Луч света во тьме (Аверченко)
| ← Союзник | Луч света во тьме | Страна простофиль → |
| Из сборника «О немцах и прочем таком». Опубл.: 1914. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 5. Сорные травы. — М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2014. — az.lib.ru • Дешевая юмористическая библиотека "Нового Сатирикона" |
…Когда Вильгельм II вышел к министрам, лицо его сияло торжеством.
Вышел он, немного сгорбившись и заложив большой палец правой руки за пуговицу жилета. Стал быстро ходить по комнате, отчего полы его серого сюртука развевались.
Говорил быстро, отрывисто…
— А? Что? Министры? Хорошо! А? Да! Что? Большая радость! А? Да. Что? Прекрасное известие! Чудесное! А? Что? Вот, получил письмо!
Он вынул из-за борта своего серого сюртука большой пакет и, откинув со лба прядь волос, стал читать:
— Дорогой друг и брат! Знаю, что ты сейчас испытываешь затруднительное положение, и поэтому иду к тебе на помощь со всем своим войском… Надеюсь, что две мощных армии — твоя и моя — соединившись, отразят дерзких врагов с востока и запада! Два таких короля, как мы с тобой, не могут не победить!
Довольная улыбка заиграла на лице его.
— А? Что? Каково? Нет, я им еще устрою Аустерлиц!..
— От кого же это письмо? — спросил заинтересованный военный министр.
— А? Что? Я, признаться, не разобрал! Подпись неразборчива… Очевидно, от какого-то короля!
— Позвольте-ка мне… Тут подписано немного странно: «твой тетка В.».
— Не может быть, что бы «твой тетка», — усумнился морской министр. — Наверное — «твоя тетка»… Кто бы это мог быть? «В.»… «В.»…
— Может быть, Виктория? — робко спросил министр колоний.
— Какая там еще Виктория?!
— А эта вот… Английская королева Виктория…
— Какая же она ему тетка? И потом она ведь покойница?
— Да, положим, верно. Покойница.
— Ну, вот, значит, и не суйтесь со своими догадками. Безработный, а туда же!..
Министр колоний заморгал глазами и свесил печально голову.
— Кто бы это мог быть: «твой тетка В.»? Немножко татарский или турецкий оборот речи…
— Может быть, это турецкий султан пишет?
— Какая же он тетка нашему императору?! Все-то вы вздор говорите. Молчали бы лучше, безработный!..
— Ваше величество, — обиженно сказал министр колоний, — что они меня все дразнят… Скажите им!
— Ну, ну, господа, потише тут. Так вы думаете, что это письмо от турецкого султана?
— Не иначе.
— А почему же, действительно, подписано: «твой тетка»?
— Ну, турок — мало ли. Взял и написал. Может быть, он хотел этим просто подчеркнуть, что относится к вам, как любящая тетя к племяннику.
— А почему ж инициал стоит: «В.». Ведь турецкий султан вовсе не «В.».
— И то верно. А знаете что? Давайте, возьмем карту обеих полушарий и посмотрим — из какой страны могли это написать? Берите красный карандаш, зачеркивайте те страны, которые не могли написать. Ну, конечно, — Германия и Австро-Венгрия — зачеркнули?
— Есть.
— Теперь зачеркните всех, кто с ними воюет: Россия, Франция, Англия, Бельгия, Сербия, Япония… Уф! Диктуйте вы, секретарь, я устал.
— …Есть? Теперь зачеркивайте страны, объявившие нейтралитет.
— Есть. Зачеркнуто.
— Ну, какие страны остались?
— Соединенные Штаты, Турция, Сиам и Абиссиния…
— Так-с… Ну, Сиам и Абиссиния, конечно, вздор… А вот Северная Америка… Позвольте! Как там зовут президента?
— Вильсон.
— Ну, вот! Он, значит, и написал.
— Предположим, — критически заметил морской министр. — Но опять-таки: какая же он тетка нашему императору?
— Да… Соображение правильное. Ваше величество! Вы не в родстве с Вильсоном?
— Именно?
— Ну… не приходится ли он вам, гм!.. Теткой. Эти династические родственники так перепутались…
— Мм… не думаю. Впрочем, можно навести справку.
— Да нет, господа, это вздор! Не может же президент Соединенных Штатов, интеллигентный человек, и вдруг написать, как торговец рахат-лукумом: «Твой тетка».
— И то верно.
— Да позвольте!! — вскричал вдруг министр колоний. — Откуда вы взяли, что тут написано: «тетка»? По-моему, тут стоит «тезка»!
— Ну, конечно!
— Эх, ты, голова с мозгами: «тетка»… Конечно, — тезка. «Твой тезка В.».
— Значит, Вильгельм? Кто же из королей носит еще имя Вильгельм?
— Вильсона-то как зовут?
— Что вы пристаете с вашим Вильсоном? Вудро его зовут!
— Ну, вот. Может быть, по нашему — Вильгельм, а по ихнему, по-американскому — Вудро.
— Очень возможно, по-нашему, по-немецки, министр колоний, а по-ихнему, по-американски — лошадь.
