На стр. 1256-й Рус. Архива сего года, тамъ гдѣ находятся точки, можно теперь выставить пропущенное слово императора Николая: это слово — негодяй.
Къ предсказаніямъ о Пушкинѣ.
(Къ стр. 1383 см выше.)
Въ 1827 году, когда мы издавали «Московскій Вѣстникъ», Пушкинъ далъ мнѣ напечатать эпиграмму:
Лукъ звенитъ, стрѣла трепещетъ,
И клубясь издохъ Пиѳонъ,
И твой ликъ побѣдой блещетъ
Бельведерскій Аполлонъ.
Кто жь вступился за Пиѳона? и пр.
Встрѣтясь со мною дня черезъ два по выходѣ книжки, онъ оказалъ мнѣ: «А какъ бы намъ не поплатиться за эпиграмму». — Почему? — «Я имѣю предсказаніе, что долженъ умереть отъ бѣлаго человѣка или отъ бѣлой лошади. N. N. (Пушкинъ назвалъ тогда по имени лице, на которое написана эпиграмма) можетъ вызвать меня на дуэль, а онъ не только бѣлый человѣкъ, но и лошадь». Неужели Пушкинъ позабылъ объ этомъ предсказаніи, когда шелъ на дуэль съ Дантесомъ?
N. N. обращался къ А. С. Хомякову за совѣтомъ, какъ ему быть: «По городу ходитъ эпиграмма. Ужь не вызвать ли Пушкина на дуэль?» — «Что тебѣ за охота, сказалъ ему Хомяковъ: мало того, что убьешь Пушкина, да еще онъ, умирая, непремѣнно скажетъ, что погибаетъ въ одно и то же время и отъ бѣлой головы, и отъ бѣлой лошади». П. Б.