Любовь (Мир опять цветами оброс — Маяковский)

Любовь
автор Владимир Владимирович Маяковский
См. Стихотворения 1926. Источник: Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Худож. лит., 1955—1961. Т.7


ЛЮБОВЬ[1]


Мир 
  опять 
  цветами оброс, 
у мира 
  весенний вид 
И вновь 
  встает 
  нерешенный вопрос —  
о женщинах 
  и о любви. 
Мы любим парад, 
  нарядную песню. 
Говорим красиво, 
  выходя на митинг. 
Но часто 
  под этим, 
  покрытый плесенью, 

старенький-старенький бытик.

Поет на собранье: 
  «Вперед, товарищи... 
А дома, 
  забыв об арии сольной, 
орет на жену, 
  что щи не в наваре 
и что 
  огурцы 
  плоховато просолены. 
Живет с другой —  
  киоск в ширину, 
бельем —  
  шантанная дива. 
Но тонким чулком 
  попрекает жену: 
— Компрометируешь 
  пред коллективом. —  
То лезут к любой, 
  была бы с ногами. 
Пять баб 
  переменит 
  в течение суток. 
У нас, мол, 
  свобода, 
  а не моногамия. 
Долой мещанство 
  и предрассудок! 
С цветка на цветок 
  молодым стрекозлом 
порхает, 
  летает 
  и мечется. 
Одно ему 
  в мире 
  кажется злом —  
это 
  алиментщица. 

Он рад умереть,

экономя треть,

три года 
  судиться рад: 

и я, мол, не я,

и она не моя,

и я вообще 
  кастрат. 
А любят,так будь 
  монашенкой верной —  
тиранит 
  ревностью 
  всякий пустяк 
и мерит 
  любовь 
  на калибр револьверный, 
неверной 
  в затылок 
  пулю пустя. 
Четвертый —  
  герой десятка сражений, 
а так, 
  что любо-дорого, 
бежит 
  в перепуге 
  от туфли жениной, 

простой туфли Мосторга.

А другой 
  стрелу любви 
  иначе метит, 
путает 
  — ребенок этакий —  
уловленье 
  любимой 
  в романические сети 
с повышеньем 
  подчиненной по тарифной сетке... 

По женской линии

тоже вам не райские скинии.

Простенького паренька

подцепила 
  барынька. 
Он работать, 
  а ее 
  не удержать никак —  
бегает за клёшем 
  каждого бульварника. 
Что ж, 
  сиди 
  и в плаче 
  Нилом нилься. 
Ишь! —  
  Жених! 

— Для кого ж я, милые, женился?

Для себя —  
  или для них? —  
У родителей 
  и дети этакого сорта: 
— Что родители? 
  И мы 
  не хуже, мол! —  
Занимаются 
  любовью в виде спорта, 
не успев 
  вписаться в комсомол. 
И дальше, 
  к деревне, 
  быт без движеньица —  
живут, как и раньше, 
  из года в год. 
Вот так же 
  замуж выходят 
  и женятся, 
как покупают 
  рабочий скот. 
Если будет 
  длиться так 
  за годом годик, 
то, 
  скажу вам прямо, 
не сумеет 
  разобрать 
  и брачный кодекс, 
где отец и дочь, 
  который сын и мама. 
Я не за семью. 
  В огне 
  и в дыме синем 
выгори 
  и этого старья кусок, 
где шипели 
  матери-гусыни 
и детей 
  стерег 
  отец-гусак! 
Нет. 
  Но мы живем коммуной 
  плотно, 
в общежитиях 
  грязнеет кожа тел. 
Надо 
  голос 
  подымать за чистоплотность 
отношений наших 
  и любовных дел. 
Не отвиливай —  
  мол, я не венчан. 
Нас 
  не поп скрепляет тарабарящий. 
Надо 
  обвязать 
  и жизнь мужчин и женщин 
словом, 
  нас объединяющим: 
  «Товарищи». 

1926



  1. Авторизованная машинописная копия архива газ. «Известия ЦИК» (ЦГАОР), газ. «Известия ЦИК»; М. 1926, № 134, 13 июня; Сочинения, т. 5.