К рабочим и солдатам Петрограда (28 ноября 1917, Троцкий)

К рабочим и солдатам Петрограда
автор Лев Давидович Троцкий (1879–1940)

Опубл.: 28 ноября 1917. Источник: Троцкий, Л. Д. Сочинения. — М.; Л., 1925. — Т. 3. 1917. Часть 2. От Октября до Бреста. — С. 131.

Темные силы буржуазии, под видом празднования дня созыва Учредительного Собрания, готовят сегодня контрреволюционное выступление^[1]. Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов по этому поводу постановляет: Всем рабочим и солдатам воздержаться от участия в сегодняшних демонстрациях; потребовать от Совета Народных Комиссаров принятия всех необходимых мер для порядка в городе и беспощадного подавления всякого покушения на погромы, разгромы и захваты. Да здравствует революционный порядок! Да здравствует революция!

Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов..

«Известия» № 238,
28 ноября 1917 г.

↑ Это обращение было выпущено в связи с попыткой контрреволюции использовать Учредительное Собрание в целях борьбы против Советской власти. Еще за несколько дней до 28 ноября началась кампания митингов за демонстрацию 28 ноября. Весь ход этой кампании описан в «Известиях» следующим образом: «27 ноября преемник Комитета Спасения контрреволюции, новоявленный Всероссийский Союз защиты революции, устроил вчера ряд митингов об Учредительном Собрании. Такие митинги происходили в цирке Чинизелли и в Пассаже. На митинге в цирке Чинизелли было решено устроить шествия к Таврическому дворцу и вынесена резолюция с требованием немедленного освобождения Всероссийской Комиссии по выборам в Учредительное Собрание. В цирке Чинизелли выступил, между прочим, признанный „вождь демократии“ (конечно, не революционной, а буржуазной) Церетели. Он заявил, судя по газетным сообщениям, что не видит никакой возможности для соглашения „демократии“ с большевиками, и что в Учредительном Собрании задача демократии должна заключаться в сплочении широкого фронта всех „демократических“ (читай: буржуазных) элементов его против большевиков… Для мобилизации общественного мнения обывателей против революционной демократии враги ее подготовляют и торжественные манифестации. Манифестации к Таврическому дворцу (месту заседаний Учредилки) готовит, с одной стороны, городская дума, а с другой — Союз защиты Учредительного Собрания. Вопрос об „активной защите“ и поддержке Учредительного Собрания переходит из стадии словесных выступлений к „практическим мероприятиям“. С целью организации „защиты“ Учредительного Собрания от ожидаемых против него выступлений слева, в Петрограде образовался „Союз защиты Учредительного Собрания“, в который вошли представители демократических организаций и социалистических (?) государственных (?) партий — меньшевики, с.-р. правого крыла и центра, Народные социалисты и другие (кто?). Первой практической мерой новой организации в указанном направлении явится устройство в день открытия Учредительного Собрания манифестаций в его честь. Между прочим, в этих манифестациях примет участие, согласно вчерашнему постановлению, и весь состав петроградской магистратуры, адвокатуры и средних и низших служащих министерства юстиции. В этих манифестациях, если они состоятся, будут участвовать, таким образом, чиновники-саботажники, кадеты, судьи и прокуроры, закатывавшие при царизме наших товарищей на каторгу. В них будут отсутствовать только рабочие, крестьяне, солдаты, — вообще, трудящиеся, демократы и революционеры». Ввиду того, что все эти приготовления были далеко не мирными, штаб Красной Гвардии издал следующий приказ всем районным штабам: «Контрреволюционная буржуазия устраивает завтра