Наблюденія подъ качелями.
правитьЯ вовсе не намѣренъ былъ писать о качеляхъ, потому, что въ прошломъ году представилъ публикѣ довольно длинную статью, которая имѣла участь всѣхъ хорошихъ и дурныхъ современныхъ сочиненіи, т. е. друзья мои, нашли ее прекрасною, непріятели дурною, соперники въ ремеслѣ несносною, а безпристрастные читатели по сю нору не объявили своего мнѣнія. И что писать? — думалъ я. Не всякой ли годъ одно и то же бываетъ подъ качелями? Кареты ѣздятъ въ нѣсколько рядовъ; толпы любопытныхъ смотрятъ на кареты; качели вертятся; паяцы кричатъ на балконахъ; музыка, заглушаемая Турецкими барабанами и стукомъ колесъ, наигрываетъ съ утра до вечера скорые марши и экосезы; простой народъ смотритъ на паяцовъ и лакомится орѣхами — вотъ и все! — Нѣтъ не все. Зрители подъ качелями столь же разнообразны своимъ состояніемъ и просвѣщеніемъ, какъ читатели нашей Газеты. То, что кажется одному скучнымъ, несноснымъ, другому представляется весьма пріятнымъ. Со мною разговаривало человѣкъ двадцать подъ качелями: вельможа, воинъ, гражданскій чиновникъ, купецъ, литераторъ и даже прекрасный полъ удостоивали меня разнородными вопросами и отвѣтами. «Неправда ли, что нѣчего писать о качеляхъ?» — Вы безъ сомнѣнія, напишете что нибудь о качеляхъ?" — «Вы должны наприсать непремѣнно что нибудь о качеляхъ.» — «Вотъ вамъ прекрасная статейка для Сѣверной Пчелы!» — "Вы, безъ сомнѣнія, пришли наблюдать подъ качелями. — Изъ всего этого я заключилъ, что должно написать что нибудь объ увеселеніи, въ которомъ участвовала, посредственно или непосредственно, вся публика, и не взирая на неохоту, принялся за перо. Бѣдные журналисты не имѣютъ времени поджидать піитическаго вдохновенія, расположенія духа и прочихъ условій авторства. У нихъ умъ, веселость, воображеніе должны быть всегда на посылкахъ, и являться но первому призванію. Правда, что эти качества иногда бываютъ не послушными, и публика, часто примѣчаетъ, что они притянуты за волосы и втиснуты насильно въ статью. Но что дѣлать, когда нужно, а нужда, какъ говоритъ пословица, и камень долбитъ.
Я замѣтилъ, что хотя экипажей было гораздо болѣе, нежели въ прошлыхъ годахъ, но никогда не было такъ мало хорошихъ, щегольскихъ, новыхъ экипажей, какъ въ нынѣшнемъ году. Едва можно насчитать пять новыхъ экипажей. Отъ чего это? Во-первыхъ, мнѣ кажется, что послѣ печальнаго происшествія (19 Ноября 1825 года), поразившаго всѣ умы и сердца, не многимъ приходило въ голову щегольство. Во-вторыхъ, многіе не знали, что будутъ качели въ нынѣшнемъ году. Въ-третьихъ, многіе хорошіе экипажи отосланы въ Москву по случаю торжества коронаціи. Въ четвертыхъ, мы замѣтили множество богатыхъ людей, которые прежде щеголяли экипажами, пѣшкомъ, въ числѣ зрителей. Что же касается до самыхъ экипажей, признаюсь откровенно, что мнѣ вовсе не нравится новая ихъ форма. Они чрезвычайно низки, и отъ того, при всемъ ихъ блескѣ, некрасивы. Лучшая часть экипажа закрыта задними колесами. Мнѣ кажется, что, по законамъ гармоніи или пропорціи частей, между задними и передними осями есть средняя точка показывающая мѣсто, гдѣ должна быть средина самаго кузова. Излишнее пониженіе или возвышеніе этой точки вопреки гармоніи, производитъ непріятное впечатлѣніе въ человѣкѣ, одаренномъ способностію чувствовать недостатокъ въ согласіи частей. Я самъ не знаю, отъ чего, всякое отступленіе отъ пропорціи въ Архитектурѣ и другихъ Изящныхъ Искуствахъ, производитъ во мнѣ то же ощущеніе, какъ игра на разстроенномъ инструментѣ. Весьма жаль, что наши богачи не совѣтуются съ Художниками, заказывая новые экипажи, но слѣдуютъ вкусу каретниковъ, которые выдумываютъ что нибудь новое единственно для введенія моды, слѣдовательно для умноженія своей работы.
