МИНУСИНСКАЯ ШВЕЙЦАРІЯ И БОГИ ПУСТЫНИ.
правитьТатарскіе идолы до сихъ поръ еще мало изученный вопросъ. Подождемъ выхода въ свѣтъ послѣднихъ работъ Адріанова, который много занимался этимъ дѣломъ. Я же изъ своихъ личныхъ наблюденій могу передать здѣсь, что чаще всего заводятъ новыхъ идоловъ, но совѣту шамана, ради излеченія отъ тяжкой болѣзни, и каждый идолъ врачуетъ только извѣстную категорію болѣзней, одинъ помогаетъ отъ зубовъ, другой отъ ломоты, третій отъ болѣзней половыхъ органовъ и т. д. Есть тюси, помогающіе звѣропромышленникамъ на охотѣ, есть покровители скота, иногда въ какой нибудь семьѣ или родѣ имѣется тюсь, наслѣдственный покровитель его. Въ началѣ разсказа было упомянуто, что изображенія на шаманскомъ бубнѣ представляютъ различныхъ тюсьтеръ (множественное число отъ тюсь), служащихъ шаману. Излагать дальнѣйшія подробности татарской демонологіи было бы здѣсь утомительно. Скажу только, что тюсь моего хозяина назывался кинжъ. Онъ состоялъ изъ березовой вилки, на которую были навѣшаны козьи жилки, два обрѣзка собольихъ ланокъ и два кусочка краснаго сукна, а въ стадѣ у татарина ходилъ посвященный ему рыжій изыхъ.
Надобно замѣтить здѣсь, къ свѣдѣнію, что, сколько приходилось мнѣ наблюдать и слышать, у здѣшнихъ инородцевъ, особенно у тѣхъ, которые чаще другихъ сталкиваются съ русскими, замѣчаются какія то неясныя еще измѣненія въ религіозномъ міросозерцаніи. Какъ кажется, подъ вліяніемъ христріапства старыя, шаманскія божества, прежде бывшія и злыми, и добрыми, переходятъ всѣ въ циклъ злыхъ духовъ, шайтановъ, чертей. Потомъ — характерный фактъ для татаръ — прошлой зимой появился у нихъ странный проповѣдникъ, разсказывавшій, что къ нему являлся кто то изъ русскихъ святыхъ, должно быть, Николай Чудотворецъ — его особенно чтутъ инородцы, и велѣлъ татарамъ жечь скотъ. Проповѣдникъ былъ арестованъ полиціей, но мѣсяца черезъ два выпущенъ, какъ психопатъ. Держали его такъ строго, что не было никакой возможности ознакомиться съ его ученіемъ, но какъ бы то ни было фактъ, что татаринъ выдаетъ себя за человѣка, инспирированнаго христіанскимъ святымъ, пробуетъ проповѣдовать полурелигіозное, полуобщественное ученіе и находитъ хотя немногихъ слушателей въ средѣ одноземцевъ, по-моему, заслуживаетъ серьезнаго вниманія. Есть, значитъ, смутная потребность разобраться въ томъ хаосѣ старыхъ преданіи и новыхъ ученій, среди котораго живетъ теперь татаринъ, часто соприкасающійся съ русскими, а попытка выдать себя за вѣстника христіанскаго святителя уже показываетъ, что въ среду шаманизма, безраздѣльно владѣющаго умомъ и воображеніемъ татарина, проникъ новый элементъ.
Есть у меня и другіе факты, свидѣтельствующіе о взаимномъ вліяніи двухъ расъ, но вока еще очень отрывочные, и имъ не мѣсто въ бѣглыхъ замѣткахъ.
Я разсчитывалъ выѣхать рано утромъ на другой день изъ улуса, но хозяинъ сообщилъ мнѣ столько новаго объ окрестностяхъ, что пришлось остаться тамъ часовъ до 3-хъ дня. Узналъ я, напримѣръ, что около улуса, на высокой скалистой горѣ есть остатки какой то стѣны, которые вообще называются у насъ городищами. Кромѣ того, но близости въ горахъ татары видѣли какія то пещеры, гдѣ находили массу костей животныхъ, остатки костровъ и даже человѣческіе черепа. — Все это было новостью совершенно неожиданной и требовало осмотра.