демонстрацию и под личиной приветствия Учредительного Собрания думает организовать попытки свержения народной революционной Советской власти. Будучи твердо уверены, что демонстрация эта покажет все жалкое бессилие злобствующих захребетников народа, мы тем не менее должны быть на страже завоеваний революции и, если понадобится, показать врагам Советской власти, как разбиваются усилия контрреволюционных заговорщиков о мощь и бдительность революционного пролетариата. В полном сознании, что Красная Гвардия грудью отстоит завоевания рабочего класса, Главный Штаб Рабочей Красной Гвардии предписывает всем районным Штабам: 1. Усилить охрану города. Не мешая могущей быть мирной демонстрации, решительно и в корне пресекать всякие попытки захватить какие-либо общественные или правительственные учреждения демонстрантами. 2. Немедленно реквизировать все автомобили на 28 ноября. 3. Послать в Главный Штаб Красной Гвардии по 2 человека для связи и по одному автомобилю. 4. За всеми указаниями обращаться в Главный Штаб Красной Гвардии и в комиссию по охране города (Смольный, 3-й этаж, комната 84). 5. Все распоряжения проверять по телефону: 193-75, вызывать Штаб Красной Гвардии или по телефону: Смольный, Бюро Комиссаров. 6. Бдительно охранять все места и учреждения по указанию Главного Штаба. 7. Строжайше преследовать пьяных, как пособников контрреволюции». Демонстрация 28 ноября состоялась, но оказалась куцей. «Известия» описывают весь этот бунт на коленях следующим образом: "Днем, у главного входа в Таврический дворец собралась толпа в количестве около 1.000 человек. Она оттиснула караул, и в Таврический дворец прорвалось некоторое количество народа, впрочем очень небольшое. Среди них оказалось человек 20 членов Учредительного Собрания. Эта толпа ввалилась смешанной массой в зал заседаний, не заняв и десятой части всех мест. Атмосфера создалась весьма уютная: состоялось импровизированное совещание партий правых эсеров, с участием представителей кадет, которые, однако, не вносили никаких разногласий. Гражданин Шрейдер занял председательское место и объявил высокое собрание, «собравшееся согласно постановления Временного Правительства», открытым. Затем он предложил собранию избрать председателя. Услышав свою кандидатуру, он спросил, имеются ли возражения. Когда никто не отозвался, он объявил себя избранным единогласно. Таким же семейным образом были проведены и все другие выборы. Далее собрание заслушало доклад лица, говорившего от имени Всероссийской по делам о выборах в Учредительное Собрание Комиссии и перечислившего имена избранных членов депутатов от некоторых округов. Собрание постановило, что вопрос о полномочности присутствующих может решать только оно само. Поэтому съехавшиеся делегаты должны собираться ежедневно в 1 ч. дня в Таврическом дворце, и когда они признают число собравшихся достаточным, они назначат день первого пленарного заседания. Собрание решило пользоваться услугами раскассированной по делам выборов Комиссии. Потом был объявлен перерыв для выработки резолюции. Заседание возобновилось под председательством Чернова. Обсуждался вопрос об аресте 3 членов Учредительного Собрания — Кокошкина, Шингарева и Долгорукова. Собравшиеся нашли «ниже своего достоинства» протестовать против такого акта, но все же приняли по этому предмету резолюцию. В качестве прорицателя выступает Родичев. Он говорит замогильным голосом и несколько путается в словах. Приняв без голосования несколько резолюций, собрание расходится «до часу следующего дня». Советское правительство приняло решительные меры и многие организаторы трагикомедии были арестованы.

