Материалы для биографии (Муханов)/ДО

Материалы для биографии
авторъ Петр Александрович Муханов

Опубл.: 1854. Источникъ: az.lib.ru

ПАМЯТИ ДЕКАБРИСТОВ СБОРНИК МАТЕРИАЛОВ ЛЕНИНГРАДЪ 1926

П. А. Муханов.

Материалы для биографии.

О небольшом числе декабристов, преимущественно из тех, кто стоял во главе движения, имеются в литературе достаточно полные монографии, в известной мере выясняющие их нравственный облик, но и в отношении этих лиц последнее слово будет сказано лишь после издания полностью подлинного следственного материала, к чему ныне приступил Центрархив. Относительно же большинства других, игравших в деле второстепенную роль, опубликованные материалы настолько отрывочны и незначительны, что не только затруднительно вынести достаточно определенное о них представление, но даже и внешняя, фактическая сторона их биографии остается до сих пор мало выясненною. К числу лиц этой второй группы принадлежит и Петр Александрович Муханов. Из имевшихся о нем до сего времени сведений известно, что это был человек с литературными вкусами, сам писавший и печатавшийся в повременных изданиях, интересовавшийся историческими изысканиями, вращавшийся в литературных кругах, близкий с Александром Бестужевым-Марлинским, Корниловичем и особенно с Рылеевым, считавшим его «истинно добрым и благородным человеком». Но на ряду с этим несколько странное впечатление получается от показания Муханова на следствии, что в Союз Благоденствия он поступил «по убѣжденію и зная, что въ ономъ находятся молодые люди хорошихъ семействъ».^[1] Еще более странное впечатление остается при чтении в Записках И. Д. Якушкина описания встречи с Мухановым в Москве после 14-го декабря у М. Ф. Орлова и поведения его на собрании у М. Ф. Митькова, закончившемся предложением Муханова взять на себя, с целью спасения арестованных товарищей, цареубийство, при помощи маленького пистолета, приспособленного на эфесе шпаги.^[2] Все это отдает каким то фанфаронством, пустой болтовней и ужасным легкомыслием, за которые однако пришлось впоследствии довольно тяжело расплачиваться. Надо думать, что Муханов был вполне искренен, когда, по прочтении показания Якушкина, признал: — «я не запираюсь, что я говорилъ вздоръ, но намѣренія совершить преступленіе я никогда не имѣлъ».^[3]

Н. И. Греч, в своих Записках, дал целый ряд характеристик тех декабристов, которых он знал лично; вот что там говорится про Муханова: «Петръ Александровичъ Мухановъ, гвардіи офицеръ, образованный и неглупый добрякъ, любезный въ обществѣ, забавникъ и шутникъ, извѣстный въ своемъ кругу под кличкою „ротмистра Галлая, запутался въ тенетахъ и, вѣроятно, самъ того не зная, доболтался до бѣды! Онъ двоюродный братъ знаменитаго форшнейдера просвѣщенія. Жаль, что не сослали этого: тогда не было бы на каторгѣ Русское Просвѣщеніе“.^[4] За последнее время выявлены новые материалы, касающиеся Муханова. М. А. Цявловский напечатал уже в книжке „Голоса Минувшаго“ за 1920—1921 г.г. дневник сестры Муханова кн. Елизаветы Александровны Шаховской, относящийся к 1826 г. — времени содержания брата в крепости и суда над ним. В Пушкинский Дом поступили затем, в качестве дара от Александры Николаевны Крузе, бумаги другой сестры Муханова — Екатерины Александровны Альфонской (родной бабки А. Н. Крузе), в которых среди семейной переписки оказались и письма декабриста, а также разные интересные для его биографии документы, которые и печатаются мною теперь в связи с краткою биографическою канвою.

---

П. А. Муханов родился 7-го января 1799 г.;^[5] воспитывался он в Муравьевском училище для колонновожатых, в число которых вступил с 18.VI.1815 г. Произведенный в прапорщики по квартирмейстерской части (30.ѴІІІ.1816), затем в подпоручики (6.Ѵ.1818), он переводится (27.ІІІ.1819) сперва во 2-ой пионерный баталион, оттуда в л.-гв. Саперный баталіюн (14.Х.1819) и наконец в л.-гв. Измайловский полк (9.ІІІ.1821), где и был произведен в поручики (1.1.1822).

Сведений относительно обстоятельств, при которых Муханов в 1819 г. вступил в Союз Благоденствия не имеется; в „Алфавите“ же находится довольно характерное добавление: а на совѣщаніяхъ нигдѣ не участвовалъ и дѣйствій его по Обществу никакихъ не видно, и нѣкоторые утверждали, что, по вѣтренности его, онъ даже и принятъ не былъ».^[6] Несомненно, однако, то что, несмотря на близость его в Петербурге с Рылеевым, А. Бестужевым, Оболенским, Корниловичем и на знакомство на юге с Орловым и, по всей вероятности, с другими главными деятелями Юяшого Общества, никому из них не пришло на мысль привлечь Муханова к более деятельному участию в делах Тайного Общества.

Во время пребывания Муханова в Петербурге в 1819—1823 г.г. сложились его литературные отношения, и сам он впервые в 1822 г. выступил на литературном поприще, написав совместно с П. Н. Араповым либретто к опере А. А. Алябьева «Лунная ночь или домовые», шедшей в первый раз 19.VI.1822 г. в бенефис Сандуновой.^[7]

Во время службы в Измайловском полку произошло, вероятно, знакомство Муханова с вел. кн. Николаем Павловичем, командовавшим с осени 1818 г. 2-ой бригадой 1-ой гвардейской пехотной дивизии (полки Измайловский и Егерский) — знакомство, которое оставило в последнем неблагоприятное воспоминание, сказавшееся через много лет в резолюции 15-го июля 1853 г.: «все-таки надо будетъ за нимъ строжайше смотрѣть; ибо я зналъ его скрытный характеръ, не заслуживающій ни какого довѣрія, что и доказалъ».^[8] Муханов службы не любил, что неоднократно проскальзывает в его письмах к родным, относился к ней не особенно внимательно, и на этой почве, по всей вероятности, создались служебные недоразумения, быть может, с самим бригадным командиром,^[9] заставившие его помышлять о перемене службы, с оставлением Петербурга. Начинаются хлопоты об устройстве адъютантом к H. Н. Раевскому в Киев. К этому времени относятся первые из писем, сохранившихся в бумагах Е. А. Альфонской.

1.
П. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой. ¹

[Петербург] 23 марта [1823]. Любезная Маминька.

Опять отъ васъ неимѣю писемъ, ожидаю съ нетерпѣніемъ Валентина, ² надѣюсь, что онъ привезетъ мнѣ отъ васъ письменныя и личныя извѣстія, жѣлаю, чтобы они были благопріятны, ибо, если вѣрить слухамъ, то я боюсь очень за сестру, ³ говорятъ, что она больна и весьма плохо лѣчиться, я надѣюсь однако, что вы исполнили мою прозьбу и сдѣлали консультацію, на которою я просилъ васъ пригласить Шнауберта и Пикулина, ⁴ сдѣлайте одолженіе увѣдомьте меня, мнѣ весьма любопытно знать, кто ее лѣчитъ, что съ ней сдѣлается, и прочѣе. —

Дѣла мои с Раевскимъ⁵ непривѣдѣны къ концу, поетому не могу вамъ ничего сказать, все мѣры хорошія, которыя я могъ взять, взяты, и я надеюсь имѣть рѣшительный отвѣтъ. —

Деньги отъ брата ⁶ получилъ, весьма радъ, что могъ заплатить Жилинскимъ, ибо присылали много разъ и очень были довольны получить мой долгъ, тѣмъ болѣе я радъ сему, что ибо деньги, когда я бралъ, были мнѣ благодѣяніе, я долженъ былъ извощику 1100 рублей за поѣзки въ Царское и Петергофъ, которыхъ поѣздокъ пользу теперь извлекаю, ибо Дибичъ, Меньшиковъ, Закревскій и Депрерадовичъ ходатайствуют о моемъ дѣлѣ. — Я брату непишу, ибо некогда, но весьма желалъ бы знать, что сдѣлали с деньгами, куда ихъ положили, напишите вы, братъ отъ любви часто бываетъ ветренъ и забываетъ. — Жаль, что онъ влюбленъ въ дѣвушку, которая имѣетъ сдѣсь репутацію не лутче Майковой. —

Доверенность дать Филату можно, только весьма ограниченную. — ⁷

¹ Наталья Александровна Муханова, рожденная Саблукова (р. 15. X.1779, ум. 5.VII.1855), была с 14. I. 1797 замужем за шталмейстером Александром Ильичом Мухановым (р. 8. I.1766, ум. 22. X.1815). Письма к матери П. А. Муханов писал всегда по-русски, письма к сестрам обычно, по-французски. Орфография тех и других оставляет желать многого.

² Кн. Валентин Михайлович Шаховской (р. 9.IX.1801, ум. 12. VI.1850), товарищ Муханова по училищу колонновожатых, офицер конно-егерского полка, адъютант гр. М. С. Воронцова, женившийся в ноябре 1824 г. на Елизавете Александровне Мухановой (р. 8.I.1803, ум. 23. X.1836), младшей сестре декабриста. Шаховской впоследствии был Волоколамским уездным предводителем дворянства (1825—1835), а затем по выбору от Московского дворянства главным смотрителем странноприимного дома гр. Шереметева (1835—1847).

³ Старшая сестра, Екатерина Александровна Муханова (р. 12.IV.1800, ум. 27.IX.1876), вышедшая впоследствии замуж за Аркадия Алексеевича Альфонского.

⁴ Доктор Карл Андреевич Шнауберт (ум. 21.X.1859 на 80 г.); профессор Московской Медико-Хиргургической Академии Лука Егорович Пикулин (ум. 22.XII.1825 г. на 39 г.), доктор, имевший большую практику в Москве.

⁵ Генерал от кавалерии Николай Николаевич Раевский (р. 14.IX.1771, ум. 16.IX.1829), с 1815 г. командир 4-го пехотного корпуса, главная квартира которого находилась в Киеве; уволен от этой должности 25.XI.1824 г.

⁶ Старший брат, Павел Александрович Муханов (р. 14.II.1797, ум. 16. XII.1871), поручик 1-го Украинского уланского полка, адъютант командира 5-го пехотнаго корпуса А. П. Толстого,, впоследствии попечитель Варшавского учебного округа и главный директор правительственной комиссии внутренних и духовных дел Царства Польского, член Государственного Совета (1861), председатель Археографической Комиссии.

⁷ Последняя фраза написана сбоку на полях; письмо без подписи; возможно, что конец утрачен.

2.
П. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой.

[Петербург. 6 апреля 1823 г.]

Я получилъ письмо ваше черезъ Томсона,¹ любезная Маминька. Весьма сожалѣю, что сестра все хвораетъ, въ протчемъ совершенно увѣренъ, что вы достовляете ей всевозможные способы, чтобы поправиться. — Доктора и спокойство, какъ вы знаете, одни могутъ сдѣлать ей много добра. — Спокойствіе же должно бы увеличиться, ибо но крайней мѣрѣ денегъ довольно, чтобы тратить на нужныя вещи. — Да и мой отъѣздъ тоже хорошая къ тому причина, ибо часто невольно и невинно былъ я причиною шумовъ, которые дѣлали большой вредъ здоровью Ка — тннькн. — Что же касается до дѣлъ, то очень согласенъ, что надобно принять большія мѣры, ибо когда придеться платить въ Ломбардъ, поздно будетъ думать о средствахъ. — касательно же расходовъ предваряю васъ, что мнѣ будутъ необходимы деньги для отъѣзда отъ сюда, надѣюсь к Свѣтой получить назначеніе ² и поетому нужно теперь думать о брички и проч. необходимостяхъ. — Дѣдушка ³ и все ваши здоровы. У насъ стоитъ предурная погода, то дождь, то снегъ, морозъ и тепло, все что угодно. — Шаховской живетъ сдѣсь очень скучно, я весьма сожалѣю, что не могу сказать комплимента вашей родинѣ — но ето почти общій гласъ людей, которыя живутъ не интригами и не для того, чтобы тратить деньги. — Все ето время я былъ чрезвычайно занятъ, и поетому мало писалъ къ вамъ, но долг платежемъ красенъ, вы все время тоже плохо пишите.

Будьте здоровы и веселы. —

Вашъ покорный сынъ
П. Мухановъ.

6 Апреля.

¹ Установить, кто Томсон, с которым переслано было письмо, мне не удалось; в Адрес-Календаре оказался лишь д. ст. сов. Матвей Михайлович Томсен, проживавший в Мраморном дворце.

² Пасха в 1823 г. приходилась на 22-ое апреля; фактически назначение Петра Муханова адъютантом к Раевскому состоялось раньше — 14.IV.1823.

³ Дѣд по матери, член Государственного Совета, председатель Петербургского Опекунского Совета д. т. с. Александр Александрович Саблуков (р. 11.II.1749, ум. 7.V.1828); он был женат на Екатерине Андреевне Волковой (ум. 11.IV.1820); кроме Н. А. Мухановой у них были дети: сыновья — Николай, автор известных мемуаров о царствовании Павла, и Александр, и дочери Екатерина (за Бакуниным) и Софья (впоследствии вышедшая за кн. Мадатова).

С назначением Муханова адъютантом к Раевскому закончился петербургский период его жизни и начался новый — киевский, обнимающий собой время с весны (в мае он уже был в Киеве) 1823 по май 1825 г. В служебном формуляре Муханова он отмечен производством его в штабс-капитаны (1.I.1824), с оставлением в должности адъютанта. Жаль, что отношения Муханова к его генералу и к многочисленной и интересной семье последнего не нашли никакого отражения в семейной переписке Раевских, опубликованной Б. Л. Модзалевским.^[10]

По приезде в Киев Муханов усердно занялся имущественными делами Рылеева по какому то судебному взысканию. Результат этих хлопот оказался, повидимому, не особенно удачным и настолько мало удовлетворил Рылеева, что, находясь уже в крепости, он записал: «у Петра Александровича Муханова надо спросить, кому онъ поручилъ домъ въ Кіевѣ, за нимъ по моему счету еще 2000 р., 5 тысячъ онъ переслалъ ко мнѣ въ разное время черезъ Пущина», а в письме к жене от 13. IV.1826 г., делая разные деловые распоряжения, он не без горечи отметил: «я сам получилъ вмѣсто 10000 только 5000 р. по милости Муханова».^[11]

Пребывание в Киеве прерывалось более или менее продолжительными отлучками. В ноябре 1823 г. Муханов находился в Воронеже «въ поѣздкѣ по смотру корпуса».^[12] В начале 1824 г. Мухановым, повидимому, предпринята была поездка в Одессу, где состоялось его свидание с Пушкиным. Прямых указаний на эту поездку нет, но косвенно она, с большою вероятностью, устанавливается письмами Муханова к Рылееву.

К осени 1824 г. относится свидание с В. И. Туманским, бывшим в Киеве проездом в Одессу, о чем этот последний сообщает своей двоюродной сестре Софье Григорьевне Туманской (впоследствии в замужестве Милорадович), в письме из Одессы от 1. X.1824 г.^[13]

К 1824 г. относится предположение Муханова издавать военный журнал; 4.XI.1824 г. он обратился к начальнику Главного Штаба с частным письмом, в котором, заявляя о намерении своем, дабы с пользою провести свои досуги, издавать с 1825 г. военный журнал, в расчете «что изданіе сіе можетъ нѣкоторымъ образомъ замѣнить цѣнность иностранныхъ книгъ и совершенный недостатокъ русскихъ», представил подробную, Задуманную широко, программу журнала. Одновременно с этим Муханов по тому же поводу обратился к попечителю Московского учебного округа кн. Оболенскому, который донес об этом министру народного просвещения, а этот последний снесся с начальником Главного Штаба. В результате, в обращении Муханова к начальству с частным письмом и jb официальном сношении с посторонним ведомством без предварительного согласия своего начальства был усмотрен проступок против военной службы, повлекший за собой выговор Муханову через генерала Раевского. Что же касается военного журнала, то он, повидимому, совершенно не заинтересовал Военное Министерство, и вопрос этот по существу и не рассматривался.^[14]

Конец 1824 и начало 1825 г. Муханов провел в Москве, куда он приехал в ноябре, в виду предстоявшей свадьбы его младшей сестры Елизаветы Александровны с его другом кн. В. М. Шаховским. Помимо семейных дел у него в Москве были и дела литературные по заведыванию изданием печатавшихся там у Селивановского Рылеевских «Дум» и «Войнаровского». Есть указание, что успешным прохождением этих изданий через цензурные мытарства Рылеев обязан был стараниям Муханова.^[15] В связи с этим делом произошел, между прочим, у Муханова инцидент с П. М. Строевым, принявшим на себя составление исторических примечаний к «Думам», на почве уплаты причитавшегося за эту работу вознаграждения, причем Муханов, не имея денег для расплаты, написал Строеву 29. XII.1824 г. грубое письмо, причинившее Рылееву огорчение. Инцидент был исчерпан, когда, за отъездом Муханова, наблюдение за изданием перешло к кн. Е. П. Оболенскому.^[16]

Последние месяцы своей жизни в Киеве Муханов провел под впечатлением неопределенного своего служебного положения. После ухода H. Н. Раевского в ноябре 1824 г. в отставку дальнейшая судьба его адъютантов долго оставалась невыясненной и только 22.V.1825 г. последовал приказ о возвращении Муханова во фронт. В связи с предстоявшей переменой службы и возникло у него предположение о поездке на Кавказ к Ермолову с целью устроиться при нем — об этом предположении он писал своей сестре и осуществил его летом 1825 г.

Ко времени жизни Муханова в Киеве относятся известные до сего времени в печати письма его к Рылееву, Корниловичу, Булгарину. {Письма к К. Ф. Рылееву: 1, от 13. I.1824 по поводу порученных ему хлопот по имущественным делам Рылеева в Киеве и относительно присланных туда для продажи книжек «Полярной Звѣзды» за 1824 г., — «Русск. Ст.», 1888, № 11, стр. 325—326; 2, от 24. I.1824 (отрывок), с упоминанием о Пушкине — «Русск: Стар.», 1888, № 11, стр. 327; 3, от 30. III. [1824] об имущественных дедах Рылеева (подлинник письма в Академии Наук) — В. Масловъ, ор. cit., прил., стр. 96—97; 4, от 13.IV.1824, с замечаниями на «Войнаровского» — Рылѣевъ, Сочиненія, изд. 1872, стр. 337—340, Бартеневъ, Девятнадцатый вѣкъ, т. I, М., 1872, стр. 368—369.

Письма к А. О. Корниловичу: 1, от 26.XI.[1823, а не 1824] из Воронежа по поводу приготовляемых им для печати статей по военной истории — «Русск. Стар.», 1888, № 12, стр. 589—590; 2, от 11.IV.1824 — относительно намерения Корниловича издавать «Русскую Старину» и со сведениями о своем деде Ипате Муханове — «Русск. Стар.», 1888, № 12, стр. 583—584; 3, от 29.V.1824 о найденных в Киеве близ Михайловского монастыря древностях—Ibid., стр. 586.

Письмо к Ф. В. Булгарину от 16.И.1825 по разным литературным делам, о знакомстве с Полевым, о полемике с Булгариным издателей «Мнемозины», о ссоре Булгарина с Рылеевым — Ibid., стр. 590—592.} Из семейной переписки бумаги Е. А. Альфонской дают на этот период пять писем.

3.
П. А. Муханов — сестрам Екатерине и Елизавете Мухановым.

[Киев. 26 сентября 1823].

Je viens de recevoir voire lettre du 12 — mes chères soeurs et voici la preuve de mon exactitude. La réponse part le meme jour. Je voudrais vous servir de modèle du moins dans cette seule belle qualité. Si mes lettres manquent d’intérêt — soyez indulgeantes-- les anachorètes ne sont guère aimables--ce n’est pas là leur vertu. La solitude donne de la réflexion au dépends de ces brillantes qualités du salon. — La vie que je mène est bien plus monotone que la votre. Vous planter des fleurs dans l’espérance d’en profiter l’année prochaine et moi je n’ai plus de projets, mais vues sont bornées — je ne veux rien — manquant de tout. Je remercie la bonne Catherine — elle а des projets pour moi — elle me prive de la peine d’en créer et de les voir échoiier — les châteaux en Espagne sont agréables pour le moment et c’est un passe-temps pour la campagne surtout quand on est privé dé la promenade. — А vous, dire vrai, je trouve qu’entre frères ët soeurs on pourrait faire un accord assez avantageux. — C’est de faire dès projets l’un pour l’autre — mais pour leur donner plus de fond il faut sans scrupule faire dès conditions préliminaires. — Voici en deux mots les miennes. — Depuis notre séparation j’ai colossalement acquis du sang-froid — donc je ne voudrais pas avoir une femme qui me ferrait fondre. Je ne voudrais pas être gêné et je ne voudrais pas me gêner pour elle. — Comme le seul désir que j’ai c’est d'être plus à mon aise, je voudrais donc qu’elle aye les qualités nécessaires — et au surplus qu’elle sache faire du bon thé car il у а bien longtems que je n’en ai pas pris. — Voici donc mes conditions — mais j’ai oublié la principale — si la chère dame est jeune, jolie et aimable je voudrais qu’elle boite un peu pareeque je suis trop vieux, trop paresseux et trop peu complaisant pour la suivre aux bals — une jambe plus courte que l’autre n’est pas tout à fait un défaut dans une femme car elle est plus à l’aise de pratiquer les vertus domestiques. Un homme boiteux devient souvent poète, ne pouvant pas danser, rivaliser avec les galopins du salon, il fait des romances — des acrostiches etc., etc., il récite un poème entier, il а un magasin de vers pour des circonstances et des personnes de différents genres. On dit que les bossus ont de l’esprit, les boiteux ont certainement de l’amabilité. — Comme Lise est pour l’esprit je lui souhaite un bossu — et à la chère Catherine un boiteux — il lui sera entre autre d’une grande utilité — il n’у а rien qui apaise les maux physiques comme la poésie. — Vous me demandez comment vont mes compositions-- on ne demande jamais à un auteur s’il écrit bien ou mal — la modestie ne lui permet pas de faire des louanges, l’amour-propre lui défend d’avouer les défauts — la seule chose que je pourrai vous dire c’est que je me venge de l’ennui sur du papier. — Je suis un vrai destructeur--et des volumes parraitront bientôt à la grande satisfaction du public. — Je fais revivre les héros et leurs grandes actions mais je ne puis pas exterminer l’ennui--surtout depuis que la vile postérité des esculapes se venge du grand mépris que je lui portais jusqu'à cette époque. Je suis enfermé dans mon château comme un oiseau est enfermé dans sa cage. — Je me promène le long et en large de mes salons, je médite sur le passé — et je me mets en garde contre l’avenir. Avec tout cela je suis un vrai ami de la nature, ma chambre est remplie d’animaux — d’oiseaux vivants, empaillés et captifs, de fleurs qu’on oublie d’arroser et etc. — Lise me demande des nouvelles du Prince¹, je suis très fâché de ne pouvoir pas la satisfaire; la seule chose que je pourrai lui dire c’est qu’il s’est livré entièrement à la paresse--il а passé par Kiew comme une planète qui ne revient plus — il ne me dit pas le mot. — On m’annonce le comte Zavadowsky² qui vient d’arriver de Pètersbourg. Soyez mes avocats près de maman. Je lui écrirai avec la prochaine poste. Adieu, que le bon Dieu vous protège.

P. Mоuкchanof.

Le 26 de Sept[embre].

¹ Князь Валентин Михайлович Шаховской.

² Повидимому, младший сын Екатерининского фаворита граф Василий Петрович Завадовский, служивший в л.-гв. гусарском полку, уволенный за болезнью 18. XI.1822 поручиком.