Въ толпѣ пѣшеходовъ, разноцвѣтныя мужскія шелковыя шляпы дѣлали пріятный видъ. Я замѣтилъ сѣрыя, бѣлыя, коричневыя и золотыя шляпы. Можетъ быть, со временемъ станутъ носить шляпы розовыя, голубыя, желтыя; можетъ быть, мода украситъ ихъ перьями, и тогда даже женщины станутъ намъ завидовать. Я замѣтилъ, что лорнеты выходятъ изъ моды, и люди, которые за три шага не видѣли прежде безъ помощи сохранительнаго стеклышка (conserve), кланялись знакомымъ дамамъ за полверсты — безъ лорнета. Однако жь не думаю, чтобы мода, казаться близорукимъ, скоро была оставлена: она служитъ отговоркою для избѣжаній встрѣчи съ заимодавцами, избавляетъ отъ поклоновъ старшимъ, безполезнымъ знакомцамъ, бѣднымъ родственникамъ — и потому весьма выгодна людямъ, у которыхъ сердце не располагаетъ органомъ зрѣнія.
Я посѣщалъ балаганы, и, къ удивленію моему, встрѣчалъ тамъ людей высшаго общества. Въ Москвѣ, говорятъ, это давно въ годѣ, по у насъ въ Петербургѣ этого не бывало до нынѣшняго года. Конечно кривлянья паяцовъ, кукольная комедія (кромѣ развѣ остроумныхъ Фарсовъ Лемана) не могли удовлетворить разборчивому вкусу людей образованныхъ. Но мы, выросшіе, возмужавшіе и состарѣвшіеся въ столицахъ, не можемъ жить безъ публичныхъ увеселеніи. Для нашего разсѣянія намъ необходимо нужно видѣть незнакомыя лица, быть въ толпѣ: это самая пріятная пища для ума. Закрытіе Театровъ по случаю траура заставляло людей образованныхъ стекаться въ балаганы, будто на смѣхъ, а въ самомъ дѣлѣ для разсѣянія. О люди, люди! какъ легко развлекать, занимать васъ, и заставлять васъ забывать теченіе времени!
У насъ, въ Петербургѣ, кромѣ самыхъ качелей, мало народнаго подъ качелями. Неслышно громогласныхъ Русскихъ пѣсень, не видно хороводовъ и плясокъ подъ открытымъ небомъ; въ толпахъ народа не примѣтно особеннаго движенія. Это во-первыхъ, отъ того, что не позволяетъ тѣснота мѣста; во-вторыхъ, что въ Петербургѣ и въ окрестностяхъ мало коренныхъ Русскихъ жителей, сохранившихъ древніе свои обычаи. Русскіе крестьяне празднуютъ Свѣтлое Воскресенье у себя по деревнямъ; рабочій черный народъ на чужбинѣ не охотно веселится; а паши слуги и служанки чинятся, и въ своихъ фракахъ и круглыхъ платьяхъ, шляпкахъ и чепчикахъ, хотятъ казаться Нѣмцами, господами и госпожами, требуютъ, чтобы мужики раздавались передъ ними въ тѣснотѣ. Иностранецъ не но лучитъ никакого понятія о народныхъ Русскихъ увеселеніяхъ, въ Петербургѣ. — Въ Москвѣ, на Волгѣ, тамъ Русская кровь кипитъ въ праздники по праздничному!
Въ прежніе годы, въ послѣдніе дни праздника являлись на гулянкѣ придворные экипажи — нынѣ мы тщетно ихъ искали взорами. Русское солнышко не проглянуло къ намъ; у Него много, много заботъ, чтобы согрѣть и освѣтить Русскую землю правдою и мудростью! Ѳ. Б.