Мозг позвоночных и человека — см. Головной мозг (XIV, 1 и сл.). — Болезни М. Когда говорят о М. вообще, под ним разумеют обыкновенно один головной, и хотя последний органически связан со спинным, все-таки его значение для душевной жизни и иннервации тела настолько своеобразно и существенно, что его можно рассматривать как орган, совершенно обособленный от спинного М., по крайней мере, у высших животных и у человека. Анатомическое строение и физиологические функции головного М. уже были описаны (см. XIV, 11—23). Мозговая кора представляет собою обширнейшее собрание высших нервных центров, а его белое вещество — собрание нервных проводников. Проводники эти двоякого рода. Часть их состоит из волокон, назначенных для взаимной связи (ассоциации) различных отделов мозговой коры, а также для связи обоих полушарий друг с другом. Они образуют обширнейшую систему так назыв. ассоциационных волокон. Остальная масса белого вещества полушарий составляется волокнами, служащими для соединения мозговой коры с нижележащими центрами. Эти волокна называются проекционными в виду того, что с их помощью на мозговую кору как бы проецируются нервные центры, заложенные в других образованиях М. Таким образом, в М. имеется повторное представительство для центрального управления одними и теми же иннервационными процессами. Напр., двигательные волокна, исходящие из двигательных центров мозговой коры, прорываются в двигательных центрах мозгового ствола, и переходят в периферические нервы лишь после того, как они прошли еще через спинной М. Точно также чувствительные волокна, идущие, напр., с кожных покровов, доходя по спинному М. до мозгового ствола, вступают здесь в различные серые образования, след. центры, а потом уже отсюда идет их соединение с мозговой корой. То же относится к высшим органам чувств, вступающим в связь с мозговой корой без посредства спинного М. Все эти центры имеют определенные функции по отношению к тем волокнам периферических нервов, с которыми они соединены; но эти волокна вместе с цепью своих центров как бы находятся в подчинении соответственному центру мозговой коры, который представляется по отношению к ним высшей инстанцией. Помимо того, что таким образом корковые нервные центры являются высшими в том смысле, что они могут обусловливать, регулировать и задерживать иннервацию через низшие центры, они отличаются от последних еще одной весьма существенной особенностью. А именно, повидимому, только участие корковых центров в иннервационных процессах придает последним психологический характер. Дело в том, что один и тот же иннервационный акт, напр., восприятие звуков органом слуха, или отпечаток световых лучей на сетчатке глаза, или передвижение тела и т. п., может совершаться, благодаря иннервации со стороны центров различных категорий. Но, пока иннервация акта ограничивается только низшими центрами, он сохраняет характер более или менее органический, механический, автоматический, рефлекторный, приближаясь к категории тех сложных нервных явлений, которые удается получить при экспериментах над животными, лишенными мозговых полушарий. Психическое же содержание этих актов является лишь при том условии, когда в иннервации их участвует мозговая кора. Только тогда звуки, воспринятые органом слуха, получают значение слов, т.-е. символов мысли; только тогда изображение, произведенное светом на сетчатке, сознается как определенный предмет, и только тогда возможно передвижение тела или движение отдельной его части в смысле преднамеренного, волевого акта. Корковые центры представляются локализованными, т.-е. проекционные волокна белого вещества для каждого органа чувств идут от мозгового ствола к определенному, более или менее ограниченному участку мозговой коры, и точно также участки коры, из которых исходит высшая иннервация движений и речи, более или менее обособлены. Между этими корковыми центрами, находящимися в прямом соединении с определенными иннервационными системами мозгового ствола, лежат участки коры, не имеющие такой связи. Эти участки, однако, связаны друг с другом, а также с корковыми нервными центрами, посредством богатейшей системы ассоциационных волокон и, повидимому, играют весьма выдающуюся роль в психической деятельности. Таким образом, и в самой мозговой коре одни участки имеют большее, другие — меньшее отношение к психическим актам. Во всяком случае М. в своем целом является носителем двоякого рода отправлений: с одной стороны, его центры, как расположенные в различных образованиях мозгового ствола, так и корковые, заведуют иннервацией разных видов чувствительности и движений, и при выпадении функций этих центров, вследствие болезненного поражения их, появляются параличи и расстройства чувствительности зрения, слуха и пр. В этом отношении значение головно-мозговых