить въ университетъ, чтобы имѣть право держать университетскій экзаменъ не въ три, а въ два года пребыванія въ университетѣ.
Новая постановка курсовъ дала блестящіе результаты. Въ 1896 году въ Англіи существовало до 700 курсовъ съ 57,000 слушателей.
Въ настоящее время организація народныхъ университетовъ въ Англіи представляется въ слѣдующемъ видѣ.
Во главѣ стоитъ делегація или учебный совѣтъ, избираемый изъ среды профессоровъ университета (Оксфордскаго и Кембриджскаго)[5]. Учебный совѣтъ вырабатываетъ общеобразовательныя программы, печатаетъ конспекты лекцій и курсовъ, подробныя брошюры съ указаніями лекторовъ, ихъ научной дѣятельности, курсовъ, которые они берутся читать, и др. подробностей практическаго и теоретическаго характера, организуетъ штатъ лекторовъ, высылаетъ экзаменаторовъ, вообще имѣетъ общее наблюденіе за ходомъ дѣла, сносится съ мѣстными комитетами. Мѣстные комитеты организуются такъ. Какой-нибудь мѣстный дѣятель съ солиднымъ общественнымъ положеніемъ, — чаще всего это бываетъ какая-нибудь образованная женщина съ большимъ кругомъ знакомствъ и связей, — беретъ на себя организацію мѣстнаго комитета по устройству курсовъ. Къ дѣлу привлекаются представители города и мѣстные политическіе дѣятели безъ различія направленій. Эта безпартійность комитета весьма любопытная сторона дѣла: въ дѣлѣ распространенія общаго образованія англичане забываютъ личные и партійные счеты и дружно ведутъ борьбу съ невѣжествомъ массы. Городъ обыкновенно выдаетъ субсидію комитету, который собираетъ средства и по подпискѣ и затѣмъ нанимаетъ помѣщеніе для лекцій, ведетъ переговоры съ центральнымъ учебнымъ совѣтомъ. Главнымъ дѣятелемъ мѣстнаго комитета является секретарь его, обыкновенно избираемый изъ среды иниціаторовъ курсовъ. Когда всѣ подготовительные переговоры и приготовленія закончены, университетскій совѣтъ высылаетъ лекторовъ. При этомъ важно отмѣтить, что за лекціи полагается весьма солидный гонораръ. За 6 лекцій вмѣстѣ, съ дополнительными классами, печатные конспекты, пользованіе подвижной библіотекой, аттестаты, взимается 283 рубля, а при лучшихъ лекторахъ, изъ такъ называемаго постояннаго штата, на 20—25 % больше. Сюда не включены путевые расходы лектора, мѣстные расходы на объявленія, наемъ помѣщенія, прислуги и пр. Въ общемъ каждыя 10 лекцій стоили на 1 слушателя около 5 рублей — по отчетамъ за 1890—1891 годъ. Но отчету лондонскаго общества за 1891 г., содержаніе, выплаченное лекторомъ, достигло солидной суммы 42,631 рубля. Практичные англичане прекрасно поняли, что такое важное дѣло, какъ распространеніе въ массахъ образованія не можетъ быть поставлено на шаткую почву благотворительности: только выгодное обѣимъ заинтересованнымъ сторонамъ предпріятіе можетъ развиваться съ успѣхомъ. Но, требуя плату за преподаваніе, университетъ прилагаетъ всѣ усилія, чтобы дать возможно лучшихъ лекторовъ. Дѣйствительно, обязанности лектора очень сложны и отвѣтственны.
Не всякій ученый можетъ быть хорошимъ учителемъ и, наоборотъ, не всякому учителю удаются популярныя лекціи. Лекторъ долженъ быть не ученымъ спеціалистомъ, но человѣкомъ съ большой эрудиціей и обширнымъ общимъ образованіемъ. «Своимъ предметомъ онъ долженъ владѣть въ совершенствѣ; при этомъ онъ долженъ питать глубокій интересъ къ дѣлу, чтобы имѣть такое же нравственное удовлетвореніе отъ него, какое онъ могъ бы имѣть отъ научныхъ изслѣдованій. Онъ долженъ стремиться не только сообщать знанія, но и возбуждать въ слушателяхъ охоту къ самостоятельному мышленію. Онъ долженъ обладать яснымъ психологическимъ взглядомъ и способностью быстро приноравливаться къ аудиторіи, понимать потребности своихъ слушателей и черпать въ сокровищницѣ своего опыта тѣ иллюстраціи, безъ которыхъ популяризація непонятна. Онъ долженъ обладать горячимъ сердцемъ и неистощимымъ терпѣніемъ… Словомъ, чтобы стоять на высотѣ призванія, онъ долженъ быть не только ученымъ и учителемъ, но и хорошимъ человѣкомъ. Немаловажнымъ требованіемъ является и то, чтобы онъ обладалъ значительной ловкостью въ практическомъ исполненіи своей задачи и, сверхъ того, безграничной вѣрой въ свое дѣло и въ важное значеніе популяризаціонной дѣятельности». Вотъ какія серьезныя требованія предъявляютъ въ Англіи къ лектору народнаго университета. Неудивительно, если Оксфордскій университетъ требуетъ отъ посылаемыхъ имъ лекторовъ ряда предварительныхъ испытаній: лекторъ долженъ представить подробный конспектъ курсовъ; но и этого мало, — онъ обязанъ предварительно прочесть свой курсъ или его часть передъ небольшимъ числомъ слушателей, не получая за это вознагражденія; при этомъ на каждомъ шагу его критикуютъ и поправляютъ; если лектора, наконецъ, принимаютъ, то онъ отправляется въ учебный пунктъ и тамъ приступаетъ къ чтенію лекцій на первыхъ порахъ не иначе, какъ подъ руководствомъ опытнаго педагога. Отъ такта, находчивости и талантливости лектора зависитъ всецѣло успѣхъ курса.
Что касается метода и системы преподаванія, то утвердился повсюду слѣдующій порядокъ преподаванія, который важно отмѣтить потому, что онъ имѣется въ виду и организаторами «курсовъ общеобразовательныхъ предметовъ при С.-Петербургскомъ Педагогическомъ Обществѣ Взаимнопомощи».
За лекціей слѣдуетъ для желающихъ классъ или бесѣда со слушателями по предмету только что прочитанной лекціи; кромѣ того, лекторъ даетъ желающимъ письменную работу и возвращаетъ ее со своими помѣтками, переписывается съ слушателями, руководя ихъ домашнимъ чтеніемъ; во время каждой лекціи находится для общаго пользованія летучая библіотека въ 25—30 книгъ по предмету курса, слушателямъ раздаются особые печатные конспекты лекцій, которымъ придается особенно важное значеніе: конспекты выдѣляютъ главные моменты лекціи, лучшія идеи учителя, въ своей типической формѣ они заключаютъ въ себѣ не только изложеніе лекцій, но и извлеченія изъ произведеній разныхъ писателей и ссылки на опредѣленныя страницы фундаментальныхъ сочиненій, полную библіографію предмета для нуждъ самообразованія и рядъ вопросовъ для устныхъ собесѣдованій и рефератовъ.
University Extension стремится распространять образованіе среди такихъ лицъ, которыя слишкомъ стары, чтобы сѣсть на школьную скамью, и къ тому же не могутъ посвятить занятіямъ все свое время; онъ хочетъ дать имъ вѣрный взглядъ на жизнь, пробудить въ нихъ духовную жизнь — и все это для того, чтобы содѣйствовать соціальному прогрессу и чтобы общественныя отношенія стали содержательнѣе и лучше. Народные университеты предназначены не для того, чтобы создавать ученыхъ или побуждать людей со средними способностями бросать свои занятія, дающія имъ удовлетворительное обезпеченіе, и перейти къ профессіи, въ которой ихъ ждетъ горькое разочарованіе; напротивъ, цѣль ихъ — людямъ, имѣющимъ уже профессію, преслѣдующимъ въ своей жизни опредѣленную задачу, дать возможность понять высшіе идеалы и сообщить болѣе благородный взглядъ на трудъ. Народные университеты желаютъ возбудить въ мужчинахъ и женщинахъ стремленіе къ самообразованію, научаютъ тѣхъ, какъ лучше употребить свой трудъ, сдѣлать жизнь содержательнѣе.
Учебно-воспитательная система, созданная народнымъ университетомъ, должна развить величіе характера, она должна настолько укрѣпить общественное чувство слушателя, чтобы онъ не могъ стать предметомъ эксплоатаціи со стороны безсовѣстныхъ общественныхъ дѣятелей; она должна быть проникнута высшими идеалами жизни, благороднѣйшими представленіями объ обязанностяхъ человѣка къ ближнему, она должна бороться съ самодовольной ограниченностью спеціалистовъ, съ наступающимъ нынѣ одичаніемъ и рознью вслѣдствіе господствующей всюду спеціализаціи и эгоистической узости классовыхъ и техническихъ интересовъ; она должна бороться съ человѣконенавистничествомъ и злобой во имя чистой человѣчности и правды.
Народный университетъ не можетъ и не долженъ быть учрежденіемъ спеціальнымъ.
Тѣ, кто расчитываетъ создать у насъ вольный университетъ въ томъ техническомъ научномъ значеніи, какое имѣютъ у насъ въ Россіи университеты, какъ разсадники врачей, учителей и другихъ спеціалистовъ, обнаруживаетъ наивное непониманіе основныхъ задачъ и цѣлей народнаго университета. Никакими частными курсами въ часы досуга не замѣнить высшаго учебнаго заведенія съ его лабораторіями, богатствомъ пособій и занятіями, требующими напряженной работы цѣлаго дня, а не тѣхъ немногихъ свободныхъ часовъ, которые остаются въ распоряженіи лицъ, живущихъ своей профессіей. Этимъ труженикамъ нужны дополнительные къ ихъ спеціальности общеобразовательные курсы знанія.
