Наемъ квартиры.
правитьАвгустъ мѣсяцъ. Полдень. Улицы Петербурга пыльны. Идетъ перестилка мостовой. Вездѣ разставлены баррикады. Поправляютъ тротуары, красятъ дома. То тамъ, то сямъ приставлены лѣстницы, болтаются койки съ малярами, спущенныя на блокахъ съ крышъ, городъ спѣшитъ принарядиться къ сентябрю. Дачники ищутъ зимнія квартиры.
На Загородномъ проспектѣ, отъ дома къ дому бродятъ дама и мужчина и останавливаются у воротъ, около которыхъ, рядомъ съ вывѣсками «акушерка, sage femme, Hebamme», или «здѣсь дѣлаютъ лото», прилѣплены жеванымъ хлѣбомъ билеты съ надписями въ родѣ: «одаеца комната хотъ чересъ хозяйку», «одаются углы со светомъ», «сдезь ѣстъ разные квартиры сводопроводомъ» и т. п. Прочитавъ ярлыкъ объ отдачѣ квартиры, мужчина звонитъ въ колокольчикъ, около котораго изображена рука въ синемъ рукавѣ съ выгнутымъ впередъ указательнымъ перстомъ и надписью: «къ дворнику». Мущина звонитъ разъ, два, три, слышенъ шелестъ проволоки, но отвѣта никакого. У воротъ на тумбѣ сидитъ кучеръ въ, поддевкѣ, и сплевывая въ сторону длинной слюной, куритъ папиросу, свернутую изъ газетной бумаги.
— Напрасно звоните-то, сударь, колокольчикъ у насъ еще съ весны оборванъ, говоритъ онъ. — А вы лучше толкнитесь сами въ дворницкую да и постучитесь. Дворницкая у насъ тутъ на дворѣ, за угломъ направо.
— Отчего же ты, милый, раньше мнѣ объ этомъ не сказалъ? Сидишь и видишь, что я минутъ пять звонюсь и ни слова, упрекаетъ его мущина.
— Да лѣнь. Жара такая, что и говорить-то не хочется! Толкнитесь, говорю, въ дворницкую-то.
Мущина и дама входятъ на дворъ и ищутъ дворницкую, но за угломъ направо ея не оказывается. Дворъ темный, узкій.
— Дворникъ! дворникъ! кричитъ, надсаживаясь, мущина.
Изъ оконъ выглядываютъ женскія головы.
— Послушайте, гдѣ здѣсь дворницкая? обращается дама къ полногрудой бабѣ, по поясъ высунувшейся изъ окна.
— А рядомъ съ прачешной.
— Да гдѣ же прашешная-то?
— А вотъ тутъ въ проулкѣ. Идите прямо.
Мущина и дама идутъ по проулку, и наконецъ видятъ дверь съ надписью «дворникъ». Мущина отворяетъ дверь, и смотря въ подвалъ, кличетъ дворника. Выходитъ заспанный мужикъ съ всклокоченной головой, въ ситцевой рубахѣ и босикомъ.
— Вамъ повивальную бабку, что ли? спрашиваетъ онъ, зѣвая почесываясь.
— Какое повивальную бабку! здѣсь отдаются квартиры? Есть ли въ пять комнатъ?,
— Не знаю. Это надо у дворника спросить.
— Такъ ты не дворникъ?
— Нѣтъ, я землякъ.
— Гдѣ же дворникъ?
— А надо полагать, на заднемъ дворѣ дрова колетъ. Посмотрите тамъ около помойной ямы.
Мущина и дама идутъ на задній дворъ. Вотъ и помойная яма. Зловоніе такъ и бьетъ по носу, а дворника все-таки нѣтъ. Двое грязныхъ ребятишекъ играютъ въ пятнашки.
— Послушайте, милыя дѣти, вы не видали дворника? спрашиваетъ дама.
— А вамъ котораго надо? Ивана или Данилу?
— Намъ все равно.
— Иванъ дрова понесъ въ прачешную. Тамъ мамка бѣлье стираетъ.
Приходится отправляться опять на первый дворъ. Разъискана прачешная. Тамъ, стоя около лоханокъ, во все горло переругиваются прачки.
— Дворникъ, дворникъ! въ третій разъ кричитъ мущина.
