Я знал тебя, город, в мерцании сварок,
В кольце голубом автогенных лучей,
Входил ты, как юность, порывист и жарок,
В разгул сумасшедших метельных ночей.
В грязи котлованов, в лесах новостроек
Мужали и крепли мы вместе с тобой.
Еще не доделан, еще не устроен,
Ты был уже завтрашней нашей судьбой.
Я знал тебя, город, в дни празднеств народных:
Гирляндой огней ты из мрака возник —
В кипении танцев и песен свободных
Асфальтовых улиц раскрытый дневник.
Разлет площадей и движенье кварталов
Как будто сошли со страниц чертежа,
Казалось, что радуг стоцветье вобрала
Твоя озаренная светом душа.
Я знал, что военная форма, мой город,
Мой каменный сверстник, придется к лицу:
Таким ты по-новому близок и дорог,
Как мужеству — сила, как слава — бойцу.
Без жеста ненужного, тверд и спокоен,
Ты каждую полночь уходишь во мрак,
Встаешь на рассвете подтянут, как воин,
Как будто кварталы сжимаешь в кулак.
На улицах гулких в туманном пространстве
Сверкают винтовки твоих сыновей,
И каждый уносит в брезентовом ранце
Частицу любви беспредельной твоей.
И снова — с работой стахановской дружен —
В привычной спецовке встаешь ты к станку,
Удар за ударом куешь ты оружье,
Всё глубже копаешь могилу врагу!