Въ полномъ соотвѣтствіи съ такими задачами и характеромъ народныхъ университетовъ въ Англіи находится и разнообразный составъ ихъ слушателей: среди серьезнаго вида дамъ, джентльменовъ и курсистокъ королевской коллегіи преобладаютъ клерки, конторщицы, мастерицы, рабочіе, чиновники, лица интеллигентныхъ профессій и др. Математикъ идетъ на курсы, чтобы пополнить свои свѣдѣнія по отечественной исторіи, филологъ записывается на естествознаніе; не кончившій средней школы запишется на курсы, чтобы пройти неизвѣстный ему предметъ въ полномъ объемѣ, окончившій-чтобы освѣжить и дополнить свои свѣдѣнія.
III.
правитьМинуя вопросъ о распространеніи народнаго университетскаго движенія въ другихъ странахъ — въ Бельгіи, Швеціи, Норвегіи, Даніи и даже у насъ по сосѣдству въ Финляндіи (народный университетъ существуетъ, напр., въ двухъ часахъ ѣзды отъ Петербурга, на станціи Куокала), мы позволимъ себѣ въ двухъ словахъ сказать еще о нѣкоторыхъ попыткахъ перенесенія на русскую почву идеи популяризаціи знаній.
Въ этомъ направленіи провинція опередила столицу, и почетное первенство принадлежитъ Москвѣ и Одессѣ.
Въ Москвѣ идея народнаго университета осуществлена только частично. Правда, нѣсколько лекторовъ совершали поѣздки въ провинціальные города для чтенія публичныхъ лекцій, при этомъ имѣли очень большой успѣхъ публичныя чтенія проф. Милюкова, г. Кизеветтера, г. Нижегородцева, но широкой постановки это дѣло до сихъ поръ еще не получило. Москвичи воспользовались довольно широко только одной изъ идей «народнаго университета», организовавъ коммиссію домашняго чтенія ори учебномъ отдѣлѣ общества распространенія техническихъ знаній[6]. Кому неизвѣстны прекрасныя книжки этой комиссіи — руководства къ домашнему чтенію. Комиссія даетъ подробные систематическіе планы и программы занятій по всѣмъ отдѣламъ знанія, библіографическій указатель, списокъ повторительныхъ вопросовъ по каждому отдѣлу, предлагаетъ сочиненія на опредѣленныя темы, ведетъ переписку съ лицами, изъявившими желаніе заниматься самообразованіемъ, высылаетъ нужныя книги и все это за ничтожную плату. Въ комиссіи участвуетъ около 150 преподавателей и спеціалистовъ по различнымъ отраслямъ знанія подъ общимъ руководствомъ проф. П. Г. Виноградова.
Къ 1 января 1897 года всѣхъ подписчиковъ комиссіи числилось 449 человѣкъ (въ томъ числѣ 73,5 % мужчинъ и 26,5 % женщинъ), цифра эта оставалась одинаковой въ теченіи двухъ послѣднихъ лѣтъ. Всего болѣе привлекалъ читателей отдѣлъ общественно-юридическій (въ 1895— 97,3 % всѣхъ читателей), затѣмъ философскій, всего меньше — математика. Женщинъ привлекали главнымъ образомъ знанія литературно-историческія, біологическія и энциклопедическія; мужчины, кромѣ общественно-юридическихъ наукъ, обнаруживали интересъ къ физико-химическимъ, философскимъ и математическимъ знаніямъ.
По возрасту, — болѣе половины читателей имѣютъ отъ 20 до 25 лѣтъ, меньше 20—только 10 %.
По образованію, болѣе половины мужчинъ съ образованіемъ ниже средняго; 33 % съ законченнымъ среднимъ образованіемъ, 11—13 % — съ высшимъ, у женщинъ большинство съ среднимъ и даже съ высшимъ образованіемъ (75 %) и только 25 % не закончили своего средняго образованія.
По профессіи. Преобладающее занятіе — учительскій трудъ (у мужчинъ ¼, у женщинъ ½ всѣхъ подписчиковъ), затѣмъ идутъ лица, состоящія на государственной службѣ; остальныя не имѣютъ опредѣленныхъ занятій, 8 % — торговцевъ, былъ 1 присяжный повѣренный, 1 кустарь, 4 волостныхъ писаря, 4 рабочихъ.
Что касается успѣха занятій, то отчетъ признаетъ ихъ неудовлетворительными. Только 8 % могли довести до конца изученіе какой-нибудь одной темы или вопроса. Большинству работа оказалась совершенно непосильной и брошена была на полъ-пути. Составители отчета объясняютъ эту неудачу тѣмъ обстоятельствомъ, что большинство читателей обременены службой и тяжелымъ повседневнымъ трудомъ, не оставляющимъ свободнаго времени для самообразованія, но, намъ кажется, можно указать и еще одну весьма существенную причину: программы были задуманы слишкомъ широко и научно; въ нѣкоторыхъ случаяхъ онѣ годны скорѣе для кандидатовъ университета и молодыхъ магистрантовъ, чѣмъ для населенія, ищущаго самообразованія; въ подтвержденіе этой мысли достаточно указать хотя-бы на тотъ фактъ, что библіографія часто даетъ указанія на трехъ иностранныхъ языкахъ. Что запросы нашей публики, жаждущей самообразованія, значительно проще, чѣмъ думали составители московскихъ программъ домашняго чтенія, — объ этомъ можно судить и на основаніи опыта одесскихъ чтеній. Два съ половиной года назадъ одесское общество естествоиспытателей открыло систематическіе курсы по естествознанію. Лекціи читались при университетѣ вполнѣ научно, привлекли сначала массу слушателей, но затѣмъ, несмотря на поддержку думы, давшей 3,000 рублей субсидіи, онѣ должны были прекратиться[7]. Совсѣмъ иной, блестящій успѣхъ имѣютъ общедоступныя систематическія публичныя лекціи, открытыя съ начала этого учебнаго года помимо всякаго участія университета въ одесской городской народной аудиторіи.
Благодаря любезности лицъ, завѣдующихъ этимъ дѣломъ въ Одессѣ, мы имѣемъ возможность подѣлиться съ читателемъ нѣкоторыми небезъинтересными свѣдѣніями объ одесскихъ чтеніяхъ.
Еще 9-го января 1896 года одесская городская управа, вслѣдствіе доклада г. завѣдующаго народной аудиторіей (надо замѣтить, что Одесса имѣетъ превосходную народную аудиторію, выстроенную на счетъ города, какой и не снилось еще Петербургу), вошла къ г. попечителю учебнаго округа съ ходатайствомъ о разрѣшеніи устройства общедоступныхъ систематическихъ лекцій, какое и послѣдовало 30-го мая того же года, пройдя всевозможныя инстанціи отъ одесскаго градоначальника до министерства внутреннихъ дѣлъ и народнаго просвѣщенія включительно. На организацію лекцій одесская дума въ томъ же 1896 году ассигновала 1,000 рублей, а въ виду успѣха чтеній внесла въ смѣту расходовъ на 1898-й годъ 3,500 рублей. При такомъ сочувственномъ отношеніи думы дѣло сразу было поставлено на серьезную почву. Изъ числа лекторовъ и распорядителей образовался лекціонный комитетъ, который и ведетъ дѣло. Трудъ всѣхъ членовъ безвозмездный, а ассигнуемыя суммы предназначаются на пріобрѣтеніе пособій, печатаніе программъ и др. расходы. Въ настоящемъ году чтенія ведутся по слѣдующимъ предметамъ: по литературѣ, политической экономіи, русской исторіи, географіи, анатоміи съ физіологіей и гигіеной, физикѣ, химіи и геологіи. Общее число подписавшихся на эти курсы доходитъ до огромной цифры 4,750 лицъ; болѣе всего посѣщается русская литература (814 слушателей), менѣе всего — геологія (433 служ.). Чтенія происходятъ въ вечернее время (отъ 7¾ до 9¾) и сопровождаются пояснительными опытами, иллюстраціями при помощи волшебнаго фонаря и пр. Плата за всѣ предметы 3 р. 50 коп., за одну лекцію 5 коп. Слушаютъ совмѣстно оба пола.
Если мы обратимся къ разсмотрѣнію программъ одесскихъ чтеній, то увидимъ, что онѣ разсчитаны на слушателей съ самой скромной образовательной подготовкой. По русской литературѣ бесѣды ведутся по извѣстной книжкѣ г. В. Острогорскаго. О программѣ по русской исторіи можно судить по слѣдующимъ отрывкамъ изъ нея: О языческой вѣрѣ нашихъ предковъ и о крещеніи ихъ. Кіевъ. Владиміръ и Новгородъ. Злое время татарщины. Московское самодержавіе. Грозный царь. Освобожденіе Малороссіи отъ польской неволи. Великій царь-работникъ. Правленіе временщиковъ. 1812 годъ. На 1812 годѣ русская исторія заканчивается. Такъ-же элементарны программы по физикѣ, химіи, политической экономіи и другимъ предметамъ.
Какая же публика слушаетъ эти курсы? Отвѣтъ окажется для многихъ весьма неожиданнымъ. Изъ 4711 слушателей, — съ домашнимъ образованіемъ и даже неграмотныхъ всего 994 человѣка (т. е. примѣрно 20 %), почти столько же выбывшихъ изъ средне-учебныхъ заведеній или окончившихъ среднія и даже высшія учебныя заведенія (послѣднихъ 66 человѣкъ), остальные 60 % слушателей приходятся на городскія и народныя училища. Такимъ образомъ, популярныя бесѣды по различнымъ отраслямъ знанія привлекли около 80 слушателей съ среднимъ и даже высшимъ образованіемъ. Эта цифра ясно доказываетъ необходимость популярныхъ общедоступныхъ курсовъ по разнымъ отраслямъ знанія для разнообразнѣйшихъ круговъ населенія, и вмѣстѣ съ тѣмъ показываетъ, что умственные запросы посѣтителей этихъ курсовъ очень скромны.
