Максимъ Леоновъ. Стихотворенія. Изданіе второе дополненное. Москва. 1898 г. Ц. 75 к. «Изданіе второе» — для современнаго поэта нѣчто незаурядное и уже по этому одному заслуживающее вниманіе. Признаемся въ нашемъ грубомъ невѣжествѣ, — имя г. Леонова намъ совершенно незнакомо, и тѣмъ пріятнѣе сдѣлать открытіе — узнать новаго для себя поэта, печатающагося уже «вторымъ изданіемъ». Знакомство облегчается, кстати, и небольшой біографіей, приложенной къ сборнику, изъ которой мы прежде всего узнаемъ, что г. Леоновъ — «молодой поэтъ изъ такъ-называемыхъ самоучекъ». Открытіе — не совсѣмъ пріятное. Съ легкой руки Дрожжина, у насъ завелся особый родъ поэтовъ-«самоучекъ», которые, не обладая ни образованіемъ, ни даже простой грамотностью, пускаются кропать глупые вирши во вкусѣ приснопамятнаго Тредьяковскаго и страшно гордятся тѣмъ, что они — «самоучки». Какъ будто есть какая-то особая поэтическая академія, въ которой обучались и обучаются поэты не-самоучки, въ родѣ гг. Бальмонта, Мережковскаго, Минскаго, П. Д. и другихъ просто-поэтовъ. Критика въ періодъ народническаго увлеченія имѣла неосторожность похвалить эти опыты пеевдо-народнаго творчества, расхваливъ безъ мѣры нелѣпую стряпню нѣсколькихъ подражателей Дрожжина, и вслѣдъ затѣмъ, какъ изъ рога изобилія, полились вирши самоучекъ. «Гусли звончаты» Панова, «Перепѣвы», «Звуки и мечты» и прочая дребедень разныхъ Ивановъ — непомнящихъ родства такъ и сыплются, встрѣчая и теперь одобреніе со стороны народнической критики.
Г. Леоновъ, какъ повѣствуетъ его біографъ, представляетъ образцовый типъ поэта-самоучки. Еще въ тѣ годы, когда поэты — обыкновеннаго типа предпочитаютъ самую незамысловатую прозу самой возвышенной поэзіи, — «лѣтъ пятнадцати не болѣе», г. Леоновъ пустился въ поэзію, руководимый… сапожникомъ Тихономъ Иванычемъ. «Риѳмой не звучитъ, одначе попытать можно», — такими словами благословилъ этотъ надежный руководитель своего воспитанника, и послѣдній превзошелъ всѣ его ожиданія Въ 17 лѣтъ онъ уже выпустилъ цѣлый томикъ плодовъ своей музы — «Первые звуки», за подписью Максима Горемыки, спустя десять лѣтъ дополнилъ и издалъ новый томикъ. "Такимъ образомъ, — съ гордостью заканчиваетъ его біографъ, — первымъ литературнымъ критикомъ М. Л. Леонова былъ сапожникъ Тихонъ Ивановичъ. Онъ первый указалъ ему путь, первый сказалъ: «одначе попытать можно».
Увы, не даромъ еще двѣ тысячи лѣтъ назадъ было сказано: «сапожникъ, знай свои колодки!» Правда этихъ словъ сбылась всецѣло на злополучномъ воспитанникѣ Тихона Ивановича, который, можетъ быть и превосходный сапожникъ, но выказалъ себя критикомъ весьма недалекимъ. Говорить сколько-нибудь серьезно о жалкихъ до глупости стихотворныхъ подвигахъ г. Леонова — мы не беремся. Нужно быть, поистинѣ, сапожникомъ, чтобы въ этой скверной, рубленой прозѣ съ хромыми риѳмами усмотрѣть «стихи» и даже принять ихъ за поэзію. Надо замѣтить еще, что нашъ «самоучка» массу выраженій, эпитетовъ и даже цѣлыхъ стиховъ заимствуетъ, не стѣсняясь, у настоящихъ поэтовъ. Весь его томикъ — это потѣшная мозаика «отсебятины» во вкусѣ Тихона Ивановича и литературныхъ позаимствованій. Какъ образецъ такого самостоятельнаго творчества, приводимъ пѣсню г. Леонова, склеенную изъ позаимствованій у Кольцова и Некрасова, передѣланвыхъ имъ истинно по-сапожнически:
Маѣ ли молодцу удалому, |