Над прахом гения свершать святую тризну
Народ притек. Кто холм цветами осыпал,
Кто звучные стихи усопшего читал,
Где радовался он и плакал за отчизну;
И каждый повторял с слезами на глазах:
«Да, чувства добрые он пробуждал в сердцах!»
Но вдруг среди толпы ужасный крик я внемлю…
То наземь кинулся как жердь сухой старик.
Он корчился, кусал и рыл ногтями землю,
И пену ярости точил его язык.
Его никто не знал. Но старшие в народе
Припомнили, что то был старый клеветник,
Из тех, чья ненависть и немощная злоба
Шли следом за певцом, не смолкли и у гроба,
Дерзая самый суд потомства презирать.
И вот, поднявшися и бормоча без связи,
На холм могильный стал кидать он комья грязи;
Народ, схватив его, готов был растерзать,
Но Вождь мой удержал. «Ваш гнев певца обидит, —
Сказал. — Стекайтеся, как прежде, совершать
Поминки над певцом и гроб его венчать,
А сей несчастный — пусть живет и видит!»