По занятіямъ слушатели распредѣляются такъ: служащихъ въ государственныхъ и общественныхъ учрежденіяхъ 436, лицъ педагагогическаго званія 350, медицинскаго званія 305, торговцевъ и прикащиковъ 241, готовящихся на разныя званія 456, ремесленниковъ 1,465, учащихся 686, занимающихся домашними дѣлами 832. При этомъ мужчинъ болѣе 60 %.
Къ сожалѣнію, у насъ не имѣется достаточныхъ свѣдѣній о постановкѣ курсовъ въ Казани и Харьковѣ. Судя по газетнымъ извѣстіямъ, казанскіе университетскіе курсы успѣха не имѣли за отсутствіемъ слушателей. А курсы въ Харьковѣ идутъ хорошо при 160 постоянныхъ слушателяхъ.
IV.
правитьМы позволили себѣ это обширное введеніе въ нашемъ докладѣ для лучшаго выясненія предпріятія С.-Петербургскаго Педагогическаго общества. Являющаяся при этомъ несоразмѣрность частей и нѣкоторое несоотвѣтствіе заглавія съ содержаніемъ нашего доклада исчезаютъ, если мы вспомнимъ, что почти все то, что намъ пришлось сказать объ англійскихъ народныхъ университетахъ, имѣетъ прямое отношеніе къ «курсамъ общеобразовательныхъ предметовъ» и, разъясняя ихъ цѣли и характеръ, позволитъ намъ часто ограничиваться въ дальнѣйшемъ изложеніи краткими указаніями на сказанное, уже нами въ первой половинѣ доклада.
Исторія возникновенія курсовъ не сложна.
Два года назадъ, въ средѣ членовъ С.-Петербургскаго Педагогическаго Общества Взаимопомощи возникло стремленіе оживить дѣятельность этого общества, направивъ ее на осуществленіе задачъ нравственной взаимопомощи и просвѣтительнаго характера, какъ это и подобаетъ обществу педагогическому. Новое настроеніе нашло себѣ выраженіе на общемъ собраніи членовъ общества 18 февраля 1896 года и повело къ образованію особой комиссіи по увѣковѣченію памяти К. Ушинскаго. Уже въ докладѣ комиссіи имени Ушинскаго, напечатанномъ въ № 8 «Справочнаго Листка» педагогическаго общества, мы находимъ ясныя указанія на программу новой группы членовъ общества: образцовые уроки для преподавателей, изданія популярныхъ книгъ («внѣклассная библіотека»), воскресная школа имени Ушинскаго — вотъ тѣ средства, коими комиссія имени Ушинскаго собиралась чествовать дорогое для каждаго образованнаго человѣка имя знаменитаго педагога. Въ возгорѣвшемся спорѣ по поводу этой программы симпатіи членовъ общества оказались на сторонѣ новаго теченія, и хотя комиссія имени Ушинскаго и не получила немедленно возможности начать работу, благодаря возникшему спору о точности протокольныхъ записей, однако, обстоятельства благопріятствовали новому теченію и даже позволили еще далѣе раздвинуть рамки программы, намѣченной въ докладѣ комиссіи Ушинскаго. 6-го апрѣля 1897 года въ общемъ чрезвычайно многолюдномъ собраніи членовъ СПБ. Педагогическаго общества былъ избранъ новый составъ правленія и въ первомъ-же его засѣданіи членъ правленія С. С. Григорьевъ внесъ давно уже имѣвшееся въ виду предложеніе объ организаціи классовъ для всѣхъ желающихъ пріобрѣсти познанія по разнымъ общеобразовательнымъ предметамъ. Предложеніе это, поддержанное и другими членами, было принято безъ преній и немедленно-же образовалась изъ 4-хъ членовъ правленія комиссія для обсужденію проекта по существу и для устройства курсовъ. Предложеніе г. Григорьева имѣло то важное значеніе, что оно укрѣпило членовъ правленія въ убѣжденіи, что подобныя предпріятія возможны для педагогическаго общества взаимной помощи и согласны съ его уставомъ. Правда, въ дальнѣйшей разработкѣ пришлось почти совсѣмъ отказаться отъ проекта г. Григорьева въ виду его несоотвѣтствія съ возникшими практическими и иными соображеніями, а также въ виду нѣкоторой узости и неопредѣленности плана, и затѣмъ послѣдовательно были приняты предложенія, составляющія сущность настоящаго доклада; — однако, первый толчокъ, данный этимъ проектомъ, сдѣлалъ свое дѣло.
Весьма ободряюще подѣйствовало на правленіе и отношеніе членовъ общества къ новымъ предположеніямъ правленія, выразившееся въ единодушномъ принятіи Общимъ собраніемъ 9 ноября 1897 г. объяснительной записки правленія къ инструкціи, въ которой изложены принципіальныя основанія программы дѣйствій новаго правленія. Въ этой объяснительной запискѣ правленіе общества, указывая на такія начинанія, какъ курсы общеобразовательныхъ предметовъ, старается поднять упавшій духъ тружениковъ педагоговъ въ виду господствующаго всюду равнодушія къ ихъ судьбѣ, — утвержденіемъ, что жалобами на тяжелыя матеріальныя условія жизни не вызвать сочувствія въ обществѣ къ педагогической средѣ, ушедшей въ узко-эгоистическія заботы о кускѣ хлѣба. «Только дѣятельность всего педагогическаго сословія, направленная къ высшимъ цѣлямъ распространенія просвѣщенія, согрѣтая истиннымъ педагогическимъ воодушевленіемъ и самопожертвованіемъ, можетъ -возбудить общее сочувствіе и уваженіе къ педагогу, поднять несомнѣнно падающій престижъ его».
Предпринимая устройство публичныхъ общеобразовательныхъ курсовъ, правленіе руководилось с-ъ формальной стороны §§ 2, 22 и друг. устава общества, по которымъ обществу предоставляется право устраивать лекціи, чтенія, пріискивать занятія своимъ членамъ. Что касается нравственнаго права — стать во главѣ такого важнаго просвѣтительнаго начинанія, — то здѣсь правленіе руководилось слѣдующими соображеніями:
Русскій университетъ во многомъ не схожъ съ англійскимъ; онъ прежде всего не общеобразовательное учрежденіе, а по преимуществу техническое, спеціальное — для приготовленія врачей, учителей, судей, ученыхъ. Русскій университетъ не пользуется той автономной самодѣятельностью, которой справедливо гордятся англійскіе университеты. Преподавательская дѣятельность университета не можетъ выходить далеко за предѣлы университетскихъ стѣнъ. Если-бы кружокъ университетскихъ преподавателей задумалъ чтеніе лекцій, онъ принужденъ былъ-бы ограничиться только университетскими лекторскими силами и своимъ помѣщеніемъ и не могъ-бы раскинуть курсы въ различныхъ мѣстностяхъ обширнаго Петербурга, что въ высшей степени важно въ интересахъ трудящагося населенія, дорожащаго каждой свободной минутой. Университетъ не имѣлъ-бы нрава воспользоваться научными и преподавательскими силами, которыя сосредоточены въ многочисленныхъ высшихъ и среднеучебныхъ заведеніяхъ. Къ этому слѣдуетъ прибавить, что «народный университетъ» несомнѣнно долженъ быть дѣломъ не казеннаго учрежденія, какимъ все-таки является университетъ, а дѣломъ частнаго общественнаго почина. С.-петербургское педагогическое общество взаимной помощи, заключая въ своемъ составѣ 1,600 членовъ, въ томъ числѣ не только университетскихъ преподавателей, но и преподавателей другихъ высшихъ и среднихъ учебныхъ заведеній г. Петербурга, обладаетъ всѣми данными и нравственнымъ правомъ для осуществленія высокой цѣли распространенія въ массахъ образованія. Притомъ объединяя въ своемъ составѣ почти весь педагогическій с.-петербургскій міръ, онъ обладаетъ большимъ, чѣмъ кто-бы то ни было другой, числомъ талантливыхъ лекторовъ, а рядомъ съ ними и скромными, но полезными тружениками-преподавателями, и для всѣхъ ихъ можетъ найти посильную работу, подходящую просвѣтительную дѣятельность.
При организаціи курсовъ въ разныхъ частяхъ города не потребуется исключительно большихъ аудиторій, которыя и труднѣе достать и для которыхъ нужны и лекторы съ большимъ ораторскимъ талантомъ. Къ чтенію лекцій и даванію уроковъ въ небольшихъ помѣщеніяхъ на 40—50 человѣкъ можно привлечь умѣлыхъ и знающихъ преподавателей, которые, быть можетъ, и не рѣшились-бы читать въ аудиторіяхъ на 300—500 слушателей.
Наконецъ, не слѣдуетъ забывать и того обстоятельства, что, объединяя преподавателей различныхъ вѣдомствъ и министерствъ, педагогическое общество взаимной помощи все-таки до извѣстной степени окажется внѣ случайныхъ настроеній и теченій, непрерывно мѣняющихся въ жизни отдѣльныхъ вѣдомствъ и, слѣдовательно, можетъ съ успѣхомъ подобрать дружный кружокъ достаточно безпристрастныхъ и просвѣщенныхъ работниковъ въ новомъ дѣлѣ, способныхъ возвыситься надъ кружковой ограниченностью до полной терпимости и уваженія къ чужимъ мнѣніямъ. Въ этой безпартійности, которая, конечно, должна быть далека отъ безразличія, — прочная гарантія успѣха дѣла. Населенію не должно навязывать предвзятыхъ мнѣній, ему нужно предоставить возможность учиться и самому уже впослѣдствіи разбираться въ общественныхъ и иныхъ направленіяхъ. Только при этой системѣ уваженія къ чужимъ мнѣніямъ и извѣстномъ просторѣ, даваемомъ лектору, возможно объединить у новаго дѣла достаточное чпело дѣятелей. Распространеніе просвѣщенія не можетъ быть привилегіей какого нибудь одного кружка, оно — должно лежать на обязанности всѣхъ образованныхъ людей. Вотъ тѣ мотивы, которыми руководилось правленіе СПБ. Педагогическаго общества взаимной помощи, берясь за тяжелое и отвѣтственное дѣло организаціи общеобразовательныхъ курсовъ, и оно не ошиблось въ своихъ предположеніяхъ.