Переводъ:

Я только что получил ваше письмо от 12-го, дорогие сестры, и вот доказательство моей аккуратности. Ответ отправляется в тот же день. Я хотел бы служить вам примером по крайней мере в единственном этом добром качестве. Будьте снисходительны, если мои письма недостаточно интересны — пустынники не отличаются любезностью, и не в том их добродетель. Уединение дает рассудительность в ущерб блестящим салонным качествам. — Жизнь, которую я веду здесь, гораздо монотоннее вашей. Вы сажаете цветы в надежде воспользоваться ими в будущем году, а я не имею никаких проектов, мои горизонты ограничены — я ничего не хочу, ощущая недостаток во всем. Я очень благодарен Катеньке — она создает за меня проекты, освобождая меня самого от заботы их создавать и видеть, как они рушатся. Замки в Испании приятны в данную минуту — это занятие для деревни в особенности на время, когда лишены прогулок. По правде сказать я нахожу, что между братьями и сестрами можно было бы установить очень выгодное соглашение — делать друг для друга разные проекты, но чтобы придать им больше основательности, нужно без церемоний договориться относительно предварительных условий. Вот в двух словах мои. Со времени нашей разлуки я приобрел удивительное хладнокровие — следовательно, мне не хотелось бы иметь жену, которая заставила бы меня растаять. Я не хотел бы, чтобы меня стесняли, и не хотел бы стесняться ради нее. Так как единственное мое желание быть самому возможно более покойным, я бы хотел, чтобы у нее были необходимые для того качества и чтобы сверх того она умела бы приготовить хороший чай, так как давно уже я его не нн.т. Таковы мои условия — но я забыл самое главное — если эта милая дама молода, красива и любезна, мне хотелось бы, чтобы она немного хромала, так как я черезчур стар, черезчур ленив и недостаточно любезен, чтобы сопровождать ее на балы. Одна нога короче другой не является уже в женщине крупным недостатком, так как это облегчает в то же время применение на практике домашних добродетелей. Человек, который хромает, делается часто поэтом; будучи лишен возможности танцовать и состязаться в этом отношении с салонною молодежью, он сочиняет романсы, акростихи и т. п., он читает целые поэмы, у него целый запас стихов на всякого рода случаи и для разных лиц. Говорят, что горбуны обычно умны, хромые, несомненно, отличаются любезностью. Так как Лиза ценит ум, то я желаю еіі мужа горбуна, а дорогой Катеньке хромого, который, между прочим, может быть ей очень полезен, так, как ничто так не облегчает физические страдания, как поэзия. — Вы спрашиваете меня, как обстоит дело с моим сочинительством. Никогда не спрашивают у автора хорошо или плохо он пишет. Скромность не позволяет ему делать себе похвалы, самолюбие мешает ему сознаться в недостатках. Одно могу сказать вам, что на бумаге я вымещаю скуку. Я настоящий истребитель [бумаги], и целые томы появятся скоро к великому удовлетворению публики. Я воскрешаю героев и их великие деяния, но я не могу уничтожить скуку, в особенности с тех пор, как гнусное потомство эскулапов мстит мне за то великое пренебрежение, которое я к нему питал до сего времени. Я взаперти в своем замке, как птица в клетке. Я гуляю взад и вперед но своим салонам, я размышляю о прошлом и остерегаюсь будущего. Вместе с тем я большой любитель природы, моя комната наполнена животными, живыми птицами, чучелами и в клетках, цветами, которые забывают поливать и т. д. — Лиза спрашивает у меня известий о князе — я очень огорчен, что не могу ее удовлетворить, единственно я могу ей сообщить, что он совершенно предался лени — он проследовал через Киев, как, планета, которая не возвращается — и не пишет мне ни слова. Мне докладывают о графе Завидовском, который только что приехал из Петербурга. Будьте моими адвокатами перед Маменькой, я буду писать ей со следующей почтой. Прощайте, да сохранит вас Господь.

П. Муханов.

26-го сентября.

4.
П. А. Муханов — сестре Екатерине Мухановой.¹

[Конец июня 1824].

Ma chère Catherine, la question que vous me laites est très difficile à répondre vu sa responsabilité. — Mais de toutes les raisons que vous citez il n’у а que deux valables, et celles-ci encore ont besoin d'être revues. Je trouve d’abord que vous et Alexandre Bacounin ² aviez bien tort de vous indigner de la proposition que la tante arménienne vous а faite. Ce n’est certainement [pas] pour augmenter sa suite on pour remplir une place vide qu’il у а dans un de ses équipages, mais par un attachement qu’elle а pour la famille, par le désir qu’elle а de faire du bien. Je suppose que la bonne volonté d'être utile ne doit pas être payée par des moqueries et que l’on ne peut pas être indigné de cela. — Voici ma manière de penser de la proposition que M-le Sophie а eu la bonté de vous faire. Donc de quoi il avait л de s’allanner et de s’indigner. — Vous autres femmes, au lieu de raisonner, vous faites toujours une histoire, vous commencez par vous indigner, puis par pleurer, puis par tomber malade. — Voici ce qui arrive aux filles, et les mamans au lieu de les guider font la même chose et augmentent cet état par le dépit qu’elles ont eu ne pouvant jouir des avantages, sans prendre part aux désavantages qui sont absolument nécessaires dans toutes les entreprises. Je sais que si on vous proposait d’aller à Kalomna vous aurez craint de vous expatrier. Ce n’est nulement pour vous blesser que je dis cela, mais si vous êtes attachée à une vielle capote de laquelle il vous est impossible de vous séparer sans larmes, il est tout naturel qu’il vous coûte de penser à un voyage pour la Géorgie. Si vous voulez voir la 243 page de la Géographie Russe vous verrez que la Géorgie n’est qu’une province de la Russie et non une province en Afrique, donc le mot expatrier n’est pas à sa place. Il s’agit de savoir si vous êtes en état de faire 1600 verstes? c. а. d. si vos forces physiques le permettent car sachant le caractère entreprenant il ne m’est pas difficile de connaître vos forces morales. Il vous faut (à toutes les trois) dix jours pour vous décider d’aller à Битовка pour une demi heure. Si vos forces vous permettent d’entreprendre un voyage de 1600 verstes vous ne ferez pas mal de le faire: 1° pareeque le climat de la Géorgie est un le climat d’Italie, 2° pareeque vous aurez des distractions qui vous feront plus de bien que l’existence monotone de Spaskoy, 3° pareeque la vie active de Sophie Sabloukoff actuellement princesse géorgienne, arménienne ou channesse — vous éveillera et vous donnera de la force, 4° vous savez que la Géorgie est la Colhide d’où on rapporte la toison d’or, 5° vous ferez par votre plaidoyer pour moi de sorte que j’aurais une demi douzaine de chevaux, 6° vous vous marierez à un chan, ou à un chah, ou à un circas-- sien’aux beaux yeux noirs — et vous peuplerez avez votre tante Sophie de rejetions illustres un pays magnifique. —

Donc, ma chère et aimable soeur, будущая обладательница Иметріи, или Гуріи, или необитаемыхъ степей Хивы, будущая царевна пли княжна — il у а deux raison valables que vous avez pour ne pas aller: 1° le manque de force physique, 2° la grande peine de se séparer avec maman et la laisser seule. — Pour le reste des raisons que vous me dites ne sont que des chimères ou l’effet d’une imagination qui à eu le loisir de travailler dans une tête un peu malade et d’un dérangement de nerfs. — Pour aller chercher la toison d’or vous n'êtes pas un Thésée, vous n'êtes pas un espagnol pour aller cherher de l’or, il faut donc avoir en vu la santé et vous aurez toujours assez pour remplir votre estomac et couvrir votre corps à Spaskoy. Je suppose, comme je l’ai déjà dis, que le voyage, le climat et la vie plus active de Sophie, femme d’un Crésus géorgien, pourront vous faire du bien et si vous vous décidez de partir je vous annonce que nous passerons ensemble au moins la moitié de l’année prochaine.

Le Général Rayewsky quitte décidément le service au mois d’octobre 1824, et comme je n' ai pas de place en vue je veux me retirer au Caucase sous le auspices de Ermoloff. Si on retient le Général, ce qui n’est pas probable, j’irai avec lui au Caucase et en Géorgie où il а l’intention de voyager pour la santé. —

Voici tout ce que j’avais à vous dire. Pour agir dans ces cas il ne faut pas de conseils mais de la résolution, surtout quand on sait qu’on а deux frères, donc un sera toujours prêt de vous retirer de le Géorgie si vous serez ennuiée avant le terme fixé. Je ne vous dirai pas comme maman que vous passerez toute votre vie à Spasskoy, prenez garde, vous aurez occasion de vous repentir en refusant de si grandes richesses pour des privations continuelles — mais je dirai — que je crains que vous n’ayez à vous repentir de n’avoir pas suivi la tante, car elle vous procurait l’avantage ou le moyen de passer dans un pays chaud deux ans et de profiter des bains de Caucase qui sont près. — La seule chose que je vous recommande, c’est de ne pas penser mille ans à la chose, de vous tourmenter sans raison et de déranger votre santé. — Il ne faut pas beaucoup pour vous décider si vous ne considérez que les raisons raisonables et si vous ne vous effrayez pas par l’idée de s’expatrier, quitter sa famille, s’enrieher, abandonner sa mère — ce sont les mots qui allarment le plus. Maman croit que vous reviendrez plus riche que M. Rumin ³ — et que tout le pays est rempli d’epouseurs, aussi riches que le cher oncle Madatoff qui n’est rien autre chose qu’un brave soldat, riche ignard…

Переводъ:

Дорогая Катенька. Вопрос, который ты мне задаешь, очень затруднителен для ответа в виду его ответственности. Однако, из всех доводов, которые ты мне приводишь, только два достойны внимания, да и они требуют еще обсуждения. Прежде всего я нахожу, что ты и Александр Бакунин совершенно неправы, возмущаясь предложением, которое сделала тебе армянская тетушка, конечно, не для того, чтобы увеличить свою свиту пли заполнить пустое место, оказавшееся в одном из ее экипажей, а в силу привязанности к семье и из желания сделать добро. Я считаю, что за доброе желание быть полезным не следует отплачивать насмешками и что тут нечем возмущаться. Вот мое мнение но поводу того предложения, которое тетя Софи имела доброту тебе сделать. Зачем же было туг приходить в смущение и возмущаться. Вы, женщины, вместо того, чтобы рассудить, всегда делаете истории, вы начинаете возмущаться, потом плачете и, наконец, хвораете. Вот что случается с дочками, а мамаши, вместо того, чтобы их направлять, делают то же самое и осложняют это положение огорчением по поводу того, что они не 'были в состоянии воспользоваться выгодами и отстранить неудобства, которые неизбежны во всяких предприятиях. Я знаю, что, если бы тебе предложили поехать в Коломну, у тебя явился бы страх покинуть родину. Не для того, чтобы обидеть тебя, говорю я все это, но если ты привязана к старому капоту, с которым ты не можешь расстаться без слез, то, естественно, что тебе очень трудно даже подумать о путешествии в Грузин. Если ты посмотришь стр. 243 Географии России, ты увидишь, что Грузия это провинция России, а не в Африке, следовательно, выражение покинуть родину совершенно неуместно. Необходимо выяснить, в состоянии ли ты совершить путешествие в 1600 верст? т. е.. позволят ли эго тебе твои физические силы, так как, зная твой предприимчивый характер, мне не трудно познать твою силу моральную. Вам нужно (всем троим) десять дней, чтобы решиться поехать в Витовку на полчаса. Если твои силы позволяют тебе предпринять путешествие в 1600 верст, ты недурно бы сделала, если бы поехала, во-первых, потому что климат Грузии как климат Италии, во-вторых, потому что ты получишь развлечения, которые принесут тебе больше пользы, чем монотонная жизнь в Спасском, в-третьих, потому что деятельная жизнь Софьи Саблуковой, ныне грузинской, армянской княгини или ханши, тебя растормошит и придаст тебе сил, в-четвертых, потому что, как ты знаешь, Грузия — эго Колхида, откуда привозят золотое руно, в — пятых, потому: что ты устроишь, благодаря своему красноречью, так, что у меня будет полдюжина лошадей, в-шестых, потому что ты выйдешь замуж за хана, или за шаха, или за грузина с красивыми черными глазами, и, вместе со своей тетей Софи, вы населите славными потомками великолепную страну.

Итак, моя дорогая и любезная сестра, будущая обладательница Иметрии, или Гурии, или необитаемых степей Хивы, будущая царевна или княжна, у тебя есть две основательные причины не ехать: во-первых, недостаток физических сил, и во-вторых, большое огорчение расстаться с матушкой и оставить ее одну. Все остальные приводимые тобою доводы только химеры или результат воображения, которое работало на свободе в голове немного больной, и расстроенных нервов. Ты не Теей [? Язон], чтобы ехать за золотым руном, и не испанец, чтобы искать золото, нужно, следовательно, иметь в виду здоровье, ведь у тебя будет всегда достаточно средств, чтобы наполнить желудок п прикрыть свое тело в Спасском. Я предполагаю, как я уже сказал, что путешествие, климат и более деятельная жизнь Софи, жены грузинского Креза, могли бы принести тебе пользу и, если ты решишься поехать, я предваряю тебя, что мы проведем вместе по крайней мере половину будущего года.

Генерал Раевский решительно покидает службу в октябре 1824 г., и так как у меня нет ввиду места, я хочу отправиться на Кавказ под покровительство Ермолова. Если же задержат генерала на службе, что, впрочем, мало вероятно, я поеду с ним на Кавказ и в Грузию, куда он собирается предпринять путешествие для здоровья.

Вот все, что я имел тебе сказать. Чтобы действовать в таких случаях нужны, не советы, а решимость, особенно, когда знаешь, что есть два брата, и, следовательно, одпн всегда будет готов извлечь тебя из Грузии, если бы ты там соскучилась ранее назначенного срока. Я не стану тебе говорить, как матушка, что ты проведешь всю свою жизнь в Спасском, берегись, тебе, может быть, придется раскаяться в том, что ты отказалась от таких больших богатств ради постоянных лишений, но я скажу — я опасаюсь, что ты можешь раскаяться в том, что не поехала с тетушкой, так как ее предложение доставляло тебе удобство и возможность провести два года в теплом климате и воспользоваться кавказскими водами, которые близко. Я рекомендую тебе только одно, не думать об этом тысячу лет, не волноваться без причины и не расстраивать своего здоровья. Не многого нужно, чтобы решиться, если ты примешь во внимание лишь основательные резоны и не станешь пугать себя соображениями: покинуть родину, оставить семью, обогатиться, покинуть мать — слова больше всего пугают. Матушка думает, что ты вернешься оттуда богаче Рюмина, и что вся страна наполнена женихами, столь же богатыми, как милейший дядюшка Мадатов, который, в сущности, только храбрый солдат, богатый невежда…

¹ Время написания этого письма, конец которого утрачен, определяется его содержанием — оно написано вскоре после свадьбы тетки Муханова, младшей сестры его матери, Софьи Александровны Саблуковой (р. 21.XI.1787, ум. 4.X.1875), в средине июня 1824 г. вышедшей замуж за кавказского героя князя Валерьяна Григорьевича Мадатова (р. 18.V.1782, ум. 14.IX.1829) — см. Воспоминания се об ими. Елизавете Алексеевне («Русск. Ст.» 1884, № 11, стр. 381—388), где, между прочим, она говорит: «въ 1824 году я вышла замужъ, свадьба моя была первая, вѣнчанная въ церкви Царскосельскаго дворца. Двѣ недѣли спустя мы уѣхали въ Тифлисъ, а оттуда въ имѣніе мужа Карабахъ» (стр. 326); письмо А. Я. Булгакова к брату от 21.VI.1824 («Русск. Арх.» 1901, № 5, стр. 71): «ты знаешь, что жена моя большая любительница Тысячи и одной ночи, а потому и понравилось ей очень твое описаніе Мадатовой свадьбы и пиршества свадебнаго; да и подлинно соединяло оно какую то азіатскую роскошь»; письмо А. П. Ермолова к гр. М. С. Воронцову от 12. IX.1824 («Архивъ князя Воронцова», т. XXXVI, М.1890, стр. 248): «ты слышалъ уже о женитьбѣ Мадатова. Недавно весьма возвратился онъ изъ Петербурга, восхищенный благосклоннымъ у двора пріемомъ, доволенъ связями, доставляющими ему родство и связи обширныя».

² Двоюродный брат Мухановых — Александр Павлович Бакунин (р. 1.VIII.1797, ум. 1860), впоследствии Тверской губернатор (1848—1857), сын старшей сестры II. А. Мухановой, Екатерины Александровны Бакуниной, рожд. Саблуковой.

³ Рюмины — семья богатых рязанских откупщиков.

5.
П. А. Муханов — сестре Екатерине Мухановой.

Le 4 de m[ars 1825 г. Киев].

Ma chère Catherine. J’aurais du rougir de ne pas vous avoir ecrit depuis mon départ, mais la mauvaise humeur m’а gagné, me trouvant dans des circonstances extrêmement désagréables j’ai peut-être bien fait de vous priver de mes lettres qui ne pouvaient qu' être très désagréables… ce n’est que par effet de honte et de reconnaissance que je vous écris. Je vous remercie pour les поил-elles que vous me donnez des Schahoffskoy, c. а. d. de Lise. Je suppose cependant que aous les x^royez assez souvent et je suis-curieux de savoir le genre de vie qu’ils mènnent — vous me donnerez des détails en grand. Dites moi, chère Catherine, s’il у а moins de train dans la maison, si vous êtes plus tranquille et si vous gagnez de la santé. Avez aous assisté aux diners de famille etc. etc.

Vous me demandez des nouvelles sur mon service — jusqu'à — présent point de démarches, les affaires sont dans le même état dans lequel ils se trouvaient il у а quatre mois. Vous demanderez à Paul la copie de la lettre du Général à Dibitz, elle est très flatteuse pour nous, mais si du moins il у avait plus de suites. Au reste je n’у pense pas, je suis ennuyé de m’occuper de choses desquelles je ne retire ni avantage, ni plaisir. Remerciez Alexandre Bacounin pour l’exactitude avec laquelle il а rempli ma commission et dites un millon de choses à sa femme ¹. Portez vous bien, chère Calherine, et écrivez moi plus souvent. — Je suis très content d’avoir de vos nouvelles et je tacherai [de] vous sacrifier les moments de ma bonne disposition. Portez vous bien. Adieu. —

Je ne vous charge de vieil pour personne… puisque c’est le moyen de se faire rappeler.

¹ Александр Павлович Бакунин был женат (с 23.VII.1824) на воспитаннице кн. Бориса Владимировича Голицына, Анне Борисовне Зелинской.

Перевод:

1 марта [1825 г., Киев].

Дорогая Катенька. Я должен бы краснеть, что ни разу не написал тебе со дня своего отъезда, но этою овладело скверное расположение духа; находясь в весьма дурных обстоятельствах, я быть может даже хорошо сделал, что лишил тебя писем, которые были бы только очень неприятными… и теперь пишу лишь иод влиянием стыда и благодарности. Благодарю тебя за сведения, которые ты сообщаешь о Шаховских, г. е. о Лизе. Я полагаю, что ты видишь их достаточно часто, и мне любопытно было бы знать, какой образ жизни они ведут — ты сообщишь мне об этом подробности в общих чертах. Напиши мне, дорогая Катенька, меньше ли теперь хлопот дома, спокойнее ли тебе и лучше ли твое здоровье. Была ли ты на семейных обедах и т. д.

Ты спрашиваешь у меня новостей по поводу моей службы — до сих пор никаких результатов, дело находится в том же самом положении, как обстояло четыре месяца .тому назад. Потребуй от Павла копию с письма генерала к Дибичу, оно очень лестно для нас, но но крайней мере если бы было больше последствий. Впрочем, я об этом не думаю, мне досадно заниматься вещами, которые не доставляют мне ни выгоды, ни удовольствия. Поблагодари Александра Бакунина за точность, с которой он исполнил мое поручение, и передай миллион приветствий его жене. Будь здорова, дорогая Катенька, и пиши мне чаще. Мне очень радостно получать известия от тебя, и я сам постараюсь посвящать тебе минуты своего хорошего настроения. Будь здорова. Прощай.

Я не поручаю тебе ничего передавать другим… так как эго средство заставит о себе вспомнить.

6.
П. А. Муханов — сестре Екатерине Мухановой.

[18-го марта 1825 г. Киев].

Il me parait, chère Catherine, que vous voulez vous venger contre le peu d’exactitude que j’ai mis dans notre correspondance, ou peut-être vous voulez de colle manière mVxciler à vous.écrire… Mais vos lettres peuvent m'être bien plus agréables à moi que les miennes à vous… Je suis dans un élal à ne pouvoir pas vous donner des nouvelles même sur ce qui me regarde moi vu la grande dépendance dans laquelle je me trouve maintenant… Point de réponse de Pétersbourg, aucune nouvelle pour nous autres pauvres aides de camps — dieu sait que deviendrons nous. — Le Général qui est d une extrême bonté pour nous commence à s’inquiéter de notre sort… Mais ne croyez pas, chère Catherine, que cette incertitude me cause de la mauvaise humeur… du tout… le peu de zèle, le peu d’amour pour le service me donnent du repos… et tout ce qui m’arrivera ne sera ni trop agréable, ni trop pénible. — Mais parlons du teins, il est affreux, nous avons de la neige, de la pluie — il fait humide, nous sommes enfermés dans nos chambres.

Dites moi, ma chère, comment va votre petite santé… êtes-vous mieux, sortez-vous — allez-vous voir la soeur — comment va leur ménage, et dites à Yalo ¹ que le comte Yorontzof vient de passer par Kiew pour se rendre à Pétersbourg où il croit rester jusqu’au 10 d’avril — et puis il passera un mois chez sa belle-- mère ² — donc il а encore deux de libres.

Parlez moi un peu de ce qui se fait chez vous, êtes vous décidée pour Spaskoy… pour votre séjour de la campagne et bien d’autres choses qui m’interessent. — Baisez les mains à Maman et beaucoup de choses aux personnes qui ne m’ont pas entièrement oublié. —

Votre dévoué frère Pierre.

Le 18 Mars. Kiew.

На обороте:

Ея Превосходительству Катеринѣ Александровнѣ Сухановой.

Въ Москвѣ на Молчановкѣ въ домѣ священника прихода Николая на Пескахъ.

Почтовый штемпель: Кіевъ.

¹ Князь Валентин Михаилович Шаховской.

² Статс-дама графиня Александра Васильевна Браннцкая, рожденная Энгельгардт, племянница Потемкина, жившая в своем известном киевском именин Белая Церковь. На ее дочери, графине Елизавете Ксаверьевне Браннцкой, с 1819 г., был женат граф Михаил Семенович Воронцов.

Перевод:

Ты, кажется, дорогая Катенька, хочешь отомстить за неаккуратность, которую я внес в нашу переписку, или, быть может, ты таким образом думаешь подбить меня написать тебе… Но твои письма для меня гораздо приятнее, чем мои к тебе… Я нахожусь в невозможности дать тебе даже сведения, касающиеся меня лично, вследствие зависимости, в которой я нахожусь теперь. Никакого ответа из Петербурга, никаких известий по поводу нас, бедных адъютантов. — Генерал, который относится к нам с удивительной добротой, начинает беспокоиться за нашу судьбу… Не подумай, дорогая Катенька, что эта неопределенность приводит меня в дурное расположение духа, совсем нет… отсутствие усердия и любви к службе дает мне покой, и что бы ни случилось, будет ни черезчур приятно, ни черезчур скверно. Поговорим о погоде, она ужасна, идет снег, дождь, сыро, мы сидим взаперти в. комнатах. Сообщи мне, дорогая, как твое здоровье… Лучше ли тебе, выходишь-ли, бываешь-ли у сестры, как идет их семейная жизнь; передай Вало, что граф Воронцов только что проехал через Киев, направляясь в Петербург, где он предполагает остаться до 10 апреля, а потом он проведет еще месяц у своей тещи — следовательно у него еще два свободных месяца. Напиши мне, что делается у вас, остановились ли вы на Спасском в качестве летнего местопребывания, и вообще о разных других вещах, которые меня интересуют. Поцелуй ручки у Матушки и передай привет людям, которые еще окончательно меня не забыли.

Преданный тебе брат Петр.

18 марта. Киев.

7.
П. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой.

[22-го марта 1825 г. Киев].

Любезная маминька, поздравляю васъ съ наступающимъ празникомъ ¹ и желаю чтобы вы его провѣли весело и пріятно. — Давно не имѣю отъ васъ извѣстія — есть ли вы хотите наказывать меня за мою неакуратность, то дурно дѣлаете — часто писать письмы зависитъ не отъ насъ — для сего нужно кромѣ желанія писать и доброе расположеніе — а я по многимъ обстоятельствамъ нахожусь въ такомъ духѣ который и мнѣ скученъ. Еще ничего нѣтъ объ моей службъ, богъ знаетъ будетъ ли что — но сіе меня еще не много безънокоитъ потому что есть куда дѣваться. — Прошу покорно васъ сообщить Валентину, что графъ Воронцовъ проехалъ въ ПБургъ — гдѣ долженъ пробыть 1 мѣсяцъ и по возвращеніи своемъ останиться еще одинъ у тещи. Поетому можетъ онъ быть покоенъ на два мѣсяца послѣ чего его какъ кажеться ждутъ — но крайней мѣрѣ такъ говорилъ мнѣ его товарищъ Франкъ. ²

Сестру цѣлую и поздравляю съ иразникомъ; дай Богъ что бы она провѣла его на гуляньи.

Васъ многолюбящій сынъ
Петръ Мухановъ.

22 марта.

¹ Пасха в 1825 г; приходилась на 29 марта.

² Военный чиновник особых поручений при графе Воронцово л.-гв. уланского полка полковник Отто Романович Франк.

