Мадам Ленина (Аверченко)


Был в Риме такой человек по имени император Калигула, а по характеру большой чудак… Была у Калигулы лошадь, которую он до того любил, что однажды приказал сенату выбрать ее в сенаторы. Ну, раз такой человек, как Калигула, приказывает — ослушаться неловко: обидится. И выбрали лошадь в сенаторы. И сидела она в сенате.

*  *  *

Вся деятельность российских правителей заключается теперь в «затыкании за пояс» и «утирании носа». Заткнули за пояс Нерона. Заткнули за пояс Ивана Грозного. Утерли нос испанской инквизиции. Утерли нос Варфоломеевской ночи.

*  *  *

А совсем недавно очень искусно утерли нос и заткнули за пояс и лошадь Калигулы? Мальчишка и щенок! Сидела она смирно, положив передние ноги на стол, и если пользы никакой не приносила, то и особого вреда не делала. В советской России появилась новая лошадь Калигулы — мадам Ленина, жена правителя. Да что одна лошадь Калигулы! Перед мадам Лениной побледнеет целый табун римских лошадей… Газеты эпически рассказывают, что сделала эта активная «лошадь, допущенная в Сенат».

Во время первомайских торжеств около пятисот детишек, предводительствуемых новой лошадью Калигулы, — все это, кроме лошади оборванное голодное, истощенное — отправилось на прогулку в авиационный парк. Раз все обыкновенные парки для прогулок вырублены — ясно: лошадь должна вести своих маленьких пленников в авиационный парк. Когда будут разобраны на дрова все обыкновенные театры — Лошадь отведет свое умирающее войско в анатомический театр. В парке погуляли, подышали бензиновым воздухом, потом Лошадь выстроила свою босоногую команду и спросила:

— Хотите ли вы, детки, конфект?

Только тихий стон пронесся по рядам.

— Ну, вот. Если хотите, то становитесь на коленки и просите у вашего Бога конфект.

Бедные запуганные, затурканные дети опустились на колени и завопили в небо:

— Боженька, дай нам конфект!

Лошадь сделала пятиминутную паузу, хитро усмехаясь проржала:

— Вот видите — какой же это Боженька, который не исполняет вашей просьбы…Это все один обман. А теперь станьте на колени и скажите: «Третий интернационал, дай нам конфект». Петербургские детишки теперь такой народ, что если их заставишь просить конфект у бурой свиньи гоголевского Ивана Никифоровича — они и тут покорно станут на колени. Опустились детки на колени и, простирая руки, завопили в небо:

— Третий интернационал! Дай нам конфект!

И что же? О чудо! Сейчас же неподалеку поднялся аэроплан, закружился над детишками и стал осыпать их плохими паточными леденцами. Дети боролись, возились и дрались на грязной земле, чтобы больше захватить драгоценного лакомства., а Лошадь из сената стояла тут же, и довольная радостно ржала.

*  *  *

Интересно, когда Лошадь после праздника вернулась в свою роскошную конюшню, — пришла ли ей хоть на секунду в убогую лошадиную голову такая мысль:

— Мы издеваемся над именем Божьим и топчем Его в грязь. А он нас не наказывает — значит Его нет.

И если она это подумала, то наружно в этот момент ничего не случилось, гром не загремел, молния не засверкала и потолок не расплющил Лошади. Но где-то в беспредельной высоте и глубине взметнулся невидимый жесткий и сухой бич и хлестнул поперек всея России…

Земля потрескалась, злаки приникли к раскаленной почве, и 20 миллионов народа — того народа, который допустил среди себя хулу и унижения Бога, — поползли с родных мест неведомо куда, устилая трупами сухой проклятый путь свой.