Викитека

НЭСГ/Этнография

< НЭСГ

Этнография (греческ.), наука, занимающаяся описанием бытовых и культурных явлений народной жизни; она исследует различные племенные группы, подмечает их особенности и дает их полное и всестороннее изображение. Э. является как бы преддверием другой, непосредственно вытекающей из нее науки — этнологии, которая не ограничивается одним только воспроизведением фактов из жизни данного народа, а путем сравнительного метода анализирует специфические отличия многих этнических единиц и своей задачей имеет выяснение причин, обусловливающих эти отличия. Э. и этнология идут, так. образ., рядом и в сущности составляют одно целое; если же чаще говорят о первой, чем о последней, то это потому, что выводы и законы этнологии еще незначительны и шатки и бледнеют перед тем обильным и разнородным материалом, который находится в распоряжении Э-ии. Нуждаясь в подспорьи множества других наук, Э. представляет собою чрезвычайно обширную область человеческого знания. Прежде всего она изучает распределение народов по земному шару и устанавливает их расовую классификацию; она принимает для этого в соображение всевозможные отличия в цвете кожи, форме черепа, цвете и качестве волос, росте и т. д. и не должна опускать ни одного самого тонкого нюанса, ни одного анатомо-физиологического признака; отсюда ясно, что одной из главнейших основ Э-ии служит антропология. Для определения расового типа необходима деятельная помощь сравнительной филологии; сходство и различие в корнях языка дают ценные указания на степень родства между отдельными этническ. группами. Неисчерпаемо-богатый, разнообразный и самый важный материал находит себе Э. в нравах, обычаях и обрядах народа, поскольку они хранят на себе следы своего происхождения и поскольку они вытекают из национального характера данного племени. Э. следит за так наз. переживаниями, сохранившимися из глубокой старины, и выделяет из них то, что является самобытным достоянием народа, от внешних заимствований; правда, в этом случае она должна быть очень осторожна в своих выводах, так как тожество или сходство в обычаях нескольких народов, топографически далеких друг от друга, еще не доказывает ни родства этих народов, ни их взаимного влияния: не следует забывать, что у всех людей одна и та же психология, одни и те же основные духовные функции, которые, конечно, варьируются сообразно с расовыми и жизненными условиями, но которые могут проявляться в более или менее одинаковом виде. Некоторые суеверия и обряды общи всем племенам земли, как, напр., вера в счастливые и несчастные дни недели, погребальные церемонии и др. Э. интересуется также идеями, религиозными взглядами и, вообще, умственной физиономией народа, потому что вполне уразуметь характер данной этническ. особи можно только путем глубокого знакомства с ее интеллектуальн. чертами. Этнограф стремится познать дух нации, то, в чем выражаются присущие ей одной особенности, и вот почему он тщательно изучает все проявления ее жизни, и незначительные, и крупные, начиная от домашней обстановки и утвари, от кушаний и напитков, от мелочей повседневного существования и кончая обычаями, литературой, семейной и государственной жизнью, религией и философским мировоззрением. Естественно, что такие широкие задачи Э. поставила себе только в новое время, когда к ее услугам находятся все вспомогательные науки. Зародыши Э-ии коренятся еще в древнем мире. Библейское сказание о происхождении первого человека и о расселении людей по земле послужило толчком для многих этнографическ. исследований. В Библии же мы находим замечательную таблицу расселения народов, потомков Сима, Хама и Иафета, живших в западн. Азии, сев.