---

Мне неизвестно, когда Муханов выехал на Кавказ; вероятно, отъезд состоялся ранее выхода приказа (22.V.1825) об отчислении его обратно во фронт, ибо в Записках Николая Николаевича Муравьева-Карского за май 1825 г. отмечено о приезде к нему в Манглис, где он командовал 7-м карабинерным полком, Петра Муханова: «26-го числа пріѣхалъ сюда, противъ всякаго чаянія моего, Измайловскаго полка шт.-кап. Мухановъ, родственникъ мой, который воспитывался и учился въ домѣ отца моего. Будучи адъютантомъ у Раевскаго, онъ былъ теперь смѣщенъ во фронтовые офицеры, и, не желая служить в Петербургѣ, онъ пріѣхалъ сюда, дабы повидаться съ [теткой] княгиней Мадатовой и искать мѣсто адъютанта у Ермолова до полученія капитанскаго чина, для того чтобы перейти ко мнѣ въ полкъ подполковникомъ. На сей случай привезъ онъ письмо отъ генерала Раевскаго къ Алексѣю Петровичу, но ему было отказано».^[17]

Эта неудача нашла себе отголосок и в семейной переписке. Кн. Е. А. Шаховская, в письме от 9.VII.1825 г. к своей сестре из Бессоулки,^[18] писала (письмо по-английски, даю из него выписку в переводе): «Он [брат Павел] получил известия от Петра, который писал из Тифлиса; как вы можете себе представить, он недоволен, что совершил такое путешествие даром, и теперь в нерешительности, продолжать ли ему службу и как; он пишет, что Грузия ужасно унылая страна, что у него там так мало знакомых и так тяжело с Ермоловым из-за его свирепого характера, что там все так дико, и что поэтому едва ли следует сожалеть о том, что он не устроился на месте, которое надеялся получить. Его длинное путешествие, хотя и очень любопытное, отразилось на его сердце из-за тряски брички — он имел легкомыслие взять ее с собой, отослав в Москву коляску. Он намеревается провести некоторое время на кавказских водах; надеюсь, что его здоровье восстановится; говорят, что эти минеральные воды весьма полезны для желчных темпераментов. Он был у Мадатовых в их карабахских имениях, в 350 верстах от Тифлиса; хотелось бы знать, доставит ли он нам подарки, которых мы ожидаем уже ровно год».

Когда вернулся Муханов с Кавказа в Москву, сведений также нет. В литературном отношении его поездка туда дала напечатанные в «Московскомъ Телеграфѣ» за 1825 г. два очерка — «Поѣздка въ Грузію и Карабахъ. Взятіе Ганжи» (ч. XIX, стр. 242—250) и «Красный мостъ» (ч. XXI, стр. 57—68). В гом же 1825 году в «Сѣверномъ Архивѣ» (№ 8 и 9) им была напечатана рукопись о путешествиях Цикулина, а в Погодинском альманахе «Уранія» — очерк под заглавием: «Свѣтлая недѣля въ Москвѣ».

Наступило 11-ое декабря. Через четыре дня —18.XII произошло в Москве собрание у М. Ф. Мнтькова, описанное в Записках Якушкина; 7-го января 1826 г., в день своего рождения, Муханов был арестован в Москве и отправлен с фельдъегерем Заверзаевым в Петербург. О путешествии сохранились сведения в Записках В. П. Зубкова — и опять неуместная болтовня с мало знакомыми или даже незнакомыми людьми, заставившая М. А. Фонвизина повернуться к Муханову спиной.^[19] Привезенный сперва на главную гауптвахту, он оттуда 11-го января был отправлен в Петропавловскую крепость при собственноручной записке Николая I к коменданту А. Я. Сукину: «Присылаемаго ш.-к. Муханова содержать подъ строжайшимъ арестом и помѣстить по усмотренію. С. П. 11-го января 1826».^[20]

М. А. Цявловским опубликован уже в высокой степени ценный и интересный материал о Муханове за время заключения его в крепости до и после приговора, в виде дневника его сестры кн. Е. А. Шаховской и писем ее самой и мужа ее за этот период времени.^[21] Имеющаяся в моем распоряжении семейная переписка значительно беднее по содержанию и в некоторой степени дублирует тот же материал, но даст несколько подробностей и письмо самого Муханова к матери из крепости.

8.
П. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой.

4 Іюля 1826. Крепость.

Любезная Матушка. Предоставляю Лизѣ сообщить вамъ подробности нашего свиданія, ¹ увѣрившаго се что я довольно здоровъ и довольно бодръ духомъ. Богъ посылаетъ крепость и безъ сомненія удовольствіе видеть ее еще подкрепило меня. — Надѣюсь что и вы ищите утѣшенія в томъ же не изчерпаемомъ источникѣ съ увѣреніемъ что самыя сильныя нещастія всегда оставляютъ большую пользу. — Берегите ваше здоровье и бѣдную сестру. Старайтесь развлекать себя отъ пасмурныхъ мыслей и не вдавайтесь в горе. Съ нетерпежомъ ожидаю вашихъ писемъ и надѣюсь получить утѣшительныя извѣстія объ вашемъ здоровьи. Дай Богъ, чтобъ воздухъ имѣлъ хорошѣе вліяніе и исправилъ хворою сестру.

Прощайте, любезныя мои, да хранитъ васъ Богъ своимъ милосердіемъ. —

Вашъ многолюбящій сынъ
П. Мухановъ.

Брату кланяйтесь — и еще болѣе любите Лизу и Валентина за ихъ привязанность ко мнѣ въ дни горя.

На обороте:

Ея Превосходительству М-ой Г-нѣ Натальѣ Александровнѣ Мухановой въ Москвѣ.

Письмо это снабжено нижеследующей припиской кн. Е. А. Шаховской:

11-го Іюля. Воскресеніе.

Любезная Маминька, вотъ письмо, которое я нынчѣ получила отъ добраго нашего Pierre. Я не могу вамъ изъяснить какъ прискорбно моему сердцу знать его все еще въ заточеніи. — Я сегодня поутру ему писала, и послала ваше письмо, а его получила уже послѣ: онъ намъ тоже пишетъ, и очень меня благодаритъ за мое посѣщеніе: я рада что могла ему доставить хотя малейшѣе утѣшеніе, ежели бъ мнѣ позволили сколько бы разъ я его повторила. Скоро, chère Maman, кончится дѣло для насъ столь тяжкое. Дай Богъ, чтобъ конецъ онаго не былъ такъ ужасенъ какъ, воображеніе намъ его представляетъ: когда такъ долго его ожидаешь, то можетъ быть или слишкомъ много надѣе[шь]ся или вдае[шь]ся въ противное чувство. — Но скоро достигнимъ мы опредѣлительное. — Pierre очень меня проситъ объ вашпхъ письмахъ. —

Я вчера получила вашу благодарность за доставленіе перваго его письма; весьма рада, что вы его получили, я такъ разсчитывала, что оно къ вамъ дойдетъ въ день братцыныхъ имянинъ, сожалѣю, что не могла васъ порадовать столь пріятнымъ извѣстіемъ, что Pierre выпущенъ. — Я надѣюсь, на мое нынешнѣе письмо къ брату, получить завтрѣ отвѣтъ. Я очень удивляюсь, по какой причинѣ вы такъ долго не получали отъ меня инеемъ, я такъ исправно пишу, ни одной недѣли не пропускаю. Вы напрасно безспоконтесь на мой щетъ, я совсѣмъ не больна, напротивъ того, я очень хорошо себя чувствую, и Наташа тоже становится славная дѣвочка — вы бы верно успокоились, когда бы насъ увидѣли: я признаюсь имѣю привычку писать то, что есть, и желала бы, чтобъ меня также понимали: il ne faut pas permettre à l’imagination de travailler. Мнѣ хотя и пріятно будитъ васъ видѣть, но признаюсь, что я бы желала, чтобъ вы въ Москву не пріезжали, по многим причинамъ; между протчими есть слѣдующія — во-первыхъ, вы теперь уже привыкли къ Агл: [облину] ежели его оставитѣ, и опять туда возворотитесь опять надо будетъ привыкать къ одиночеству: во-вторыхъ, вы знаетѣ какъ вамъ трудно оставлять Москву, и но стому, но моему лучше чтобъ мы къ вамъ пріехали; по вашему письму, мнѣ кажется вы со дня на день насъ ожидаетѣ, но напрасно, мы не преждѣ двухъ недѣль выедимъ, и еще проведемъ несколько времяни у Ел: Ф: въ деревнѣ. — Прощайтѣ, chère Maman, я обнимаю Сестру; и за всѣхъ насъ цѣлую ваши ручьки; Catherine не пишу по сей почтѣ ибо нѣкогда. Христосъ съ Вами. —

ваша покорная дочь
Е. Ш.

Caroline цѣлуетъ ваши ручьуи. Не удивитесь, что братнино письмо коротко, онъ мнѣ не болѣе пишетъ, во первыхъ мало что хорошаго сказать, а во вторыхъ боится обременить тѣхъ, кто читаетъ письмы. —

¹ Первое свидание Е. А. Шаховской с братом состоялось 2.VII. — см. ее запись в дневнике — «Голосъ Минувшаго», стр. 106.

---

Согласно приговору Верховного Уголовного Суда, конфирмованному 10-го июля 1826 г., Муханов, отнесенный к IV разряду, был приговорен к 12 годам каторжных работ, но 22-го августа 1826 г. срок этот был сокращен до 8 лет. 18-го августа 1826 г. приехала в Петербург не Москвы для свидания с сыном Н. А. Муханова. В письме от 19-го августа Е. А. Шаховская писала сестре: «…я рада, что мама может еще раз обнять нашего дорогого Петра… Я видела его во вторник, мы провели вместе полтора часа, настроение его, как вы можете думать, далеко не веселое, но он так счастлив, когда он может нас видеть, он ожидает вторника с таким нетерпением. Вчера, через несколько часов после прибытия мама, Валентин отправился в крепость просить разрешение на свидание, и он встретил брата, направлявшегося в баню, они не могли приблизиться друг к другу, но мой муж крикнул ему, что мама приехала, Петр с трудом поверил этому. Он очень хотел видеть мама, он об этом говорил несколько раз». Первое свиданье с матерью состоялось 24-го. В письме от 11-го сентября речь идет о новом свидании: «…Мама увидит Петра, может быть, в последний раз… Петр выказывает в своем злополучном и безнадежном положении такой славный, прекрасный характер… Петр думал, что он пишет вам в последний раз, но никто не знает, когда они отправляются; быть может, говорят некоторые, они останутся здесь до нового года. Нам надо бы уехать, но мы не можем решиться оставить его одного здесь, возможно, что мы в последний раз в жизни можем быть вместе». 17-го сентября новое письмо: «…я видела Петра вчера, он очень огорчен нашим отъездом…; если мама тоже уедет, он останется совсем один, так как он не может рассчитывать на наших милых родственников: они хуже чужих, и даже удивляются, что мы так много заботимся о Петре. Они не могут понимать наших чувств, так как у них самих вряд ли есть какие нибудь чувства… Последний раз, когда мама видела моего брата, она меньше плакала, и он был менее угнетен, вообще же он очень грустен».^[22] 23-го сентября состоялось последнее свидание с заключенным, описанное в дневнике кн. Е. А. Шаховской, и в тот же день после обеда вся семья уехала в Москву.^[23]

Муханов оставался еще в Петропавловской крепости до 23-го октября 1826 г., когда был отправлен в Свеаборг, где провел около года, а оттуда 4-го октября 1827 г. был переведен в Выборгский шлосс.^[24] Пребывание там было очень непродолжительно, так как 12-го октября 1827 г. он был уже в Ш лиссельбурге, откуда в этот день был отправлен вместе с И. И. Пущиным и А. В. Поджио в Сибирь. Подробности этого путешествия сохранились в длинном письме-дневнике, которое писал Ив. Ив. Пущин в дороге вплоть до Тобольска с 17-го по 31-ое октября своим родителям и сестрам и которое не было доставлено по назначению и сохранилось в делах III Отделения.^[25] Через Томск Муханов, вместе с темн же своими спутниками, проехал в средине ноября. Об отправке их далее по направлению к Иркутску сообщал Бенкендорфу князь Борис Алексеевич Куракин в очередном своем донесении за № 13 от 18-го ноября 1827 г., уделив в нем длинный пассаж специально Муханову и своему разговору с ним. И в этом разговоре сказалась основная черта Муханова — бесцельное фрондерство, плохо выдержанное до конца, и неисправимое пристрастие к фразам.^[26] 24-го ноября Муханов был в Иркутске, откуда ему удалось написать и переслать матери коротенькую прощальную записку.

9.
П. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой.

24 Ноября [1827]. Иркутскъ. Любезнейшая Матушка.

Съ восхищеніемъ пользуюсь случаемъ написать вамъ два слова. Можетъ быть черезъ несколько дней и сего будетъ невозможно сдѣлать притомъ изъявленія моего чувства вамъ сопряжено съ такими опастностями что вы сами можетъ быть отрѣчетесь отъ сего жѣланія. Впротчсмъ ручаюсь вамъ что я все буду дѣлать чтобы не оставить васъ въ неизвѣстности и безпокойствѣ о мнѣ. Успокоить васъ — во что бы ни стало — мой долгъ. — Особенно теперь когда ужасныя слухи о будущемъ нашемъ жилищѣ должны уже дойтить до васъ и васъ ввести въ сильнейшую пѣчаль. — Но если большая часть изъ нихъ и справедлива вы безъ сомненія будите продолжать вѣрить, что богъ помогаетъ въ напастяхъ и облегчаетъ всякаго роду страданія. — Помощь его явна и молите бога чтобы онъ двигалъ и укренлялъ мой духъ въ продолженіи долгаго поприща горести мне предстоящаго. Увѣряю васъ что не только языкъ мой, но и въ глубинѣ сердца моего, не было произнесено ни однаго слова ропота противъ судьбы моей. Я такъ увѣренъ въ премудрости того кто блюдетъ надъ людьми, что сслагаю въ сердце мое благословленія ему. Ето [не] пустыя утѣшенія которыми забавляютъ слухъ матерей, но правда — истина. Богъ да хранитъ васъ.

---

Наконец, после путешествия, длившегося в общем немного менее трех месяцев, Муханов 4-го января 1828 г. поступил в Нерчинские рудники, и на целые четыре года прерываются непосредственные сношения его с родными. За это время переписку с его семьей вела обычно от его имени княгиня Марья Николаевна Волконская. В бумагах Е. А. Альфонской сохранилось одно такое письмо от 1829 г.

10.
М. Н. Волконская — Е. А. Мухановой.

Le 25 Octobre 1829. Четинской Острогь.

Je ne Vous en voudrai plus, chère Mademoiselle Catherinne, d’avoir cesser de m'écrire, pourvu que Vous le fassiez bien régulièrement à Monsieur Votre frère; je serai toujours chargée de répondre à Vos lettres et par l"à même j’aurai de Vos nouvelles; mais depuis le 12 Août Петръ Александровичъ n’а plus un mol de Votre part et me prie de Vous en faire le reproche; je irren acquitte avec un certain plaisir car je sais que Votre santé est bonne et que c’est un peu de paresse qui Vous empêche de nous écrire.

Monsieur Votre frère а reèu une lettre du 3-Septcmbre de la Princesse Votre Soeur qui lui donne les nouvelles les plus satisfaisantes sur la santé de Madame Votre Mère et la Vôtre. Il est vivement touché de tout ce que cette lettre contient de bon et de tendre pour lui, et Vous prie d’en exprimer sa reconnaissance à sa bonne Soeur et son beau-frère qu’il aime de tout coeur. Ce n’est qu’après avoir été rassuré sur Votre santé, qu’il а eu le courage de vous faire sermonner par moi. Ecrivez lui donc plus exactement, chère Mademoiselle Catherinne, il tient tant à Vos lettres. Sa santé est parfaitement bonne, à ce que me dit mon mari qui le voit souvent et ne manque jamais de prendre en personne ses ordres, toutes les fois que je Vous écris, afin de ne rien omettre de ce qui pourrait interresser Madame Votre Mère ainsi qui tous les membres de Votre famille. —

Nous commenèons à souffrir du froid, l’hiver est déjà établi ici, quoique sans neige, ce qui rend le climat plus rigoureux encore. — Je suis peinée, chère Mademoiselle Catherinnc, de n’avoir point aujourd’hui autant de choses à Vous dire de la part de Monsieur Votre frère, que les postes précédentes; mais il parait qu’il а fait écrire longuement à la Princesse Votre Soeur par Madame Narichkin dont la santé se remet entièrement. — Prenez Vous en donc à Петръ Александровичъ de mon laconisme; mais Vous savez combien il est avare de paroles, il n’en sent que plus vivement, croyez moi.

Je Vous dis adieu en Vous réitérant ma prière d'ëtre plus exacte à nous écrire.

Chargez [Vous] de mes hommages pour Madame Votre Mère et croyez moi à jamais Votre bien attachée

Mаrie Wоlkоnskу.

Перевод:

Я перестану на вас сердиться, милая Mademoiselle Catherine, за то, что вы перестали мне писать, если только вы будете регулярно писать своему брату; на мне попрежнему будет лежать обязанность отвечать на ваши письма, и этим путем я буду иметь известия о вас; но с 12-го августа П. А. не имеет от вас ни строчки, и он просит меня сделать вам за это упрек. Я исполняю это поручение не без некоторого удовольствия, так как знаю, что вы здоровы и что только немного лени причина того, что вы нам не пишете.

Ваш брат получил письмо вашей сестры княгини Шаховской от 3-го сентября, в котором были вполне успокоительные известия о здоровьи вашей матушки и вашем. Его очень трогает то, что содержит это письмо хорошего и нежного по отношению к нему, и просит вас передать дорогой сестре и ее мужу, которых он любит от всего сердца, его признательность. Только после того, как он получил уверенность в том, что вы здоровы, решился он поручить мне сделать вам упрек. Пишите же ему аккуратнее, милая Mademoiselle Catherine, ему так дороги ваши письма. Его здоровье вполне хорошо, как сообщает мне мой муж, который видит его часто и никогда не упускает случая лично спросить его указаний перед тем, что я вам нишу, чтобы не упустить ничего, что могло бы интересовать вашу матушку и всех других членов вашей семьи.

Мы начинаем страдать от холода, зима уже установилась, хотя и без снега, что делает климат еще суровее. Мне очень жаль, что на этот раз мне не приходится передать вам от имени вашего брата столько же, как в предшествовавших письмах, но, кажется, он просил ответить вашей сестре пространным письмом М-me Нарышкину, здоровье которой совсем поправляется. Пеняйте же на П. А. за мою краткость, вы знаете как он скуп на слова, но, поверьте мне, он чувствует при этом только сильнее. Я прощаюсь с вами, повторяя еще раз свою просьбу писать нам аккуратно. Передайте вашей матушке выражение моего уважения и считайте меня навсегда искренно к вам расположенной

Марией Волконской.

---

В Записках декабристов (Розена, Беляева, Фролова) сохранились упоминания о Муханове за время пребывания его в Чите и в Петровском заводе, из которых видно, что и там он продолжал свои литературные занятия и знакомил товарищей с написанными им повестями и очерками.

Указом 8-го ноября 1832 г. Муханов был освобожден от каторжной работы и обращен на поселение. «Часа два тому назадъ братъ твой простился съ четырьмя своими товарищами, которые уѣхали на поселеніе, — Фаленбергъ, Одоевскій, Игельстромъ и Мухановъ», писала М. К. Юшневская своему зятю — «Каждый разъ прощанія сіи бываютъ очень трогательными. Родные братья не могутъ разставаться съ большею нѣжностью, такъ несчастіе и одинаковость положенія сближаютъ. Представь себѣ, что всѣ въ слезахъ и всѣ огорчены душевно».^[27]

Местом поселения Муханова намечался в Петербурге сперва Верхоянск Якутской области, но потом назначили, по выбору генерал-губернатора А. С. Лавинского, Братский Острогъ, Нижнеудинского округа Иркутской губернии.

Сохранилось первое письмо Муханова, которое по освобождении из Петровского он писал матери из Иркутска, а затем и письма, написанные под свежим впечатлением приезда на место поселения.

11.
П. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой.

21 Генваря 1833. Иркутскъ. Ея Превосх. Натальѣ Александровнѣ Мухановой.

Я долженъ отвѣчать вамъ на всѣ ваши письма и благодарить васъ за любовь которую вы мнѣ оказывали постоянно въ теченіе 7 горестныхъ для васъ и тяжкихъ для меня лѣтъ. — Но я не думаю, чтобы я успѣлъ написать вамъ много, а чувства благодарности моей къ вамъ у меня не достаеть силъ выразить. Всякое слово ваше было для меня драгоцѣнно и отрадно. Вы и добрыя сестры мои дѣлали для меня все что было въ вашихъ силахъ и я вполнѣ знаю и мѣру и цѣну вашимъ дѣйствіямъ н вашей любьви. Одинъ изъ семьи отсталъ отъ васъ, ¹ но я увѣренъ что занятія, дѣла и можетъ быть другія причины отвлекли его и сколь мнѣ сіе не горестно, но я забылъ его безпечность. Я пишу ему: я исполняю свой долгъ и довольно было однаго слова Лизы чтобы заставить меня забыть то что такъ долго меня пѣчалило. Впротчемъ оставимъ похвалы которыя для вашего добраго сердца могутъ быть тяжелы, и непріятные воспоминанія которыя пройдутъ или даже прошли. Я обнимаю васъ съ сердцемъ полнымъ любви и готов ь обнять его съ сердцемъ съ котораго первая ласка сотретъ всё.

Я пріѣхалъ сюда 19 ² и ѣду 22 генваря въ Братской Острогъ Нижнеудинскаго округа. Не думайте чтобы это дѣйствительно острогь. Это деревня, селеніе, на рѣкѣ Ангарѣ. Мѣсто пустынное, мрачное. Впротчемъ я пріѣхавъ на мѣсто увѣдомлю нась подробно. По образу будушней нашей жизни почти всѣ мѣста въ Сибири равны. Безъ сомнѣнія мнѣ желательно было бы жить по южнѣе и по западнѣе въ мѣстѣ, гдѣ климатъ сноснѣе; но послѣ тюрьмы все что не огорожено честоколомъ покажется сноснымъ. Чистый воздухъ, даль, широкое небо вмѣсто лоскута неба, всё это оживило мою душу; не смотря на то что сильная и продолжительная болезнь препядствуетъ мнѣ въ полнѣ пользаваться той маленькой свободой которую я пріобрелъ. Вамъ кажется что выдя изъ тюрьмы, я нескоро войду и въ комнату; но вы ошибаетесь: вотъ три дни какъ я живу сдѣсь и я не выходилъ по доброй воли изъ своего угла. Впротчемъ довольно тяжело понять то что чувствуетъ человѣкъ выходящій на волю послѣ семи лѣтняго заточенія. Я думаю что я слишкомъ слабъ что бы разомъ надышаться вольнымъ воздухомъ, и послѣ долгой сидячей жизни ходить. Ноги мои очень слабы. Я жду весны и солнца. Они мнѣ нужны, можетъ быть я оживу теперь всё еще какая то безжизненность во мнѣ. Незнаю ни хорошей и худой стороны острога Братскаго, но меня ужасаетъ ужасная отдаленность отъ мѣдицинскихъ пособій. Деревня эта въ сторонѣ и въ 400 верстахъ отъ города и врача. Но я запасусь сдѣсь кой какими лѣкарства[ми] и просилъ уже сестру что бы она прислала мнѣ лечебникъ. Только когда болезнь моя возобновится въ сильной степени буду я просить позволенія ѣхать въ городъ. Всѣ эти поѣздки для человѣка не имущаго разорительны; особенно сдѣсь и въ нашемъ положеніи, по этому эту невыгоду моего будущаго мѣста жительства исправить мнѣ нельзя. Всѣ просьбы и домогательства съ моей стороны были бы неумѣстны и казались бы не благодарностью и безпокойствомъ а я нехочу придавать себѣ такихъ пороковъ которыхъ у меня нѣтъ. Безъ сомненія я желалъ бы быть поселенъ въ Западной Сибири, в^гь уѣздахъ южныхъ, гдѣ климатъ здоровъ почва хороша и существовать дешево: важныя преимущества для человѣка небогатаго и нездороваго; но весьма естественно что мѣста сіи назначаются не но нашему выбору. Впротчемъ прошу васъ устранить всякое безпокойство на сей щетъ. Одно что я желаю это не быть причиную новыхъ тревогъ и печалей. Вездѣ можно жить можно жить хорошо. Сообщество людей мнѣ не нужно — я мудренъ на выборъ, н не смотря на безгражданственность мою, я сохраняю права выбора людей и лучше желаю быть ни съ кѣмъ не знакому, чѣмъ быть въ знакомствѣ съ кѣмъ нибудь. Что я буду дѣлать тамъ? вотъ вопросъ который разрѣшить трудно. Дѣлать мнѣ необходимо бѣздѣйствіе для меня ядъ. Но что дѣлать — я незнаю. Мои разпросы объ краѣ томъ меня привѣли въ отчаеніе. Тамъ занимаються стрельбой, но намъ запрещено стрелять. И хоть я стрелокъ хорошій, но въ звѣроловы попасть мнѣ нѣтъ охоты. — Хлѣбопашествомъ занимаются мало — нужно большой капиталъ. Торговать не возможно, ибо ѣздить не позволено, а письма наши идутъ черезъ Петербургъ. Итакъ я въ недоуменіи и признаюсь тунеятство для меня эшафотъ. Я радъ, что мой старый товарищъ н пріятель Розенъ ³ щастливѣе меня, ибо онъ женатъ и имѣетъ дѣтей, но мѣсто, гдѣ онъ живетъ имѣетъ большія выгоды на сей щетъ. Впротчемъ и я могу быть женатъ. Но объ этомъ поговоримъ послѣ. — Прошу васъ быть весьма умѣрену въ вашихъ ходатайствахъ. По материнской любви вашей вамъ весьма естественно дѣлать всё что бы улучшить судьбу вашего сына, но мнѣ тяжело быть вѣчнымъ предмѣтомъ вашихъ заботъ вашихъ трудовъ и причнную вашего душевнаго безпокойства. И сознаюсь я люблю ввѣряться Провиденію. До сихъ поръ всё что со мной было не извлекло изъ меня ни одной жалобы. Уныніе для меня неизвѣстно. Семилѣтней походъ мой былъ походъ трудный но я шелъ полонъ надеждъ на Всевышняго. — И благодарю Бога за то что всѣ кого я любилъ цѣлы, все что дорого мнѣ сохранено имъ. Я не могу васъ обнять, но могу излить вамъ всѣ мои чувства. Письма мои такъ публичны какъ газеты, но тайнъ у меня никакихъ нѣтъ и стыдиться моимъ чувствамъ мнѣ нечего. Письма мои будутъ похожи на любовныя изъясненія, но вы знаете какъ я васъ люблю, и мнѣ пріятно, чтобы вы читали на бумаги то что вамъ читать нельзя изъ дѣлъ моихъ. Для васъ я ничто, кромѣ этаго листа бумаги чѣмъ могу я вамъ доказывать любовь мою; но не менѣе того я васъ люблю страстно — всѣхъ васъ моихъ добрыхъ сестеръ и я радъ что я былъ въ тюрьмѣ, ибо виделъ какъ много вы заботились обо мнѣ. Етн семь лѣтъ были испытаніемъ чувствъ и людей.