По плану г. Григорьева, имѣлось въ виду сразу-же пріискать 200—300 лекторовъ, каждому поручить отдѣльный классъ. Но очень скоро пришлось отказаться отъ этой мысли: петербургскій педагогъ слишкомъ обремененъ работой и не можетъ жертвовать годовой часъ или даже два на безплатное дѣло, а платить лекторамъ общество не имѣетъ пока никакой возможности. Въ виду необходимости пользоваться, хотя-бы временно, безплатнымъ трудомъ педагоговъ предложены были другія мѣры. Во-первыхъ, рѣшено было прибѣгнуть къ системѣ перемѣнныхъ лекторовъ, разбивая курсъ по каждому предмету на нѣсколько самостоятельныхъ отдѣловъ и поручая каждый отдѣлъ особому преподавателю съ такимъ разсчетомъ, чтобы лекторамъ не пришлось брать на себя болѣе 10—12 часовъ въ теченіе цѣлаго года. Въ виду необходимости пользоваться перемѣнными лекторами, пришлось отказаться отъ классовъ для подростковъ, гдѣ было бы необходимо постоянное наблюденіе за успѣхами класса, необходимо единство преподаванія и слѣдовательно, гдѣ требовался-бы одинъ преподаватель на цѣлый годъ.
Система перемѣнныхъ лекторовъ имѣетъ, конечно, свои недостатки, такъ-какъ устраняетъ въ извѣстной мѣрѣ единство преподаванія, но съ другой стороны она имѣетъ и свои достоинства:
1) Каждый лекторъ берется за тотъ отдѣлъ, который лучше ему извѣстенъ или которымъ онъ спеціально занимался. Благодаря такому выбору отдѣловъ, скромный преподаватель средне-учебнаго заведенія можетъ дать курсъ по выбранному имъ отдѣлу, не уступающій въ достоинствѣ профессорскому.
2) Каждый отдѣлъ представляетъ до извѣстной степени законченное цѣлое; напр. исторія Востока, Римъ, Греція, или, напр., въ русской литературѣ: Пушкинъ, Гоголь, славянофилы и западники, или въ физикѣ: теплота, свѣтъ, электричество.
3) Собственно говоря и англійскій народный университетъ, давая курсы въ 12 часовыхъ лекцій, признаетъ ту-же систему перемѣнныхъ лекторовъ. Наконецъ, нельзя забывать, что и каждому образованному человѣку приходится пользоваться разнообразными монографіями по интересующему его вопросу, и разнообразіе взглядовъ, неодинаковое освѣщеніе предмета нисколько не вредитъ нашему изученію дѣла.
Всѣ эти соображенія примѣнимы преимущественно къ аудиторіальному преподаванію и, конечно, не исключаютъ необходимости постоянныхъ преподавателей въ классахъ не только для подростковъ, но и для взрослыхъ — но всѣмъ предметамъ обученія, напр. по ариѳметикѣ, алгебрѣ, геометріи, новымъ языкамъ и другимъ элементарнымъ курсамъ. И общество педагогическое перейдетъ къ постояннымъ преподавателямъ, гдѣ это нужно, когда окажутся средства для вознагражденія труда преподавателей.
Преподаваніе на курсахъ общеобразовательныхъ предметовъ при с.-петербургскомъ педагогическомъ обществѣ будетъ, т. о., имѣть и классный и аудиторіальный характеръ. Курсы открываются пока только для взрослыхъ, безъ различія пола, религіи, національности. Программы, заранѣе выработанныя въ особыхъ комиссіяхъ спеціалистовъ, могутъ быть повышаемы и понижаемы въ зависимости отъ уровня образованія и развитія слушателей. Это измѣненіе или вѣрнѣе сказать приноровленіе программъ къ уровню аудиторіи лежитъ на обязанности совѣта преподавателей каждаго отдѣленія курсовъ и имѣетъ особенно важное значеніе по отношенію къ отдѣленіямъ курсовъ на окрайнахъ города, гдѣ правленіе педагогическаго общества имѣетъ въ виду слушателей по преимуществу изъ рабочихъ.
По объему и своему обще-образовательному характеру программы эти не превышаютъ программъ среднеучебныхъ заведеній (широтѣ и полногѣ коихъ, замѣтимъ кстати, дивился нѣкогда самъ Гумбольдъ), но преподаваніе, разсчитанное на взрослую публику, будетъ, конечно, существенно разниться отъ среднеучебнаго и по содержанію и по качеству матеріала. По русской исторіи, напримѣръ, предположено закончить эпохой царствованія императора Александра II. Изъ программы будетъ выброшенъ весь среднеучебный балластъ. Отъ университетскихъ курсовъ общеобразовательные будутъ отличаться доступностью и простотой изложенія, само собою разумѣется, при строгомъ соблюденіи научности. Изъ изложенія будутъ исключаемы лишь спеціальные и методологическіе вопросы, представляющіе интересъ для спеціалистовъ; этимъ послѣднимъ, конечно, незачѣмъ будетъ слушать курсовъ по предмету своей спеціальности. Свои нужды спеціалистъ удовлетворитъ въ засѣданіи ученаго общества, въ научныхъ изданіяхъ и спеціальныхъ журналахъ; но за то каждый спеціалистъ найдетъ полезныя дополнительныя свѣдѣнія по предметамъ не своей спеціальности (филологъ по естествознанію, математикъ, напр., по новѣйшей исторіи и т. д.). Для многихъ предметовъ, такихъ, напр., какъ русская литература, исторія, политическая экономія, возможны аудиторіальныя чтенія съ многочисленными слушателями. Конечно, при этомъ приняты будутъ нѣкоторыя мѣры для установленія болѣе или менѣе однороднаго уровня слушателей, но нѣкоторая разнородность ихъ, какъ это видно изъ опыта англійскихъ народныхъ университетовъ, вовсе не представляетъ особенно серьезныхъ затрудненій для лектора, знающаго свое дѣло.
Собственно говоря, разница между знатной дамой и начитаннымъ приказчикомъ, окончившимъ городскую школу, вовсе ужъ не такъ велика, какъ это можетъ показаться съ перваго взгляда; точно также только самодовольство дипломированнаго «интеллигента» позволяетъ ему думать, что въ качествѣ врача, инженера, архитектора онъ способенъ постигать общеобразовательныя идеи лучше и полнѣе, чѣмъ лицо, окончившее только среднюю школу, или даже не окончившее, но за то имѣющее извѣстный жизненный опытъ. Браво, не требуется диплома, чтобы понять силлогизмъ: «всѣ люди смертны, Петръ — человѣкъ и т. д.» или выяснить себѣ отличіе индукціи отъ дедукціи, синтеза отъ анализа, или понять законъ спроса и предложенія. Освободите науку отъ торжественныхъ котурновъ мудреной терминологіи, ученыхъ фразъ и фактическаго балласта, и существо каждаго предмета дѣлается яснымъ и прозрачнымъ, какъ кристалъ. Не нужно ѣздить учиться въ нѣмецкіе университеты, чтобы понять въ существенныхъ чертахъ идеологію Платона, эту восхитительную, полную глубокой поэзіи философскую систему, коренящуюся въ основныхъ свойствахъ человѣческой души.
Англійскіе популяризаторы, такіе, какъ Фарадей, Тиндаль, Гекели, Морлей, въ своихъ популяризаціяхъ даютъ прекрасныя доказательства полной доступности научнаго общеобразовательнаго матеріала для лицъ съ неодинаковымъ уровнемъ образованія. Дѣло не въ дипломѣ, а въ извѣстной умственной пытливости, которой заурядъ не умѣютъ возбудить не только среднія, но часто и высшія учебныя заведенія. Поэтому смѣшанныя аудиторіи вовсе не такъ страшны, какъ это кажется на первый взглядъ людямъ, преисполненнымъ наивной гордостью своего дипломированнаго превосходства. Само-собою разумѣется, что все сказанное выше не исключаетъ заботы о послѣдовательности въ прохожденіи нѣкоторыхъ курсовъ, и въ этомъ отношеніи для слушателей, менѣе подготовленныхъ, будутъ весьма полезны указанія и совѣты свѣдущихъ лицъ. Но кромѣ того, какъ мы уже указали выше, по нѣкоторымъ предметамъ и для нѣкоторыхъ группъ слушателей будутъ необходимы не лекціи, а обученіе въ классахъ, т.-е. просто-напросто уроки при чемъ въ классы не будетъ допущено болѣе 40 человѣкъ[8]. Наконецъ и по отношенію къ лекціямъ, читаемымъ въ многолюдныхъ аудиторіяхъ, намѣчаются уже и теперь нѣкоторыя мѣры для облегченія менѣе подготовленнымъ слушателямъ усвоенія предмета. Лекторы должны конспектировать свои лекціи, и конспекты эти будутъ предоставлены въ распоряженіе слушателей. Предполагается и организація домашняго чтенія, руководительство которымъ, силою вещей, должны принять на себя гг. лекторы. Администрація курсовъ имѣетъ уже весьма льготныя предложенія со стороны библіотеки г-жи Рубакиной по части устройства такъ называемыхъ летучихъ библіотекъ. Кромѣ того, имѣются въ виду «классы» послѣ лекцій (т.-е. бесѣда лектора и его помощниковъ со слушателями и о предмету только что прочитанной лекціи) и повторительные вопросы и темы для сочиненій на дому. Само собою разумѣется, что только опытъ можетъ узнать, какія изъ этихъ предположеній и въ какой послѣдовательности должны быть приводимы въ жизнь. Пока можно предполагать, что «курсы» будутъ имѣть три типа: 1) элементарныхъ, 2) классовъ, 3) лекцій.