Прежде всего мнѣ хотѣлось осмотрѣть пещеры. Съ нами, кромѣ хозяина, отправилось еще два человѣка любопытныхъ, захвачены были съ собой свѣчи, спички, веревки, чтобы имѣть возможность осмотрѣть всѣ уголки подземныхъ жилищъ. Версты двѣ наша кавалькада шла по низенькимъ пригоркамъ, пробираясь но мелкому каменистому щебню. Холмы и утесы были мѣстами покрыты скудной желтоватой травой, изъ которой всюду торчали угрюмые темнобурые выступы песчаника. Степь и эта темная горная порода сообщали видъ какого то мрачнаго запустѣнія всей окрестности, и глазъ невольно искалъ отдыха на высокомъ горномъ хребтѣ, бѣлѣвшемъ, какъ снѣгъ, на солнцѣ отъ пластовъ чернистаго известняка и оттѣненномъ свѣтлою зеленью лиственницъ. Въ этой горѣ и находились пещеры. Подъѣхавъ къ ней, мы поднялись на половину склона, и татаринъ указалъ намъ подъ нависшимъ утесомъ небольшую разсѣлину, обозначавшую входъ въ пещеру. Лѣзть въ нее пришлось согнувшись, но недолго. Слабый свѣтъ еще проникалъ въ пещеру, когда мы очутились въ довольно просторномъ помѣщеніи, оканчивающемся на верху плоскимъ куполомъ. Можно было разсмотрѣть толстыя жерди по угламъ пещеры, остатки очага при входѣ, а спускающійся къ низу въ глубину пещеры полъ былъ заваленъ лежавшими въ безпорядкѣ костями разныхъ животныхъ. Перебирая ихъ, я замѣтилъ, что онѣ очень тяжелы для костей настоящихъ древнихъ пещеръ, кромѣ того, находились все кости домашнихъ животныхъ, коровъ, лошадей, барановъ. Здѣсь же нашелъ я полусгнившій обломокъ сѣдельной деревяшки и старыя перержавленныя желѣзныя удила, сходныя но формѣ съ бронзовыми, находимыми въ старыхъ могилахъ. Въ глубинѣ пещеры виднѣлась темная впадина, подойдя ближе, мы увидали, что это какой то темный и низкій корридоръ, ведущій въ глубину горы. Связавшись веревками и зажегши свѣчи, мы поползли по нему другъ за другомъ, то опускаясь внизъ, то поднимаясь вверхъ, цѣпляясь за выдающіеся камни стѣнокъ корридора, пока не очутились во второй кавернѣ, нѣсколько меньше первой. Полъ ея былъ покрытъ рыхлой красноватой глиной, на стѣнкахъ виднѣлся блестящій известковый натёкъ.
И здѣсь жили когда то люди. Ни костей, ни слѣдовъ костра здѣсь нѣтъ, но по стѣнамъ стоятъ прислоненные къ нимъ лиственичные сучья, между выступами положены перекладины изъ дерева. Должно быть, здѣсь былъ только складочный магазинъ обитателей. Послѣ бѣглаго осмотра опять полземъ гдѣ на-четверенькахъ, гдѣ въ-растяжку дальше, щель вьется то вправо, то влѣво, то внизъ, то вверхъ, и приводитъ насъ къ крутому обрыву, сажени въ три глубиной. Спустились мы въ обширную залу, саженъ шесть ширины и около 8 длиною, а высота такова, что тамъ свободно помѣстится двухъ-этажный домъ. Стѣны блестятъ отъ известковаго натека, на недоступныхъ высотахъ виднѣются два устья корридоровъ, должно быть, подобныхъ тому, по которому мы попали сюда, сверху купола висятъ нѣсколько сталактитовъ. Въ пещерѣ сыро, по никто не жалуется на холодъ, а мы для удобства сняли съ себя верхнее платье еще въ первомъ отдѣленіи пещеры. Полъ заваленъ обломками скалъ и сверху покрытъ красноватой рыхлой землей вершка на два. Сколько я ни рылся тутъ, но только и нашелъ фигурныя вырѣзки изъ старой кожи, должно быть, сѣдельныя украшенія. Изъ залы велъ спускающійся внизъ высокій корридоръ, который неожиданно оканчивался шагахъ въ 10 узкой щелью, на половину засыпанной землей. Дальше идти было невозможно и некуда.