Теперь осталось мнѣ желать однаго. Къ щастію это желаніе старое и общѣе желаніе обоихъ нашихъ семействъ. Я ожидаю рѣшительнаго извѣстія отъ моей неоцѣненной невѣсты. ⁴ Она не видала железныхъ рѣшетокъ и я благодарю ее что всё что она сдѣлала было совершенно въ согласіи съ желаніями моими. Милосердное Провиденіе приблизило день нашего соединенія, и я увѣренъ что всѣ вы будите благодарить Бога за милость его и будете содѣйствовать къ скорѣйшему окончанію дѣла которое продолжается такъ долго по собственному нашему желанію. Въ письмахъ полученныхъ мною сдѣсь я имѣю всѣ увѣренія что скоро мы будемъ писать вамъ въ двоемъ. Тѣ ирепядствія которыя я почиталъ важными — это тюремное, тяжелое и не пріятное существованіе — изчезли, и мой радостный день, день новой жизни для меня будетъ такъ же первымъ щастьемъ которое вы получите отъ меня. Выѣзжая отъ сюда я возьму позволеніе отъ Губернатора на вступленіе въ бракъ, ожидаю собственныхъ писемъ отъ нѣе; теперь прошу соединить надъ ней и надъ о мной ваше благословеніе.

Вы удивитесь что въ письмѣ моемъ нѣтъ ни слова ни[ка]каго признака чувства благодарности къ Императору за уменьшеніе моего срока; тогда какъ вы всё говорите мнѣ объ этомъ съ сердечной признательностью. Но письма изъ тюрьмы и Сибири могутъ быть просты или хитры и я не хочу что бы то что сказало изъ простосердечія принимали за разшетъ лукавый, что бы ложно толковали мои побужденія. Отдать солнце, дать средство дышать какимъ бы не было воздухомъ есть благодѣяніе и я могу дарованную мнѣ свободу употребить въ собственное щастіе, слѣдовательно я знаю всю цѣну оной, но я не хочу отдавать на кривой судъ и ложное толкованіе своихъ чувствъ. Богъ дастъ придетъ время когда можно будетъ употребить мнѣ мои способности, мою ревность, мою честность, все то что далъ мнѣ богъ на пользу другихъ и тогда чувства мои выражуться не пустыми словами а дѣломъ. Можетъ быть исполнються всѣ теперешнія виды моего самолюбія замѣнить какаго нибудь плута.

Поручаю вамъ обнять моихъ сестеръ и ихъ мужей. На будущей почтѣ буду писать имъ особо теперь я привелся поздно… и еще не имѣю ни пера, ни бумаги. Обнимаю васъ; письмо не длинно но я долженъ его отправить.

Вашъ сынъ Мухановъ.

На обороте:

Ея Превосходительству Милостивой Государынѣ Натальѣ Александровнѣ Мухановой в Волоколамскѣ Мос. губ.

¹ Брат — Павел Александрович Муханов.

² О пребывании Муханова в Иркутске по дороге в Братский Острог — см. С. Я. Штрайх, Провокация среди декабристов, М. 1925, стр. 71, где приведен донос Медокса гр. Бенкендорфу: «вследствие высочайшего указа об освобождении от работы в Петровском заводе 18 человек государственных преступников, многие из них, следуя на поселение по сию сторону Байкала, привозились в Иркутск. Муханов и Фаленберг, бывшие в первой партии, на другой день прибытия просили городничего о позволении видеть доктора Крузе, разжалованнаго из майоров [Владимира Федосеевича], Раевского и меня, в чем они и были удовлетворены. Фаленберг тотчас отдал мне небольшую записочку Юшневской, а Муханов, под конец беседы, приглашал опять прийти, просил отдать на почту письмо к княжне Шаховской в Тобольск, адресованное на имя унтер-офицерской жены Мавры Свешниковой, находящейся в услужении у А. Н. Муравьева, и при безопасном случае переслать той же княжне образ, который, уже висевший на стене, был снят и дан мне в руки… Снова пришел вечером и застав там доктора Крузе и Раевского, я скоро ушел. На другой день дерзкий Муханов вынудил меня поссориться с ним. Должно думать, что доктор Крузе, бывший всегдашним гостем в доме А. Н. Муравьева и ко мне нерасположенный, заставил предпочесть мне Раевского, весьма известного всем государственным преступникам. Я не мог ничего более сделать, как тогда же донести все вышесказанное генерал-губернатору, который и распорядился о принятии нужных предосторожностей в почтовой конторе». В той же книжке Штрайха (стр. 43) приведена выписка из дневника Медокса, интересовавшегося Мухановым и записавшего под 25 и 26.VII.1831 г. отзывы о нем декабриста Репина и, со слов его, описанію наружности Муханова; из той же записи видно, что существовал эскизный рисунок Репина, изображавший Муханова в костюме, в котором тот ходил в Петровском заводе.

³ Андрей Евгеньевич Розен был освобожден от каторжной работы по отбытии 6-летнего срока, к которому он был приговорен, и 4.ѴІІІ.1832 г. отправлен из Иркутска на поселение в г. Курган Тобольской губернии.

⁴ Речь идет о предположении П. А. Муханова жениться на княжне Варваре Михайловне Шаховской, родной сестре кн. Валентина Михайловича, женатого на сестре Муханова, Елизавете Александровне. См. по этому поводу дневник кн. Е. А. Шаховской («Голосъ Минувшаго», loc. cit., стр. 109), где она описывает свидание П. А. Муханова в крепости с ней и с сестрами своего мужа. Ниже я помещаю целый ряд документов, касающихся этого предположенного брака, коему не суждено было осуществиться. Княжна Варвара Михайловна Шаховская после приговора над декабристами, к которым принадлежал Александр Николаевич Муравьев, женатый на ее сестре княжне Прасковье Михайловне, вместе с сестрой поехала в Сибирь и в течение всего времени пребывания Муханова в каторжных работах жила у Муравьевых.

12.
П. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой.

28 Генваря 1833 года. Братской острогъ. Натальѣ Александровнѣ Мухановой. № 2.

По нещастію Любезнейшая Матушка пишу вамъ изъ мѣста которое мрачно, худо, бѣдно и гнусно, и если письмо мое покажеться вамъ слишкомъ грустнымъ, то вы сами ясно увидите причину оному. Я пріѣхалъ сюда вчера, не боленъ но хворъ. Я сильно простудился; дорогой у меня сдѣлалась лихорадка и нарывъ въ горлѣ. Теперь мнѣ лучше, кромѣ ногъ моихъ которыя продолжаютъ страдать. Но въ мѣстѣ въ которымъ я нахожусь н ноги не весьма нужны. Деревня маленькая, на берегу Ангары, во кругъ лѣсъ дремучій, непроходимый, не видно ни пашни, ни луга. Пустыня дикая, не населенная мѣсто самое отвратительное. И Г. Генералъ-Губернаторъ сказавъ мнѣ что я поселенъ въ самомъ худшемъ мѣстѣ, сказалъ совершенную правду, ибо хуже Братского мѣста я ни когда не видалъ не смотря на то что проѣхалъ Россію по обѣимъ ее діаметрамъ. Но отъ чего я поселенъ такъ худо и что руководствовало при избраніи и назначеніи мнѣ сего мѣста, я опредѣлить не смѣю. Я знаю только то что милость Государя пройдя только черезъ одну инстанцію, дошла до меня не вполнотѣ. А въ доказательство того как это мѣсто худо, то въ этой половинѣ въ Братской волости въ которой я живу перестали селить другихъ преступниковъ… Всѣхъ поселенцевъ сдѣсь пять или шесть старыхъ и тѣ неживутъ, чтобы не умѣреть съ голоду. Сдѣсь нѣтъ горизонту. Лѣсъ стоитъ вокругъ какъ живой честоколъ. Мужики почти ничего не сѣять ибо пашни нѣтъ: всѣ они звѣроловы. Я говорю вамъ что деревня эта навѣла на меня такое уныніе, какого ни одна тюрьма еще не наводила на меня. Всѣ 9 тюремъ въ которыхъ я жилъ были лучше этого поселенія. Мнѣ еще не совершенно извѣстно состою ли я на обыкновенныхъ правахъ поселенца, или есть какія нибудь исключительныя? Желаю отъ души что бы ихъ небыло: до сихъ поръ небыло ни однаго въ нашу пользу. Приведя все это въ ясность увѣдомлю о семъ подробно. Но вообразите мое состояніе я который семь лѣтъ сряду но крайней мѣрѣ 8-мь мѣсяцевъ въ году боленъ и долженъ лѣчиться теперь у здѣшней повивальной бабки и просвирьни. Въ случаѣ болезни могу я написать Губернатору, письмо мое пролежитъ въ Волостномъ правленіи, отъ туда пойдетъ къ окружному начальнику, отъ него къ Губернатору и отвѣтъ тѣмъ же порядкомъ назадъ, так что если и найдеться лѣкарь, то онъ можетъ пріѣхать сюда или послѣ моей болѣзни и послѣ смерьти… И гдѣ возьму я средства что бы удовлетворить его за услуги и проѣздъ около 1000 верстъ. — Виротчемъ я возлагаю надежды свои на Бога н надѣюсь что тотъ кто избралъ ето мѣсто избралъ его вѣрно но ошибки и можетъ исправить ее. И когда мнѣ мочи не станетъ я буду просить о переводѣ въ лучшѣе мѣсто. Можетъ быть пріѣдетъ въ Иркутскъ жандармскій офицеръ. Я ему напишу и онъ вѣроятно захочетъ увидитъ это гнусное мѣсто которое можетъ привести человѣка въ отчаяніе или свѣсти его съ ума. Въ восточной Сибири сошли съ ума двоѣ: я надѣюсь не быть третьим не смотря на то что всё чѣмъ я окруженъ содѣйствуетъ стому. Но сдѣсь живутъ люди? да, только дикія и пользуються свободой работать, торговать, дѣйствовать. Звѣроловствовать а мнѣ всё запрещено. Благодаря бога, у меня есть нравственная сила что [бы] бороться со всѣми бѣдствіями. Но и терпенію есть конецъ и можно изъ силъ выбиться. Впротчемъ старайтись быть сколько возможно покойнѣе. Можетъ быть это состояніе временное. Какъ обязанность всякаго человѣка охранять жизнь свою и способности, данныя ему отъ бога, поэтому я буду просить постепенно всего начальства. Я буду просить о переводѣ моемъ со временемъ. Тутъ ничего нѣтъ противузаконнаго, ибо поселенцамъ по Положенію о ссыльныхъ позволено переселяться в другое мѣсто. И тотъ кто взглянетъ въ это убійственное мѣсто согласиться что изъ него проситься должно, и что сѣлить въ него не слѣдовало бы. Генералъ Губернаторъ лично изъявилъ мнѣ соболезнованіе что мнѣ досталось жить въ семъ гнусномъ мѣстѣ и сказалъ что онъ надѣеться что по просьбе родственниковъ я могу быть переведенъ. Я въ этимъ нисколько не сомневаюсь но сожалѣю, что онъ съ перьваго раза не назначилъ мнѣ такаго мѣста гдѣ можно жить и есть какое нибудь средство трудами или деньгами доставать себѣ по крайности необходимое для существованія — а сдѣсь это нѣтъ.

Письмо мое васъ растрогаетъ, состояніе опѣчалитъ-- но что дѣлать — можетъ быть моя судьба такъ черна, что и улучшенія моей участи милосердіемъ Государя могутъ еще испортить другіе. Но успокойтесь и если вы надѣйтесь что ваше ходатайство зюжетъ быть полезно мнѣ, просите, что бы меня перевели изъ сѣвѣрной и восточной Сибири в южную и западною, туда гдѣ могу я вылѣчиться от семилѣтней мучительной болезни моей, и гдѣ бы я могъ существовать не обремяняя моихъ родственниковъ, столь долго меня содержущихъ. Впротчемъ если богъ продлитъ мою жизнь, я увѣренъ что перьвый офицеръ жандармскій будетъ, самъ вызовется быть моимъ ходатаемъ и лично убѣдится что сдѣсь не только больному но и здоровому существовать невозможно. Мнѣ стыдно себя. Перьвый разъ на меня напала грусть, но богъ дастъ она скоро пройдетъ. Цѣлую васъ найдюбезнѣйшая матушка, обнимаю васъ нежнейшимъ образомъ. Да хранитъ васъ богъ. Вручите письмо присемъ прилогаемое Лизѣ. Я писалъ брату из Иркутска. Надѣюсь получить отвѣтъ. И поручаю вамъ благодарить всѣхъ тѣхъ которыя меня любятъ и доказали это заботливостью своею. Не присылайте мнѣ ничего. Я просилъ у сестеръ разныхъ бездѣлокъ, но сдѣсь, мнѣ ничего совершенно ненужно. Это могила окруженная соснами въ которой нѣтъ силъ ни чемъ заниматься. Рѣшительно прошу васъ мнѣ ничего [не] присылать.

28 генв.

вашъ много любящій сынъ
П. Мухановъ.

13.
П. Л. Муханов — матери Н. А. Мухановой.

Братскій острогъ 3 февраля 1833. № 3. Н. А. Мухановой.

Съ тѣхъ поръ какъ я сдѣсь любезнейшая матушка — я еще не получалъ отъ васъ не однаго письма. Надѣюсь что переписька наша и пересылка вашихъ писемъ ко мнѣ, скоро установиться и будетъ такъ же исправна, какъ она была въ тѣченіи пяти лѣтъ сряду. Но будучи совершенно въ сторонѣ отъ почтовой дороги незнаю буду ли я имѣть случай писать къ вамъ такъ же часто, какъ преждѣ, черезо Княгиню Волхонскою. Вы можете быть увѣрены что я небуду пропускать ни однаго предявляющагося случая, чтобы не принести вамъ единственнаго утѣшенія которое вы ожидаете отъ меня. До сих поръ со мною не произошло ни чего хорошаго. Я не выходилъ изъ избы страдая ногами и горломъ и сегодня въ перьвый разъ ходилъ дышать на воздухъ, болѣе отъ бездѣлья чѣмъ изъ охоты. Я еще въ совершенномъ недоуменіи на щетъ своей жизни. Надѣюсь что причины заставляющія васъ искать и просить моего переселенія, в Южную Сибирь уважительны, и не будутъ отвергнуты. Это даетъ мнѣ успокоительныя надежды, и покамѣстъ я живу на бивуакѣ ожидая лучшаго. Если же щастье будетъ опять неблагопріятно вынужденъ буду поставить избу у лѣса и буду жить как угодно богу. Просидя семь лѣтъ въ тюрьмѣ я вышелъ изъ нѣе какъ съ того свѣта. Не знаю ничего что было, незнаю даже хорошенько подъ какимъ я состою порядкомъ; незнаю что можно мнѣ, чего нельзя. Признаюсь до сихъ поръ у меня только одно желаніе: это избавиться отъ семилѣтней болезни — но какъ достигнуть онаго — это задача, которой рѣшенія я не вижу. — Въ этомъ недоуменіи и съ этимъ справедливымъ и естественнымъ желаніемъ, я рѣшился писать къ Графу Бенкендорфу; но не желая себѣ вредить невольнымъ образомъ, я послалъ письмо къ тетушкѣ К. А. Бакуниной, предоставляя ей распо.тогать имъ, судя по ее благоразумію и совѣтамъ которыя можетъ она получить отъ людей свѣдущихъ. Я принялъ съ своей стороны всѣ предосторожности а последствія не зависятъ отъ меня. Ничего нѣтъ естественнѣе какъ искать возвращенія здоровья, или по крайней мѣрѣ стараться убавить нестерпимую боль, и не имѣя къ тому другого средства какъ обратиться къ начальству я это и дѣлаю. Но почему я не обратился къ Губернатору или Генералъ Губернатору — потому что кажеться они оба не въ силахъ ничего сдѣлать и вамъ извѣстно что послѣдній отказалъ посѣленіе мое въ Южной Сибири и обнадежилъ меня что одно ходатайство родственниковъ моихъ можетъ доставить мнѣ средства которыя столь для меня необходимы. Итакъ я думаю что я поступилъ совершенно правильно. —

Сбираясь на поселеніе я просилъ сестеръ чтобы они прислали мнѣ некоторый вещи которыя почиталъ я необходимыми; но какъ я не въ духѣ и не въ силахъ ни чемъ заниматься прошу сообщить имъ что бы они не исполнили моего перьваго требованія. Здѣсь мнѣ дѣйствительно ничего нсможетъ быть нужно, до некоторого времяни. Если я принужденъ буду остаться въ этомъ ужасномъ мѣстѣ — я долженъ буду построить избу, и можетъ быть дадутъ мнѣ уголъ для двора и огорода; тогда попрошу васъ прислать мнѣ семена, которые купите вы у Финтельмана против большаго театра, растеній и овощей обыкновенныхъ и не мудреныхъ. Касательно табаку у меня есть достаточно на 6 мѣсяцевъ — послѣ прошу прислать; но непременно фабрики Жукова, Суханова или Кутулы по 2 руб. фунтъ, а не дорогаго который вы и Лиза мнѣ всегда присылаете. — Бѣлья и платья мнѣ ненужно, кромѣ лѣтней камлотовой шинели. Вы знаете что я не застенчивъ и буду просить васъ просто о всемъ, въ чемъ могу нуждаться.

Прощайте любезнейшая Матушка надѣюсь что при помощи божіей судьба моя будетъ улучшена, если же не то, то всѣ сиды которыя есть во мнѣ употреблю, что бы еще бороться съ бѣдствіями. До сихъ поръ болезнь и праздность меня сокрушаютъ. Увидимъ что будетъ далѣе. Надѣюсь что вы обо всемъ меня увѣдомите обстоятельно. До тѣхъ поръ пока небуду знать что нибудь положительнаго — ничего не предпрининимаю ибо съ малыми денежными средствами можно существовать только одною бережливостью.

Весь вашъ Мухановъ.

14.
П. А. Муханов — графу А. X. Бенкендорфу ¹.

[3 февраля 1833 г. Братский Острог].

Милостивый Государь

Графъ Александръ Христофоровичъ.

Милостью Государя Императора, глубоко мною чувствуемою, освобожденъ я отъ каторжной работы ранѣе срока и сосланъ на посѣление.

Обращаюсь къ Вашему Сіятельству, къ тому доброжелательному ходатайству вашему, черезъ которое оказана многимъ Страдающимъ вся полнота монаршаго милосердія. Семь лѣтъ сряду страдаю я сильнейшую цынготною болезнью и приведенъ ею въ совершенное разслабленіе. Восемь мѣсяцевъ въ году бываю я боленъ. Я потерялъ часть зубовъ; ноги мои сводитъ такъ что я нѣсколько часовъ сряду чувствую что у меня есть ноги только одною мучительнейшею болью. Я угрожаемъ совершеннымъ лишеніемъ ногъ. Два врача у которыхъ я лѣчился, удостовѣряли меня что при лучшемъ климатѣ, при обстоятельствахъ способствующихъ къ выздоровленію и при рачительномъ леченіи могу я получить совершенное выздоровленіе.

Я посѣленъ въ климатѣ суровомъ; въ 580 верстахъ отъ врача, не имѣю никакаго средства получить врачебныя пособія.

Испрашивая ходатайства Вашего Сіятельства о переселеніи моемъ въ южную часть Западной Сибири и доставленіи мнѣ возможности пользовать болѣзнь мою, тамъ гдѣ есть къ тому необходимыя средства, я прибѣгаю къ монаршему милосердію съ вѣрою и исполненъ глубочайшею благодарностью къ его благодѣянію.

Одно предстательство Вашего Сіятельства можетъ вывести меня изъ угрожающей мнѣ опастности и я осмѣлился обратиться къ вамъ движимый увѣренностью что вы окажете мнѣ помощь.

Съ совершеннымъ почтеніемъ и глубочайшѣю преданностью имѣю честь быть

Милостивый Государь

вашъ покорнейшій слуга

Петръ Мухановъ.

3 февраля 1833 года.

Братскій Острогъ Иркутской губерніи.

На подлинном письме нижеследующие пометы:

[Bx.] 1150/1322 [Получено] Апрѣля 25./1833/

Отдано Бибиковымъ--какимъ образомъ онъ получилъ сие письмо? [рукою гр. А. X. Бенкендорфа].

Также приказано оставить без производства. Къ дѣлу [рукою А. Н. Мордвинова].

¹ Письмо это печатается по копии, снятой мною в 1912 г. с подлинника, находящегося в личном деле Муханова по III Отделению (А. III О., 1826 г. № 61, ч. 119), и переданной впоследствии в Пушкинский Дом вместе с другими копиями и выписками из дела.

---

В апреле 1833 г. произошел инцидент, который имел, несомненно, очень неблагоприятное влияние на дальнейшую судьбу Муханова. Привожу подлинные документы, касающиеся этого инцидента, из личного дела о Муханове.

15.
И. Б. Цейдлер — А. С. Лавинскому. ¹

Помета: 5-го апреля 1833.

Милостивый Государь

Александръ Степановичъ.

Нижнеудинскій исправникъ Красильниковъ представилъ мнѣ ящикъ съ семенами, который былъ присланъ изъ Тобольска къ женѣ его, отъ княжны Варвары Михайловны Шаховской съ просьбой доставить его къ находящемуся на поселеніи государственному преступнику Муханову. По вскрытіи сей посылки и тщательномъ пересмотрѣ нашелъ я, что ящикъ имѣетъ двойное дно, въ которомъ по осмотру нашелъ къ Муханову письма, содержаніе коихъ заключаютъ семейственныя дѣла. Представляя сіи письма Вашему Высокопревосходительству, долженъ объяснить, что упоминаемое извѣстіе, которое о Мухановѣ доставиль я Парасковьѣ Михайловнѣ, заключалось въ словесной просьбѣ Муханова, чтобы она и близкіе родственники его не предпринимали никакихъ мѣръ къ ходатайству о перемѣщеніи его, и извѣщеніе о его здоровьѣ и мѣстѣ пребыванія, о чемъ позволилъ написать записку, изъ которой я, по просьбѣ его, извлекъ, что имъ нужно было знать, и отрѣзалъ ту статью, въ которой онъ просилъ, чтобы не дѣлать никакихъ съ ихъ стороны домогательствъ о перемѣщеніи, ибо онъ надѣялся, что до того времяни другіе его родственники будутъ о томъ ходатайствовать. Я увѣренъ, что Мухановъ никакого бы не принялъ участія въ предлагаемыхъ ему средствахъ, и потому не имѣю никакого подозрѣнія въ тайныхъ связяхъ, а приписываю сіе единственно мѣчтательности и женской пылкости, что все предаю благоусмотрѣнію Вашему.

Съ глубочайшимъ высокопочитаніемъ и совершенною преданностію имѣю честь быть Вашего Высокопревосходительства

Милостивого Государя

покорнѣйшій слуга

Иванъ Цейдлеръ.

Апреля . . . дня 1833.

Иркутскъ.

¹ Иван Богданович Цейдлер, д. ст. сов., Иркутский гражданский губернатор с 1821—1835. — Александр Степанович Ливанский, тайный советник, генерал-губернатор Восточной Сибири с 23.III.1822 по 6.XII.1833, когда был назначен сенатором.

16.
А. С. Лавинской — графу А. X. Бенкендорфу.

[8 апреля 1833 г. Иркутскъ].

Секретно.

Ваше Сіятельство

Милостивый Государь.

Нижнеудинскій земскій исправникъ представилъ къ Иркутскому гражданскому губернатору ящикъ съ сѣмянами, который былъ присланъ изъ Тобольска къ женѣ его отъ княжны Варвары Шаховской съ просьбой о доставленіи онаго къ находящемуся на поселеніи государственному преступнику Муханову. По вскрытіи сей посылки и тщательномъ пересмотрѣ оказалось, что ящикъ имѣетъ двойное дно и въ промежуткѣ онаго гражданскій губернаторъ нашелъ два письма къ Муханову отъ Варвары Шаховской и сестры ея, находящейся въ замужествѣ за статскимъ совѣтникомъ Муравьевымъ, которыя и представилъ мнѣ.

