Супруг несчётных инокинь,
Любовник грёзы воспалённой,
Оазис внутренних пустынь,
Твой образ дивен, взор твой синь, 5 Ты свет и жизнь души смущённой.
Но если именем твоим
Тереза умеряла стоны,
То им же обратили в дым
Народы с прошлым вековым, 10 Людей убили миллионы.
О, кто же, кто ты, зыбкий дух?
Благословитель, или мститель?
Скажи мне ясно, молви вслух.
Иль свод небесный вовсе глух? 15 Спаси меня! Ведь ты — Спаситель!
2
Многоликий, ты мне страшен,
Я тебя не понимаю
Ты идёшь вдоль серых пашен
К ускользающему Раю.
20 Ты ведёшь по переходам,
Где уж нет нам Ариадны.
Ты как свет встаёшь под сводом,
Где в июле дни прохладны.
Ты звенишь в тюрьме жестокой 25 Монастырскими ключами.
Ты горишь, и ты высокий,
Ты горишь звездой над нами.
Но в то время как сгорает
Узник дней, тобой зажжённый, — 30 И тюремщик повторяет
То же имя, в жизни сонной.
Но в то время как свечами
Пред тобою тают души, —
Ты вбиваешь с палачами 35 Гвозди в сердце, в очи, в уши.
И не видят, и не слышут,
И не чувствуют — с тобою,
Кровью смотрят, кровью дышут,
Кровь зовут своей судьбою.
40 И схватив — как две собаки
Кость хватают разъярённо —
Крест схватив в глубоком мраке,
Два врага скользят уклонно.
И твоей облитый кровью, 45 Крест дрожит, как коромысло,
К Свету-Слову, и к присловью,
Липнет чудище, повисло.
Разлохматилось кошмаром,
Два врага бессменно разны, 50 Старый мир остался старым,
Только новы в нём соблазны.
Только крючья пыток новы,
Свежи красные разрывы.
Кто же, кто же ты, Суровый? 55 Кто ты, Нежный, кротче ивы?
3
Чтоб тебя понимать, я под иву родную уйду, Я укроюсь под тихую иву.
Над зеркальной рекой я застыну в безгласном бреду. Сердце, быть ли мне живу?
60 Быть ли живу, иль мёртву, — не всё ли, не всё ли равно! Лишь исполнить своё назначенье.
Быть на глинистом срыве, упасть на глубокое дно, Видеть молча теченье.
После верхних ветров замечтаться в прозрачной среде, 65 Никакого не ведать порыва.
И смотреть, как в Воде серебрится Звезда, и к Звезде Наклоняется ива.
Индекс в Викитеке 