— Чего орешь-то! напускаются на него прачки. — Видишь, здѣсь нѣтъ дворника.
— Говорятъ, что здѣсь былъ.,
— Былъ да весь вышелъ.
— Гдѣ же онъ? Не можете-ли вы мнѣ сказать? Битыхъ четверть часа ищемъ!
— Вы въ портерную загляните, здѣсь же въ нашемъ домѣ. Его офицерскій деньщикъ угощать повелъ.
Мущина выходитъ изъ терпѣнія.
— Это истинное наказаніе! восклицаетъ онъ, однако идетъ въ портерную.
Въ портенной за столомъ за бутылкой пива сидитъ мужикъ въ ситцевой рубахѣ и передникѣ.
— Ты дворникъ здѣшняго дома?
— Точно такъ-съ, дворники будемъ. Вы насчетъ лошадей и шарабана? спрашиваетъ онъ.
— Нѣтъ, мнѣ квартиру надо. Есть у васъ квартира въ четыре комнаты?
— Есть у насъ квартиры, всякія есть, отвѣчаетъ дворникъ и осматриваетъ съемщика съ ногъ до головы. — Да вы актеръ будете?
— Нѣтъ, не актеръ.
— Тото. Хозяинъ не велѣлъ актерамъ отдавать. Сталовѣръ онъ. «Не хочу, говоритъ, чтобъ беззаконники въ домѣ жили». Пожалуйте, я сейчасъ.
Дворникъ наскоро глотаетъ стаканъ пива и ведетъ съемщика.
— Высоко?
— Нѣтъ, не очень. Коли ежели не считать подвала, то въ четвертомъ этажѣ. Пожалуйте!
— Охъ какая вышь!
— У насъ еще пятый этажъ есть, да и на чердакѣ сапожникъ одинъ живетъ. На высотѣ-то, сударь, лучше, воздухъ чище. Пожалуйте, по черной лѣстницѣ, парадная-то у насъ загорожена. У насъ квартиры чистыя, хорошія, съ водопроводомъ.
Съемщики начинаютъ подниматься по черной лѣстницѣ. Вонь. Попадаются ушаты съ помоями, поверхъ которыхъ плаваютъ лимонные кружки, яичная скорлупа. Въ одной изъ кухонь отворена дверь и оттуда валитъ чадъ отъ жженаго кофею. На съемщиковъ лаетъ большая собака и бросается къ самому лицу.
— Удержи ее, я боюсь, говоритъ дама.
— Не бойтесь, сударыня, щенокъ еще, не укуситъ. Цыцъ. Вачетка! Это офицерская собака. Деньщикъ пріучилъ, чтобъ лицо лизать, успокоиваетъ дворникъ. — Пожалуйте, еще этажикъ.
Поднялись еще этажъ. Дворникъ приводитъ къ дверямъ и пробуетъ отворить ихъ, но двери оказываются запертыми.
— Эхъ, варварки, заперты, а ключъ-то, кажись, не захватилъ, говоритъ онъ и начинаетъ рыться въ карманахъ. Такъ и есть, ключъ въ дворницкой. Повремените маленько, я сейчасъ, только за ключомъ сбѣгаю.
— Эхъ, любезный, какъ-же ты это ведешь въ запертую квартиру и не захватилъ ключа!
— Да думалъ, сударь, что не заперто. Все отперта стояла, а тутъ какъ на грѣхъ! Я сейчасъ.
Дворникъ бѣжитъ внизъ. Съемщики остаются на лѣстницѣ. Изъ квартиры пятаго этажа кто-то выноситъ коверъ и начинаетъ вытряхивать его въ пролетъ лѣстницы. Пыль летитъ столбомъ.
— Послушайте! Кто тамъ? Повремените маленько. Какъ-же можно на людей грязный коверъ вытряхивать? кричатъ съемщики и жмутся къ стѣнѣ.
— А вы зачѣмъ тамъ вертитесь? раздаются голоса сверху.
— Мы не вертимся, а квартиру пришли смотрѣть.
— А коли квартиру пришли смотрѣть, то и идите въ квартиру, а по лѣстницѣ нечего шляться!
Наконецъ приходитъ дворникъ съ связкой ключей, пробуетъ отворить дверь, но не можетъ. Ни одинъ ключъ не лѣзетъ въ замочную скважину.