Разсмотрѣвъ письма сіи я нашелъ, что они содержатъ въ себѣ, по большей части, дѣла семейственныя и хотя по сему и по другимъ соображеніямъ моимъ можно было бы, не обнаруживая открытія, передать оныя Муханову; но съ другой стороны, считая необходимымъ внести оба сіи письма къ Вашему Сіятельству въ оригиналахъ по причинамъ особеннымъ, о которыхъ буду имѣть честь объяснить лично по прибытіи моемъ въ столицу, — а по сему убежденію имею честь препроводить оныя при семъ къ Вамъ, Милостивый Государь, присовокупляя, что распоряженія какія за симъ необходимыя на мѣстѣ будутъ сдѣланы не упустительно.

Съ совершеннымъ высокопочнтаніемь н преданностію честь, имѣю быть, Милостивый Государь,

Вашего Сіятельства

покорнѣйшимъ слугою

Александръ Лавинской.

P. S. Представляю также письмо ко мнѣ Губернатора, служащее поясненіемъ на одну изъ статей письма Шаховской.

№ 103

8 апрѣля 1833

Иркутскъ.

17.
Граф А. X. Бенкендорф — А. Н. Муравьеву.

№ 3055.

5 Іюля 1833.

Милостивый Государь,

Александръ Николаевичъ.

Получивъ отъ Г. Генералъ-Губернатора Восточной Сибири письма супруги и невѣстки Вашей, писанныя к государственному преступнику Муханову и отправленныя ими тайнымъ образомъ въ ящикѣ съ сѣменами, имѣвшемъ двойное дно, я не излишнимъ считаю препроводить оныя при семъ въ подлинникѣ къ Вамъ, Милостивый Государь. Обстоятельство сіе должно служить Вамъ убѣжденіемъ, сколь необходимо Вамъ имѣть бдительное наблюденіе и въ самомъ домѣ Вашемъ. Письма сіи, конечно, не заключаютъ въ себѣ ничего преступнаго, но случай сей вѣдетъ къ заключенію о расположеніи и возможности вести скрытно отъ правительства переписку съ государственными преступниками; и когда уже таковая переписка проистекаетъ изъ среды семейства и изъ самаго дома Начальника Губерніи, то какую же увѣренность можно имѣть, что подобныя скрытныя переписки не ведутся и другими государственными преступниками, въ управляемой Вами губерніи поселенными.

Положеніе, въ которомъ сами Вы находитесь, и неоднократныя милости, оказанныя Вамъ Вссміілостнвѣіішнмъ Государемъ нашимъ, возлагаютъ на Васъ священную обязанность болѣе всякаго другаго стараться о предупрежденіи непозволенныхъ дѣйствій государственныхъ преступниковъ, да и отклоненія и самой тѣни какого либо на счетъ Вашъ подозрѣнія.

При семъ случаѣ не излишнимъ считаю поставить Вамъ на видъ неумѣстность представленія Вашего г. Генералъ-Губернатору Вельяминову о перемѣщеніи Бригена изъ Пелымы въ южную часть Тобольской губерніи, ибо Вамъ извѣстно, сколько Государь Императоръ, снисходя и къ самымъ жесточайшимъ преступникамъ по собственному милосердному побужденію своему, непрестанно оказываетъ имъ облегченіе ихъ участи, даже свыше мѣры ими заслуженного, не ожидая ни представленій, ни домогательствъ о семъ.

Съ совершеннымъ почтеніемъ и преданностью имѣю честь быть

Графъ Бенкендорфъ.

Александру Николаевичу

Муравьеву.

18.
А. Н. Муравьев — графу А. X. Бенкендорфу.

Ваше Сіятельство!

Милостивый Государь, графъ Александръ Христофоровичъ! Предписаніемъ отъ 5 іюля № 3055, Ваше Сіятельство изволите увѣдомить меня о случившемся столь скорбномъ для меня происшествіи въ домѣ моемъ и препровождаете письма жены моей и сестры ея. — Послѣ сего ужаснаго для меня урока, — убѣдительнѣйше и покорнѣйше прошу великодушнаго прощенія Вашего! — Я тѣмъ менѣе могъ усмотрѣть сіе, что никогда не ожидалъ отъ лицъ, столь ко мнѣ близкихъ, такого проступка! — Оправдываться и не дерзаю и не имѣю духа; но осмѣливаюсь усерднѣйше просить Ваше Сіятельство не сделать по сему непростительному увлеченію жены моей чувствомъ состраданія къ родственнику худаго заключенія о расположеніяхъ ея въ отношеніи къ чувствамъ вѣрноподданной; осмѣливаюсь покорнѣйше просить не заключать по нещастному для меня происшествію сему о степени бдительности моей по надзору за государственными преступниками. Смѣю увѣрить Ваше Сіятельство, что имѣя, по милости Божіей, съ давняго уже времени въ сердцѣ своемъ самое основательное, самое сильное отвращеніе къ правиламъ, образу мыслей и заблужденіямъ ихъ, я никогда не подамъ повода къ какому либо подозрѣнію въ послабленіи имъ; и чувствуя въ глубинѣ души всѣ неизреченныя ко мнѣ великія милости и благодѣянія Августѣйшаго Государя нашего, я и дѣломъ и жизнью готовъ доказать вѣрноподданническія мои чувства Его Императорскому Величеству!

Я смѣю надѣяться, что службою моею и поступками заслужу доброе мнѣніе Вашего Сіятельства, потерять которое было бы для меня величайшимъ нещастіемъ!

Ваше Сіятельство! Будьте снисходительны, будьте милостивы къ покорнѣйшей просьбѣ симъ происшествіемъ огорченнаго! Простите и женѣ моей раскаявающейся въ сдѣланномъ ею — единственно по увлеченію и состраданію!

Съ глубочайшимъ высокопочитаніемъ и совершенною преданностью имѣю честь пребыть, Вашего Сіятельства

покорнѣйшимъ слугою
Александръ Муравьевъ.

29 іюля 1833.

Тобольскъ.

Выписка изъ письма княжны В. М. Шаховской отъ 29-го июля 1833 г. на имя гр. А. X. Бенкендорфа, приложеннаго къ письму А. Н. Муравьева.

…Connaissant mes désirs, il [А. H. Муравьев] s’est toujours appliqué à me les représenter comme insensés et non possibles. — Il а lait tout ce qui а dépendu de lui pour me faire renoncer à ma résolution et, du moins je puis dire ceci en ma faveur, tant que j’ai pu craindre qu’une démarch inconsidérée de ma part pourrait lui faire quelque tort, je ne me suis jamais permise aucune tentative pour amener la réussite de mes voeux, je me rappellais toujours que partie avec mon beau-frère, je devais des ménagemens à son sort et toujours j’ai évité ce qui aurait pu le compromettre quelque peu. La nouvelle d’une colonisation inattendue est venue ébrauler la fermeté de mon âme, certaine que tout espèce de mariage était autorisé dans ce pays (en Sibérie) j’ai vu tous. Les obstacles surmontés et oubliant toute considération je me suis laissée entraîner à une action qui devait avoir une suite si funeste — je n’ai pu résister au besoin de me concerter avec mou malheureux ami, mais quel coeur au monde entrevoyant le bonheur près de soi, aurait continuellement la force de renoncer à la possibilité de l’obtenir, malheureuse dans tout le cours de mon existence — cette lueur de bonheur а ébloui mon âme et m’а rendu si pardonablcmcnt coupable.

P. Bаrbe Schаchоwsкоу.

Tobolsk

29 juillet 1833.

Перевод:

…Зная о моих желаниях, он (А. Н. Муравьев) всегда старался доказать мне все их безразсудство и неисполнимость. Он сделал все от него зависящее, чтобы заставить меня отказаться от моего решения, и я по крайней мере могу сказать в свое оправдание, что пока я могла опасаться, что необдуманный поступок с моей стороны мог причинить ему какой-либо вред, я не позволила себе никакой попытки к осуществлению моих желаний. Я помнила всегда, что, уехав со своим зятем, я должна была проявлять заботу о его судьбе и всегда я избегала всего, что могло бы его сколько-нибудь скомпрометировать. Неожиданное известие о выходе на поселение вдруг поколебало твердость моей души; убежденная, что всякие браки разрешаются в Сибири, я решила, что все препятствия теперь отпали, и, забыв всякие соображения, позволила себе увлечься и совершить поступок, имевший столь печальные последствия — я не смогла устоять перед соблазном вступить в сношения с моим несчастным другом, по кто на свете, ощутив близость счастья, нашел бы в себе еще силы отказаться от возможности его получить, быв несчастной, как я, в течение всей своей жизни; эта надежда счастья ослепила мою душу и сделала меня непростительно виновной.

К. Варвара Шаховская.

---

Тем временем Н. А. Муханова, под влиянием писем от сына из Братского Острога, в марте 1833 г. обратилась с письмом к графу Бенкендорфу, в котором просила о переводе сына в Тюмень, Ишим или Ялуторовск. Черновик этого письма был напечатан в «Сборникѣ старинныхъ бумагъ музея Щукина» (том VI, М. 1900, стр. 336). Мною произведено было сличение этого черновика с подлинником (пометка о получении 20-го марта 1833 г.), в котором сделаны перестановки фраз и некоторые сокращения. На письме резолюция: «Приказано оставить безъ производства». Столь же мало успеха имело ходатайство о том же Сергея Ильича Муханова во всеподданнейшем прошении, подкрепленном обращением к Бенкендорфу (письмо из Калуги от 26. VII.1833). На этом письме резолюция: «отвѣчать что этого здѣлать нельзя ибо оченъ дурно себя ведетъ и не достоенъ снисхожденія». Опубликованные не так давно новые документы дают до некоторой степени разгадку для объяснения этого сурового отказа. Повидимому, его надо поставить в связь с поступившими как раз перед тем доносами Медокса, в которых не мало места уделяется княжне Варваре Шаховской и Муханову.^[28]

19.
П. А. Муханов — И. Б. Цейдлеру. ¹

(31 августа 1833, Братский Острог).

Пометы: 16 сент./С. П. 28-го октября 1833.

Милостивый Государь Иванъ Богдановичь

Покорно прошу Ваше Превосходительство исходатайствовать у кого слѣдуетъ позволеніе, на вступленіе мнѣ въ бракъ со дѣвицѣю Княжной Варварой Михайловной Шаховской; по обоюдному нашему на то желанію и съ единогласнаго согласія ея и моей матери и всѣхъ нашихъ родственниковъ.

Съ глубочайшимъ почтеніемъ и совершенною преданностью имѣю честь быть Милостивый Государь Вашего Превосходительства

покорнѣйшій слуга
Петръ Мухановъ.

31 августа 1833 года

Братскій Острогъ.

¹ Письмо это, вместе со следующим далее письмом П. А. Муханова к матери, было препровождено А. С. Лавинским, при отношении от 31.X.1833 г. за № 32, в Ш Отделение в подлиннике. Письмо к матери не было послано по назначению и оставлено при деле.

20.
П. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой и сестре.

31 августа 1833 года. Братскій Острогъ.

Съ сею почтою, писалъ я, любезнейшая Матушка, къ г-ну Губернатору и просилъ его исходатайствовать у кого слѣдуетъ позволеніе на вступленіе мнѣ въ бракъ съ княжной Варварой Михайловной Шаховской.

Покорно прошу васъ обратиться къ тому начальству, которое должно дать окончательное приказаніе на сей предмѣтъ съ письменнымъ изъявленіемъ вашего согласія на бракъ нашъ.

Если такимъ образомъ совершиться семнадцатилѣтніе общее желаніе двухъ нашихъ семействъ, благодарность моя къ лицамъ доставившимъ намъ щастіе будетъ несказанно велика.

Я увѣренъ что одна надежда на скорое и совершенное измѣненіе моей судьбы уже успокоило ваше сердце и совершенною радостью замѣнило скорбь, которая васъ мучила такъ долго и постоянно. Дай богъ что бы я скорѣй присоединился къ тѣмъ дѣтямъ вашимъ, которыя доставляютъ вамъ щастливыя мгновенія и тогда я забылъ бы все прошлое еслибы можно бы забыть всѣ горести которыя были нанесены мною вамъ, любезнейшая Матушка.

Несмотря на то что я писалъ къ вамъ недавно, — я опять росиисался. Будьте здоровы. — Теперь безпокоиться вамъ не объ чемъ.

Васъ многолюбящій сынъ
Петръ Мухановъ.

1 сентября 1833.

Какъ я получилъ ожидаемое мною извѣщеніе отъ Вареньки, почему я отправилъ просительное письмо мое къ Господину Губернатору, и почелъ нужнымъ известить о семъ тебя, любезнейшая сестра моя. — Вѣроятно вы примите также мѣры, для исполненія просьбъ моихъ, о которыхъ я прошу, но съ моей стороны повтореніе просьбы сей почитаю я необходимымъ.

Я писалъ къ вамъ недавно и поэтому ничего не могу присовокупить любопытнаго для васъ какъ то что я здоровъ и страдаю только нетерпеніемъ узнать объ участи нашего дѣла.

Васъ многолюбящій
Петръ Мухановъ.

На обороте:

Ея Превосходительству Милостивой Государынѣ Натальѣ Александровнѣ Мухановой въ Волоколамскѣ.

21.
Граф А. X. Бенкендорф — А. С. Лавинскому.

Секретно.

№ 5076

6 ноября 1833.

На отношеніе Вашего Превосходительства от 31-го минувшаго октября, № 32, на счетъ просьбы государственного преступника Муханова, объ исходатайствованіи ему дозволенія вступить въ бракъ съ княжною Варварою Шаховскою, честь имѣю отвѣтствовать, что какъ Мухановъ, по правиламъ грекороссійской церкви, по причинѣ родства его со княжной Шаховской, не можетъ на ней жениться, то я и не считаю себя въ правѣ докладывать о семъ Государю Императору.

Съ совершенным почтеньемъ и преданностью честь имѣю быть Вашего Превосходительства покорнѣйшим слугою
Графъ Бенкендорфъ.

---

Так грустно для обоих завершилась попытка на развалинах прежней жизни создать возможное семейное счастье в новых тяжелых условиях ссылки. О дальнейшей судьбе княжны Варвары Михайловны Шаховской, имя которой, мало кому известное, должно быть причислено к числу тех «русских женщин», которые пожертвовали собой ради своей привязанности и чувства долга по отношению к ссыльным декабристам, приходится, по недостатку материала, сказать очень немного. Покинув Сибирь в начале 1834 г. вместе с Муравьевыми, в виду назначения зятя председателем Вятской палаты уголовного суда, она потеряла в Вятке свою сестру Прасковью Михайловну (ум. 29. I.1835) и затем, переехав вместе с А. Н. Муравьевым в Симферополь, куда тот был переведен, она сама скончалась там 24-го сентября 1836 г. и погребена в Москве в Симоновом монастыре.

Ровно месяц спустя — 23-го октября 1836 г. — скончалась в Москве сестра Муханова, княгиня Елизавета Александровна Шаховская.

Как отразились на Муханове оба эти новые удара судьбы, неизвестно; сохранилось лишь нижеследующее официальное письмо, которое, впрочем, свидетельствует, что он перенес эти известия без особенного потрясения нравственных и физических своих сил.

22.
С. Б. Броневский ¹-- Н. А. Мухановой.

Милостивая Государыня Наталья Александровна!

На письмо Ваше (11-го ноября минувшаго 1836 года) съ особеннымъ удовольствіемъ имѣю честь извѣстить Васъ, что первоначальное горестное извѣстіе о кончинѣ княгини Шаховской передано было Вашему сыну, по особенному моему разпоряженію, съ надлежащею предосторожностью, черезъ расторопнаго и благонадежнаго чиновника; и что въ слѣдствіе этихъ мѣръ вліяніе этаго печальнаго извѣстія на Вашего сына ограничилось глубокимъ чувствомъ горести, безъ особеннаго потресенія его нравственныхъ и физическихъ силъ. Въ этомъ убѣждаютъ меня, какъ собственныя его письма, такъ равно и донесенія мѣстныхъ нача.тьствъ объ немъ ко мнѣ поступающія. Что же касается до испрашиваемаго Вашему сыну покровительства въ настоящемъ горестномъ его положеніи, то за особенное удовольствіе поставляю увѣрить Васъ, что я руководствуюсь въ этомъ случаѣ примѣрами неизрѣченнаго милосердія Государя Императора и всегда готовъ на пособіе нещастнымъ, ввѣреннымъ моему смотрѣнію и попеченію, особливо такимъ, которыхъ добрая нравственность соединяется съ полною покорностью волѣ Провидѣнія. Наконецъ нелишнимъ щитаю присовокупить, что, согласно прошенію Вашего сына, я нынѣ ходатайствую о переводѣ его въ Западную Сибирь, къ чѣму съ моей стороны рѣшительно не нахожу никакого препятствія.

Примите мое глубочайшее почтеніе и преданность, съ коими честь имѣю быть Вашимъ, Милостивая Государыня,

покорнѣйшимъ слугою
Семенъ Броневскій

13 февраля 1837

Иркутск

Ея Ир[евосходительст]ву Н. А. Мухановой.

¹ Семен Богданович Броневский, генерал-лейтенант, генерал-губернатор Восточной Сибири (1834—1837).

---

Тем временем семья Муханова продолжала настойчивые домогательства о переводе его из Братского Острога. По ходатайству родных и согласно представленію Броневского, в феврале 1837 г. графом Бенкендорфом была заготовлена докладная записка о переводе Муханова в Туринск. На черновикѣ этой докладной записки короткая помета: «подлинная уничтожена его величествомъ». Лишь только в конце 1841 г. состоялось разрешение о переводе Муханова в с. Усть-Кудинское, где он встретился с многими из своих товарищей, поселенными по близости от Иркутска.

23.
Граф А. X. Бенкендорф--Н. А. Мухановой.

20 ноября 1841 г.

№ 6716.

Милостивая Государыня.

Государь Императоръ, по всеподданнѣйшему моему докладу письма Вашего Превосходительства ко мнѣ, въ коемъ Вы изволили просить о переводѣ находящагося на поселеніи Иркутской Губерніи, въ Братскомъ острогѣ, сына Вашего Петра Муханова. по разстроенному его здоровью, в южную часть Сибири, — Высочайше повелѣть соизволилъ перевести означеннаго сына Вашего, согласно его желанію, ¹ Иркутского Округа въ селеніе Усть-Кудинское.

Долгомъ поставляя увѣдомить о семъ Васъ, Милостивая Государыня, имѣю честь быть съ совершеннымъ почтеніемъ и преданностью Вашего Превосходительства

покорнѣйшій слуга
графъ Бенкендорфъ.

Ея Превосходительству

Г-жѣ Мухановой.

¹ В личном деле Муханова в III Отделении имеется секретное письмо генерал-губернатора Восточной Сибири Руперта от 4. X.1841, № 386, на имя графа Бенкендорфа с извещением, что: «По предписанію Вашего Сіятельства отъ 1-го минувшаго іюня № 3139, я требовалъ отъ государственнаго преступника Петра Муханова отзывъ: въ какое мѣсто на югѣ Восточной Сибири онъ желалъ бы быть поселеннымъ. Въ слѣдствіе чего онъ, Мухановъ, изъявилъ желаніе переселиться Иркутского Округа въ Усть-Кудинское селеніе». На этом письме, полученном в III Отделении 15.XI.1841, резолюция: «Докладъ и особо записку съ примѣрами»; всеподданнейший доклад о перемещении Муханова в Усть-Куду был представлен и утвержден 19.XI.1841.

24.
П. А. Муханов — сестре Е. А. Альфонской. ¹

28 Декабря 1842 (Усть-Куда).

Письмо твое отъ 26 Ноября я получилъ, любезная и добрѣйшая сестра. — Пришло оно скоро, хотя я его долго ждалъ и дождавшись былъ имъ недоволенъ — писано въ торопяхъ, духомъ не спокойным, даже съ горестью. Боюсь я, что не зубная боль твоего мужа, что нибудь хуже — этому причиною. Четыре почты пропустила и наконецъ зигзаги и скачки. — Съ нетерпеніемъ ожидаю слѣдующаго и молю бога чтобы всѣ вы были цѣлы, здоровы и въ старомъ положеніи. Никакой перемѣны не желаю — пусть это хоть худое, да уже привычное длиться. — Ты слишкомъ много трудишься — было бы съ тебя довольно однаго надзора; надзора бдительнаго и того много. Что у васъ за мудреныя дѣти что имъ нельзя взять учителей, нельзя поместить въ учебныя заведѣнія, которыя по оффиціялнымъ извѣстіямъ усовершенствовались до высшей степени; что за странная материнская любовь, за пеликановская любовь что бы изтреблять себя для дѣтей, когда безъ сего самоистребленія люди выучиваються, дѣлаються учеными, дѣльными, честными общимъ, легчайшимъ образомъ. — При твоемъ здоровыьих надобно стараться для этихъ же дѣтей разтягивать жизнь свою какъ можно долѣе, а не уменьшать ее на первой эпохѣ обязанностей усиленными трудами. Прилагай разумъ ко всякому дѣлу. Какая польза быть и нянькой и 15 лѣтъ учить азбуки, изнурить себя и послѣ не быть въ состояніи учить чему иибудь нужнейшему, когда уже замѣнить тебя некому будеть. Достойный твой мужъ, глава перьваго и лучшаго университета Россіи имѣетъ подъ рукою много средствъ къ преподаванію собственнымъ своимъ дѣтямъ. —

7 енваря. — Письмо это отстало отъ почты, и сегодня праздную я лишней годокъ приставленной къ моей жизни — своимъ выздоровленіемъ. Слегъ въ постель въ самый новый годъ и сегодня объявилъ себя здоровымъ. — Помощь скорая, участіе друзей, ходили какъ за ребенкомъ — это васъ порадуетъ. День этотъ славной еще тѣмъ, что сегодня въ 1826 году меня забрали и засадили — и то праздную, ибо — оглядываясь назадъ — вижу съ пріятнымъ чувствомъ сколько горестей, нуждъ, тюремъ, страданій осталось на снятомъ полѣ мною пройденномъ. Ни одинъ волосъ не спалъ — хотя всѣ побѣлели; чувствовалъ всевозможныя страданія, но уцѣлелъ и тѣломъ и духомъ, и благодарность Господу богу за его милосердіе, а вамъ, т. е. тебѣ, матушкѣ, сестрѣ въ гробѣ и зятьямъ, за вашу дружбу, любовь и помощь.

Но живы ли всѣ? твое прошедшее письмо заставляло меня бродить въ пасмурномъ и горестномъ сомненіи. И послѣ не было ни строчки, что бы разтуманить меня. — Матушка не сходитъ у меня съ ума. Я вѣрю въ любовь ея, какъ въ любовь божію; знаю что она зреніемъ тупа, головныя боли, писать трудно — но когда твои письма не спокойны, то сожалѣю, что она или твой мужъ не выведутъ сердца моего изъ непріятнаго трепетанія. Шаховской тоже давно не писалъ, со своими встречами, путешествіями и проводинами. Окончивъ путешествія свои — путешествіемъ въ Сибирь, я сталъ домоседъ, и ненавижу людей не умѣющихъ жить дома. —

Вѣрно всѣ Московскіе ученые подносятъ твоему мужу экземпляры своихъ трудовъ; не худо бы, если бы ты прислала мнѣ то что касается до исторіи Россіи. Ты знаешь это любимое мое занятіе и по нещастію новыя книги не доходятъ до меня, а живя смеренно въ своей каморочкѣ, я любилъ бы забывая ваше блистательное столетіе копаться въ древности. —

Обнимаю васъ, твоего добраго мужа. Цѣлую руки Матушки. Будьте здоровы.

Твой братъ П. Мухановъ.

Татьянѣ съ сестрами кланейся. ² Что то не отвыкло отъ нихъ сердце

¹ Екатерина Александровна Муханова в 1830 году вышла замуж. Муж ее, Аркадий Алексеевич Альфонский, сын штаб-лекаря (р. в Вологде 8.II.1796, ум. 4. I.1869 в Москве), после окончания курса Московского Университета в 1817 г. докторантом и по защите в том-же году диссертации на степень доктора медицины, был оставлен при университете по кафедре хирургии, и состоял одновременно на службе в Московской больнице для бедных (переименованной впоследствии в Мариинскую). В 1819 г. он был назначен адъюнктом, и 1823 г. — экстраординарным, а в 1824 г. — ординарным профессором; 23.X.1830 — главным доктором Московского Воспитательного Дома; в течение 8 лет он состоял по выбору деканом медицинского факультете, 4 года проректором и с 1842—1848 гг. ректором Московского Университета. Выйдя в 1845 г. в отставку со званием заслуженного профессора, он затем с 1850—1863 г. снова состоял, но уже но назначению, ректором Московского Университета. От первого брака у А. А. Альфонского было 2 сына и 4 дочери, от второго, с Е. А. Мухановой, 4 дочери и сын Виктор (р. 19.IX.1841).

² Двоюродные сестры, дочери Алексея Ильича Муханова.

25.
П. А. Муханов — сестре Е. А. Альфонской.