центров, включая и корковые, представляет большую аналогию с спинно-мозговыми. С другой стороны, головной М. и специально мозговая кора составляет субстрат душевной жизни. Последняя, конечно, не мыслима без нервной деятельности и теснейшим образом связана именно с нервными функциями корковых центров, но все-таки специфически разнится от нервной функции их. Душевная жизнь может оставаться без всякого нарушения при обширнейших расстройствах нервных отправлений головного М., и, наоборот, душевное расстройство может существовать при полнейшей сохранности последних. В соответствии с этим стоит то обстоятельство, что в М. и даже в мозговой коре могут иметься глубокие анатомические изменения без появлений душевного расстройства, и, наоборот, при различных формах помешательства анатомическое строение М. оказывается ненарушенным. Таким образом, понятно, почему приходится различать мозговые и душевные болезни, хотя в то же время, несомненно, душевная деятельность совпадает с мозговой деятельностью. Это кажущееся противоречие будет разъяснено лишь тогда, когда удастся выяснить сущность тех физиологических и химических процессов, на которых зиждутся отправления мозговой ткани. Есть ряд мозговых заболеваний, в которых более или менее совпадают нарушения нервных и психических функций М. Сюда относятся так назыв. разлитые поражения М., при которых ставятся в ненормальные условия кровообращение и питание всего М. или большого отдела мозговой коры. Таковы результаты воспаления мозговых оболочек, при которых совместно с судорогами и параличами наблюдаются бред и помрачение сознания (см. Менингит, XXVI, 278). Другого рода разлитая болезнь М., с постоянством проявляющаяся душевным расстройством и нервными симптомами, есть так назыв. прогрессивный паралич. Кроме того, сюда относятся многие случаи опухолей (новообразований) М., также сифилиса М., или обширных сосудистых заболеваний М. на почве склероза, алкоголизма и т. п. В противоположность этим разлитым страданиям М., в которых так или иначе нарушается психическая деятельность, громадное число так назыв. фокусных или очаговых заболеваний М. протекает исключительно с нервными симптомами. К этой категории мозговых болезней принадлежат такие, при которых болезненный процесс гнездится лишь в ограниченном участке мозговой массы, оставляя более или менее нетронутыми отправления всех остальных частей. Подобные местные болезненные процессы в большинстве случаев заключаются в размягчении или воспалении мозговой ткани или разрушении ее кровоизлиянием на ограниченном протяжении. При этом в виду локализации мозговых центров и проводников в определенных участках существенное значение для картины болезни имеет локализация процесса. Смотря по ней, будет нарушена та или другая мозговая функция. Самый способ нарушения может заключаться или в болезненном возбуждении ее, или в затруднении, доходящем до полного выпадения, в зависимости от того, насколько болезненный процесс производит раздражение или разрушение мозговой ткани. Так, напр., если поражение М. гнездится в области двигательных проводников или центров, результатом его могут быть или судороги, как проявление раздражения, или же ослабление двигательной способности, доходящее до паралича (при разрушении соответственных участков). Имея в виду данные, изложенные в очерке физиологии М. (см. Головной мозг, т. XIV, 21), легко понять, что при других локализациях мозговые симптомы будут заключаться в расстройствах зрения, потере чувствительности, нарушении равновесия тела, расстройствах речи и письма и пр. Так как в продолговатом М. заложены важные центры кровообращения и дыхания, то мозговые заболевания естественным образом могут отражаться, помимо высших специально-нервных функций, также на этих существенных для жизни отправлениях организма. Поэтому в одних случаях субъект, несмотря на перенесение такого фокусного страдания М., которое не допускает восстановления разрушенной мозговой ткани, продолжает жить десятки лет с тем нарушением функции, которое соответствует пораженному участку М. В других страдание М. влечет за собой расстройство кровообращения, сердечной деятельности, дыхания, глотания, отправлений мочевого пузыря и прямой кишки и приводит к тяжелому физическому состоянию или смерти. Кроме того, нередко мозговое состояние, начавшееся в виде фокусного, постепенно становится разлитым, распространяясь на обширные отделы мозговых полушарий, и благодаря этому влечет за собою ослабление умственных способностей и другие изменения психической деятельности. Одно из наиболее распространенных фокусных страданий М. есть так назыв. мозговой или апоплектический удар. Название этой болезни объясняется тем, что при ней человек среди кажущегося полного здоровья вдруг падает без чувств, в зависимости от внезапного