[1] Это обращение было выпущено в связи с попыткой контрреволюции использовать Учредительное Собрание в целях борьбы против Советской власти. Еще за несколько дней до 28 ноября началась кампания митингов за демонстрацию 28 ноября. Весь ход этой кампании описан в «Известиях» следующим образом: «27 ноября преемник Комитета Спасения контрреволюции, новоявленный Всероссийский Союз защиты революции, устроил вчера ряд митингов об Учредительном Собрании. Такие митинги происходили в цирке Чинизелли и в Пассаже. На митинге в цирке Чинизелли было решено устроить шествия к Таврическому дворцу и вынесена резолюция с требованием немедленного освобождения Всероссийской Комиссии по выборам в Учредительное Собрание. В цирке Чинизелли выступил, между прочим, признанный „вождь демократии“ (конечно, не революционной, а буржуазной) Церетели. Он заявил, судя по газетным сообщениям, что не видит никакой возможности для соглашения „демократии“ с большевиками, и что в Учредительном Собрании задача демократии должна заключаться в сплочении широкого фронта всех „демократических“ (читай: буржуазных) элементов его против большевиков… Для мобилизации общественного мнения обывателей против революционной демократии враги ее подготовляют и торжественные манифестации. Манифестации к Таврическому дворцу (месту заседаний Учредилки) готовит, с одной стороны, городская дума, а с другой — Союз защиты Учредительного Собрания. Вопрос об „активной защите“ и поддержке Учредительного Собрания переходит из стадии словесных выступлений к „практическим мероприятиям“. С целью организации „защиты“ Учредительного Собрания от ожидаемых против него выступлений слева, в Петрограде образовался „Союз защиты Учредительного Собрания“, в который вошли представители демократических организаций и социалистических (?) государственных (?) партий — меньшевики, с.-р. правого крыла и центра, Народные социалисты и другие (кто?). Первой практической мерой новой организации в указанном направлении явится устройство в день открытия Учредительного Собрания манифестаций в его честь. Между прочим, в этих манифестациях примет участие, согласно вчерашнему постановлению, и весь состав петроградской магистратуры, адвокатуры и средних и низших служащих министерства юстиции. В этих манифестациях, если они состоятся, будут участвовать, таким образом, чиновники-саботажники, кадеты, судьи и прокуроры, закатывавшие при царизме наших товарищей на каторгу. В них будут отсутствовать только рабочие, крестьяне, солдаты, — вообще, трудящиеся, демократы и революционеры». Ввиду того, что все эти приготовления были далеко не мирными, штаб Красной Гвардии издал следующий приказ всем районным штабам: «Контрреволюционная буржуазия устраивает завтра демонстрацию и под личиной приветствия Учредительного Собрания думает организовать попытки свержения народной революционной Советской власти. Будучи твердо уверены, что демонстрация эта покажет все жалкое бессилие злобствующих захребетников народа, мы тем не менее должны быть на страже завоеваний революции и, если понадобится, показать врагам Советской власти, как разбиваются усилия контрреволюционных заговорщиков о мощь и бдительность революционного пролетариата. В полном сознании, что Красная Гвардия грудью отстоит завоевания рабочего класса, Главный Штаб Рабочей Красной Гвардии предписывает всем районным Штабам: 1. Усилить охрану города. Не мешая могущей быть мирной демонстрации, решительно и в корне пресекать всякие попытки захватить какие-либо общественные или правительственные учреждения демонстрантами. 2. Немедленно реквизировать все автомобили на 28 ноября. 3. Послать в Главный Штаб Красной Гвардии по 2 человека для связи и по одному автомобилю. 4. За всеми указаниями обращаться в Главный Штаб Красной Гвардии и в комиссию по охране города (Смольный, 3-й этаж, комната 84). 5. Все распоряжения проверять по телефону: 193-75, вызывать Штаб Красной Гвардии или по телефону: Смольный, Бюро Комиссаров. 6. Бдительно охранять все места и учреждения по указанию Главного Штаба. 7. Строжайше преследовать пьяных, как пособников контрреволюции». Демонстрация 28 ноября состоялась, но оказалась куцей. «Известия» описывают весь этот бунт на коленях следующим образом: "Днем, у главного входа в Таврический дворец собралась толпа в количестве около 1.000 человек. Она оттиснула караул, и в Таврический дворец прорвалось некоторое количество народа, впрочем очень небольшое. Среди них оказалось человек 20 членов Учредительного Собрания. Эта толпа ввалилась смешанной массой в зал заседаний, не заняв и десятой части всех мест. Атмосфера создалась весьма уютная: состоялось импровизированное совещание партий правых эсеров, с участием представителей кадет, которые, однако, не вносили никаких разногласий. Гражданин Шрейдер занял председательское место и объявил высокое собрание, «собравшееся согласно постановления Временного Правительства», открытым. Затем он предложил собранию избрать председателя. Услышав свою кандидатуру, он спросил, имеются ли возражения. Когда никто не отозвался, он объявил себя избранным единогласно. Таким же семейным образом были проведены и все другие выборы. Далее собрание заслушало доклад лица, говорившего от имени Всероссийской по делам о выборах в Учредительное Собрание Комиссии и перечислившего имена избранных членов депутатов от некоторых округов. Собрание постановило, что вопрос о полномочности присутствующих может решать только оно само. Поэтому съехавшиеся делегаты должны собираться ежедневно в 1 ч. дня в Таврическом дворце, и когда они признают число собравшихся достаточным, они назначат день первого пленарного заседания. Собрание решило пользоваться услугами раскассированной по делам выборов Комиссии. Потом был объявлен перерыв для выработки резолюции. Заседание возобновилось под председательством Чернова. Обсуждался вопрос об аресте 3 членов Учредительного Собрания — Кокошкина, Шингарева и Долгорукова. Собравшиеся нашли «ниже своего достоинства» протестовать против такого акта, но все же приняли по этому предмету резолюцию. В качестве прорицателя выступает Родичев. Он говорит замогильным голосом и несколько путается в словах. Приняв без голосования несколько резолюций, собрание расходится «до часу следующего дня». Советское правительство приняло решительные меры и многие организаторы трагикомедии были арестованы.

[1]