29 Января [1843 г. Усть-Куда].

Письмо твое отъ 1 Декабря имѣлъ утѣшеніе получить и оно меня весьма успокоило, любезная сестра. — Безпокойныя догадки и пророчества мои не сбылись, и я былъ обрадованъ хорошими извѣстіями о тебѣ. Письмо твое огромно и весьма пріятно мнѣ своими подробностями. Еще болѣе утѣшило меня извѣстіе и тысячи похвалъ о твоемъ мужѣ. — Я радъ что и здоровье матушки не смотря на горести, заботы и не сбывающіяся надѣжды, поддерживается. Желаю что бы твои дѣти пользовались въ полнѣ твоимъ попеченіемъ и вознаградили бы твои неусыпные о нихъ труды. Я часто пишу тебѣ о нихъ, но правда сказать ни малейшаго толку не имѣю во всѣмъ, что касается до дѣтей. —

Ты так-же ошибочно понимаешь мое положеніе. Одно справедливо что я могу, если пойдетъ такъ постоянно судьба моя какъ она до сихъ поръ шла, спокойно окончить жизнь свою въ Усть-Кудѣ, къ чему я всѣ мѣры принимаю. — На старости лѣтъ перемѣщеніе мое меня очень разстроило, но я надѣюсь что черезъ годъ, дѣла мои придутъ опять в порядокъ и я могу имѣть утѣшеніе что буду принадлежать к числу существъ избранныхъ не имѣющихъ долговъ--въ прежнемъ мѣстѣ я кой чемъ прибыльнымъ занимался и получая очень мало, жилъ спокойно: здѣсь до сихъ поръ всѣ вами присылаемыя деньги идутъ на постройку. Вы думаете что у меня заводиться замокъ, или по крайней мѣрѣ прелестный сельскій домикъ, по рисункамъ из портфеля брата ¹ — ошибаетесь — двѣ маленькія комнаты и при оныхъ кухня. — Но здѣсь все дорого, народъ невѣрный, и при стесненномъ нашемъ положеніи всякое пустое дѣло сопровождено съ мильономъ затрудненій. Благодарю брата за деньги, и еще болѣе за обѣщаніе дать мнѣ удѣлъ единовременный или ежегодный. Как онъ хочетъ; перьвое было бы вѣрнѣе, и для него беззаботнѣе, и избавило бы его отъ срочныхъ обо мнѣ воспоминаній! — Хата моя очень тепла. Впротчемъ и зима нынѣшній годъ во всё не похожа на Сибирскую. Только 10 или 15 дней выше 30° мороза…

Сто разъ благодарю матушку за посылку. Кромѣ за колетовыя свѣчи которыя мнѣ вовсѣ не нужны, простое сало болѣе мнѣ по состоянію. На этотъ счетъ вы должны исправить свои понятія о моемъ житьѣ бытьѣ и потребностяхъ. Всѣ вещи мнѣ исправно дошли.

Братъ кажеться получили новую заботу и печаль. Пишутъ что тесть его умеръ; ² сколько слезъ тутъ будетъ, и вѣроятно наслѣдство.

Обнимаю тебя и цѣлую руки добрейшей Матушки. Аркадья Александров.³ благодарю за подарокъ и въ особенности за дружбу его.

Твой братъ П. Мухановъ.

К этому письму приложен на особом листе план усадьбы: «Планъ дома и мѣста въ Усть-Кудѣ Петра Муханова». К плану Экспликация: «а) кухня, в) мои комнаты, все это на 4 саженяхъ, д) сарай конюшня, внизу к) рѣчька. И все это стоитъ 4-тысячи. За одно пустое мѣсто взяли съ меня около 300 р.». ⁴

¹ Издание Павла Александровича Мухаиова — «Портфель для хозяевъ или курсъ сельской архитектуры», изд. 2-ое, М.1840, 8°, 2 ч. текста и альбомъ рисунковъ.

² Павел Александрович Муханов был женат (первым браком) на графине Жозефине Осиповне Мостовской, бывшей ранее замужем за бароном Павлом Моренгеймом. Отецъ Ж. О. Мухановой — граф Тадеуш-Антуан Мостовский, бывший в 1812 г. польским министром внутренних дел и просвещения, а впоследствии сенатором, с 1832 г. проживал постоянно во Франции; он ум. 6. XII.1842 и погребен вместе со своею женою, Марией, рожденной графиней Потоцкой (ум. 9. IV.1837), в Париже на кладбище Montmartre («Русскій Некрополь въ чужихъ краяхъ», П. 1915, стр. 60), Ж. О. Муханова скончалась в 1846 г. в Вене.

² Описка — Альфонского звали Аркадием Алексеевичем.

³ Доктор H. А. Белоголовый, описывая свое летнее пребывание у А. В. Поджио в Усть-Куде в 1845 и 1846 г.г., упоминает и о Муханове: «Кромѣ Поджіо, въ разстояніи нѣсколькихъ домовъ отъ него, проживалъ еще въ то время въ Усть-Кудѣ декабристъ П. А. Мухановъ въ своемъ новомъ, совсѣмъ съ иголочки, выстроенномъ имъ самимъ домикѣ въ 3 или 4 комнатки, куда мы заходили довольно часто или съ Поджіо, или одни, такъ какъ Мухановъ на лѣто взялъ на себя занятія съ нами по арифметикѣ. Это былъ человѣкъ могучаго сложенія, широкоплечій и тучный, съ большими рыжими усами и нѣсколько суровый въ обращеніи, такъ что у насъ, дѣтей, особенной близости съ нимъ не было, а потому и личность его оставила мало слѣда въ моей памяти». Н. А. Бѣлоголовый, Воспоминанія и другія статьи, М. 1897, стр. 53.

26.
И. А. Муханов — матери Н. А. Мухановой. ¹

5 февраля 1843.

Матушке, при семъ мѣхъ.

Пользуюсь очень соблазнительнымъ случаѣмъ чтобы писать къ Вамъ любезная Матушка. — Катерина Дмитровна Нивинская доставіггь Вамъ это письмо, по крайнѣй мѣрѣ оно дойдетъ къ Вамъ поскорѣе, хотя особеннаго различія съ офиціальнымъ вы въ немъ ничего не найдете. — Благодарю васъ за вашу любовь, заботу, попеченіе обо мнѣ, которымъ доказательства ежедневно имѣю. Сожалѣю только что вы не въ силахъ уменьшить горести вашей увѣренностью, что судьба моя столь долго неизмѣнявшаяся сдѣлалась для меня совершенно сносную и я во всё не почитаю ее страданіемъ. Разлука съ вамъ — вотъ одно страданіе. И какъ кажется страданіе не изцѣлимое. Вы и сестра вотъ одно, что еще манитъ меня в Москву… болѣе ничто. Никакихъ выгодъ житейскихъ, ни минувшаго щастья, удовольствія не могу я ожидать въ мои лѣта и въ общественномъ положеніи, в которомъ могъ бы находиться если бы и былъ когда нибудь возращенъ къ волѣ. — Только вы и сестра заставляете иногда колебаться мою волю. — Къ щастію оно не сопровождено никаками надеждами, напротивъ увѣренностью что это возвращеніе несбыточно. Если было бы желанье сдѣлать малѣйшѣе облегченіе то оно должно бы начаться здѣсь, а мы всё въ первобытномъ положеніи. Слѣдовательно для внутренняго спокойствія полезно разувѣриться въ возможности лучшаго и не смущать себя мыслью объ ономъ — ничто такъ не вредитъ жизни какъ вѣрованія въ пустыя обольщенія. Здоровье мое хорошо, и странно всё лѣто я страдалъ ужасно ломотой в ногахъ и ходилъ съ палкой, но зима меня вылечила и теперь мнѣ несравненно лучше. Домикъ мой такъ тѣпелъ что я долженъ его освѣжать фортками, впротчемъ зима была хороша. Я давно сбирался послать намъ, любезнѣйшая Матушка, подарокъ, но остатковъ изъ моихъ доходовъ никогда не являлось къ концу года; напротивъ деффициты. Но вотъ теперь доставятъ вамъ бельчій хорошій мѣхъ на утренній шлафоръ, я думаю что вы уже не носите узскихъ модныхъ капотовъ, а изъ мѣха сего можно сдѣлать покойную утреннѣю одѣжду. — Часть этихъ звѣрковъ убита собственными руками. Чаю хорошаго думалъ послать вамъ [и] сестрѣ, но право купить не чемъ, а когда домашнія дѣла мои придутъ в обыкновений порядокъ, тогда попотчиваю васъ и чаемъ. — Обнимаю васъ любезная Матушка и желаю, чтобы вы имѣли какое нибудь утѣшеніе в жизни. Жаль что братъ переѣхалъ въ Варшаву. ² Валентинъ въ Петербургѣ, я въ Сибири, никого кромѣ доброй Kity нѣтъ изъ кровныхъ намъ съ вами. Чрезвычайно удивленъ былъ когда узналъ о бракѣ Валентина на инвалидъ Дворцовыхъ коридоровъ. ³ Мнѣ не постижимы и теперь причины этой глупости, тѣмъ болѣе что только и пишетъ мнѣ о Лизѣ, о старомъ щастьѣ, об уединенной нещастной своей жизни. Жениться можно три раза въ жизни за это сердиться на него нечего. Особенно обижаться невѣрностью его къ памяти Лизы — онъ молодь, можетъ быть и чувствуетъ что сдѣлалъ глупость. Пригласите эту добрую женщину къ себе въ деревню, у нѣе родня гдѣ то около насъ!

Не присылайте мнѣ ничего, чего я непрошу, я люблю считать и повѣрять ваши расходы. Обнимаю васъ, да хранить васъ всевышній. Сто разъ цѣлую ваши руки.

Старымъ тетушкамъ по поклону.

¹ В 1843 г., как то видно из прошений Н. А. Мухановой, она жила в Москве, на Солянке, в Подкопаевскомъ переулке, в доме фон-Куха.

² Павел Муханов 16.V.1842 был назначен вице-президентом Совета Народного Просвещения в Царстве Польском.

¹ Князь В. М. Шаховской женился вторично на графине Софье Гавриловне де Реймон-Модэн (Raymond-Modène, р. 30.III.1805, ум. 15. IV.1884), дочери обер-егермейстера гр. Гавриила Карловича (р. 1773, ум. 13.V.1833), женатого на Елизавете Николаевне Салтыковой (ум. 1852).

27.
П. А. Муханов — сестре Е. А. Альфонской.

[Август 1843, Усть-Куда].

Что я дѣлаю цѣлое лето я не знаю. Не выѣзжалъ изъ дому и почти цѣлой день въ хлопотахъ. — Огородъ и парники которыми обязанъ вамъ какъ и всѣмъ протчнмъ меня очень занимали. — Ноги худы, силъ нѣтъ далеко ходить, но этому это занятіе домашнѣе было для меня пріятно и полезно. Каждой день урокъ копать, урокъ поливать и все исполнялъ безъ лени, трудолюбиво. Огурцевъ было у меня 7000 большихъ, изъ коихъ продалъ на 125 рублей, что очень полезно другихъ овощей продалъ рублей на 100. На эти деньги выстроилъ себѣ баню. — Да за здоровье ваше съѣмъ съ товарищами до 40 арбузовъ. Дыни были отъ вашихъ ссмяпъ чудесныя у моего товарища, а у меня не удачны. — Но это введеніе только къ просьбѣ чтобы вы прислали сѣмянъ во время ибо здѣсь своихъ вывести невозможно. Сорты хорошія и я надѣюсь на будущій годъ если живъ буду получить до 500 руб. дохода со своего огорода. — Комнаты у меня очень теплыя, даже зимою было жарко, но клоповъ, множество почему и намѣренъ я нынѣ штукатуриться, иначе зимою жить невозможно будетъ и думаю кухню свою перевести подалѣе что[бы] не провонять копченой вичиною.

Хозяйство мое очень исправно — домикъ маленькой но когда оштукатурю и выкрашу иолы то будетъ чисто и свѣтло. — Корова славная, пара лошадей, птица и множество свиней — слѣдовательно мужикъ я нехудой.

Думаю что братъ сдержитъ слово и я буду обезпеченъ. Теперь прошу ничего не присылать мнѣ — я после переѣзда былъ разоренъ а теперь пришелъ въ порядокъ. Было бы здоровье, которое часто плохо а лечиться не охота, да при томъ мы здѣсь любимъ лечить такихъ больныхъ которые лежатъ въ постели.

Со смертью Никиты лишился я много удовольствія. — Это любимая бесѣда была ибо чувства и правила наши были въ ровенъ — только большой силы нравственной, воли онъ не имѣлъ и былъ довольно егоистъ — жаль его дочь, ¹ она некрасива, не ловка, застенчивая и не будетъ ей большаго успѣха в свѣтѣ, но существо очень хорошѣе и орегинальное. Я бы желалъ даже чтобы Владиміръ женился на нѣй. Недумаю чтобы она пондравилась людямъ большаго моднаго свѣта, но ему можно бы жениться и приданаго 200 тысячъ.

Книгъ читаю мало потому что у Муравьева одна только библіотека и та на время заперта — братъ и сынъ умерли, въ домѣ хлопоты — а жена у него нѣмка не стоитъ ихъ далеко. ² Когда бывалъ въ городѣ, часто ѣздилъ къ архерѣю, которой очень умной и отлично славной человѣкъ. ³

Прошу васъ прислать къ будущему году, только не опоздайте, семянъ [следует список].

¹ Никита Михайлович Муравьев ум. 28. IV.1843 в Урике, после трехдневной тяжкой болезни. Дочь его «Нонушка» — Софья Никитична (р. 9. V.1826, ум. 7. IV.1892) вышла впоследствии замуж за Михаила Илларионовича Бибикова. — К смерти Никиты Муравьева Муханов возвращается снова в письме своем к сестре от 6.XII.1843: «Этотъ годъ для насъ нсщастливъ. Смерть Муравьева лишила насъ умнаго, образованнаго и высокой нравственности товарища, другой — Вадковскій тоже при смерти. Три месяца страдаетъ нарывами въ кишкахъ и теперь сдѣлался тамъ ракъ. Ряды наши редѣютъ. И каждый изъ живыхъ есть субъектъ хроническій».

² Александр Михайлович Муравьев, младший брат Никиты Михайловича, был женат на Жозефине Адамовне Бракман; старший их сын Никита (р.1840) умер младенцем в Сибири.

³ Архиепископ Иркутский Нил (в мире Николай Федорович Исакович), сын священника Могилевской губернии, окончил С.-Петербургскую Духовную Академию, был назначен в 1835 г. епископом Вятским, переведен в Иркутск 23.IV.1838, возведен в сан архиепископа 13.IV.1840, переведен в Ярославль в 1853, ум. 1874 г.

---

Прошло еще целых десять лет, проведенных Мухановым в Усть-Куде, {В 1844 г. Муханов обращался к Иркутскому гражданскому губернатору А. В. Пятницкому с письмом (от 9.VIII.1844 — издано Б. Г. Кубановым, см. сборник «Сибирь и декабристы», Иркутск, 1925, стр. 151 сл.), в котором возбудил вопрос о зачислении его в государственные крестьяне; на запрос но этому поводу генерал-губернатора Руперта, из III отделения был получен ответ, что «высочайшего соизволения на означенную просьбу не последовало».

К началу 1817 г. относится просьба тетки Муханова, княгини С. А. Мадатовой, о разрешении ему заняться ведением ее дел в Сибири по управлению пожалованными ей золотыми приисками, — просьба, в которой было отказано, со ссылкой на последовавшее еще в 1831 г. высочайшее повеление, воспрещавшее государственным преступникам вступать в услужение к частным лицам.} в течение которых семьей продолжались попытки так или иначе устроить возвращение его из Сибири. В июле 1853 г. граф А. Ф. Орлов представлял докладную записку в связи с ходатайством П. А. Мухановой о возвращении сына ее на родину в Московскую губернию.^[29] По резолюции Николая I, по этому поводу был запрошен Московский генерал-губернатор граф А. А. Закревский, давший (3.VIII.1853 г., № 1089) согласие на предоставление Муханову права жить безвыездно в имении матери селе Оглоблине Коломенского уезда, но «по извѣстной Государю Императору неблагонадежности Муханова… не иначе…, какъ съ назначеніемъ для ближайшаго за нимъ наблюденія, по недостаточности общаго полицейскаго надзора, надежнаго агента со стороны корпуса жандармовъ». Очевидно, такое неудобоисполнимое условие было отвергнуто, и граф Орлов, во всеподданнейшем своем докладе от 17.VIII.1853 г. предполагал «независимо отъ общаго полицейскаго надзора, поручить его внимательному и ближайшему смотрѣнію находящагося въ Московской губерніи генералъ-маіора корпуса жандармовъ Верстовскаго, на котораго вполнѣ надѣюсь». Но доклад этот вернулся в канцелярию со сделанной рукою гр. Орлова пометой: «высочайшаго соизволенія не воспослѣдовало».

Пользуясь приездом в Петербург генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьева (впоследствии графа Амурского), Н. А. Муханова пишет ему 3.XII.1853 г. и просит теперь уже его ходатайства о возвращении сына. Письмо это представлено было Муравьевым 5. XII.1853 г. За № 949 графу Орлову с ходатайством «во уваженіе изложенныхъ въ семъ письмѣ причинъ, переселить изъ Сибири во внутреннія губерніи». Не расчитывая на успех этого нового ходатайства, граф Орлов ответил Муравьеву 11.XII.1853 г., что он затрудняется представить государю о Муханове, в виду отказа в августе, но будет иметь в виду ходатайство при удобном случае.

Пока шла вся эта переписка, свидетельствующая о безграничной энергии и настойчивости, с которою мать добивалась облегчения участи сына, сам Муханов, получивший от местного начальства разрешение проживать ввиду болезни более или менее продолжительное время в Иркутске, прислал матери письмо, в котором извещал о намерении своем жениться на начальнице Иркутского женского института Марии Александровне Дороховой. Необходимо отметить, что последние свои письма к родным П. А. Муханов перестал подписывать своим именем — все они носят подпись «А. Петров», причем о себе он пишет в третьем лице. Я затрудняюсь объяснить, какие основания побуждали его к этому, — возможно, что этим путем хотелось ему уклониться от каких либо формальностей, установленных для переписки государственных преступников и облегчить сношения с родными.

28.
П. А. Муханов — сестре Е. А. Альфонской. ¹

[Конец августа -- сентябрь 1853 г.].

Окончивъ первой листъ, нашелъ я его не полнымъ нужно чтобы вы знали для себя, а не для другихъ все что касается до брата вашего. — Эго очень важно поэтому перечти это съ Матушкой но внимательно и милостиво. — Со всѣми чувствами вашего сердца примите черезъ меня сію откровенность — добродушно и благосклонно. — Съ годъ тому — а можетъ быть и болѣе у него есть намѣреніе жениться на Марьѣ Александр. Дороховой — женщинѣ 42 лѣтъ, отлично доброй души, бывшей очень нещастлнвой съ мужемъ къ счастью убитымъ въ прошломъ году на Кавказѣ. — Занимая мѣсто здѣсь ей невозможно было выйти въ отставку ранѣе срока положеннаго для службы. — Срокъ этотъ минулъ, и она послала просьбу объ увольненіи. — Она пользуется самымъ высокимъ расположеніемъ верховныѵь лицъ--имѣетъ общѣе уваженіе, мѣсто хорошѣе — оставляя все это она доказываетъ свою любовь и дружбу къ П. А. — Знаетъ что ожидало ее здѣсь и что можетъ ожидать ее въ Оглоблинѣ — она давно на все это рѣшилась — недоставало только согласія и благословленія вашей Матушки — и самаго дружелюбнаго участія твоего, двух^гь лпць, составляющихъ семью вашего брата. Ты скажешь, что онъ старъ для брака, и она не молода. — Два человѣка эти много страдали въ жизни — соединясь вмѣстѣ они хотятъ отогнуть [? отдохнуть] передъ концомъ жизни — въ взаимномъ облегченіи своего бремени. — Если Богъ хоть ненадолго иродліггь ихъ жизнь, то эта короткая частица ее заставитъ забыть все прошлое. — Дѣло не въ страсти пламенной не своевременной обѣимъ лнцамт", но — въ тихой, смирной жизни двухь пожилыхъ людей, въ общемъ перенесеніи недуга и въ сердечномъ утѣшеніи. — Она пролила болѣе слезь чемъ вашъ братъ — и это сходство жизни исполненной горестей и лишеній было причиною сильной ихъ симпатіи. Однимъ словомъ между ними рѣшено было, что въ генварѣ бракъ этотъ долженъ былъ исполниться здѣсь. — Онъ ничего исписалъ вамъ объ этомъ-- только потому что нужны были еще для нѣе оффиціальные разрѣшенія и замѣщеніе другой начальницей. Просьба ушла и обстоятельства перемѣнились къ лучшему. — Увѣренъ, что Матушка приметъ сіе намѣреніе съ добродушіемъ своего сердца и дастъ благословеніе свое — н напишетъ ей свое согласіе въ выражеженіяхъ внушенныхъ ей ея чувствами. — Можетъ быть перемѣщеніе брата вашего будетъ здѣсь получено иреждѣ чемъ она будетъ замѣщена, и ей невозможно будетъ выѣхать вмѣстѣ съ братомъ — но между ими рѣшено что онъ уѣдитъ какъ скоро ему будетъ только возможно чтобы днемъ, минутою ранѣе броситься облобызать ноги матери. Она пріѣдитъ по зимнему пути какъ скоро ей будетъ возможно — и мать ваша будетъ имѣть полное утѣшеніе празновать возвращеніе сына и благословить его на бракъ — в Аглоблинѣ — странная судьба.

Прошу васъ чтобы васъ не устрашали никакіе разчеты. Одному из нихъ нужно столько сколько двумъ. Дѣтей у нихъ не будетъ, развѣ сестра уступитъ имъ для утѣшенія свою дочь. — Прошу васъ никому поговорить объ этомъ никто неимѣетъ надобности знать этого намѣренія, ибо оба эти лица чужды друзей и міра. — Убѣдительно прошу васъ обѣимъ написать ласковое, отъ сердца слово — обѣ эти души много выстрадали, и все переносили съ молитвою и упованіемъ на милость божію — и непомѣрно велика она будетъ если у ногъ вашихъ — они васъ обнимутъ. —

Прощайте. — Письма ваши болѣе чемъ когда нибудь будутъ ожидаемы съ нетерпѣніемъ —

вамъ преданный душой
А. Петровъ.

¹ Письмо это сохранилось, повидимому, не вполне — первого листа его мне не удалось найти среди писем Муханова за последние годы его жизни. Для датировки его пользуюсь соображением, что известие об отказе на переселение в Оглоблино не было еще получено в Иркутске, и что ответ на это письмо пришел туда ранее 12-го ноября.

---

Мария Александровна Дорохова, о которой идет речь в этом письме, была дочерью Александра Алексеевича Плещеева (р. 5.VI.1782. ум. 10.III.1862, погребен в Сергиевой пустыни близ Петербурга), Волховского помещика, друга Жуковского, члена «Арзамаса», писателя и музыканта,^[30] женатого на графине Анне Ивановне Чернышевой (ум. 20.VI.1817); М. А. родилась около 1811 г. и около 1830 г. вышла замуж за Руфима Ивановича Дорохова, сына известного генерала Отечественной войны.^[31] Будучи очень несчастливой в браке, она в конце концов разъехалась с мужем, разжалованным в солдаты на Кавказ. Назначение М. А. Дороховой начальницей института Восточной Сибири состоялось 18.VIII.1849 г.^[32]

29.
М. А. Дорохова — Е. А. Альфонской.

Се 12 Novembre 1853.

C’est à moi, à me prosterner (levant vous, ma bien aimée soeur, mon angélique Catherine, pour vous remercier de me recevoir clans vos bras, de m’honorer du bonheur insigne d’appartenir à votre famille. Il y a longtcms que je vous connais et vous vénère comme le modèle de toutes les femmes, aussi je me vois grandir d’un arehine depuis que vous m’offrez votre amitié, comment pourrai-je jamais reconnaître tant de bienfaits; moi qui haïssais la vie; j'étais seule au monde, et voilà que Dieu dans sa miséricorde m’envoit un ange consolateur dans notre adoré ami, et avec lui une mère et une soeur comme il n’у en [а] pas beaucoup sur cette terre, il me parait, mon amie, que mon coeur devrait s'élargir, car je vous aime de tout mon coeur et je voudrais le faire encore davantage.