Для разработки программъ и установленія типа курсовъ общеобразовательныхъ предметовъ еще съ мая 1897 года, при правленіи педагогическаго общества организовались комиссіи, по предметамъ, изъ представителей высшихъ и среднеучебныхъ заведеній. Наука и педагогическій опытъ совмѣстно трудились надъ выработкой этихъ программъ.
Особенно многолюдны были комиссіи по русской литературѣ и естественной исторіи. Въ комиссіи но русской литературѣ, состоящей подъ предсѣдательствомъ прив.-доц. А. К. Бороздина, участвовало около 30 человѣкъ, въ томъ числѣ проф. Ждановъ, проф. А. И. Соболевскій, проф. Н. А. Котляревскій, С. А. Венгеровъ, С. Л. Пташицкій, П. К. Покровскій, г-жа Балобанова, г-нъ Куницкій, прив.-доц. H. В. Волковъ, прив.-доц. В. Н. Перетцъ К. П. Петровъ и многіе другіе приватъ-доценты и преподаватели высшихъ и среднихъ учебныхъ заведеній.
Комиссія признала необходимымъ 90 часовъ на прочтеніе полнаго курса исторіи русской литературы до нашего времени включительно я благодаря своей многочисленности могла составить два параллельныхъ курса, для одновременнаго чтенія исторіи и теоріи литературы въ двухъ разныхъ мѣстахъ. Программа, выработанная комиссіей, значительно отличается отъ обычныхъ программъ вѣдомства министерства народнаго просвѣщенія, причемъ комиссія руководилась и программами военно-учебныхъ заведеній, и 8-хъ педагогическихъ классовъ женскихъ гимназій и институтовъ. Для характеристики этого курса, позволимъ себѣ привести отрывокъ изъ объяснительной записки предсѣдателя комиссіи А. К. Бороздина, представленной имъ и обсужденной въ Учебномъ совѣтѣ курсовъ (объ учебномъ совѣтѣ будетъ сказано ниже).
"Въ началѣ курса поставлена часть теоретическая, при чемъ изученіе стилистики и теоріи прозы предположено вести преимущественно на иностранныхъ образцахъ, такъ какъ русскіе памятники будутъ разсматриваться въ историческомъ курсѣ, а знакомство съ классическими произведеніями западно-европейскихъ литературъ необходимо въ цѣляхъ общаго образованія, поставленныхъ на первый планъ при учрежденіи курсовъ.
Понятія изъ психологіи и логики, выдѣленныя въ программѣ въ особую рубрику, желательно сообщать не отдѣльно, а попутно, при прохожденіи тѣхъ или другихъ частей теоретическаго курса. Въ этой теоретической части курса указаны нѣкоторые вопросы, не всегда затрогиваемые въ обыденномъ преподаваніи, а именно: вопросы о свободѣ творчества и о моральныхъ и соціальныхъ задачахъ искусства, объ отношеніи стихотворной формы къ содержанію, о смѣшеніи поэтическихъ родовъ, о методахъ критики и изученія литературы. Введеніе этихъ вопросовъ въ курсъ представляется полезнымъ въ виду ихъ общаго значенія и по тому разнорѣчію взглядовъ на нихъ, которое господствуетъ въ образованномъ обществѣ: въ этомъ отношеніи преподаватель долженъ помочь своей аудиторіи разобраться въ такихъ противорѣчивыхъ взглядахъ и указать, что сдѣлано для уясненія этихъ вопросовъ положительной наукой.
Вторая часть программы русской литературы заканчивается петровской эпохой. Литература этой эпохи и дѣятельность Кантеміра и Тредьяковскаго разсматриваются въ этомъ отдѣлѣ, такъ какъ онѣ имѣютъ тѣсную связь съ культурными стремленіями XVII вѣка.
Въ исторіи древне-русской литературы нѣкоторое отличіе сравнительно съ гимназической программой представляется по отношенію къ XVI и XVII вѣкамъ; здѣсь признано необходимымъ болѣе освѣтить, чѣмъ это обыкновенно дѣлается, развитіе художественной литературы, остановиться на религіозныхъ и культурныхъ столкновеніяхъ, подготовившихъ переходъ къ новому періоду русской литературы.
Третья часть посвящена народной словесности и здѣсь существеннымъ дополненіемъ является сообщеніе свѣдѣній объ изученіи народнаго творчества и о результатахъ этого изученія.
Въ четвертомъ отдѣлѣ къ программѣ гимназій добавленъ обзоръ дѣятельности западниковъ и славянофиловъ, входящій въ программу педагогическихъ классовъ женскихъ институтовъ.
Разсмотрѣніе критическихъ и философскихъ взглядовъ Бѣлинскаго, Грановскаго, Хомякова, Кирѣевскаго, Самарина существенно необходимо для изученія послѣдующей, новѣйшей эпохи нашей литературы. Эта послѣдняя эпоха, тоже входящая въ программу институтовъ, разсматривается по родамъ литературныхъ произведеній; здѣсь три отдѣла: романъ, лирика и драма, при чемъ роману и качественно и количественно должно быть отведено первое мѣсто.
Курсъ составленъ такъ, что въ первомъ семестрѣ (январь — апрѣль 1896 г.) будетъ прочитано введеніе въ литературу — гдѣ будутъ изложены вопросы теоретическаго характера, а также приведены и нѣкоторые образцы западно-европейской литературы. Введеніе представляетъ вполнѣ законченный отдѣлъ въ 10—12 лекціяхъ. Засимъ 15-часовой курсъ посвященъ русской литературѣ до конца XVII вѣка и 5-часовой на народную словесность. Второе полугодіе все будетъ удѣлено на XVIII вѣкъ и эпоху Пушкина и Гоголя, а третій семестръ будетъ отданъ новѣйшей русской литературѣ.
Комиссія преподавателей исторіи работала подъ общимъ предсѣдательствомъ проф. Ѳ. Ф. Зѣлинскаго при руководителяхъ отдѣловъ — востока прив. доц. Б. А. Тураевѣ, русской исторіи проф. С. М. Середонинѣ; курсъ новой исторіи будетъ разработанъ подъ предсѣдательствомъ проф. Форстена. Въ комиссіи участвовало 25 лицъ, въ томъ числѣ А. П. Вороновъ, С. В. Гождественскій (магистръ), А. Л. Липовскій, А. Г. Готлибъ, Н. П. Павло въ-Сильванскій, И. И. Лаппо, Н. И. Морковинъ, К. Ф. Неслуховскій и многіе другіе. Кромѣ указанныхъ лицъ въ чтеніи лекцій принимаютъ участіе извѣстная дѣятельница по воскреснымъ школамъ г-жа Е. Н. Щепкина, а также В. Ѳ. Боцяновскій, М. А. Поліевктовъ, г., Ястребовъ г. Лэперъ, г. Эвальдъ и др.
Вотъ что, между прочимъ, пишетъ по поводу курса исторіи предсѣдатель комиссіи проф. Ѳ. Ф. Зѣлинскій въ своей объяснительной запискѣ учебному совѣту.
"…Что касается характера чтеній, то прежде всего было рѣшено, что главнѣйшій фактическій матеріалъ какъ внѣшней, такъ и внутренней исторіи долженъ быть переданъ слушателямъ. При этомъ, однако же, комиссія высказалась въ томъ смыслѣ, что, во избѣжаніе обремененія памяти слушателей, желательно ограничить выборъ именъ и цифръ самымъ необходимымъ. Не было, равнымъ образомъ, разногласій и по поводу того, что слѣдуетъ нѣсколько раздвинуть рамки политической исторіи введеніемъ въ нее культурно-историческаго элемента; этотъ послѣдній, однако, предполагается ограничить спеціально умственной и экономической культурой. Отъ привлеченія такъ называемой матеріальной культуры было рѣшено воздержаться, главнымъ образомъ вслѣдствіе недостатка времени. Да и въ области умственной культуры было признано за лучшее устранять исторію литературы и искусства; при этомъ комиссія, кромѣ только что указаннаго соображенія, руководилась и тѣмъ, что открытіе особыхъ курсовъ по исторіи всеобщей литературы и исторіи искусствъ, будучи въ высшей степени желательнымъ, послѣдуетъ, вѣроятно, въ неособенно продолжительномъ времени. Не было также особенныхъ колебаній и по вопросу объ «идейности» курсовъ, т.-е. о томъ, желательно-ли ограничиваться изложеніемъ фактовъ, какъ таковыхъ, предоставляя имъ самимъ говорить за себя, или же лекторъ долженъ отъ себя освѣщать ихъ, приходя этимъ на помощь сообразительности своей аудиторіи. Было признано безспорнымъ, что на обязанности лектора лежитъ одинаково какъ изложеніе, такъ и освѣщеніе фактовъ, но что это послѣднее должно держаться въ установленныхъ наукой границахъ и не переходить ихъ въ угоду излюбленнымъ тенденціямъ и идеямъ. При этомъ, однако, опредѣленіе мѣры въ разграниченіи того и другого элемента пришлось и тутъ предоставить самимъ лекторамъ.