разрыва кровеносного сосуда и излияния крови в мозговую ткань. Впрочем, во многих случаях удара имеет место не кровоизлияние, а закупорка более или менее крупного мозгового сосуда с внезапным обескровлением большого участка мозговой ткани. И в том, и в другом случае происходит мгновенное нарушение условий давления внутри черепной полости. При кровоизлиянии (так назыв. апоплексии) кровь стремится к месту, где произошел разрыв сосуда, и где поэтому она встречает наименьшее сопротивление. При закупорке (эмболии) местом наименьшего сопротивления является тот участок мозговой массы, который вдруг изъят из кровообращения вследствие непроходимости питающего его сосуда. В обоих случаях внезапное передвижение кровяной массы М., в виду мягкой консистенции его, производит сильнейшее механическое сотрясение его ткани в целом полушарии или даже в обоих полушариях, и от этого зависит мгновенное выпадение мозговых функций, выражающееся бесчувственностью, падением, полной потерей сознания и двигательной способности во всем теле, а также изменениями дыхания, сердцебиения, рефлексов и пр. Если разрушение мозговой ткани было очень обширно, или если оно произошло в области, где заложены важные для жизни центры кровообращения и дыхания, или если деятельность этих центров становится невозможной, вследствие давления излившейся крови, то мозговой удар непосредственно приводит к смертельному исходу. Но в большинстве случаев, спустя некоторое время, через несколько минут, часов и суток, нарушенное равновесие кровообращения в М. восстановляется, способность потрясенных нервных элементов к функционированию возвращается, и субъект, пораженный ударом, приходит в себя. Однако, в этом восстановлении мозговой деятельности естественным образом не может принять участие тот отдел мозговой ткани, который разрушен излиянием крови, или который подвергся размягчению вследствие обескровления (при закупорке), и поэтому вслед за ударом обнаруживается выпадение мозговых функций, в зависимости от того, какой участок М. пострадал от апоплексии или закупорки. В виду особых условий мозгового кровообращения, громадное большинство кровоизлияний и закупорок происходит в таком отделе мозговых полушарий, в пределах которого лежат проводники для произвольных движений противоположной половины тела, и потому весьма обычное последствие мозгового удара заключается в параличе одной половины тела (так назыв. гемиплегии, полупараличе). Так как в левом полушарии вместе с двигательными проводниками проходят пути для речи, то в случае левостороннего поражения М., следовательно, правостороннего паралича, гемиплегия часто сопровождается расстройством речи (афазией). При другой локализации мозгового удара результатом его оказывается выпадение других функций, как-то: чувствительность кожи, зрение, слух, равновесие тела и пр., при чем все эти расстройства могут выступить совместно с параличем или независимо от него, и также могут исчезать со временем или оставаться на всю жизнь. Особое место занимают уклонения от нормы в строении М., которые не составляют болезненного процесса в точном смысле слова, а сводятся на неправильности развития и необычное расположение отдельных образований М. Они выделяются в группу аномалий и заключаются преимущественно в неправильном расположении мозговых извилин. В этих случаях, напр., в лобной доле, вместо обычных трех извилин, наблюдаются четыре, или обе центральные извилины не вполне отделены друг от друга, а связаны мостиком, прерывающим так назыв. Роландову борозду, или в затылочной доле имеется расположение, напоминающее отношения, которые свойственны М. обезьян и т. п. При этом микроскопическое строение мозговой ткани бывает вполне правильным, и отправления М. сохранены. Субъекты с подобными аномалиями не обнаруживают при жизни никаких признаков мозгового страдания, и также в психической сфере их при указанных аномалиях могут отсутствовать всякие нарушения. Однако, преобладающее число случаев, в которых обнаруживаются при вскрытии такие аномалии, относятся к субъектам, которые при жизни представляли кое-какие уклонения в смысле особенностей характера, предрасположения к душевным расстройствам или к преступному образу жизни. Впрочем, в этой области до сих пор имеется очень мало точных данных. Когда аномалии М. более обширны и существенны, напр., заключаются в недоразвитии мозговых полушарий, в отсутствии соединяющего их друг с другом мозолистого тела и т. п., то они уже несовместимы с развитием душевной жизни и сопровождаются идиотизмом (см. XIX, 50).
НЭС/Мозг
< НЭС
| ← Мозговые оболочки | Мозг | Моздок → |
 Словник: Мацеёвский — Молочная кислота. Источник: т. 26: Мацеёвский — Молочная кислота (1915), стлб. 890—895 ( скан ) • Даты российских событий указаны по юлианскому календарю. |
- Википроекты