Отрывокъ сочиненія СИЛВІО ПЕЛЛИКО «Dei doveri degli uomini»*
правитьЛюбовь къ отечеству — Истинный Патріотъ.
править- Предлагаемъ этотъ отрывокъ читателямъ нашимъ, чтобъ познакомить ихъ съ переводомъ прекрасной книги, которая скоро поступитъ въ печать. Изд.
I.
ЛЮБОВЬ КЪ ОТЕЧЕСТВУ
править
Всѣ чувства, побуждающія людей сближаться между собою, поощряющія ихъ къ добродѣтели, всѣ такія чувства благородны. Циникъ, всегда богатый софизмами противъ всякаго великодушнаго порыва души, обыкновенно превозноситъ человѣколюбіе на счетъ любви къ отечеству.
«Міръ — мое отечество, говоритъ онъ, уголокъ, въ которомъ я родился, не имѣетъ никакого права на мою исключительную любовь: въ немъ нѣтъ ничего, что-бы возвышало его передъ другими странами, въ которыхъ человѣкъ находитъ всѣ удобства жизни, и, можетъ быть, еще лучшія; и такъ, любовь къ отечеству есть нѣкоторый родъ эгоизма, общій небольшому кругу людей, которые присвоили себѣ право ненавидѣть остальную часть человѣчества.»
Нѣтъ, другъ мой! не будь игралищемъ такой низкой философіи; она унижаетъ человѣка, отвергаетъ его добродѣтели и называетъ мечтою, глупостію, нечестіемъ все то, что служитъ къ его возвышенію. Нетрудно набирать пышныя слова противъ великодушнаго влеченія, противъ всякаго побужденія, полезнаго для общества, но надобно презирать это легкое искусство.
Цинизмъ погружаетъ человѣка въ тину: истинная философія употребляетъ всѣ усилія, чтобы извлечь его оттуда; истинная философія дружна съ религіею и уважаетъ любовь къ отечеству.
Конечно, мы можемъ назвать вселенную нашимъ отечествомъ; всѣ народы суть ни что иное, какъ разсѣянные члены большаго семейства, разселеннаго на такомъ огромномъ пространствѣ, что одна власть ни какимъ образомъ не можетъ управлять всѣми, хотя это семейство имѣетъ надъ собою единаго Бога державнымъ владыкою.
Мысль, что всѣ созданія, подобныя намъ, составляютъ одно семейство, прекрасна, потому что можетъ возбудить въ насъ любовь къ человѣчеству вообще, но эта мысль нимало не уничтожаетъ другихъ, которыя также справедливы.
Человѣчество раздѣляется на народы; это также неоспоримый фактъ. Народъ есть общество людей, соединенныхъ однимъ вѣроисповѣданіемъ, управляемыхъ одними законами, имѣющихъ общій языкъ, общіе нравы, происхожденіе, славу, несчастія и даже надежды; наконецъ, всѣ эти элементы, или, покрайней мѣрѣ, большая часть изъ нихъ, соединяютъ ихъ общею симпатіею и любовію.
Назвать общимъ эгоизмомъ эту симатію, это общее стремленіе нѣкоторыхъ сословій народа къ взаимнымъ пользамъ — значитъ поносить самымъ жестокимъ образомъ любовь родительскую и сыновнюю, воображая этѣ чувствованія какъ-бы злоумышленіемъ между родителями и дѣтьми.
Будемъ всегда помнить, что истина имѣетъ различныя стороны, и что нѣтъ ни одного благороднаго чувства, которое не стоило-бы того, чтобы питать его и поддерживать. Но, можетъ быть, есть между ними такое, которое, сдѣлавшись исключительнымъ, можетъ сдѣлаться вреднымъ; такъ пусть-же не будетъ оно исключительнымъ, и тогда не будетъ вреднымъ; любовь къ человѣчеству есть превосходное чувство, но оно не должно заглушать въ насъ любви къ родинѣ; любовь къ родинѣ есть, въ свою очередь, также превосходное чувство, но оно не должно препятствовать любви къ человѣчеству.
Да покроется позоромъ та низкая душа, которая отвергаетъ и порицаетъ всѣ наклонности, всѣ побужденія, которыми можетъ усилишься этотъ священный инстинктъ, соединяющій людей въ братскій союзъ, поддерживаемый благороднымъ обмѣномъ почестей, пособій и ласки.
Два Европейскіе путешественника встрѣчаются въ другой части земнаго шара; одинъ изъ нихъ, положимъ, родился въ Туринѣ, другой въ Лондонѣ; оба они Европейцы: это общее названіе соединяетъ ихъ нѣкоторыми узами доброжелательства, скажу даже, патріотизма, а черезъ это раждается между ними похвальная готовность оказывать другъ другу взаимныя услуги.
