278
Отслужил солдат три войны, не выслужил и выеденного яйца, и отпустили его в чистую[1]. Вот он вышел на дорогу, шёл-шёл, пристал и сел у озера; сидит да думу думает: «Куда теперь мне деваться, чем прокормиться?.. К чёрту, что ли, в работники наняться!» Только вымолвил эти речи, а чертёнок тут как тут — стоит перед ним, кланяется:
— Здорово, служба!
— Тебе что надо?
— Да не сам ли ты захотел к нам в работники наняться? Что ж, служивый, наймись! Жалованье большое дадим.
— А какова работа?
— Работа лёгкая: только пятнадцать лет не бриться, не стричься, соплей не сморкать, нос не утирать и одёжи не переменять!
— Ладно, — говорит солдат, — я возьмусь за эту работу, но с тем уговором, чтобы всё мне было готово, чего душа пожелает!
— Уж это как водится! Будь спокоен, за нами помешки не будет.
— Ну так по рукам! Сейчас же перенеси меня в большой столичный город да кучу денег притащи; ты ведь сам знаешь, что этого добра у солдата без малого ничего!
Чертёнок бросился в озеро, притащил кучу денег и мигом перенёс солдата в большой город; перенёс — и был таков!
— Вот на дурака напал! — говорит солдат. — Ещё не служил, не работал, а деньги взял.
Нанял себе квартиру, не стрижётся, не бреется, носа не утирает, одёжи не переменяет, живёт — богатеет; до того разбогател, что некуда стало денег девать. Что делать с серебром да с золотом? «Дай-ка, — вздумал он, — начну помогать бедным; пусть за мою душу молятся». Начал солдат раздавать деньги бедным, и направо даёт, и налево даёт — а денег у него не только не убывает, а ещё прибавляется. Пошла об нём слава по всему царству, по всем людям.
Вот так-то жил солдат лет четырнадцать; на пятнадцатом году не хватило у царя казны; велел он позвать к себе этого солдата. Приходит к нему солдат небритый, немытый, нечёсаный, сопли не вытерты, одёжа не переменена.
— Здравия желаю, ваше величество!
— Послушай, служивый! Ты, говорят, всем людям добро делаешь; дай мне хоть взаймы денег. У меня на жалованье войскам не хватает. Если дашь, сейчас тебя генералом пожалую.
— Нет, ваше величество, я генералом быть не желаю; а коли хочешь жаловать, отдай за меня одну из своих дочерей, и бери тогда казны, сколько надобно.
Тут король призадумался; и дочерей жалко, и без денег обойтись нельзя.
— Ну, — говорит, — хорошо; прикажи списать с себя портрет, я его дочерям покажу — которая за тебя пойдёт?
Солдат повернулся, велел списать с себя портрет — точь-в-точь как он есть, и послал его к царю.
У того царя было три дочери, призвал их отец, показывает солдатский портрет старшей:
— Пойдёшь ли за него замуж? Он меня из великой нужды выведет.
Царевна видит, что нарисовано страшилище, волоса всклокочены, ногти не выстрижены, сопли не вытерты!
— Не хочу! — говорит. — Я лучше за чёрта пойду!
А чёрт откуда взялся — стоит позади с пером да с бумагой, услыхал это и записал её душу. Спрашивает отец середнюю дочь:
— Пойдёшь за солдата замуж?
— Как же! Я лучше в девках просижу, лучше с чёртом повяжуся[2], чем за него идти!
Чёрт записал и другую душу. Спрашивает отец у меньшой дочери; она ему отвечает:
— Видно, судьба моя такова! Иду за него замуж, а там что бог даст!
Царь обрадовался, послал сказать солдату, чтоб к венцу готовился, и отправил к нему двенадцать подвод за золотом. Солдат потребовал к себе чертёнка:
— Вот двенадцать подвод — чтобы сейчас все были золотом насыпаны!
Чертёнок побежал в озеро, и пошла у нечистых работа: кто мешок тащит, кто два; живой рукой насыпали воза́ и отправили к царю во дворец. Царь поправился и начал звать к себе солдата почитай каждый день, сажал с собою за единый стол, вместе с ним и пил и ел. Вот, пока готовились они к свадьбе, прошло как раз пятнадцать лет: кончился срок солдатской службы. Зовёт он чертёнка и говорит:
— Ну, служба моя покончилась: сделай теперь меня молодцом.
Чертёнок изрубил его на мелкие части, бросил в котёл и давай варить; сварил, вынул и собрал всё воедино как следует: косточка в косточку, суставчик в суставчик, жилка в жилку; потом взбрызнул мёртвой и живой водою — и солдат встал таким молодцом, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Обвенчался он с младшею царевною, и стали они жить-поживать, добра наживать; я на свадьбе был, мёд-пиво пил, было у них вино — выпивал его по самое дно!
Прибежал чертёнок в озеро; потребовал его дедушка к отчету:
— Что, как солдат?
— Отслужил свой срок верно и честно, ни разу не брился, не стригся, соплей не утирал, одёжи не переменял.
Рассердился на него дедушка:
— В пятнадцать лет, — говорит, — не мог соблазнить ты солдата! Что даром денег потрачено, какой же ты чёрт после этого? — и приказал бросить его в смолу кипучую.
— Постой, дедушка! — отвечает внучёк. — За солдатскую душу у меня две записаны.
— Как так?
— Да вот как: задумал солдат на царевне жениться, так старшая да средняя сказали отцу, что лучше за чёрта пойдут замуж, чем за солдата! Стало быть, они — наши!
Дедушка оправил чертёнка и велел его отпустить: знает-де своё дело!