«При такомъ положеніи дѣлъ весьма вѣроятно, что изъ всѣхъ намѣченныхъ для преподаванія предметовъ именно исторія будетъ отличаться наибольшимъ разнообразіемъ въ характерѣ чтенія отдѣльныхъ своихъ частей, такъ какъ комиссія намѣренно и сознательно воздержалась отъ стѣсненія индивидуальнаго вкуса своихъ лекторовъ въ тѣхъ случаяхъ, гдѣ это могло бы быть осуществлено лишь постановленіемъ большинства, а не приведеніемъ объективной, убѣдительной для самого лектора причины. Весьма возможно, что съ теченіемъ времени, подъ вліяніемъ успѣха перваго опыта, и эта разнохарактерность уменьшится и удастся выработать нѣсколько болѣе единый типъ: вообще же слѣдуетъ считаться съ фактомъ, что нѣкоторая неопредѣленность находится въ зависимости отъ индивидуальности самого изучающаго и составляетъ органическое свойство исторической науки».
Какъ видно изъ объяснительной записки извѣстнаго знатока востока Б. А. Тураева, при изложеніи исторіи востока приняты во вниманіе всѣ научныя открытія послѣдняго времени. Эти открытія обнаружили между прочимъ полную несостоятельность взгляда на замкнутость и разобщенность древне-восточныхъ культуръ; поэтому изложеніе синхронистическое признано наиболѣе удобнымъ. Въ програму исторіи востока входитъ ознакомленіе съ культурами Сиріи, Палестины, Финикіи, Эѳіопіи, Закавказья. Послѣднее при той славной исторической роли, которая выпала на его долю, въ то-же время должно возбуждать особый интересъ по своему географическому положенію въ предѣлахъ Россіи и потому, что памятники его зависимой съ Ассиріей культуры находятся въ предѣлахъ нашего отечества. Наконецъ признано небезполезнымъ ввести слушателей и въ знакомство съ христіанскими преемниками носителей древне-восточныхъ культуръ — Коптами и Несторіанами, этими этнографическими потомками древнихъ хамитовъ и семитовъ, черезъ Византію духовными родственниками древней Руси.
«Наука русской исторіи», пишетъ проф. С. М. Середонинъ, руководитель отдѣла русской исторіи, постоянно обогащается новыми изслѣдованіями и матеріалами; къ сожалѣнію, новый историческій матеріалъ крайне рѣдко становится прочнымъ достояніемъ общественнаго сознанія; отъ вниманія даже образованной части нашего общества ускользаетъ не только все то, что печатается въ спеціальныхъ изданіяхъ ученыхъ обществъ, но та же участь постигаетъ и научныя изслѣдованія по русской исторіи; если одной причиной этого печальнаго явленія служитъ то обстоятельство, что ученые труды по своей формѣ и изложенію не всегда доступны для обыкновенныхъ читателей, то другая, болѣе существенная причина заключается въ недостаточной исторической подготовкѣ большинства нашей интеллигенціи, вынесенной ею изъ средней школы, программа же средней школы разсчитана на пониманіе людей 14—18 лѣтняго возраста, поэтому она или обходитъ, или даетъ второстепенное мѣсто вопросамъ соціальнымъ и экономическимъ, равно какъ и вопросамъ государственнаго управленія и устройства, т. е. тѣмъ вопросамъ, которые наиболѣе интересны для людей уже сознательно относящихся къ явленіямъ общественной жизни. При составленіи программы по русской исторіи имѣлось въ виду съ одной стороны, ознакомить слушателей со всѣми новыми положеніями, выработанными научными трудами, равно какъ и тѣми данными, которыя видоизмѣняютъ или колеблютъ старые выводы и взгляды, широко распространенные въ обществѣ, съ другой стороны — изложить слушателямъ тѣ стороны прошлаго русской жизни, которыя остаются въ тѣни при изложеніи этого предмета въ средней шкодѣ. Составители программы, желая сдѣлать изложеніе возможно доступнѣе, рѣшили держаться обычной системы распредѣленія матеріала по царствованіямъ, а не по предметамъ; по этому же самому рѣшено было и не обезличивать русской исторіи, удѣляя всегда нѣсколько времени на характеристику ея главныхъ дѣятелей.
Весь курсъ всеобщей исторіи разсчитанъ на 120 часовъ, т. е. на два года. Курсъ русской исторіи предполагается закончить въ два семестра, причемъ въ первомъ семестрѣ текущаго 1898 года будетъ прочитанъ курсъ новой русской исторіи съ ½ XVII вѣка. И курсы всеобщей и русской исторіи имѣютъ двойной штатъ лекторовъ, почему и открываются одновременно въ 1-мъ невскомъ отдѣленіи курсовъ и 3-мъ Василеостровскомъ.
Въ засѣданіяхъ коммиссіи преподавателей географіи, подъ предсѣдательствомъ проф. Э. Ю. Петри, при участіи многихъ извѣстныхъ педагоговъ, какъ, напр., А. О. Пуликовскаго и ір., принимало участіе болѣе 20 лицъ. Выработаны два паралельныхъ курса по общей географіи и одинъ — географіи Россіи.
Мы позволимъ себѣ привести выдержки и изъ объяснительной записки проф. Э. Ю. Петри, потому что она, давая понятіе о будущей программѣ преподаванія географіи, вмѣстѣ съ тѣмъ можетъ сослужить хорошую службу русской школѣ, рутинныя программы которой давно нуждаются въ коренномъ пересмотрѣ. Вотъ что пишетъ проф. Э. ІО. Петри.
"Конечная задача географіи дать полную характеристику земли. Географія поэтому не можетъ считаться исключительно описательнымъ предметомъ. Въ своихъ обобщеніяхъ, въ своемъ стремленіи къ выясненію взаимоотношеній географическихъ элементовъ этотъ предметъ по преимуществу истолковывающаго характера. Географія всецѣло создается на почвѣ естественно-научной, тогда какъ въ дальнѣйшей разработкѣ ея участвуютъ науки историческаго характера. Такимъ образомъ, географія обобщаетъ науки естественныя и историческія.
"Положеніе географіи, какъ школьнаго предмета, однако, таково, что учащіеся въ большинствѣ учебныхъ заведеній лишены подготовки по естественно научнымъ предметамъ и, помимо того, пріобрѣтаютъ знакомство съ основами общей географіи, т. е., географіею математическою и физическою, въ младшихъ классахъ, слѣдовательно на дѣтской ступени развитія.
"Въ виду этого въ нашъ курсъ введена Общая географія, дающая характеристику нашей земли какъ цѣлаго, какъ съ точки зрѣнія астрономической, такъ и физико-географической. Курсъ этотъ имѣетъ въ виду дать слушателямъ въ 60 лекціяхъ тѣ фактическія свѣдѣнія, которыя не могли быть пріобрѣтены при современной постановкѣ географіи въ большинствѣ школъ, и поднять общій уровень ихъ представленій о природѣ земли. Поэтому въ общей географіи отведено также мѣсто какъ фактическому матеріалу, такъ и выясненію взаимоотношеній географическихъ элементовъ.
"Курсъ общей географіи начинается съ краткаго введенія, имѣющаго задачей выяснить передъ слушателями идею взаимоотношеній географическихъ элементовъ, объединяющую весь курсъ. Затѣмъ слѣдуетъ курсъ астрономической географіи, изучающей положеніе нашей земли въ мірозданіи и зависимость ея отъ космическихъ силъ.
"Послѣдніе вопросы представляютъ естественный переходъ къ характеристикѣ сферъ земной поверхности. Общая характеристика распредѣленія суши и воды соединяется съ описаніемъ главныхъ формъ земной поверхности и отличительныхъ особенностей водной оболочки. Атмосфера изучается по преимуществу съ точки зрѣнія климатической, а не метеорологической, и притомъ въ связи съ извѣстными уже космическими вліяніями и точно также выясненными условіями распредѣленія суши и воды и главнѣйшими формами земной и водной оболочки. Разобранныя въ предшествующихъ отдѣлахъ явленія обобщаются въ отдѣлѣ «Измѣненіе земной поверхности», являющагося до извѣстной степени центромъ всего курса. Такимъ образомъ, подготовляется обширный матеріалъ для выясненія условій жизни и географическаго распредѣленія организмовъ растительнаго и животнаго міра. Значительнымъ отдѣломъ нашего курса является, наконецъ, міръ человѣческій. Въ этомъ отдѣлѣ послѣ введенія, разъясняющаго законъ существованія человѣка и распредѣленія его на землѣ, слѣдуетъ курсъ народовѣдѣнія, являющійся, вмѣстѣ съ тѣмъ, въ извѣстныхъ предѣлахъ краткимъ повторительнымъ курсомъ такъ наз. политической географіи.
"На ряду съ курсомъ общей географіи нами поставленъ въ текущемъ году курсъ географіи Европейской Россіи, въ 60 лекцій. Мы придаемъ этому курсу особое значеніе, полагая, что онъ долженъ отвѣчать потребностямъ общества въ ближайшемъ ознакомленіи съ родиною или, во всякомъ случаѣ, пробудить эти потребности. При разумномъ направленіи отечественной географіи, въ лицахъ, изучающихъ ее, развивается и укореняется сознательная любовь къ родинѣ и здравый патріотизмъ. Трудно, съ другой стороны, быть гражданиномъ своей страны, въистинномъ смыслѣ этого слова, не зная ни этой страны, ни отношеній ея къ прочимъ странамъ міра.
"Курсъ открывается подробной характеристикой мірового положенія Россійской Имперіи и оцѣнкою историческаго и современнаго значенія ея границъ. Затѣмъ слѣдуетъ краткій очеркъ геологическаго прошлаго Европейской Россіи, являющійся основаніемъ для послѣдующихъ, болѣе подробно излагаемыхъ отдѣловъ устройства поверхности и орошенія Европейской Россіи. Растительный и животный міръ Европейской Россіи характеризуется вкратцѣ, излагается лишь въ общихъ чертахъ и въ связи съ уже изученнымъ матеріаломъ; болѣе вниманія удѣляется народамъ Европейской Россіи. Въ заключеніе предлагается обобщающій все предыдущее обзоръ экономической жизни Европейской Россіи.