Voilà plus de trois ans que notre ami occupe tout mon être, je le vénère comme un père, je l’estime comme un ami, je l’aime comme un mari, et je voudrais l’entourer de mes soins, comme un enfant bien aimé, un an je l’ai adoré en silence; mais depuis la mort de mon mari, je ne lui ai plus caché mes sentimens. Si vous saviez, mon amie, combien de peine et de teins il m’а fallu pour le décider à m'épouser, enfin ce n’est que quand il а vu que je ne pourrai jamais vivre sans lui, que quelques heures de séparation étaient un tourment insuporlable pour moi, que ce serait me rendre un véritable bienfait que de me tirer de la prison brillante qui me brise par ses chaînes, il s’est décidé à me permettre de présenter ma démission. Il m’а fallu deux ans pour l’y faire consentir et le 7 de Septembre j’ai écrit que j'étais malade et que je ne pouvais plus continuer mon service, ce qui est très vrai; jusqu'à présent je n’ai pas de réponse, mais j’espère l’avoir bientôt et alors je serai la femme du monde la plus heureuse, moi qui, pendant 24 ans n’avais eu que malheur sur malheur, seule anéantie par les douleurs d’aine et de corps, maudissant mon existance, et tout d’un coup comblée des bienfaits de la providence qui m’а rendu tout ce qu’elle m’avait retiré, dans un seul être; mais quel être! ma bonne amie, quel ange que votre frère, quel grand caractère, au reste vous, ma soeur chérie, de tels gens ne peuvent pas vous étonner, car vous êtes vous-même sublime dans toutes les fases [?phases] de votre vie, toutes les personnes qui vous connaissent ne parlent de vous qu’avec la plus haute estime et c’est une telle personne qui m’honore de son amitié! Merci, mon Dieu! merci!

Recommandez moi, de grâce à toutes vos charmantes filles et leur mari, présentez mes respects à votre mari. Je vous en prie, ma bonne et sublime soeur, obtenez pour moi la bienveillance de votre excellente tante la [princesse Madatolf; je n’ose pas l’importuner par mon grillônage, demandez lui la pesmission pour-- moi de lui écrire et je le ferai avec bonheur, car je l’aime aussi fort que je sais aimer une personne qui а toujours porté de l’amitié à mon adoré ami qui l’aime comme une seconde mère. Adieu ma bien aimeé soeur, mon incomparable amie, je vous couvre de baisers les plus tendres et vous bénis mille fois pour le bien que m’а fait votre angélique lettre.

А vous de coeur et d'ame à jamais
votre soeur amie Marie.

Перевод: 12 ноября 1853.

Это мне следует пасть ниц перед вами, моя любимая сестра, мои ангел Catherine, из благодарности, что вы приняли меня в свои объятия и удостоили меня несказанным счастьем, приняв меня в свою семью. Я давно уже вас знаю и чту вас, как образец всех женщин, и мне кажется, что я выросла на целый аршин с тех пор, как вы предложили мне свою дружбу. Как смогу я оценить столько благодеяний; я, ненавидевшая жизнь, я была одинока на свете, и вот Господь, в своем милосердии, посылает мне ангела утешителя в лице нашего обожаемого друга и вместе с ним мать и сестру, каких мало на этой земле; мне кажется, мой друг, что мое сердце должно бы расшириться, так как я люблю вас всем сердцем и хотела бы любить вас еще больше.

Вот уже более трех лет наш друг заполняет все мое существо; я почитаю его, как отца, уважаю его, как друга, и люблю, как мужа; я хотела бы окружить его своими заботами, как любимое дитя. В течение года я обожала его втайне, но после смерти моего мужа я более не скрывала от него своих чувств. Если бы вы знали, мой друг, сколько труда и времени потребовалось мне, чтобы заставить его решиться на брак со мной, и, наконец, только когда он увидел, что я не смогу жить без него, что несколько часов разлуки для меня невыносимое мучение, что для меня настоящее благодеяние, если вырвут меня из блестящей тюрьмы, которая давит меня своими цепями — он решился позволить мне подать в отставку; потребовалось два года, чтобы он согласился на это, и 7-го сентября я написала, что я больна и не могу больше продолжать службу, что, в сущности, правда. До сих пор я еще не получила ответа, но я надеюсь, что он скоро придет, и тогда я буду самая счастливая женщина в мире, я, в течение 24 лет испытывавшая одно несчастье за другим, одинокая, убитая страданиями душевными и телесными, проклинавшая свое существование — я вдруг одарена благодеяниями Провидения, вернувшего мне все, что оно от меня взяло, в одном человеке, и каком; мой добрый друг, ваш брат ангел, какой великий характер; впрочем, моя дорогая сестра, такие люди не могут вас удивить, так как вы сами были велики во всех случаях своей жизни; все, кто вас знает, говорят мне про вас с самым высоким уважением — и вот такой человек удостаивает меня своей дружбой! Благодарю тебя. Господи, благодарю!

Передайте, пожалуйста, мои приветы всем вашим милым дочерям и их мужьям и засвидетельствуйте вашему мужу о чувствах моего уважения. Я вас прошу, моя добрая и прелестная сестра, снискать для меня расположение вашей дорогой тетушки княгини Мадатовой; я не смею утруждать ее своим писанием; если вы испросите у нее для меня разрешение ей писать, то я сделаю это с удовольствием, так как я люблю ее так же сильно, как могу любить человека, всегда питавшего дружбу к моему обожаемому другу, который любит ее, как вторую мать. Прощайте, моя любимая сестра, мой несравненный друг, я покрываю вас самыми нежными поцелуями и благословляю вас тысячу раз за благо, которое принесло мне ваше ангельское письмо.

Всем сердцем и душой навсегда ваша сестра и друг

Мария.

30.
П. А. Муханов — сестре Е. А. Адьфонской.

7 Генваря [1854].

Письмо твое отъ 8 Дек. я получилъ мой любезный другъ. Сожалѣю что ты несообщаешь мнѣ ничего новаго о себе, въ прочемъ обстоятельства твоей жизни закорѣнели и немогутъ измѣняться скоро. Очень огорченъ что не всѣ твои юныя дѣти доставляютъ тебѣ щастье и утѣшеніе. Кажется это немудрено было для дѣтей хорошей натуры и воспитанія, но равнодушіе лучшѣе утѣшеніе — надѣюсь что дочери тебя любятъ и думаю что этаго довольно. При разумѣ — бѣда становиться въ полъ горя. Все что ты пишешь о братѣ Павлѣ меня сильно огорчаетъ но не удивляетъ. — Въ немъ нѣтъ сердца. Сожалѣю что мой кусокъ хлѣба зависитъ, рѣшительно отъ него. Теперь очень тяжело, но что будетъ послѣ. — У меня нѣтъ ни гроша, ни фунта муки, ни фунта овса, со 2-го Генваря голодъ. Вотъ, что значитъ не выслать деньги въ срокъ а занять здесь нельзя 10 рублей. — Цѣны на все страшныя, мука, овесъ по 60 к., я не говорю о другомъ. Нещастіе это чувствую я одинъ — ибо всякій давно подумалъ какъ сколько нибудь обезпечить свою семью и особенно отсудствующихъ, что касается до меньшаго брата, то имѣя объ немъ совершенно другое мнѣніе я удивляюсь, что ты полагаешь, что болезнь и бѣдствія его происходятъ отъ собственной его вины. Я знаю что онъ не можетъ быть виновнымъ въ этомъ. Впрочемъ ты близко къ нему — ужели онъ ведетъ себя такъ худо, что разстроитъ себя — напиши мнѣ объ немъ безъ страха меня опечалить. ¹--Что касается до меня то я совершенно равнодушенъ ко всему — и сто разъ тебѣ повторяю что покоренъ необходимости и безъ малодушья и нетерпенія живу какъ богъ велелъ. М[арья] А[лександровна] тебя обнимаетъ и цѣлуетъ руки у Матушки. Отставки нѣтъ--и это расстраиваетъ ее до того что занемогла. —

Все праздники провелъ за работою для Софьи Алек. — Они утѣшаються а я бѣдствую съ ее дѣлами. Пишешъ и ничего не дѣлаютъ. Теперь рѣшительно написал, что брошу все если станутъ они портить мои дѣла. И за что это все мученіе. Не думаю, что будетъ лучши — горбатаго могила исправитъ.

Обнимаю васъ от души. Желаю всего добраго.

Преданный тебѣ А. Петровъ.

Не спрашивай сколько мнѣ лѣтъ сегодня.

¹ Место это в письме не вполне ясно — возможно, в ном содержится намек на кн. В. М. Шаховского.

31.
М. А. Дорохова — Е. А. Альфонской.

Се 8 Janvier 1854.

Voilà le 8 et nous ne sommes pas encore mariés, mon excellente et bien aimée soeur; moi qui espérais tout avoir, ma démission qui ne peut pas m’arriver, je ne saurai vous dire combien cela me tourmente, au point que cela me rend malade meme. — Votre lettre du 12 m’а donné bien du bonheur; comment? et par quoi? ai-je mérité du ciel une amie telle que vous. Nos destinées se ressemblent tellement, qu’on dirait que nous sommes nées toutes les deux l’une pour l’autre, aussi je crois que vous m'êtes [l'être] le plus cher après mon Pierre, inaman et mon père. Je comprends votre amour pour votre frère; moi aussi j’ai eu un pareil frère, c'était mon Alexis, qui m’aimait autant que je l’aimais, imaginez qu’il n’а jamais voulu se marier disant: «je sais que tu resteras un jour vis-à-vis de rien, sans un morceau de pain pour loi et tes enfans, ¹ alors, lorsque ton mari t’aura abandonnée, je pourrai moi te donner tout ce [que] je possède, tandis que si je suis marié, mon bien appartiendra à mes enfans». Eh bien, ce frère adoré est mort en deux: heures de teins, et son dernier mot а été: «Pauvre Marie je n’ai rien fait pour elle». Il est mort l’année 42² — el jusqu'à présent je ne puis en parler sans larmes, c'était un ami véritable celui-là, c'était un homme comme notre Pierre; aussi, mon ange bien aimé, ma soeur chérie, je vous aime comme fesant partie de ce noble être; car vous êtes vous la vraie soeur de mon adoré, aussi pure, aussi aimante, aussi laborieuse, aussi dévouée; aimez-moi, mon amie, ouvrez moi toujours ce noble coeur si chaud, je saurai le comprendre, j’у lirai comme dans un livre sacré, il est si doux de voir et de comprendre une femme telle que vous, je partage si bien toutes vos idées, mon amie, qu’en vous lisant je me dis: «Comme nous sentons et pensons à l’unisson», et alors je me vois grandir, car je suis ficre de vous ressembler. — Vous me conseillez toujours d'écrire à S. M., il у а longtems, mon amie, que je l’aurais fait, c'était ma première pensée; mais que voulez vous il ne me le permet pas, et je crains de lui déplaire ne fusse que pour un moment, il а eu tant de chagrin dans sa vie, que j’aurais voulu lui épargner la moindre contrariété, non seulement la moindre peine; cependant il me vient une idée que j’ai déjà communiquée à Maman dans ma dernière lettre, n’auriez vous quelqu’un qui fut connu avec le prince Souworoff, gouverneur de Riga; ³ c’est un homme aussi généreux que courageux, il а obtenu le rappel de 4 des noires; si on lui disait que je suis la propre soeur d’Alexis Plestcheyeff qui était son meilleur ami, quoiqu’il ne m а jamais connue personellemenl, car j etais encore à l’Institut lorsque Souworoff а été intime dans notre maison. J’ai écrit à mon père pour le prier d'écrire à Souworoff; mais je ne sais pas si mon père n’а pas cessé scs relations, car depuis son mariage ⁴ papa ne voit plus personne de ses anciennes connaissances; mais je suppose qu’il ne me refusera pas d'écrire au prince en lui disant que l’ombre d’Alexis le bénirait pour tout ce qu’il ferait pour sa soeur favorite. — Ne perdons donc pas courage, ma soeur chérie; prions el espérons, Dieu ne nous’abandonnera pas, et S. M. l’Empereur est si magnanime qu’on peut tout attendre de son Auguste bonté! --Adieu, mou amie, je vous couyre de baisers les plus tendres, ainsi que vos enlans et petits enfans, je baise les pieds et les mains de votre vénérée maman; Pierre en fait autant, il se porte, Dieu merci, assez bien; priez que mon congé nous arrive le plutôt possible.

Votre attachée soeur et amie
Mаrie.

¹ От брака с P. И. Дороховым у Марин Александровны были дети: дочь Лина Руфимовна (р. 1.XII.1831, ум. 15. IX.1849, погребена в Сергиевой пустыни, близь Петербурга) и сын Иван (р.1834, ум. 1835, погребен в Москве на Ваганьковом).

² Брат М. А. Дороховой — Алексей Александрович Плещеев, офицер л.-гв. Конного полка, член Северного Тайного Общества (1823); он был произведен из штандарт — юнкеров конной гвардии в корнеты — 27.ѴШ.1820; привлеченный по делу 14-го декабря, он содержался в крепости с 21.I.1826, но пострадал очень мало, будучи лишь переведен 7.VII.1826 тем же чином (поручика) в армию, в Курляндский драгунский полк; уволен от службы майором — 29. VI.1836.

³ Князь Александр Аркадьевич Суворов (р. 1.VI.1804, ум. 31. I.1882), внук фельдмаршала, в 1825 г. юнкер л.-гв. конного полка, считался в известной степени прикосновенным к Тайному Обществу, но к делу не привлекался; генерал-губернатором в Прибалтийском крае кн. Суворов был в 1848—1861 гг.

⁴ После смерти своей первой жены Александр Алексеевич Плещеев женился вторично на польке Роде Ринальдовне (фамилия неизвестна).

Перевод: 8 января 1854.

Вот уже 8-ое число, и мы еще не женаты, моя добрая и любимая сестра, а я надеялась, что все будет покончено; моя отставка до сил пор не пришла и нельзя выразить, в какой мере меня это мучает, я даже захворала. Ваше письмо от 12-го принесло мне много радости; как, чем заслужила я от неба такого друга, какъ вы. Наша судьба настолько схожа, что мы обе, можно сказать, рождены друг для друга, и я считаю, что вы существо наиболее для меня дорогое, после Петра, матушки и моего отца. Я понимаю вашу любовь к брату, у меня также был такой брат — мой Алексей, который меня любил столько же, как и я его. Представьте себе он никогда не хотел жениться, говоря мне при этом; «я знаю что настанет время, и ты останешься без всего, без куска хлеба для себя и для своих детей; когда муж твой бросит тебя, я смогу тогда отдать тебе все, что я имею, если же я женюсь мое имение будет принадлежать моим детям». И вот, этот обожаемый брат внезапно умирает, и последними словами его было: «бедная Мари, я ничего не сделал для нее». Он умер в 42 году, и до сих пор я не могу без слез говорить о нем, это был настоящий друг, это был человек, как наш Петр; и вот, мой любимый ангел,: моя нежная сестра, я вас люблю, как часть его благородного существа, т. к. вы настоящая сестра моего любимого, такая же чистая, такая же любящая, трудолюбивая и преданная; любите меня, мой друг, откройте мне свое благородное, горячее сердце, я сумею его понять и читать в нем, как в священной книге: Как сладко видеть и понимать такую женщину, как вы; я разделяю настолько все ваши мысли, мой друг, что, читая ваши письма, я говорю сама себе: «как мы чувствуем и думаем одинаково», и тогда я вырастаю в своих собственных глазах и горжусь походить на вас. Вы. мне советуете все-таки написать Государю; уже давно, мой друг, я это сделала бы, это была у меня самой первая мысль, но, что вы хотите, он мне не позволяет, и я боюсь сделать ему хотя бы минутную неприятность. Он имел столько горя в своей жизни, что мне хотелось бы отстранить от него всякое неудовольствие, не только малейшее огорчение. Однако мне пришла в голову мысль, которою я поделилась с Матушкой в последнем письме, — не нашлось ли бы у вас кого нибудь, кто был бы хорош с князем Суворовым, Рижским [генерал-] губернатором; это человек столь же благородный, сколько и решительный, он добился возвращения четверых из наших. Если бы ему сказали, что я родная сестра Алексея Плещеева, который был его лучшим другом, хотя лично он меня никогда не знал, так как я была в институте, когда Суворов бывал в нашем доме. Я писала уже своему отцу и просила его написать Суворову, но я не знаю, не прекратил ли мой отец с ним отношений, так как со времени своей женитьбы папа не видает более никого из своих прежних знакомых, но я предполагаю, что он не откажется написать князю, что тень Алексея благословит его за все, что он сделает для его любимой сестры. Не будем однако терять мужества, дорогая сестра, будем молиться и надеяться, бог нас не оставит, и Государь настолько великодушен, что можно всего ожидать от его доброты. Прощайте, мой друг, нежно целую вас, также ваших детей и внучат, целую руки и ноги вашей глубоко чтимой Матушки, Петр делает тоже, он чувствует себя, слава Богу, достаточно хорошо; молитесь, чтобы моя отставка пришла возможно скорее.

Ваша любящая сестра и друг
Мария.

32.
М. А. Дорохова — Е. А. Альфонской.

Се 9 Février 1X34.

Voilà la troisième posté, chère bien aimée soeur, "pie vous ne nous écrivez pas, au nom du ciel. que veut dire ce silence, qui nous inquiète horriblement, n’ctes vous pas malade, mon amie? Maman, comment va-t-elle? Dieu sait ce qui nous vient en télé; mon pauvre Pierre surtout est dans un triste état depuis quelque teins, ses nerfs, sont tout à fait dérangés, le moindre chagrin lui donne des spasmes, ce qui le rend furieux, car il prélend qu’il n’est permis qu’aux femmes d’avoir des nerfs; aussi, mon bon ange, ne lui dites pas que je vous l’ai dil. Il dit dans son inquiétude sur vous: «Si Catherine est souffrante, elle devrait faire écrire à quelqu’un de ses enfans; mais sûrement qu’ils sont morts», et le ¹ voilà qui se désespère, de plus encore les affaires de ma tante, on lui demande de l’argent pour louer un intendant, pour faire les provisions, et nous même nous n’avons quiconque pas le sol. его теребятъ со всѣхъ сторонъ, а Тетушка все опаздываетъ, tout cela le rend de mauvaise humeur et malade, au point que je ne sais plus que faire avec lui. Enfin la nouvelle supérieure est nommée, c’est Mademoiselle Liprandy; ¹ mais Dieu sait encore quand elle arrivera ici et voilà de nouveau le carême qui arrive, ce sont encore de nouveaux embarras. Je devrais louer un logement jusqu'à mon mariage, du moins à présent nous savons pour sûr que ce jour heureux luira enfin pour nous si Dieu nous prête vie à tous les deux; и такъ на Фоминой, vous saurez déjà que le premier jour qu’on pourra le faire, nous nous marierons, priez donc pour nous, ma soeur bien aimée, avec inamaii, demandez au ciel de me [donner] la force de me rendre digne de supporter le bonheur que le Tout-Puissant m’envoie dans sa miséricorde; moi qui ne savais pas jusqu'à présent ce que c’est, que le bonheur, je crains d’у succomber! Mon Dieu! mon Dieu, je le remercie!.. Le général Mouravieff ² а écrit à Orloff pour Pierre, mais il lui а répondu: «Теперь невозможно, надо повременить». Je suis contente au moins de savoir que Mouravieff а tenu sa parole, je l’ai toujours beaucoup aimé, il m'était pénible de penser que c’est à lui que nous devons notre chagrin. Adieu, mon amie, ma soeur chérie, je vous couvre de baisers bien tendres et vous prie de baiser les mains et les pieds à notre adoreé Maman, Pierre en fait autant, il n'écrit pas car la tête lui tourne à cause (le toutes les affaires de ma tante. Je vous enverrai par la première occassion qui se présentera trois курмы chinoises et une caisse à thé, les курмы sont — pour maman celle qui est doublée de noir, pour vour la rouge ou la bleu et l’autre pour ma lanle et la caisse à thé pour mon oncle, vous aurez lu complaisance de lui faire parvenir ces bagatelles de ma part, je serai sien heureuse si’je pourrai vous faire plaisir par cela.

Votre attachée de coeur et d'âme
soeur et amie Marie.

¹ Екатерина Петровна Липранди, дочь надв. сов. — сестра известного Ивана Петровича Липранди.

² Генерал — губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев — ср. на стр. 214.

Переводъ:

9 февраля 1854.

Вот третья почта, дорогая и любимая сестра, что вы нам не пишите; Бога ради, что значит это молчание, которое нас страшно волнует, не больны ли вы, мой друг? Как здоровье Матушки? Бог знает, что нам приходит в голову; мой бедный Пьер в особенности вот уже некоторое время в довольно печальном положении, его нервы совсем расстроились, всякое огорчение вызывает спазмы, что приводит его в гнев, так как он считает, что только женщинам позволительно иметь нервы, поэтому, мой ангел, не говорите ему, что я об этом вам писала. В своем безпокойство по поводу вас, он говорит: «если Catherine нездорова, она должна бы поручить написать кому-нибудь из своих детей, но очевидно они померли», и вот он приходит в отчаяние; кроме этого всего — дела тетушки, с него спрашивают денег на наем управляющего, на покупку запасов продовольствия, а у нас самих ни гроша; его теребят со всех сторон, а Тетушка все опаздывает, все это вместе приводит его в дурное расположение духа и делает больным, так что я не знаю, что с ним и делать. Наконец, новая начальница назначена — это г-жа Липранди, но Бог знает еще, когда она приедет сюда, а вот снова наступает пост — все это еще лишние затруднения. Мне нужно будет нанять квартиру до нашей свадьбы, по крайней мере, теперь мы знаем, что этот счастливый день для нас, наконец, настанет, если Господь Бог дарует нам обоим жизни; итак, на Ѳоминой неделе, знайте, в первый день, когда можно будет венчаться, состоится наша свадьба; молитесь за нас, моя любимая сестра, вместе с Матушкой, и просите у неба дать мне силы стать достойной вынести счастье, которое Всемогущий посылает мне в своем милосердии, мне, не знавшей до сих пор, что такое счастье. Я боюсь, что я его не перенесу. Благодарю тебя, Боже мой… Генерал Муравьев написал Орлову по поводу Пьера, но тот ему ответил: «теперь невозможно, надо повременить». Мне приятно, по крайней мере, знать, что Муравьев сдержал слово, я его всегда очень ценила и мне тяжело было думать, что ему обязаны мы были нашим горем. Прощайте, мой друг, моя дорогая сестра, нежно вас целую п прошу поцеловать руки и ноги обожаемой Матушки. Пьер делает то же самое; он сам не пишет, потому что у него голова кругом идет от всех тетушкиных дел. При первой подходящей оказии я пошлю вам три китайские курмы и ящик чая — курмы предназначаются: Матушке та, что подбита черным, вам — красная или синяя, а остающаяся Тетушке, ящик же чая для Дядюшки, и вы будете добры доставить его к нему, эту мелочь, от моего имени. Я была бы счастлива, если бы могла доставить вам этим удовольствие.

Ваша сердцем и душой сестра и друг
Мария.

33.
П. А. Муханов — сестре Е. А. Альфонской.

11 февраля [1834].

Четыре почты не было отъ тебя ни строчки, сегодня пришла отъ 17 генваря и тоже нЬтъ письма. — Если ты больна, то есть къ домѣ у тебя и здоровыхъ и грамотныхъ, чтобы написать хоть одну строчку. — Что за выгода имѣть 12 человѣкъ семейства если нельзя заставить написать одно слово, вмѣсто себя. — Положеніе твое и матушки меня очень тревожитъ и сто черныхъ мыслей является всегда когда нѣтъ писемъ. Изъ Петербурга никто непишетъ и оставляютъ свои дѣла на произволъ плутамъ и не получатъ и на будущій годъ дивиденда. Это горестно, ни отзыва на чувства, ни благодарности и довѣріи въ трудѣ. —

Отъ брата ни гроша и просто нечего ѣсть, долженъ былъ продавать сани и другія вѣщи, чтобы кормить людей. — Сахаръ уже 25 р. пудъ, чай возвысили дороже московскаго 1 р. на фунтъ. — Хлебъ 60 к. сер. и иногда 80 к. — Поэтому все возвысилось и жить нестерпимо. — Будь по исправнѣе, никто не проситъ длинныхъ писемъ съ повтореніями — но я прошу два слова я и мать здоровы.

Прощай оставляю тебя въ сильномъ безпокойствѣ и горести отъ тебя зависить этого не дѣлать. — Целую руки и ноги у Матушки.

Твой другъ А. Петровъ.

На обороте этого письма приписка М. А. Дороховой, написанная 19.II.1854:

Voici une lettre, chère Catherine, que nous avons trouvé chez notre ange du ciel après sa mort. Il s’inquiétait pour les siens et il nous abandonne tous lui même! O! ma soeur! reste toujours cela pour moi, je suis ta soeur, si Dieu n’а pas daigné me donner son nom, peut être parce qu’ai ors je n’aurais pas été libre d’aller porter mes soins à sa mère et à sa soeur, je suis folle de douleur, ma Catherine, je ne sais ce que j'écris, demain c’est le 9-me jour et je vis, je vis pour souffrir. O! comme je souffre, il est mort à 5 heures et à midi mon congé est arrivé. Voir, tenir le bonheur, êlre auprès du paradis et tomber dans l’enfer! Adieu, que Dieu le soutienne el qu’il me réunisse à lui à vie.

te malheureuse, la soeur Marie.

Перевод:

Вот письмо, дорогая Catherine, которое мы нашли у нашего небесного ангела после его смерти. Он беспокоился о своих, и сам покинул нас всех. О, сестра моя! Останься ею для меня, я твоя сестра, если бог не удостоил меня носить его имя, может быть потому, что тогда я не была бы свободной перенести свои заботы на его мать, на его сестру. Я схожу с ума от горя, я не знаю, что нишу. Завтра 9-й день, а я живу, я живу, чтобы страдать. О, как я страдаю. Он умер в 5 часов, а в полдень получена была моя отставка. Видеть, держать в руках счастье, быть у рая и упасть в ад! Прощай, да поддержит тебя Богъ и соедини! меня с ним на веки.