Обратно мы вышли тѣмъ же путемъ и отправились осматривать еще двѣ пещеры, находившіяся на противоположномъ склонѣ горы. Первыя были на югозападной сторонѣ хребта, — двѣ послѣднія на сѣверовосточной. Подъемъ оказался очень крутымъ, раза два приходилось слѣзать съ лошадей и вести ихъ въ поводу. Деревьевъ по скату было мало, но за то вершина и противоположный склонъ были покрыты роскошной растительностью: громадныя деревья и рослая трава придавали мѣстности чисто таежный характеръ. Вторая пещера не глубока и не обширна. Это просто навѣсъ съ нѣсколькими нишами подъ утесомъ. Глядя на нее, совершенно ясно представлялось, какимъ путемъ образовалась эта и другія пещеры. Слои известняка бываютъ неодинаковой твердости, неподатливые перемежаются съ болѣе уступчивыми и легче вывѣтривающимися. Вода, просачиваясь сквозь трещины, мало но малу растворяла, вымывала и уносила послѣднія; сглаженныя ребра пластовъ и до сихъ поръ ясно указываютъ на участіе воды въ образованіи этихъ пустотъ въ горахъ. Незавидное жилье эта пещера! Въ ней почти невозможно укрыться отъ непогоды, широкій входъ, отсутствіе глубокихъ боковыхъ впадинъ и закоулковъ могли заставить жить тутъ человѣка только по крайней нуждѣ; тѣмъ не менѣе непререкаемые слѣды обитанія на виду. Около входа кострище, цѣлыя кучи костей и недалеко въ углу обломки колыбели такого же типа, какъ и нынѣ употребляемая колыбель у татаръ, представляющая ящичекъ, у котораго вмѣсто дна длинная доска съ желобкомъ для стока нечистотъ. Колыбель даетъ основаніе думать, что здѣсь когда то ютилась цѣлая семья, а не какой нибудь одинокій горемыка-таежникъ. Кости попадались здѣсь какъ домашнихъ, такъ и дикихъ животныхъ. Разумѣется, всѣ онѣ лежали въ безпоряд къ, такъ какъ навѣрное прежде нашего здѣсь уже хозяйничалъ не одинъ голодный волкъ, благодаря доступности пещеры.
На томъ же лѣсистомъ склонѣ, недалеко отъ второй лежала и третья пещера. Среди густой травы, около корней высокой лиственницы виднѣлась узкая черная трещина, спуститься въ которую можно было только по веревкѣ. Цѣпляясь за неровности шахты и придерживаясь за веревку, мы спустились внизъ саженъ на пять, пока почувствовали землю подъ ногами, и почти тотчасъ вошли подъ просторный, но низкій сводъ подземнаго погреба, полъ котораго былъ весь заваленъ каменными глыбами, прикрытыми (верху рыхлой землей. Стѣны подземелья изрыты глубокими нишами, среди пола неизбѣжные остатки кострища, около него разбросаны цѣлыя груды костей. Вотъ куча толстыхъ, должно быть, медвѣжьихъ костей, одна лопатка отчасти обуглена и растрескалась. Ужь не гадали ли по ней невѣдомые обитатели, какъ гадаютъ нынѣшніе инородцы и монголы и какъ гадали нѣкогда гунны Атиллы? Рядомъ кости дикой козы, сохранился и черепъ съ рожками, тутъ же валяется обрѣзокъ оленьяго рога. — Бывшій хозяинъ подземелья что то, должно быть, мастерилъ изъ него. Много костей какихъ то мелкихъ животныхъ, кое гдѣ попадаются и разбитыя трубчатыя ножныя кости. Попробовали покопаться въ рыхлой землѣ пола и нашли подъ ней тѣ же