"Азіатскія владѣнія Россіи описываются по той-же программѣ, хотя и болѣе кратко; тѣмъ не менѣе, въ виду возростающаго значенія этихъ владѣній и несомнѣнной будущности ихъ, описанію Россійской Азіи отводится не менѣе 10 лекцій.
"Слѣдуя общему направленію современнаго преподаванія географіи, стремящагося къ наглядному демонстрированію описываемыхъ явленій и предметовъ, лекторы предполагаютъ наиболѣе широкимъ образомъ пользоваться при своихъ чтеніяхъ туманными и прочими картинами, моделями, коллекціями предметовъ въ натуральномъ ихъ видѣ и прочими наглядными пособіями.
«Курсы внѣевропейскихъ и западноевропейскихъ странъ поставлены будутъ въ послѣдующіе годы.»
О томъ, что и какъ сдѣлано въ многолюдной комиссіи по естествознанію (болѣе 35 участниковъ), работавшей подъ предсѣдательствомъ маститаго ученаго, академика А. С. Фаминцына[9], и какой характеръ носятъ программы по естествознанію, можно судить по объяснительной запискѣ почтеннаго предсѣдателя комиссіи, за выдержки изъ которой, — надѣемся, — читатель не посѣтуетъ на насъ.
«Естествовѣдѣніе обнимаетъ собою цѣлый циклъ наукъ, имѣющихъ задачею всестороннее изученіе природы со включеніемъ и человѣка, какъ частички мірозданія. Всякому извѣстно, сколь многоразличныя и тѣсныя узы связываютъ насъ съ окружающимъ міромъ и какія потребовались неимовѣрныя усилія и сколько неустаннаго труда, чтобы высвободиться изъ-подъ рабской зависимости первобытнаго человѣка отъ окружающихъ условій и достигнуть сравнительно значительной свободы, которой мы пользуемся въ настоящее время. Человѣкъ все болѣе и болѣе овладѣваетъ окружающей природой и переустраиваетъ ее въ виду своихъ личныхъ выгодъ. Могущественный талисманъ, который онъ нашелъ и которымъ научился пользоваться съ возростающимъ успѣхомъ, измѣняя природу по своему усмотрѣнію — ни для кого не тайна, — это есть знаніе. Многіе тысячи человѣкъ занимаются въ настоящій вѣкъ изученіемъ природы; невидимо и неслышно идетъ каждый своимъ путемъ, посвящая не рѣдко всю жизнь на разслѣдованіе одного какого-нибудь сравнительно со всѣмъ естествознаніемъ, мелкаго вопроса, возбуждая удивленіе, а нерѣдко и насмѣшки со стороны людей, не посвященныхъ въ тайны естествознанія. Изслѣдованія подобнаго рода нерѣдко крайне утомительны и скучны; они зачастую не вознаграждаютъ даже изслѣдователя никакимъ выдающимся выводомъ, но взятыя въ совокупности превращаются въ рукахъ избранниковъ науки въ результаты въ высшей степени важные какъ въ научномъ, такъ и въ практическомъ отношеніи. Результаты естествознанія носятъ особый отпечатокъ, доставившій наукамъ о природѣ почетный титулъ: наукъ точныхъ. Онѣ рождаются лишь изъ сочетанія фактовъ, добытыхъ строго-научнымъ путемъ. Точно обслѣдованный фактъ — основа естествознанія. Предметы, не подлежащіе ни наблюденію, ни опыту, исключены изъ области послѣдняго. Поэтому не блескомъ и отвагой обобщенія, а всестороннимъ обслѣдованіемъ опредѣляется цѣнность естественно-историческихъ выводовъ. Обстоятельное фактическое знакомство съ предметомъ, подлежащимъ разслѣдованію, есть первѣйшее и необходимѣйшее условіе его дальнѣйшей ученой разработки. Изученіе естествознанія въ настоящее время въ чрезвычайной степени затруднено вслѣдствіе двухъ причинъ: 1) наличностью несмѣтнаго количества добытыхъ фактовъ, которые не поддаваясь еще обобщенію, составляютъ лишь сырой матеріалъ, которымъ поэтому приходится овладѣвать лишь памятью и 2) неизбѣжною для каждаго изслѣдователя необходимостью детальнаго знакомства съ множествомъ чисто техническихъ знаній при производствѣ ученой работы. Не упорядоченное еще состояніе несмѣтнаго числа фактическихъ данныхъ отражается и на способѣ преподаванія естествознанія и сильно его затрудняетъ. Не разглагольствованіе о модныхъ выводахъ науки, а ознакомленіе слушателей съ фактической стороной дѣла, при посредствѣ возможно наглядной и полной демонстраціи предметовъ изложенія, сопровождаемое по возможности и опытами, должно лечь въ основу преподаванія, изложеніе пріемовъ изслѣдованія и работы мысли, проявленной при научномъ разслѣдованіи, разъясненіе положенія излагаемаго вопроса въ настоящемъ, какъ слѣдствіе работъ предшествовавшихъ тружениковъ науки и какъ залогъ дальнѣйшей разработки его въ ближайшемъ будущемъ, указаніе на вопросы разслѣдованія, стоящіе на очереди, — вотъ главнѣйшія задачи и общеобразовательнаго курса естествознанія.
„Это направленіе и положено въ основу предполагаемыхъ чтеній“.
Въ настоящее время комиссіей по естествознанію приготовлены къ открытію или уже открыты два курса элементарнаго естествознанія, элементарный курсъ зоологіи, ботаники, курсъ минералогіи (програма составлена проф. П. А. Земятченскимъ), космографіи, полный курсъ которой прочтетъ талантливый популяризаторъ Я. И. Ковальскій, курсъ анатоміи и физіологіи и гигіены; программа этой послѣдней вырабатывалась особымъ кружкомъ гигіенистовъ при ближайшемъ участіи проф. С. В. Шидловскаго, а также извѣстнаго знатока школьной гигіены д-ра А. С. Виреніуса, С. А. Острогорскаго, какъ спеціалиста по дѣтской гигіенѣ, женщины врача г-жи Волковой и многихъ другихъ. Въ настоящее время одновременно открыты въ Невскомъ отдѣленіи курсовъ вводный курсъ по гигіенѣ д-ра Мальчевскаго и спеціальные курсы упомянутыхъ выше лицъ.
Программа по физикѣ, намѣченная особой комиссіей преподавателей физики, подъ предсѣдательствомъ проф.-И. И, Боргмана, тоже значительно отступаетъ отъ общепринятой въ среднеучебныхъ заведеніяхъ. Прежній порядокъ изложенія по отдѣламъ (теплота, свѣтъ, электричество) признанъ устарѣлымъ, и комиссія остановилась на эпизодическихъ курсахъ, но такихъ, которые, однако, въ совокупности дадутъ курсъ физики въ ея полномъ объемѣ. Весь курсъ физики будетъ разбитъ на отдѣльные вопросы, которые затронутъ явленія, относящіяся къ различнымъ отдѣламъ физики, но имѣющія внутреннюю связь. Къ такимъ вопросамъ, напр., можно отнести вопросъ о лучахъ звуковыхъ, тепловыхъ, электрическихъ и т. д. Преподаваніе физики будетъ имѣть пока классный характеръ но съ слѣдующаго полугодія предполагается открыть въ стѣнахъ университета лекціонный курсъ для слушателей, — нѣсколько болѣе подготовленныхъ[10].
Комиссія по математикѣ подъ предсѣдательствомъ А. И. Гольденберга и проф. С. Ѳ. Селиванова составила програмы по ариѳметикѣ, алгебрѣ, геометріи и тригонометріи. Для всѣхъ предметовъ предположена классная (урочная) система преподаванія, причемъ ариѳметика будетъ начата съ дробей.
Таковы програмы предметовъ, чтеніе которыхъ началось уже въ текущемъ январѣ, а именно съ 10-го въ Невскомъ отдѣленіи, съ 12-го — въ Казанскомъ и 15-го — въ Василеостровскомъ. Кромѣ того, съ сентября будутъ открыты лекціонные курсы по химіи, по западно-европейской литературѣ, по педагогической психологіи, въ чтеніи которой согласились принять участіе П. Ф. Каптеревъ и проф. А. И. Введенскій, по политической экономіи, по законовѣдѣнію, и классы по новымъ языкамъ.
V.
правитьОрганизація курсовъ представляетъ собою стройное и законченное цѣлое.
Общее руководство всѣмъ предпріятіемъ, а также сношенія съ администраціей и властями принадлежитъ правленію С.-Петербургскаго педагогическаго общества взаимной помощи. Но при правленіи состоятъ двѣ комиссіи: 1) учебный совѣтъ курсовъ и 2) административная комиссія курсовъ (комиссія по устройству курсовъ).
Учебный совѣтъ состоитъ изъ предсѣдателей и секретарей отдѣльныхъ комиссій преподавателей, а также и изъ нѣкоторыхъ другихъ лицъ по приглашенію самого совѣта и правленія. Его задача — объединеніе и общее руководство учебно-образовательной частью: обсужденіе программъ, соглашеніе ихъ, установленіе росписаній, назначеніе лекторовъ и контроль за преподаваніемъ, — въ ближайшемъ будущемъ — выборъ и отправка лекторовъ въ провинцію.