Но вотъ, съ другой стороны, нѣсколько лицъ, не понимающихъ другъ друга; онѣ не говорятъ однимъ языкомъ; вы думаете, что между ними нѣтъ общаго патріотическаго чувства? ошибаетесь: это Швейцарцы; одинъ изъ кантона Итальянскаго, другой изъ кантона Французскаго; третій изъ кантона Нѣмецкаго; общая политическая связь, соединяющая и охраняющая ихъ, замѣняетъ имъ недостатокъ общаго языка, дѣлаетъ драгоцѣнными другъ для друга и заставляетъ содѣйствовать великодушными пожертвованіями ко благу отечества, которое однакожъ состоитъ не изъ одного народа.
Въ Италіи, въ Германіи, вы увидите другое зрѣлище: люди живутъ здѣсь подъ разными законами, и отъ этаго сдѣлались они разными народами, иногда принужденными сражаться другъ противъ друга: но они всѣ говорятъ, или, покрайней мѣрѣ, пишутъ однимъ языкомъ, они гордятся одними предками; у нихъ общая литература, составляющая славу ихъ; у нихъ одинаковыя наклонности, равная взаимная необходимость въ дружбѣ, въ снисхожденіи, въ утѣшеніи. Этѣ различныя причины поселяютъ между ними доброжелательство и благородное соревнованіе къ добрымъ дѣламъ.
Любовь къ отечеству — объемлетъ-ли она большое государство или горитъ въ маленькой странѣ, — всегда показываетъ чувство самое благородное; нѣтъ народа, какъ-бы онъ малъ ни былъ, который не имѣлъ-бы своей особенной національной славы: государей, которые доставили ему, соразмѣрно его состоянію, силу, болѣе или менѣе значительную; достопамятныхъ историческихъ событій, полезныхъ учрежденій, значительныхъ городовъ, какой-либо черты, приносящей честь его характеру, мужей, прославившихся на полѣ брани, на политическомъ поприщѣ, въ искусствахъ и въ наукахъ: всякій находишь во всемъ этомъ достаточныя причины, которыя заставляютъ любишь предпочтительно провинцію, городъ, хижину, въ которой онъ родился.
Но мы должны остерегаться, чтобы шла любовь къ отечеству, какъ въ самомъ обширномъ, такъ и въ самомъ ограниченномъ кругу, не заставила-бы насъ безразсудно гордишься тѣмъ, что мы родились въ томъ или другомъ мѣстѣ, и не возбудила-бы въ насъ преступной страсти — ненависти къ другимъ городамъ, провинціямъ и народамъ. Этотъ патріотизмъ, низкій, высокомѣрный, звѣрскій, есть даже не добродѣтель, а порокъ.
II.
ИСТИННЫЙ ПАТРІОТЪ.
править
Чтобы любятъ свое отечество любовью истинною, возвышенною, мы обязаны прежде всего давать ему въ лицѣ своемъ гражданъ, которые не заставили-бы его краснѣть, но напротивъ гордиться ими. Осмѣивать религію и добрые нравы, и въ тоже самое время любить пламенно свое отечество, также несовмѣстно, какъ несовмѣстно уважать достоинства любимой нами женщины и въ тоже время считать себя вправѣ измѣнить ей.
Если кто либо оскорбляетъ религію, святость семейственныхъ узъ, благопристойность, честность и въ тоже время восклицаетъ: отечество! отечество! не вѣрьте ему — это лицемѣръ патріотизма, это вредный гражданинъ.
Патріотомъ можетъ назваться только добродѣтельный человѣкъ, который чувствуетъ, любитъ свои обязанности, старается всѣми силами выполнить ихъ. Онъ никогда не вмѣшивается ни въ толпу льстецовъ, ни въ толпу презрѣнныхъ ненавистниковъ законной власти: рабство или непочтительность къ закону — это двѣ крайности.
Если правительство ввѣрило ему какую-либо должность, по военной или по гражданской части, то цѣль, къ которой онъ долженъ стремиться, конечно, не есть умноженіе своего достоянія, но слава и благоденствіе государя и всего государства.
Живетъ онъ въ удаленіи отъ всякой службы, и тогда слава и благоденствіе государя и отечества составляютъ предметъ самыхъ пламенныхъ желаній его; онъ не только не дѣлаетъ ничего, что-бы могло вредить имъ, напротивъ употребляетъ всѣ зависящіе отъ него способы, чтобы достигнуть желаемой цѣли.
Онъ знаетъ, что во всѣхъ обществахъ существуетъ множество злоупотребленій, и пламенно желаетъ искоренить ихъ; но ненавидитъ неистовства тѣхъ, которые посредствомъ похищенія собственности и кроваваго мщенія, желали-бы совершить это преобразованіе; мѣры этѣ ужаснѣе и гибельнѣе всѣхъ злоупотребленій.
Онъ не призываетъ и не возбуждаетъ междоусобныхъ раздоровъ; напротивъ, убѣжденіемъ и собственнымъ примѣромъ старается укротить преувеличенныя мнѣнія и внушить мѣры снисходительныя и кроткія. Онъ тогда только перестаетъ быть агнцемъ, когда отечество, угрожаемое опасностію, потребуетъ руки его, для защиты: о, тогда онъ становится львомъ: онъ сражается и торжествуетъ или умираетъ.