Твоя несчастная сестра

Мария.

34.
А. Белоголовый ¹ — А. Л. Альфонскому.

[12 февраля 1854 г., Иркутск].

Ваше Превосходительство Милостивый Государь

Аркадій Алексѣевичъ!

Тяжело мнѣ быть вѣстникомъ самаго не пріятнаго событія, но делать нечего, зная, что извѣстить Васъ отсюда некому, я имѣю честь увѣдомить Васъ, что почтеннѣйшій Петръ Александровичъ оставилъ жизнь времянную и преселился въ вѣчную. Надъ нимъ буквально исполнилось изрѣченіе С[вященнаго] П[исанія] вчерашній бо день беседовахъ съ вами и внезапну найдя на мя страшный часъ смерти. Вчерашній день, утромъ, онъ былъ у меня, долго сиделъ, говорилъ о дѣлахъ Княгини Мадатовой и казался совершенно здоровымъ, вечеромъ былъ въ гостяхъ, почувствовалъ себя не хорошо, пріѣхалъ домой, легъ спать, уснулъ, сегодня, въ 4 часа утра, услыхали, что онъ хрипитъ, пошли посмотрѣть и нашли его безъ чувствъ, послали за медикомъ и, не смотря на медицинское пособіе, въ 5-ть часовъ, онъ скончался, докторъ думаетъ, что у него отъ судорогъ въ животѣ, что нибудь лопнуло, потому что животъ очень почернелъ. — Увѣренъ, что Вы передадите о кончине П. А. его матушкѣ, равно и Вашей достойнѣйшей супругѣ.

Съ глубочайшимъ почтеніемъ и совершенною преданностію имѣю честь быть

Вашего Превосходительства

Милостиваго Государя
Покорнѣйшій слуга

Андрей Бѣлоголовый.

Иркутскъ.

12 февраля 1854 г.

P. S. Петръ Александр. дажѣ сегодня утромъ еще принялъ капли и припарку къ животу, ето было въ 4 часа, а въ 5-ть его уже не существовало. — Жаль достойнѣйшаго, да упокоитъ его Господь на лонѣ праведныхъ и сотворитъ ему вѣчную память.

¹ Сибирский купец и золотопромышленник, отец известного доктора Николая Андреевича Белоголового (р. 5. X.1834, ум. 6.IX.1895), оставившего воспоминания о декабристах, у которых он учился до отправки отцом для учения в Москву.

35.
М. А. Дорохова — Е. А. Альфонской.

[12—13 февраля 1854. Иркутск].

Avant de me lire, ma Catherine chérie, demande à Dieu dete donner des forces, toutes les forces de ta belle ame. Catherine, Pierre n’existe plus, Pierre m’а quitté pour retourner dans le sein de Dieu, qui m’а jugé indigne d'être la femme de cet ange; il est mort d’un coup d’apoplexie foudroyante en-songé, et je n'étais même pas là, on m’а fait chercher, je l’ai trouvé chaud, mais sans vie, et je ne suis pas morte et je respire! Je t’avoue que cette croix là je ne croyais pas pouvoir la supporter: que ferai-je de cette misérable vie; si maman ou vous, ma soeur, avez besoin de mes soins, je traînerai jusque chez vous, je consacrerai ma vie à soigner ma mère qui le sera toujours, malgré que le ciel m’ait refusé le bonheur de porter son nom; mais je suis sa femme, nos âmes sont unies l’une à l’autre; si je ne vous suis pas nécessaire, je finirai mes jours sur la tombe de mon adoré.

Cachez à maman ce malheur aussi longtems que possible, et écrivez moi si je dois venir, je ne partirai pas sans avoir payé toutes ses dettes, dussai-je vendre mes dernières chemises, je serai trop heureuse de tranquilliser la mémoire de celui que j’aime plus que le bonheur éternel. C’est lui meme qui me disait souvent: «si je meurs, tu ira soigner maman et me remplacer auprès d’elle et de Catherine». Adieu, ma soeur, laissez moi l'être toujours, du moins mon coeur est à toute sa famille.

Votre soeur amie
Mаrie.

Baisez les mains et les pieds à maman. Ci-joint deux mèches des cheveux de notre ange du ciel, l’une pour toi et l’autre pour maman, j’en enverrai aussi à ma tante.

Перевод:

Прежде чем читать это письмо, моя дорогая Catherine, попроси Бога дать тебе силы, все силы твоей прекрасной души. Catherine, Пьера больше нет в живых, Пьер меня покинул, что бы вернуться в лоно Господа, который счел меня недостойной стать женою этого ангела. Он скончался от внезапного апоплексического удара во сне, и я даже не была при этом, за мной прислали, я застала его еще теплым, но скончавшимся, а я сама не умерла, я еще дышу. Признаюсь тебе, я не считала себя способной перенести этот крест, что буду я делать с этой несчастной жизнью. Если матушка или ты, моя сестра, нуждаетесь в моих заботах, я дотащусь до вас и посвящу свою жизнь матушке, которая останется для меня таковой, хотя небо отказало мне в счастье носить его имя, я все-таки его жена, наши души соединены; если я вам не нужна, я проведу остаток своих дней на могиле моего любимого.

Скройте от матушки сколько возможно это несчастье и напишите мне, должна ли я приехать. Я не уеду отсюда не заплативши всех его долгов, хотя бы пришлось мне продать последнюю свою рубашку, утешение успокоить память того, кого я люблю больше вечного счастья. Он сам мне говорил часто: «если я помру, ты поедешь ухаживать за матушкой и заменить меня около нее и Catherine». Прощайте, моя сестра, продолжайте считать меня сестрой, мое сердце, по крайней мере, принадлежит всей его

семье.

Ваша сестра друг
Мария.

Поцелуйте руки и ноги матушки. Прилагаю две пряди волос нашего небесного ангела, для матушки, другую для тебя, и пошлю еще тетушке.

36.
М. А. Дорохова — И. А. Мухановой.¹

Сего 19-го феваля [1834].

Матушка! родная Матушка! вы все таки всегда останетесь для меня матерью, хотя нашъ ангелъ не удостоилъ назвать меня женою передъ олтаремъ, но передъ Богомъ наши души соединены четыре года. Онъ оставилъ меня одну, убитую скитатся на землѣ; Господи Боже! и я живу. Благословите меня Матушка! помолитесь за меня, мочи нѣтъ! Этотъ крестъ выше силъ человѣческихъ, какъ часто говорилъ онъ мнѣ, ежели я умру прежде тебя, что ты будешь дѣлать, я говорила что поселюсь у могилы дотащить жизнь, а онъ, мой родной, всегда на меня сердился и обнимая говорилъ: «нѣтъ, мой другъ, ты тогда поѣдишъ утѣшать нашу Матушку, она, въ тебѣ найдетъ меня» — вотъ его слова, а теперъ я даже не имѣю счастья носить его имя; но я жена его передъ Богомъ, я хотѣла жить для него, теперъ ежели Богу угодно наказать меня продолживши мою тягостную жизнь, я буду жить для его священной памяти. Вмѣстѣ с друзьями и товарищами приведу дѣла его въ порядокъ, продамъ все что имѣю, чтобы уплатить его долги, чтобы никто, не тронулъ его праха, а потомъ ежели угодно я притащусь къ ногамъ вашимъ, чтобы обливъ ихъ слезами, заменить вамъ ангела, улѣтевшаго на небо. Христосъ съ вами, Матушка, не оставте меня, благословите меня, молитесъ за меня, чтобы Богъ удержалъ меня отъ отчаянія.

Всегда преданная и любящая васъ несчастная дочь ваша
Марія.

¹ По всей вероятности, это письмо, написанное 19-го февраля, оставалось некоторое время неотправленным и приложено было к письму на имя К. А. Альфонской от 18-го апреля (см. ниже).

37.
М. А. Дорохова — К. А. Альфонской.

Сe 18 Avril 1834.

Ci-joint une lettre pour Maman, ma bonne et adorée amie, ma tendre soeur! Lisez la, et jugez si vous pouvez la lui donner. Je no sais pas commen I vous ferez pour cacher notre malheur à cette bonne mère, je crois que ce sera très difficile, surtout, puisque vous voulez que je vienne, comment me verra-t-elle donc arriver toute seule? que lui dirai-je? Je viendrai, mon amie, je me séparerai de cette tombe adorée, mais il faut que vous me receviez que je vous trouve en vie vous. Maman, autrement je ne supporterai pas cette double séparation — ménagez vous donc, mon amie pour moi, nous nous soutiendrons mutuellement en soignant notre pauvre maman, je suis sure que Dieu me donnera des forces pour, être sa domestique, sa fille, sa garde-malade, je vivrai pour vous deux; car je ne puis pas vivre pour moi même. — Je vous remercie pour les jolis cadeaux que j’ai reèus par Sverbeeff, ¹ si vous saviez combien votre longue lettre, ce vrai volurpe de coeur de mon aimée soeur, ma déchiré Paine; vous m’envoyez des parures pour ma noce et ma noce ne se fera qu’au ciel; j’espérais me coucher dans la même fosse avec mon ange, avec cet époux, de mon coeur; mais lui même а désiré que j’aille le remplacer auprès de sa mère et de ma pauvre Catherine. voilà comme il vous nommait toujours. — J’ai mis vos 'manches et votre col le jour de ma coinunion et à Pâques, tous les deux jours, j’ai été saluer sa tombe adorée, et à Pâques c’est à lui que j’ar dit le premier Христосъ Воскресе — en baisant la terre qui le recouvre. Je vous apporterai des fleurs de sa tombe et plusieurs effets; j’ai gardé la chemise dans laquelle il est mort, ainsi qui tout le reste, sa couverture, sa robe de chambre, je me couvre de tout cela et tous ses habits bons j’ai distribué à ses camarades, ainsi que son linge, il me serait dur de vendre ce que cet ange а porté. Adieu, mon amie, mes yeux vont mieux, mais je ne puis cesser de pleurer, je pleurerai toute ma vie, les fafvrnes me soulagent et si elles pouvaient me tuer, ce serait un bonheur réel, le seul que j’ambitionne pour vorte attachée

et bien malheureuse soeur amie
Mаrie.

¹ Николай Дмитриевич Свербеев (p. 27.VIII.1829, ум. 6.XII.1856), чиновник особых поручений при Главном Управлении Восточной Сибири, женившийся впоследствии (30.IV.1856) на Зинаиде Сергеевне Трубецкой, дочери декабриста.

Перевол:

Прилагаю при сем письмо к матушке, мой добрый и любимый друг, моя несчастная сестра! Прочтите его и судите, можете ли вы передать его ей. Я не знаю, как сделаете вы, чтобы скрыть от доброй матушки наше несчастье, мне кажется, это будет очень трудно; в особенности, раз вы хотите, чтобы я приехала, как отнесется она к тому, что я приехала одна? Что скажу я ей? Я приеду, мои друг, я покину обожаемую могилу, но нужно, чтобы вы приняли меня, чтобы я нашла в живых вас, матушку, иначе я не перенесу этой двойной разлуки — берегите же себя, мой друг, ради меня, мы будем поддерживать друг друга, ухаживая за нашей бедной матушкой; я уверена, что Господь даст мне сил сделаться ее служанкой, дочерью, сиделкой, я буду жить для вас двоих, так как я не могу жить для самой себя. — Благодарю вас за красивые подарки, которые я получила через Свербеева; если бы вы знали, до какой степени ваше длинное письмо — целый том из сердца моей любимой сестры — меня расстроило. Вы прислали мне украшения к моей свадьбе, а моя свадьба свершится только на небе; я рассчитывала лечь в одну могилу с моим ангелом, супругом моего сердца, но он сам пожелал, чтобы я отправилась его заменить около его матушки и «моей бедной Catherine», вот как он называл вас всегда. Я надела присланные вами рукава и воротник в день причастия и на Пасху, в эти оба дня я ходила поклониться его обожаемой могиле и ему первому сказала Христос Воскресе, поцеловав землю, которая его покрывает. Я привезу вам цветов с его могилы и некоторые из вещей; я сохранила рубашку, в которой он умер, и все прочее — его одеяло, его халат, я сама ими покрываюсь; всю его хорошую одежду и его белье я распределила между его товарищами, мне было бы тяжело продавать вещи, которые носил наш ангел. Прощайте, мой друг, моим глазам лучше, но я не могу перестать плакать и буду плакать всю свою жизнь; слезы меня облегчают, а если бы они могли меня убить, это было бы настоящим счастьем, какого только я могла бы желать для вашей любящей и очень несчастной сестры и друга

Марии.

38.
А. Белоголовый — Е. А. Альфонской.

[19 апреля 1854 г. Иркутск].

Ваше Превосходительство,
Милостивая Государыня

Екатерина Александровна.

Почтеннѣйшее письмо Ваше, от 16 марта, я имѣлъ честь получить.

Вполнѣ сочувствую горести Вашей, о потерѣ незабвеннаго братца Вашего, Петра Александровича, я несмѣю утѣшать Васъ, становя выше человѣческихъ утѣшеній постигшее Васъ несчастіе, и надѣюсь, что милосердый Господь, пославъ Вамъ крестъ, пошлетъ и силы перенести его. Скажу Вамъ одно, что достойнѣйшій другъ мой Петръ Александровичъ оставилъ здѣсь по себѣ самую прекрасную память, никто нначѣ не отзовется объ немъ, какъ съ сожалѣніемъ и искреннимъ уваженіемъ, умъ и доброта души его создали себѣ самый прочный и великолепный памятникъ.

Ликвидацію дѣлъ его принялъ на себя товарищъ его. С. Г. В.¹ и, по разсчету, имъ сдѣланному, всѣхъ долговъ, не оплаченныхъ остается за покойнымъ до 4 т. рублей сер., и если продадутся подаренные ему княгиней Софьей Александровной 7 паевъ, въ ее пріискахъ, такъ суммы этой будетъ съ преизбыткомъ и тогда прахъ покойнаго будетъ успокоенъ.

Тѣло Петра Александровича похоронено в оградѣ Знаменскаго Дѣвичьяго монастыря и надъ нимъ памятникъ и чугунная рѣшетка заказаны Марьей Александровной и она ни почему не хочетъ принять въ этом ничьего участія, а дѣлаетъ все отъ себя, слѣдовательно, могила его сохранится очень, очень надолго. ²

Осиротевшій другъ его, Марья Александровна, остается до сихъ поръ не утешною и горесть ее такъ уважительна, что, если бы были у нее враги, такъ и тѣ бы сочувствовали ей. — Нѣтъ словъ выразить сожалѣнія и о прѣстарелой матушкѣ Вашей, потерявшей надежду увидется въ здешней жизни съ страдальцемъ сыномъ своимъ. Марья Александровна, устроивши здѣсь дѣла свои, намеревается уѣхать къ Вамъ, чтобъ вмѣстѣ провѣсти остатокъ жизни, вспоминая незабвеннаго.

Душевную приношу Вамъ благодарность за вниманіе и попѣченіе Ваши о сынѣ моемъ Николаѣ, я ему писалъ, чтобъ онъ непременно бывалъ у Васъ, онъ мнѣ все отзывается занятіями и, слышавъ стороною объ его прилежаніи и повѣденіи, я вполнѣ довѣряю ему. Но прошу Васъ, какъ мать, не оставить его Вашимъ снисходительнымъ расположеніемъ, надѣюсь, что онъ заслужитъ это.

Покорнѣйше Васъ прошу передать мое душевное почтеніе достойнѣйшему супругу Вашему Его Превосходительству Аркадію Алексѣевичу.

Съ глубочайшимъ почтеніемъ и совершенною преданностію имѣю честь быть

Вашего Превосходительства

Милостивой Государыни
Покорнѣйшій слуга

Андрей Бѣлоголовый.

Иркутск.

Апреля 19.1854.

---

Остается сказать еще несколько слов о М. А. Дороховой. Мысль скоротать остаток дней в семье Муханова, если она и приходила ей на ум серьезно в минуты тяжелого горя, конечно, была оставлена. Ее энергичная натура не могла успокоиться на таком решении — 1-го апреля 1855 г. она была снова назначена начальницей Нижегородского Мариинского Института. В Нижнем-Новгороде при ней жила внебрачная дочь Ивана Ивановича Пущина — Анна (р. в Ялуторовске 8.XI.1842), взятая ею на воспитание. Интересную характеристику М. А. Дороховой дает в своем дневнике Шевченко, который часто видел се в 1857 г., когда жил в Нижнем, проездом из своей ссылки в Петербург^[33]. Скончалась М. А. Дорохова в 1867 г.

Печатаемые документы дают возможность проследить жизнь П. А. Муханова на протяжении целых двадцати лет. Если из общего знакомства с биографией Муханова не получается вполне благоприятного и симпатичного о нем впечатления, то все-таки нельзя не пожалеть его, как человека, к которому судьба была как-то особенно беспощадна.

А. Сиверс.

---

1. Показание 27-го января 1826 г. цитирую по «Русской Старинѣ» 1904, № 5, стр. 263.
2. И. Д. Якушкинъ, Записки, М. 1905, стр. 75.
3. Ibid., стр. 104.
4. H. И. Гречъ, Записки о моей жизни, Спб. 1886, стр. 425. В печатном издании характеристики имеют значительные цензурные пропуски, отмеченные точками; в данном случае опущен был весь конец (начиная со слов: „доболтался до бѣды“), содержащий намек на Николая Алексеевича Муханова, занимавшего придворную должность обер-форшнейдера и бывшего одно время товарищем министра народного просвещения и председателем высшего (негласного) цензурного комитета, образованного 24. I. 1859 для неофициального надзора за направлением литературы соответственно видам правительства. Пропущенное место восстановлено по хранящейся въ Пушкинском Доме рукописи Записок Греча (из собрания П. Я. Дашкова).
5. До сего времени годом рождения Муханова обычно считался 1798 г.; надгробие в Иркутском Знаменском монастырском кладбище дает дату 7-го января 1800 г. — см. „Новые могилы декабристов“, „Красная Газета“, веч. вып. 16.VIL 1924. Сопоставляя ее с датами рождения старшего брата Павла и следующей за Петром сестры Екатерины, не могу признать дату надгробия верной и останавливаюсь на 1799 г. О происхождении Муханова — см. А. А. Сиверсъ, Матеріалы къ родословію Мухановыхъ, Спб. 1910.
6. «Алфавит декабристов», подъ ред. Б. Л. Модзалевского и А. А. Сиверса, Лгр. 1925, стр. 134.
7. П. Араповъ, Лѣтопись русскаго театра, Спб. 1866, стр. 320.
8. «Былое», 1906, декабрь, стр. 54.
9. Ср. заметку Николая Павловича из собственноручных воспоминаний его о событиях 14. XII 1825 г. относительно службы его в качестве бригадного командира: «вскорѣ замѣтилъ я, что офицеры дѣлились на три разбора: на искренно усердныхъ и знающихъ, на добрыхъ малыхъ, но запущенныхъ, и на рѣшительно дурныхъ, то есть, говоруновъ, дерзкихъ, лѣнивыхъ и совершенно вредныхъ; но ііхъ то послѣднихъ гналъ я безъ милосердія и всячески старался оныхъ избавиться, что мнѣ и удавалось.» — цитирую по труду Н. К. Шильдера, Императоръ Николай Первый, его жизнь и царствованіе, т. I, Спб. 1903, стр. 150.
10. Имеется лишь одно упоминание в письме H. Н. Раевского младшего к брату от 11.VII.1823, где говорится о другом письме, посланном перед тем через Муханова, очевидно, при отъезде последнего из Петербурга в Киев — см. «Архивъ Раевскихъ», подъ ред. Б. Л. Модзалевского, т. I, Спб. 1908, стр. 232.
11. К. Ф. Рылеевъ, Сочиненія и переписка, Спб. 1872, стр. 290, 311.
12. «Русская Старина», 1888, № 12, стр. 589—590 — письмо к Корниловичу от 26.XI, которое я отношу к 1823 г., а не к 1824 г., как это сделал В. Е. Якушкин, впрочем, со знаком вопроса.
13. «Ужъ не подумала ли ты, что я хотѣлъ тебя въ Кіевѣ просватать… Я тамъ, кромѣ Муханова, никого не видѣлъ, и новое мое съ нимъ свиданіе еще болѣе доказало мнѣ, что онъ тебѣ не годится. Мнѣ странно вспомнить, что вы его находили любезнымъ, милымъ, привлекательнымъ и прочее» — см. В. И. Туманскій, Стихотворенія и письма, подъ ред. С. И. Браиловскаго, Спб. 1912, стр. 266.
14. О подробностях — см. заметку М. К. Соколовского в «Русскомъ Инвалидѣ», 1903, № 190 (от 29.VIII, ссылки: Моск. отд. арх. Гл. Шт., дела Канц. Гл. Шт., св. 149, № 1799). По поводу этого своего проекта Муханов писал также А. И. Михайловскому-Данилевскому, который в тексте своих Записок приводит копию письма (но без даты) — см. «Русская Старина», 1900, № 10, стр. 217.
15. «Русская Старина», 1871, № 4, стр. 521. Цензурные разрешения на этих изданиях носят даты: 22.XII.1824 и 8.I.1825 — см. В. И. Масловъ, Литературная дѣятельность К. Ф. Рылѣева, Кіевъ, 1912, стр. 3 и 4.
16. Подробности и текст письма Муханова к Строеву — см. Н. П. Барсуковъ, Жизнь и труды П. М. Строева, Спб. 1878, стр. 97—99.
17. «Русскій Архивъ», 1888, № 11, стр. 386.
18. В письме к матери от 18.VI.1810 г. из Колин Ел. Ал. писала: «…Валентинъ получилъ извѣстіе, что его присудствіе необходимо нужно въ Бесаул: Мы туда отправляемся сегодня послѣ обѣда. Мнѣ жаль разстаться съ Колнью и ехать туда, гдѣ ни чего пріятнаго не ожидаю, мужъ верно цѣлые дни будетъ на съемки, а я должна сидѣть одна дома; но покрайнѣ[й] мѣрѣ ему весело будетъ возвратиться домой. — Бесаулки отъ сюда въ 120 верстахъ — мы надѣемся тамъ быть в суботу вечеромъ».
19. В. И. Зубковъ, Записки, Спб. 1906, стр. 31 (отд. оттиск из «Пушкинъ и его современники», вып. IV).
20. П. Е. Щеголевъ, Николай I и декабристы, очерки, изд. «Былое», II. 1919, стр. 12.
21. «Голосъ Минувшаго», 1920—1921, стр. 89—118.
22. Письма, из которых мною приведены эти выписки, написаны по английски.
23. «Голосъ Минувшаго» 1920—921 г., стр. 111.
24. М. М. Поповъ, Конецъ и послѣдствія бунта 14 декабря 1825 года — в сборнике «О минувшемъ», Спб., 1909, стр. 119.
25. Декабрист И. И. Пущин. Записки о Пушкине и письма из Сибири, под ред. С. Я. Штрайха, М. 1925, стр. 141—153.
26. Выдержки из донесений кн. Куракина, представляющие один из любопытных и ценных новых материалов о декабристах, опубликованных за последнее время, были изданы Б. Л. Модзалевским в сборнике «Декабристы. Неизданные материалы и статьи», под ред. Б. Л. Модзалевcкого и Ю. Г. Оксмана (изд. Комиссии Общ. политкаторжан), М. 1926, стр. 125—127.
27. ¹ Письма декабриста А. П. Юшневскаго и его жены изъ Сибири, подъ ред. проф. П. В. Голубовскаго, Кіевъ, 1908, стр. 67.
28. С. Я. Штрайх, Провокация среди декабристов, изд. «Московский Рабочий», М. 1920; среди массы нелепостей и гнусностей в доносах Медокса попадаются отдельные штрихи, которые, быть может, взяты из жизни; описывая свое пребывание в Петровском заводе в марте 1833 г., Медокса сообщает: «на мой вопрос: каков человек Муханов? Якушкин с его обыкновенным сарказмом без улыбки отвечал: „Муханов рыжий человек“. — Впрочем наш, — прервал Юшневский, — зол и глупо цицеронит, но нам усерден».
29. Письмо Н. А. Мухановой от 8.VII.1853 г. на имя наследника; докладная записка гр. Орлова от 13.VII, резолюция 15.VII. — см. «Былое», 1906, декабрь, стр. 54.
30. О нем см. «Русскій Біографическій Словарь», томъ Плавильщиковъ--Прямо, Спб. 1905, стр. 94—95.
31. О Дорохове см. у Б. Л. Модзалевского — «Архивъ Раевскихъ», т. II. Спб. 1909, стр. 241—243; Дорохов был убит на Кавказе в Чеченской экспедиции 18.I.1852.
32. О ней см. H. Н. Овсянниковъ, Къ біографіи В. А. Жуковскаго, неизданныя письма его къ М. А. Дороховой — «Историческій Вѣстникъ», 1905. № 3, стр. 924—936.
33. Шевченко, Дневник, под род. Н. Я. Айзенштока, Харьков. 1925, стр. 108. Шевченко зарисовал, в бытность свою в Нижнем, портрет М. А. Дороховой, к сожалению, до сих пор не найденный.