Предсѣдателемъ учебнаго совѣта единогласно избранъ А. С. Фамницынъ при товарищахъ Ѳ. Ф. Зѣлинскомъ и Э. Ю. Петри. Членами совѣта состоитъ болѣе 40 лицъ, въ томъ числѣ упомянутые уже разновременно предсѣдатели комиссіи и ихъ секретари и, кромѣ того, слѣдующія лица: акад. С. И. Коркинскій, акад. В. В. Заленскій, проф-ра Ждановъ, Соболевскій, Шимкевичъ, Шевяковъ, Шидловокій, Котляревскій» С. А. Венгеровъ, Н. А. Рубакинъ, проф. В. Г. Яроцкій, проф. К. Д. Коноваловъ, проф. Иностранцевъ, А. Г. Готлибъ, А. I. Лященко, К. К" Сентъ-Илеръ, проф. С. М. Сербдонинъ, Б. А. Тураевъ, С. А. Острогорскій, А. Липовскій, баронъ А. М. Гертъ, В. И. Перетцъ, H. К. Невзоровъ, К. И. Арабажинъ и др. Въ учебный совѣтъ входятъ и всѣ завѣдующіе отдѣленіями курсовъ.[11]
Административная комиссія, состоящая подъ предсѣдательствомъ товарища предсѣдателя правленія Спб. Педагогическаго Общества, вѣдаетъ всѣ вопросы организаціи и администраціи курсовъ; къ ней примыкаютъ помѣстныя административно-хозяйственныя комиссіи при каждомъ отдѣленіи курсовъ, посылающія въ главную административную комиссію своихъ предсѣдателей и секретарей. Завѣдующіе отдѣленіями обязательно входятъ и въ главную административную комиссію. Помѣстныя административныя комиссіи несутъ очень сложныя и отвѣтственныя обязанности, являясь главными посредниками между лекторомъ и его аудиторіей по всѣмъ вопросамъ не только административнаго, но и учебнаго свойства.
Всего около учебнаго совѣта и административной комиссіи группируется около 200 лицъ: слишкомъ 120 лекторовъ и около 80 членовъ административныхъ комиссій, принимающихъ дѣятельнѣйшее участіе въ дѣлѣ устройства курсовъ. При этомъ наиболѣе тяжелые, хотя и менѣе всего замѣтные труды выпадаютъ именно на долю скромныхъ участниковъ комиссій по устройству каждаго отдѣленія курсовъ.
Независимо отъ учебнаго совѣта и комиссіи по устройству курсовъ, каждое отдѣльное помѣщеніе курсовъ разсматривается согласно правиламъ, утвержденнымъ г. попечителемъ учебнаго округа, какъ самостоятельное учебное заведеніе; во главѣ его находится завѣдующій, избираемый правленіемъ и утверждаемый г. попечителемъ. Завѣдующій является предсѣдателемъ и мѣстнаго педагогическаго совѣта, въ который входятъ преподаватели даннаго помѣщенія для обсужденія всѣхъ мѣстныхъ педагогическихъ дѣлъ (какъ, напр., для обсужденія вопросовъ о примѣненіи общеобразовательныхъ программъ къ уровню образованія и развитія слушателей, о характерѣ и методѣ преподаванія и пр.
Такова организація курсовъ. Будущее покажетъ, насколько она удачно задумана, будущее окажется строгимъ судьей и программъ и лекторовъ и всей постановки дѣла. Нужны-ли курсы?
Лучшій отвѣтъ на этотъ вопросъ — запись слушателей. Къ 8-му января на первый призывъ общества откликнулось около 400 желающихъ записаться на курсы. Къ 10-му января число записавшихся дошло до 800, къ 18-му января перевалило за 1,000 и въ настоящее время слушаетъ курсы по сезоннымъ и разовымъ билетамъ около 1,500 человѣкъ, причемъ на нѣкоторые предметы давно уже прекращенъ пріемъ за недостаткомъ и тѣснотой помѣщеній. На русскую литературу пришлось уже отказать болѣе чѣмъ 200 желающимъ[12].
Удержатся-ли курсы? Съумѣютъ-ли сохранить своихъ многочисленныхъ слушателей, вотъ вопросы, отвѣтъ на которые зависитъ отъ многихъ и многихъ обстоятельствъ. Устроители не должны скрывать отъ себя темныхъ точекъ на горизонтѣ новаго просвѣтительнаго начинанія. Сравнивая скромное предпріятіе Спб. Педагогическаго Общества съ народными университетами Англіи, чувствуешь, какъ много еще не хватаетъ для прочнаго успѣха дѣла.
Нѣтъ опытныхъ и талантливыхъ лекторовъ (вѣдь имъ и негдѣ было взяться); многимъ не хватаетъ еще той безграничной вѣры въ значеніе и важность популяризаціонной дѣятельности, безъ которой лекторская дѣятельность явится пустой дилетантской забавой, «благосклоннымъ участіемъ» по приглашенію. Въ самой натурѣ русскаго человѣка мало общественной стойкости и выдержки — этихъ необходимыхъ свойствъ общественнаго дѣятеля въ борьбѣ съ неудачами, которыя могутъ преслѣдовать начатое дѣло многіе годы, мало нравственной дисциплины и чувства солидарности, и напротивъ сильно узкое своекорыстіе, кружковщина. Большимъ тормазомъ для успѣха дѣла является отсутствіе денежныхъ средствъ, необходимость пользоваться исключительно безплатнымъ трудомъ и лекторовъ, и другихъ участниковъ дѣла; отсутствуетъ пока поддержка общественной иниціативы, оказавшей въ Англіи огромные услуги распространенію образованія въ населеніи; много еще можетъ и должна сдѣлать наша пресса для популяризаціи курсовъ въ обществѣ, много полезныхъ указаній дастъ опытъ… Во всякомъ случаѣ, безъ борьбы, безъ обманутыхъ надеждъ и разочарованій дѣло не можетъ обойтись и къ нимъ заранѣе нужно быть готовымъ.
Курсы несомнѣнно необходимы. Они нужны и неокончившему средней школы, и лицамъ съ спеціальнымъ высшимъ образованіемъ. Они нужны, наконецъ, и для педагоговъ. Впервые преподаваніе ихъ выведено будетъ изъ душной атмосферы класса, запечатаннаго семью замками канцелярской тайны, на чистый воздухъ общественнаго контроля.
Такимъ образомъ курсы будутъ первымъ публичнымъ экзаменомъ для господъ педагоговъ; и если отъ него не поздоровится многимъ маргариновымъ знаменитостямъ въ школьномъ дѣлѣ, то, съ другой стороны курсы укажутъ и скромныхъ и полезныхъ тружениковъ тамъ, гдѣ ихъ не ожидали найти; они, быть можетъ, поставятъ на очередь вопросы о коренныхъ преобразованіяхъ въ педагогическомъ дѣлѣ. Какъ 35 лѣтъ назадъ необходимы были воскресныя школы, такъ нынѣ второй необходимый шагъ на этомъ пути — «народные университеты».
- ↑ Предлагаемый ниже докладъ прочитавъ по порученію Правленія С.-П.-Б. Педагогическаго общества взаимной помощи въ учебно-воспитательномъ комитетѣ Педагогическаго музея 8 января 1898 года.
- ↑ Экономическая оцѣнка народнаго образованія, Спб. 1896 г.
- ↑ Всѣ эти свѣдѣнія, а также многія другія интересныя подробности о кембриджскомъ университетѣ любопытствующій найдетъ въ статьѣ г. Клейбера («Вѣстн. Евр.», 1890). молодого и талантливаго математика, безвременно скончавшагося лѣтъ пять назадъ и проведшаго въ Кембриджѣ болѣе года.
- ↑ Данныя объ этихъ курсахъ можно найти въ отчетѣ главнаго инспектора по учебной части министерства финансовъ; извлеченія напечатаны въ «Справ. листкѣ» педагогич. общества за 1897 годъ, № 12.
- ↑ Кромѣ того, дѣйствуетъ и лондонскій комитетъ, о которомъ мы говорили выше.
- ↑ Читай отчетъ комиссіи за 1895—1896 г. Москва 1897 г. Ц. 30 к.
- ↑ Какъ объясняетъ это одинъ изъ одесскихъ устроителей чтеній, академикъ В. В. Заленскій, — потому, что слушатели перестали посѣщать чтенія. Устное сообщеніе объ одесскихъ курсахъ сдѣлано было уважаемымъ академикомъ въ комиссіи преподавателей естествознанія при курсахъ Спб. П. О.
- ↑ Въ настоящее время такіе классы уже организованы въ казанскомъ отдѣленіи по всѣмъ отдѣламъ математики, зоологіи, ботаники, начальному естествознанію и — въ Василеостровскомъ отдѣленіи — по физикѣ. Наплывъ желающихъ такъ великъ, что сразу же пришлось организовать паралельные классы; при чемъ, напр., по тригонометріи въ одномъ классѣ приходится подробный ея курсъ, а въ другомъ сокращенный, примѣнительно къ уровню знаній слушателей.
- ↑ При участіи акад. С. И. Коржинскаго, акад. В. В. Заленскаго, магистра H. М. Книповича, проф. С. В. Шиддовскаго, проф. П. А. Земятченскаго и мн. др.
- ↑ Здѣсь умѣстно отмѣтить, въ высшей степени сочувственное отношенія правленія С.-Петербургскаго университета, обѣщающаго предоставить въ распоряженіе курсовъ нѣкоторыя лабораторіи университета и его аудиторіи.
- ↑ Въ завѣдующіе выбраны правленіемъ иниціаторы и устроители курсовъ: А. М. Гертъ, А. Л. Липовскій и К. И. Арабажинъ.
- ↑ Что касается вопроса объ уровнѣ образованія слушателей и др. данныхъ, то приблизительные разсчеты приводятъ къ заключенію, что слушатели курсовъ почти того же типа, какъ подписчики московской комиссіи по организаціи домашняго чтенія. Относительно профессіи обращаетъ вниманіе слабое участіе торговаго класса, что впрочемъ замѣчается и на курсахъ въ Одессѣ и въ комиссіи домашняго чтенія, въ Москвѣ.