кости, я сталъ убѣждать своихъ спутниковъ не трогать ихъ, такъ какъ самъ я не имѣлъ ввиду дѣлать раскопокъ пещеры и хотѣлъ сохранить ее возможно неприкосновенной для будущаго изслѣдователя. Я поднялъ свѣчу, чтобы поближе разсмотрѣть одну изъ боковыхъ нишъ стѣны, и на пабъ оттуда глянулъ, широко улыбаясь, человѣческій черепъ. Татары въ ужасѣ кинулись къ выходу, такъ что ихъ едва можно было успокоить и удержать на мѣстѣ. Находка, которая особенно порадовала меня, возбудила въ нихъ ужасъ. Другихъ частей скелета мнѣ не удалось тамъ найдти, да и самый черепъ возбудилъ во мнѣ сомнѣнія: слишкомъ онъ уже бѣлъ и крѣпокъ и кости мало вывѣтрѣли. Думаю, что онъ не только не поспоритъ возрастомъ хоть бы съ черепомъ нижне-удинской пещеры, но, пожалуй, окажется новѣе курганныхъ остатковъ бронзоваго вѣка. Татары скора ободрились и одинъ изъ нихъ нашелъ между камнями щель, ведущую въ другое отдѣленіе пещеры. Я послѣдовалъ за нимъ, и мы проползли черезъ три новыхъ каверны, расположенныхъ одна надъ другой, пока добрались до конца подземелій. Эти каверны очень узки и тѣсны и, какъ кажется, произошли отъ загроможденія когда то бывшей громадной пещеры обломками скаль. Всюду валяются кости животныхъ, а въ послѣднемъ отдѣленіи мы нашли въ илистомъ днѣ каверны цѣлый скелетъ. Замѣчательно только, что ни одной кости какого нибудь домашняго животнаго мы не нашли во всей третьей пещерѣ. Попались мнѣ еще двѣ ножныя, человѣческія кости въ одномъ изъ глубокихъ отдѣленій пещеры, сильно вывѣтрѣвшія и растрескавшіяся. Если сравнить ихъ съ черепомъ, то невольно прійдешь къ мысли, что пещера служила обиталищемъ для нѣсколькихъ поколѣній. На тѣ же соображенія наводитъ и положеніе костей въ пещерѣ — однѣ лежать прямо на поверхности земли, другія засыпаны уже слоемъ рыхлой глины. Рѣшить эти вопросы можетъ только подробная раскопка и изученіе подземелій, а пока я нахожу возможнымъ сдѣлать только слѣдующія заключенія объ этихъ памятникахъ прошлаго.
1) Пещеры Минусинскаго округа съ давнихъ поръ служили мѣстомъ обитанія людей, и ими пользовались какъ люди, занимающіеся звѣроловствомъ, такъ и скотоводы; 2) пещеры покинуты сравнительно въ недавнее время; курганное племя бронзоваго вѣка ужо сошло со сцены исторіи, а въ пещерахъ еще гнѣздились люди; 3) наконецъ, вѣтретьихъ, я дѣлаю уже не выводъ, а предположеніе. Минусинскій округъ не разъ служилъ мѣстомъ столкновенія враждебныхъ народностей, послѣдній такой казусъ — вытѣсненіе киргизовъ русскими. Не служили ли эти пещеры убѣжищемъ для какого нибудь племени, загнаннаго своимъ сильнымъ противникомъ въ лѣса изъ привольныхъ степныхъ пастбищъ въ недавнее время? Судя по найденнымъ остаткамъ, послѣднее предположеніе, мнѣ кажется, вѣроятнѣе гипотезы доисторическихъ обитателей этихъ пещеръ. Пусть, впрочемъ повторю, рѣшаютъ дѣло обстоятельныя изслѣдованія, тѣмъ болѣе, что матеріалъ для нихъ тремя указанными пещерами далеко не исчерпывается. Около озера Булалъ-куль есть большая пещера, ихъ не мало по рѣчкѣ Базѣ, почти въ сосѣдствѣ съ осмотрѣнными мною.