-восточн. Африке и юго-вост. Европе; эта древнейшая классификация племен дала повод ко мног. этнографическ. исследованиям. У греков и римлян, с их презрительным отношением к „варварам“, Э. почти не существовала, и рассказы о других народах у Витрувия, Геродота, Гиппократа крайне поверхностны и недостоверны; иногда только из-под слоя грубых ошибок прорывается замечательная мысль или догадка, как, напр., у Гиппократа, утверждавшего, что различия в устройстве поверхности влияют на историческ. судьбы народов. В средние века положение Э-ии было не лучше; сношения с восточной Азией указали европейцам новые этническ. группы, и посланный папой к монголам Плано Карпини (средина XIII в.) дал их подробное описание. Только новая эра, начавшаяся открытием Америки, стала все более и более выдвигать значение Э-ии. Правда, на первых порах интересовались преимущественно антропологическ. курьезами, но постепенно огромная важность серьезной Э-ии стала выясняться в умах Лейбница, Стибса, Мейнерса. Путешествия Кука и Форстера открыли новый обильный материал для исследования. Линней (1707—1778), классифицировавший человечество на американск., европейск., азиатск. и африканск. группы, Бюффон (1707—1788), описывающий уже не только физические особенности народов, но и их географическ. расположение и нравы, в особенности Блюменбах (1752—1840) с его известной классификацией (кавказская, монгольская, малайская, негрская, американская расы) много сделали для Э-ии своими указаниями на физиолого-анатомическ. принципы классификации рас; с лингвистической стороны подошел к вопросу испанский священник Дон-Лоренцо-Гервас, который в 1800 г. предложил новую группировку языков, имевшую важное значение для этнографическ. изысканий. В этом же филологическ. направлении работали Банк, В. Гумбольдт, Ф. Шлегель, Бонн, Аделунг; их труды были особенно успешны для до-исторической Э-ии. Но самым плодотворным моментом в истории Э-ии был тот, когда, по мысли Мильн-Эдвардса, в Париже было в 1839 г. основано специальное общество „Société d’etnologie“, которое энергично и успешно стало разрабатывать вопросы Э-ии; в нем принимали участие такие ученые, как Бертело, Дюмулен, Эдвардс, Ленорман и др. В 1843 г., по мысли Жомара, были открыты этнографическ. музеи; Франция вообще сделалась колыбелью новой Э-ии, которой она придала строгую систематичность. В 1859 г. по научному значению стала высоко „Société d’anthropologie“, во главе которой стоял Брока и членами которой были, между прочим, Жофруа Сент-Илер, Буден, Катрфаж, Бертран, Бертильон и др.; они помещали множество интересного материала в своих „Bulletins“, „Revue d’Anthropologie“ (с 1871 г.) и „Revue d’Ethnographie“ (с 1882 г.). По образцу этих обществ возникли подобные же учреждения и в друг. странах Европы и в С. Америке, учреждены были антропологические и этнографическ. музеи, где собрано все, что проливает свет на особенности народной жизни. В Англии замечательна основанная в 1848 г. „Ethnological Society“, в числе своих деятелей имеющая Латама, Оуэна, Бека, Гукера, Леббока, Гексли, Тэйлора, Фокса и др.; в 1871 г. это общество соединилось с основанной в 1863 г. „Anthropological Society“, под именем „Anthropological Institute of Great Britain and Ireland“; оба общества издали с тех пор 14 тт. замечательного „Journal“, богатого этнографическ. матерьялом. В Германии впервые в 1861 г. по инициативе Баера и Рудольфа Вагнера, было основано в Геттингене антропологическ. общество, которое впоследствии стало издавать „Archiv für Anthropologie“, орган, уделяющий много места и Э-ии. Общество антропологии, этнологии и древнейшей истории было учреждено в 1870 г. под председательством Вирхова; органом его является теперь „Zeitschrift für Ethnologie“. В 1867 г. в Париже был созван первый Congrès international d’anthropologie; затем конгрессы, придавшие единство антропологическ. и этнографическ. исследованиям, состоялись в Копенгагене, Болонье, Брюсселе, Стокгольме, Будапеште, Лиссабоне, Москве (1892) и других городах. Такой усиленный интерес к Э-ии, замечаемый в новое время, объясняется историческ. причинами; XVIII в. обратил внимание на жизнь народов, XIX ст. выдвинуло идею национализма, романтизм ввел в литературу сокровищницу народных легенд, преданий, провинциализмов, общество демократизировалось, и все это не могло не способствовать развитию Э-ии. Из литературы по Э-ии следует отметить: Пешель, „Народоведение“; F. Müller, „Allgemeine Ethnographie“; Wood, „Natural history of man“; Morgan, „Ancient Society“, многоч. сочинения Post’а по сравнительному праву; Мэн, „Древнейшая история учреждений“; Тэйлор, „Начала цивилизации“; Лёббок, „Доисторические времена“; Спенсер, „Принципы социологии“; Bastian, „Allgemeine Grundzüge der Ethnologie“; Липперт, „История человеческой культуры“; Ковалевский Макс., „Первобытное