— Вотъ несчастіе-то! Не ту связку взялъ! восклицаетъ онъ. — Видно, господа, вы не въ часъ пришли. Опять повременить надо, пока я внизъ сбѣгаю.
— Послушай, дворникъ, это уже ни на что не похоже! горячится съемщикъ. — Такъ совсѣмъ нельзя!..
— Да что-жъ ты будешь дѣлать? Прибѣжалъ въ попыхахъ, схватилъ… Ахъ, чтобы тѣ мухи съ комарами!.. Кто-жъ васъ зналъ, что вы такіе несчастные! Повремените малость. Стриженая дѣвка косы не успѣетъ заплести… Живымъ манеромъ…
Съемщики опять остаются одни. Мущина смотритъ на часы.
— Перваго половина, говоритъ онъ. — Какъ бы не опоздать къ докладу. Директоръ нашъ въ часъ пріѣзжаетъ. Цѣлыхъ полчаса въ поискахъ за дворникомъ и въ стояніи на лѣстницѣ прошло.
Изъ дверей напротивъ выходитъ кухарка и подозрительно смотритъ на съемщиковъ.
— Вы вѣрно къ лакею нашему изъ Царскаго Села? спрашиваетъ она.
— Нѣтъ.
— Вы не графскій поваръ?
— Нѣтъ, нѣтъ. Мы квартиру пришли смотрѣть.
— Такъ, такъ. А я думала, что графскій поваръ. У насъ лакей имянинникъ, такъ графскаго повара къ себѣ ждетъ.
Дворникъ является снова.
— Замучились стоявши-то? улыбается онъ. — Теперь ужъ сейчасъ, насилу нашелъ ключи-то. Пожалуйте.
Съемщики входятъ въ квартиру.
— Вотъ кухня, а вотъ зальце будетъ. Это какъ-бы, къ примѣру, кабинетъ, тутъ спальня.
— Батюшки, какая грязь! восклицаютъ съемщики. — Чтожъ, вычиститъ квартиру хозяинъ-то, и оклеитъ новыми обоями? спрашиваютъ они.
— По нынѣшнимъ временамъ оклейки никакой не полагается. Вездѣ убытки, У хозяина вонъ двухъ жеребцовъ въ солдаты взяли, какъ есть, такъ и берите безъ ремонта.
— Да здѣсь жить нельзя. Смотри, обои оборваны, въ щеляхъ клопы, кухня тараканами засижина.
— Безъ клоповъ и таракановъ, сударь, ужъ не проживете. Гдѣ люди, тамъ и клопы. Клопъ на живое идетъ. А только ежели здѣсь заварить теперь фунтъ крахмалу, то вотъ тебѣ и поправка! Обои подкдеилъ, клоповъ газетной бумагой заклеилъ и мыломъ сѣрымъ намазалъ, вотъ и все…
— Нѣтъ, нѣтъ, наконецъ я тебя спрашивалъ про четыре комнаты, а здѣсь всего три.
— А корридоръ-то? Мы его за четвертую комнату считаемъ, отвѣчаетъ дворникъ.
— Вы можете считать, а только корридоръ не комната. Во-первыхъ, намъ нужна чистая квартира, а во-вторыхъ — въ четыре комнаты.
— Есть и такая. Совсѣмъ заново отдѣланная. Пожалуйте на другую лѣстницу!
— Эхъ, любезный, зачѣмъ же ты намъ ее раньше не показалъ? Я только время теряю! говоритъ съемщикъ.
— Это оно точно, дѣйствительно, соглашается дворникъ, а только,: сударь, намъ квартиру, которая погрязнѣе, все-таки лестнѣе отдать, ну, потому ее и показываешь. Пожалуйте чистую-то посмотрѣть.
— Мнѣ некогда, я къ часу долженъ быть въ должности. Я послѣ зайду.
— Посмотрите, сударь, тутъ вѣдь недалече. Только вотъ спустимся внизъ, на другую лѣстницу подымемся въ четвертый этажъ и тутъ.
Мущина и дама совѣтуются другъ съ другомъ.
— Ну, веди насъ, говоритъ дама. Только скорѣе и ужъ ключи впередъ захвати.
— Ключи съ нами. Насчетъ этого теперь будьте покойны. Пожалуйте!
