См. Поэмы. Дата создания: 1832 г., опубл.: «Раут» (М., 1851, с. 197—199) (сокращённая редакция); «Русский библиофил» (№ 1, с. 14—15) (полностью). Источник: Лермонтов М. Ю.Сочинения: В 6 т. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1955. — Т. 3. Поэмы, 1828—1834. — С. 149—152.
Our thoughts as boundless, and our souls as free,
Far as the breeze can bear, the billows foam,
Survey our empire, and behold our home.
The Corsair. L. Byron.
В семье безвестной я родился
Под небом северной страны,
И рано, рано приучился
Смирять усилия волны! 5 О детстве говорить не стану.
Я подарен был океану,
Как лишний в мире, в те года
Беспечной смелости, когда
Нам всё равно, земля иль море, 10 Родимый или чуждый дом;
Когда без радости поём,
И, как раба, мы топчем горе,
Когда мы ради всё отдать,
Чтоб вольным воздухом дышать!
15 Я волен был в моей темнице,
В полуживой тюрьме моей;
Я всё имел, что надо птице:
Гнездо на мачте меж снастей!
Как я могущ себе казался, 20 Когда на воздухе качался,
Держась упругою рукой
За парус иль канат сырой;
Я был меж небом и волнами,
На облака и вниз глядел, 25 И не смущался, не робел,
И, всё окинувши очами,
Я мчался выше — о! тогда
Я счастлив был, да, счастлив, да!
Найдите счастье мне другое! 30 Родными был оставлен я;
Мой кров стал — небо голубое,
Корабль — стал родина моя:
Я с ним тогда не расставался,
Я, как цепей, земли боялся; 35 Не ведал счету я друзьям:
Они всегда теснились к нам,
Катились следом, забегали,
Шумя, толкаяся, вперед,
И нам нестись по лону вод, 40 Казалось, запретить желали;
Но это шутка лишь была,
Они не делали нам зла.
Я их угадывал движенья,
Я понимал их разговор, 45 Живой и полный выраженья;
В нем были ласки и укор,
И был звучней тот звук чудесный,
Чем ветра вой и шум древесный!
И каждый вечер предо мной 50 Они в одежде парчевой,
Как люди, гордые являлись;
Обворожен, я начал им
Молиться, как богам морским,
И чувства прежние умчались 55 С непостижимой быстротой
Пред этой новою мечтой!..
Мир обольстительный и странный,
Мир небывалый, но живой,
Блестящий вместе и туманный, 60 Тогда открылся предо мной;
Всё оживилось: без значенья
Меж тучек не было движенья,
И в море каждая волна
Была душой одарена; 65 Безумны были эти лета!
Но что ж? ужели был смешней
Я тех неопытных людей,
Которые, в пустыне света
Блуждая, думают найти 70 Любовь и душу на пути?
Все чувства тайной мукой полны;
И всякий плакал, кто любил:
Любил ли он морские волны
Иль сердце женщинам дарил! 75 Покрывшись пеною рядами,
Как серебром и жемчугами,
Несется гордая волна,
Толпою слуг окружена;
Так точно дева молодая, 80 Идет, гордясь, между рабов,
Их скромных просьб, их нежных слов
Не слушая, не понимая!
Но вянут девы в тишине,
А волны, волны всё одне.
85 Я обожатель их свободы! —
Как я в душе любил всегда
Их бесконечные походы
Бог весть откуда и куда;
И в час заката молчаливый 90 Их раззолоченные гривы,
И бесполезный этот шум,
И эту жизнь без дел и дум,
Без родины и без могилы,
Без наслажденья и без мук; 95 Однообразный этот звук,
И, наконец, все эти силы,
Употребленные на то,
Чтоб малость обращать в ничто!
Как я люблю их дерзкий шопот 100 Перед летучим кораблем;
Их дикий плеск, упрямый ропот,
Когда утес, склонясь челом,
Все их усилья презирает,
Не им грозит, не им внимает; 105 Люблю их рев и тишину,
И эту вечную войну
С другой стихией, с облаками,
С дождем и вихрем! Сколько раз
На корабле, в опасный час, 110 Когда летала смерть над нами,
Я в ужасе творца молил,
Чтоб океан мой победил!
См. также одноимённые страницы.