право“; Кулишер, „Очерки сравнительной Э-ии и культуры“; Зибер, „Очерки первобытной экономической культуры“. — В России Э. имеет национальное направление, и представители этой науки у нас исследуют исключительно русскую народность или же славянство вообще; успехи отечественной Э-ии стоят в теснейшей связи с развитием русского самосознания и параллельны духовному прогрессу общества. Чем более усиливалось стремление к пониманию народного быта и характера, тем научнее и глубже становились этнографические труды, и с сороковых годов текущего столетия они являются уже очень серьезным вкладом в народоведение. До Петра Великого интерес к изучению России, ее территории, населения, обычаев и особенностей был еще чрезвычайно слаб; Котошихин, Крижанич, Посошков — вот единственные писатели, оставившие в своих произведениях следы разностороннего знакомства с русской жизнью. В основанной Петром I академии наук впервые началась разработка русской истории, исследование летописей и других источников; плодотворная деятельность Байера, Миллера и, в особенности, Шлецера, проложивших дорогу для русской историографии, много способствовала пробуждению национального самосознания и вследствие этого дала сильный толчек этнографическим изысканиям. Та же академия в XVIII в. предприняла в лице своих членов ряд путешествий по России, в результате которых были замечательные описания страны, русского народа, инородцев; Крашенинников, Паллас, Озерецковский, Георги, Фальк и др. оказали в этом отношении большую услугу Э-ии. Открытие московского университета было эпохой для русской науки, воспринявшей в себя новые семена европейского просвещения; в академии и молодом университете сосредоточивались все силы, которые посвятили себя детальному знакомству с древней и современной жизнью России. В 80-х и 90-х гг. прошлого столетия Э. стала уже на твердую почву, занявшись изучением народных песен, легенд и обычаев; в этой области особенно выдавались Чулков, Новиков и Прач. Любители старины, как просвещенный граф А. И. Мусин-Пушкин, собирали памятники древности, интересовались успехами народоведения и всячески поощряли исторические труды, которые идут рука об руку с Э-ей. При императоре Александре I научные работы историко-этнографическ. характера были замечательны как по количеству, так и по своим внутренним достоинствам; именно в это время, кроме монументальной „Истории“ Карамзина, появились труды митрополита Евгения, Тимковского, Калайдовича, Ермолаева, Востокова, Бантыш-Каменского, Малиновского; в это время знаменитый меценат, граф Н. П. Румянцев, издал множество сочинений по истории, археологии и Э-ии, между прочим, „Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым“. В 30-х гг., по инициативе Павла Строева, была предпринята археографическая экспедиция, в течение которой собрана была масса исторических актов и, кроме того, наблюдений над русской действительностью. Если до сих пор этнографические исследования не были отводимы в специальную область и являлись только составной частью работ по истории, то с сороковых годов Э. получает большое и вполне самостоятельное значение; издаются сборники произведений народного творчества, описания нравов и обычаев, возникает живой интерес к народному искусству. Такой расцвет этнографических занятий обусловливался проповедью „народности“, — проповедью, возникшей в некоторых кружках русского общества; „народность“ понималась узко, и ее противопоставляли европеизму, к которому относились с презрением и враждой; в старине видели воплощение всего хорошего, все народное хвалили, потому только, что оно — народное. Представителями этого течения в Э-ии были Снегирев, Сахаров, Терещенко, Петр Киреевский, Даль (последние два начали в 30-х гг. свои труды, законченные гораздо позже); они много сделали для изучения народного языка, преданий и литературы, познакомили общество с песнями, пословицами, сказками, бытовыми играми русских. На ряду с Великороссией, предметом исследования служила и малорусская старина и народность; еще в 1820 г. кн. Цертелев издал собрание южно-русск. народных песен, а затем на этом же поприще работали Максимович, Срезневский, Метлинский, Костомаров („Об историческом значении русской народной поэзии“). Научное знакомство с миром южных и западных славян, достигшее высокой степени, благодаря Востокову, Каченовскому, Калайдовичу, Венелину, Срезневскому, Бодянскому, определило этнографические отношения русских к остальным славянам, придало отечественной Э-ии новый и сильный интерес, дало ей возможность посредством сравнения языка, мифов, литературы, учреждений и обычаев, уяснить особенности русского племени. Все его расширило рамки национального народоведения, а воспринятое передовыми кружками гегелианство заставляло искать в народной истории и жизни общей руководящей идеи. Под влиянием этого притока новых сведений и мыслей, возникли замечательные труды Соловьева, Кавелина, Забелина, Калачова, Неволина, К. Аксакова, Беляева, Билярского, Каткова, Буслаева, Афанасьева и др. Основанное, благодаря стараниям Литке и, в особенности, Надеждина, русское географическое общество собрало множество материалов по Э-ии, печатавшихся в „Этнографическом Сборнике“; это общество функционирует до сих пор, и ему мы обязаны „Трудами этнографической экспедиции в юго-западный край“ Чубинского, „Географическим Словарем“ П. П. Семенова и его сотрудников и др. Географическое общество получило несколько разветвлений и распалось на отделы киевский (закрыт), сибирский, кавказский, оренбургский; везде Э. занимала центральное место. Из длинного ряда этнографических работ последних десятилетий следует указать на сборники песен Киреевского, Бессонова, Шейна, Якушкина, Варенцова, галицко-русский сборник Головацкого, собрания малорусских песен Чубинского, Рудченка, Антоновича, Драгоманова; замечательны сборники памятников народного эпоса, изученных в Олонецкой губернии Рыбниковым и, главн. образ., Гильфердингом. Особенного внимания заслуживают сказки, изданные Афанасьевым, Худяковым, пословицы в собраниях Снегирева, Буслаева, Даля, описание лубочных картинок у Снегирева и прекрасный труд о тех же картинках Д. А. Ровинского. Во всех отраслях русского народоведения сделаны значительные успехи: научная разработка русск. яз. в трудах Срезневского, Буслаева, Житецкого, Потебни, объяснение нашей средневековой поэзии у Буслаева, Тихонравова, Кирпичникова и, в особенности, Александра Веселовского и Ягича, история бытовых учреждений, сельской общины у Беляева, К. Аксакова, Кавелина, Калачова, Сергеевича, Пахмана, Чичерина, Евг. Якушкина, Посникова, Соколовского, Александры Ефименко, В. И. Орлова и в трудах земских статистиков, — все это является весьма ценными этнологическими приобретениями. Много этнографических исследований было издано в трудах московского общества истории и древностей и московского же Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Особую ветвь нашего народоведения составляет с конца 50-х гг. изучение раскола, поставленное на твердую и, в противоположность прежним обличениям, вполне объективную почву Щаповым, Пругавиным, Федосеевцом и др.; в сочинениях этих писателей раскол рассматривается, как одно из важнейших проявлений народной жизни, имеющее под собою глубокие корни. Э. Сибири разработана в трудах Георги, Фалька, Шварца, Глена, Пржевальского, Потанина, Щапова, Анучина и в особенности Ядринцева. Условия внутренней жизни русского общества неминуемо привели его к необходимости основательно познакомиться со всеми сторонами народного быта; „народничество“, так или иначе понимаемое, в толковании ли западников или славянофилов, стало лозунгом нашей интеллигенции и окрасило собою течения наших социальных наук и изящной литературы, — вот почему национальная Э. имеет в России особенно важное значение и чрезвычайно широкие рамки. Народ в произведениях наших лучших беллетристов, у Пушкина, Гоголя, Тургенева, Григоровича, Писемского, Некрасова, Льва Толстого, давно уже занял одно из главных мест, а такие писатели, как Решетников, Слепцов, Левитов, Глеб Успенский, Златовратский, Наумов, Засодимский и мн. др., посвятили ему свое исключительное внимание. Можно сказать, что Э. в самом обширном смысле этого слова составляет едва ли не самую характерную черту духовных интересов русского общества. См. А. Н. Пыпин, „История русской Э-ии“, 4 т.; Д. Н. Анучин, „О задачах русской Э-ии“ в „Этнографическом Обозрении“, вып. I.

Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=НЭСГ/Этнография&oldid=3927824