Всѣ жить должны, — ты такъ сказалъ мудрецъ,
Увѣнчанный, какъ снѣгомъ, сѣдинами, —
Пастухъ и воинъ, пахарь и купецъ,
И рабъ, и повелитель надъ рабами.
Но духъ въ рабѣ не можетъ не расти,
А господинъ за власть держаться будетъ.
Кого изъ нихъ твой строгій умъ осудитъ,
Когда судьба столкнетъ ихъ на пути?
Рабъ ненавидитъ всей душою гнетъ:
Онъ жизнь свою, а не чужую хочетъ,
И, если темной ночью ножъ онъ точитъ,
Онъ больше правъ, чѣмъ тотъ, кто цѣпь куетъ.
Въ твоей странѣ — одни рабы, мудрецъ,
И твой законъ мы измѣняемъ сами:
Всѣ могутъ жить — и воинъ и купецъ,
Но не тиранъ, владѣющій рабами.