Поднимаются на другую лѣстницу и входятъ въ квартиру. Квартира оказывается дѣйствительно заново отдѣланною и о четырехъ комнатахъ. Съемщики начинаютъ планировать комнаты.
— А гдѣ-же водопроводъ и кранъ? спрашиваетъ дама. — Наворотахъ у васъ стоитъ, что квартира отдается съ водой.
— Съ водой, это точно, отвѣчаетъ дворникъ. — Водопроводъ у насъ на дворѣ. За воду ничего не беремъ, а только за носку намъ заплатите. Кранъ-то въ квартирѣ, сударыня, еще хуже. Иной разъ во хмѣлю забудешь его запереть, ну и затопитъ водой горницу.
Квартира нравится съемщикамъ.
— Чтожъ, рѣшай, Анна Семеновна, обращается мущина къ дамѣ. Ежели нравится, то и задатокъ дадимъ. Да скорѣй думай, мнѣ на службу пора, и то уже опоздалъ. Ахъ, да! Вѣдь эта квартира сорокъ рублей въ мѣсяцъ ходитъ? спрашиваетъ онъ дворника.
— Сорокъ-то сорокъ, отвѣчаетъ дворникъ. Только позвольте прежде спросъ сдѣлать. Вы для себя ее нанимаете?
— Для себя.
— Эта дама жена вамъ?
— Жена.
— Законная? То есть какъ есть настоящимъ манеромъ вы перевѣнчаны?
— Послушай, любезный, что за спросы такіе! Ты дѣлаешь дерзости, наконецъ. Конечно, законная жена.
— То-то. У насъ хозяинъ смерть мамзелей не любитъ. Жилъ у насъ тутъ актеръ одинъ съ мамзелью, такъ насилу выжили. И вотъ что еще, сударь: чтобы никакимъ рукомесломъ не заниматься, потому эта квартира чистая. Ни шитной портняжной, ни чеботарствомъ. Вы мастеровые?
— Нѣтъ, чиновникъ.
— Ну, чиновникъ ничего. Писать пишите, только, чтобы чернилами стѣны не брызгать и по полу не разливать, потому полы за ново… Опять на машинѣ не шить и танцы не танцовать. Внизу подъ этой квартирой самъ хозяинъ живетъ и по своей сталовѣрской вѣрѣ смерть этого не любитъ.
— Нѣтъ, нѣтъ, мы живемъ смирно.
— И на фортупьянѣ чтобы наканунѣ праздника и по постамъ и играть, продолжаетъ дворникъ. — Вы какой вѣры?
— До этого, любезный, тебѣ дѣла нѣтъ. Бери задатокъ и дѣлу конецъ! горячится съемщикъ.
— Тоже, чтобы кухарки или горничной молодой не держать, то внизу у насъ хозяйскіе прикащики, такъ изъ-за женскаго сословія драка… Сами знаете, народъ молодой, до женской націи ехидный…
— Молчи, ты меня выводишь изъ терпѣнія!.. топаетъ ногой съемщикъ и хочетъ дать задатокъ.
— Иванъ! раздается на дворѣ чей-то возгласъ.
— Ау! откликается дворникъ и выглядываетъ изъ окна квартиры. Что тебѣ?
— Иди обѣдать!
— Сейчасъ. Я квартиру сдаю!
— Каку квартиру? Ее нельзя сдавать. Я ее даве уже сдалъ барину и задатокъ взялъ!
Съемщикъ вспыхиваетъ и сжимаетъ кулаки.
— Послушай, мерзавецъ ты эдакій! кричитъ онъ? — Чтоже ты съ нами дѣлаешь? Я тороплюсь въ должность, опоздалъ ужъ, а ты меня водишь по лѣстницамъ и показываешь квартиры, которыя уже отданы. Есть ли у тебя стыдъ-то въ глазахъ?
Дворникъ чешетъ затылокъ.
— Что-жъ, сударь, намъ хорошимъ господамъ завсегда пріятно сдать квартиру. Кто-жъ ее зналъ, что она сдана! Вотъ поди-жъ ты!
Ругаясь, сходятъ съемщики съ лѣстницы. Дворникъ идетъ за ними сначала слѣдомъ, потомъ равняется съ ними, останавливается на площадкѣ и говоритъ:
— На чаекъ-бы съ вашей милости, сударь, слѣдовало!