— Ваше величество! Прошу меня оградить… Я не намерен вовсе…
— Господа! Прошу тише!.. Это невыносимо!! Прошу исполнить то, что я вам скажу! Хотя мы и не можем пока выяснить имени короля и название страны, которая благородно и великодушно идет нам на помощь, но, тем не менее, факт посылки нам вооруженной помощи и обещание содействия — налицо. Я, конечно, пока воздержусь от опубликования моему народу этого письма полностью, но в общих чертах мы обязаны ознакомить немцев с этой радостной вестью. Заведующий прессой — распорядитесь!
В тот же вечер по всем берлинским улицам носились тучи мальчишек, у которых нарасхват раскупались следующие телеграммы:
«Доводим до сведения нации, что одна мужественная и великодушная держава идет к нам на помощь. Название этой державы, а равно и имя ее благородного короля — пока по тактическим соображениям опубликовать невозможно. Подписано: Вильгельм II, император Германский, курфюрст Бельгийский, владетельный князь Либавский».
Ясный теплый закат окрашивал печальным светом неубранные поля и пустынную дорогу, по которой ехали на ослах два всадника.
Один был высок, длинноног и тощ, другой широк в плечах, толст и ростом ниже первого.
Высокий, худой — с виду казался начальником, толстый же по наружному виду больше походил на подчиненного, оруженосца длинного.
Ослы медленно брели по пыльной дороге, а всадники тихо беседовали между собой, изредка приподымаясь на стременах и вглядываясь вдаль.
— Теперь, вероятно, уже недалеко до Берлина?
— Да. Я думаю, близко.
— То-то, вероятно, Вильгельм мне обрадуется.
— А еще бы. Ему, я полагаю, сейчас, ой-ой, как круто приходится.
— Да… Уж такова наша королевская участь! — вздохнул длинный, подбирая ноги в сапогах, подошвы которых шаркали об укатанную дорогу…
— Приятный сюрприз вы ему устроите, — заметил толстый.
— Это мой долг. Короли должны в беде помогать друг другу.
— Я думаю, что и он вам поможет, а? Как вы думаете?
— Надеюсь.
— И тогда вы мне заплатите жалованье за два месяца.
— Ой, Додо, смотри, — пригрозил длинный всадник. — Будут на том свете черти за твое корыстолюбие жарить тебя на серебряной сковородке.
— Там еще видно будет. А сейчас мне без жалованья никак невозможно.
Желая замять разговор, длинный всадник приподнялся на стременах и спросил:
— Что это за кирпичные дома там виднеются?
— А это уже городские дома. К Берлину подъезжаем. Подъехали…
У королевского дворца толстый первым спрыгнул с осла и взбежал по ступенькам.
— Доложи, — сказал он слуге, — что к его величеству король приехал!
Услышав голоса, Вильгельм выглянул из дверей и с любопытством спросил:
— Кто приехал?
— Я, — сказал толстяк. — Мое имя Пренк-Биб-Дода. А со мной король. Приехал к вашему величеству, как союзник…
— Какой король?
— Обыкновенный албанский король, ваше величество… Морет Вид.
— Тьфу! — плюнул Вильгельм. — Вот не было печали… Где же он?
— Да вот, из окна можете видеть. На осле.
— Вот этот?
— Ну, да. Тот, что наверху, тот Морет Вид, а что внизу, под ним — тот осел, — пояснил обстоятельный Пренк-Биб-Дода. — Прикажете пригласить его величество?
Взор Вильгельма померк.
— Э, да уж все равно… Зови.
В передней собрались все министры.
— Его величество Моред Вид, — доложил церемониймейстер.
— Свидание двух королей, а? Это не фунт изюму, — подтолкнул локтем общительный Пренк-Биб-Дода одного из министров. — Историческая минутка, а? Дозвольте папироску — смерть курить хочется.
— Что вы! Как же можно при королях курить, — возразил укоризненно министр.
— Э, видали мы их!.. За два месяца жалованье не плачено… Прямо хоть с моста, да в воду!
— Ваше величество! — сказал Вид, приближаясь к Вильгельму. — Две могущественные нации — немецкая и албанская, — протягивают друг другу руки. В союзе с нами вы победите весь мир, хотя бы он состоял из дьяволов! Вся Албания, как один человек, встала на защиту Германии.
— Врет и не краснеет, — шепнул непосредственный Пренк своему соседу, министру.
— Почему?
— Да ведь нас с ним еще на прошлой неделе из Албании выставили… Насилу мы ноги унесли.
— Как же он говорит, что вся Албания «как один человек», встанет за Германию?
— Как один человек? Это — он обо мне говорит.
Растроганный Вид продолжал:
— Ваше величество! Албанский король (он указал на себя), албанское войско (указал на Пренка-Биб-Доду), албанская артиллерия (хлопнул себя по поясу, за которым был заткнут пистолет), албанская кавалерия (подошел к окну и указал на двух понурившихся ослов) — все это, ваше величество, к услугам Германии!!
— Только чтоб жалованье за два месяца заплатили, — напомнил деловой Биб-Дода.
Но голос его был заглушён десятком глоток, из которых вырвалось могучее, как лесной ураган:
— Hoch!!
Растроганный Вильгельм утер слезу и сделал знак, что хочет говорить.
— Господа! — сказал он. — Благодарю мужественный албанский народ за то, что… за то… Ну, одним словом, как говорится — с паршивой собаки хоть шерсти клок!..
И, махнув рукой, император удалился во внутренние апартаменты…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .