Къ забастовочной волнѣ.
правитьМы переживаемъ сейчасъ время, самое неблагодарное для какихъ-либо предсказаній и пророчествъ. Затяжная неразбериха, вдругъ прорѣзываемая совершенно невѣроятными сюрпризами, оставляющими такое впечатлѣніе, что невольно вспоминаются отчаянныя слова Герцена:
«Зачѣмъ, Россія, зачѣмъ твоя исторія, шедшая темными несчастіями и глухой ночью, должна итти еще водосточными трубами?!…».
Таковъ, по истинѣ, основной фонъ современности. Кому тутъ придетъ охота рисковать выводами и указаніями даже относительно ближайшаго будущаго Россійской общественности?
Къ тому же невылазная реакція и всякаго рода внутренніе «развалы» и «распады», кажется, совсѣмъ отбили охоту вообще говорить о будущемъ и сколько-нибудь сознательно и дѣятельно готовиться къ нему…
Однако, въ самое послѣднее время изъ этого тумана удручающей неразберихи, на общемъ фонѣ противной безнадежной сѣрости вырисовываются какія-то очертанія, выступаютъ признаки чего-то формулирующагося. Атмосферу кладбищенской тишины и мелкихъ пошлыхъ интересовъ прорѣзываютъ дуновенія, въ которыхъ нельзя не ощущать свѣжихъ жизненныхъ токовъ. И чуткій графическій аппаратъ текущей публицистики уже спѣшитъ записать: «Мы какъ будто сдвинулись съ мертвой точки», «мы приходимъ къ концу тупика»; «мы изжили его до дна» и т. д.
Можетъ быть, это дѣйствительно такъ. Во всякомъ случаѣ, не стараясь нисколько переоцѣнивать эти дуновенія живой жизни, не желая придавать имъ большаго значенія, чѣмъ они занимаютъ въ общемъ строѣ текущей дѣйствительности, мы не видимъ надобности и въ томъ, чтобы замалчивать и затѣнять ихъ…
Однимъ изъ наиболѣе интересныхъ «проявленій» этого «сдвига» — что ли, нужно признать замѣчающійся въ послѣдніе годъ-полтора подъемъ стачечнаго движенія въ рабочемъ классѣ. Въ послѣдніе мѣсяцы это движеніе, особенно въ связи съ трагедіей на Ленскихъ пріискахъ, — сдѣлалось несомнѣнно одной изъ острыхъ злобъ дня, заставившей говорить о себѣ чуть не на всѣхъ перекресткахъ. Въ газетной хроникѣ забастовки теперь едва ли не обязательная ежедневная рубрика.
Сейчасъ нельзя еще сказать, во что выльется и во что разовьется это движеніе. Традиціи Россійской государственной культуры въ области разрѣшенія соціальныхъ конфликтовъ обнаружили свою живучесть во всей силѣ и въ конституціонный періодъ нашей исторіи.
Государственная идеологія, нашедшая себѣ выраженіе въ историческомъ окрикѣ: «такъ было, такъ будетъ», и текущая практика назойливаго и грубаго вмѣшательства администраціи въ стачечную борьбу могутъ осложнить собой начавшееся движеніе самымъ неожиданнымъ образомъ.
Это не мѣшаетъ намъ, однако, теперь же разобраться по возможности въ характерѣ начавшагося движенія, какъ оно складывается само собой, отмѣтить нѣкоторыя, обнаружившіяся въ немъ черты. Офиціозный органъ министерства торговли и промышленности, посвятившій стачечной волнѣ спеціальную статью[1], старается внести ноты успокоенія. «Признаковъ, которые бы указывали на тревожное, угрожающее значеніе нынѣшнихъ забастовокъ, — мы не усматриваемъ», такъ резюмируетъ газета свой выводъ по этому поводу. Что касается «тревогъ», то эта сторона дѣла, у насъ, въ Россіи, какъ мы только что указали, находится въ гораздо большей зависимости отъ усмотрѣнія тѣхъ, кого облекаютъ у насъ полномочіями по охранѣ государственнаго порядка, чѣмъ отъ силы самихъ соціальныхъ конфликтовъ. Гг. Трещенковы способны создать дѣйствительно угрожающія государству трагедіи по самому ничтожному поводу. Это выводъ, который неоднократно констатировали и наши фабричные инспектора изъ числа добросовѣстныхъ.
Другое дѣло, — если офиціозъ думаетъ успокоить промышленныя сферы ссылкой на то, что движеніе по существу неглубокое. А именно это какъ будто и хочетъ сказать газета: «Стачечная волна, — читаемъ мы въ названной статьѣ, — какъ шквалъ — налетѣла и ушла».
Невольно хочется спросить: откуда же и почему этотъ шквалъ. Оказывается — изъ-за границы. Оказывается, что на настроеніе рабочей массы у насъ оказали вліяніе недавнія «грандіозныя забастовки западно-европейскихъ рабочихъ». Это — Асквитъ, въ частности, со своимъ биллемъ о минимальной заработной платѣ замутилъ мирное настроеніе русскихъ рабочихъ массъ и вовлекъ ихъ въ горячку забастовокъ!
Разумѣется, это — объясненіе изъ тѣхъ, про которыя можно сказать, что они по меньшей мѣрѣ не исчерпываютъ собой сути дѣла. Это подлинное хожденіе вокругъ да около. Начать съ того, что забастовочная волна у насъ поднялась вовсе не вчера и не сегодня. Смѣна упадка забастовочнаго движенія новымъ подъемомъ констатирована была вполнѣ опредѣленно еще годъ тому назадъ — минувшимъ лѣтомъ. Министерскій офиціозъ тогда совершенно растерялся и собственную свою растерянность объяснилъ (оправдалъ?) уже совсѣмъ комичнымъ образомъ. Въ No отъ 28 іюля прошлаго года «Торг. Пр. Газета» писала, что обыкновенно барометромъ, по которому можно узнавать о настроеніи рабочихъ массъ, служитъ то, какъ проходитъ день перваго мая. Но въ прошломъ году 1-е мая пришлось на воскресенье, и хотя нашелся такой администраторъ, который отдалъ приказъ все равно работать 1-го мая, не взирая на воскресный день, но такъ какъ районъ, подчиненный вѣдѣнію этого администратора, ограничивался одной Ѳеодосіей, а всюду по Россіи воскресенье праздновалось, какъ обыкновенно, то руководители «Торг. Пром. Газ.» оказались неосвѣдомленными о настроеніи рабочихъ и не могли предугадать, что лѣтомъ начнется подъемъ стачечной волны.
Въ дѣйствительности, начавшееся стачечное движеніе питалось, конечно, достаточно ясными источниками. Послѣдніе отчеты фабричныхъ инспекторовъ при всей дипломатичности выраженій совершенно опредѣленно указывали на ухудшеніе условій труда громаднаго большинства нашего рабочаго класса, происшедшее за послѣдніе годы. Вытѣсненіе мужского труда женскимъ и кое-гдѣ даже дѣтскимъ, пониженіе не только реальной, но мѣстами и номинальной заработной платы, длинный рабочій день[2], усиленіе штрафованія, и пр., — все это несомнѣнные факты, констатируемые отчетами фабричной инспекціи, многочисленными сообщеніями съ мѣстъ въ прессѣ и, наконецъ, требованіями, выставленными самими рабочими во время столкновеніяй ихъ съ хозяевами, во время стачекъ.
Движеніе началось, такимъ образомъ, несомнѣнно на такъ называемой экономической почвѣ. Объ этомъ свидѣтельствовало и то, что въ немъ видную роль играли рабочіе «сезонные» — штукатуры, маляры, землекопы, плотники и пр.
Такъ было въ началѣ движенія, въ прошломъ году. Осталось ли движеніе совершенно такимъ и въ дальнѣйшемъ? Нынче первое мая пришлось на будній день и прошло оно, какъ извѣстно, съ такимъ эфектомъ, что даже Меньшиковъ и князь Мещерскій заговорили о немъ съ «энтузіазмомъ».
«Торг. Пр. Газ.», конечно, освѣдомлена объ этихъ событіяхъ. Но именно имъ-то, такъ же какъ и всему движенію, связанному съ Ленской трагедіей, она готова сдѣлать полный отводъ. Она рѣшительно утверждаетъ, что «политика въ рабочей средѣ потеряла всякое вліяніе».
Но въ чемъ же тогда дѣло?
Откуда это цѣлая полоса стачекъ, въ которыхъ наряду съ рѣзко опредѣленными экономическими мотивами звучатъ не менѣе опредѣленно мотивы безусловно демонстративные?
Въ самомъ дѣлѣ, — не пресловутая же «англичанка» въ лицѣ нынѣшняго главы англійскаго правительства создала всю эту катавасію?! Газета и сама задумывается и проговаривается такимъ характернымъ указаніемъ: "Одно только чувство состраданія (къ ленцамъ) не вызвало бы такой массовой забастовки — признаетъ она, — о ели бы не была подготовлена для послѣдней почва. «Несомнѣнно, продолжаетъ она, что послѣднее время отмѣчалось какъ бы накопленіемъ забастовочной энергіи въ рабочей средѣ». Отчасти тутъ оказали вліяніе экономическіе факторы — вздорожаніе жизни, недовольство условіями порядка и быта на фабрикахъ и пр. А въ концѣ концовъ — упомянутое выше вліяніе грандіозныхъ забастовокъ за границей.
Послѣднее мы смѣло можемъ пока оставить въ сторонѣ. Остановимъ свое вниманіе на болѣе общемъ, но и болѣе содержательномъ и точномъ выводѣ газеты, — на томъ, что въ рабочемъ классѣ накопилось достаточно «забастовочной энергіи».
Но если это такъ, если забастовочной энергіи накопилось много, то на чемъ основаны успокоительныя увѣренія газеты, что нынѣшняя волна — мимолетный шквалъ, который, какъ вдругъ налетѣлъ, такъ тотчасъ и уйдетъ?
Прежде всего, пока это предположеніе не находитъ себѣ достаточнаго подтвержденія въ фактахъ текущей дѣйствительности. «Волна» далеко не улеглась еще; наоборотъ, въ движеніе несомнѣнно вовлекаются все новые и новые кадры. Территорія конфликтовъ явно расширяется. Рубрика забастовокъ не сходитъ съ газетныхъ столбцовъ.
Интересно свести тѣ мотивы, которые, очевидно, питаютъ это движеніе Почти всюду стоить требованіе улучшенныхъ матеріальныхъ условій — на первомъ планѣ заработной платы, но наряду съ этимъ почти всюду же фигурируетъ требованіе вѣжливаго обращенія мастеровъ съ рабочими. Этотъ послѣдній мотивъ чаще всего играетъ роль ближайшаго повода и возбудителя въ происходящихъ нынѣ столкновеніяхъ. Въ равной степени волнуются рабочіе и по поводу каждаго ареста ихъ выборныхъ, старостъ или вообще тѣхъ, кого полицейскій шаблонъ именуетъ «зачинщиками», «комитетчиками» и т. п.
Очень характерно, напр., по всей своей обстановкѣ протекала забастовка въ Елисаветградѣ на крупнѣйшемъ во всемъ югѣ заводѣ земледѣльческихъ машинъ об-ва пар. и торговли Эльворти (болѣе 2 тыс. раб.). Движеніе началось здѣсь на почвѣ столкновенія мастера съ рабочими, возмутившаго ихъ своими грубыми выходками. Затѣмъ броженіе осложнилось экономическими моментами, и разразилась забастовка. Ей предшествовало, впрочемъ, еще одно, — ставшее нынѣ столь обычнымъ въ такихъ конфликтахъ, — обстоятельство, а именно: наканунѣ было арестовано нѣсколько рабочихъ, признанныхъ «зачинщиками». — 27 мая рабочіе, собравшись на заводѣ, потребовали освобожденія этихъ арестованныхъ и объявили стачку. — Столкновенія на почвѣ грубаго обращенія мастеровъ и администраціи — вообще явленіе, очень характерное для настоящей стачечной волны. Въ томъ же Елисаветградѣ только что закончилась забастовка на заводѣ Бургардта, длившаяся больше недѣли. Забастовка окончилась послѣ того, какъ мастеръ извинился за свою грубую выходку и далъ обѣщаніе рабочимъ впредь быть корректнымъ въ обращеніи съ ними.
Отмѣтимъ еще слѣдующія забастовки изъ имѣвшихъ мѣсто въ послѣднее время: въ Одессѣ забастовали мастерскія русскаго об-на пар. и торговли; въ Николаевѣ изъ-за ареста 30 рабочихъ на судостроительномъ заводѣ возникло крупное движеніе; въ Кіевѣ бастуетъ около 1000 рабочихъ южно-русскаго машиностроительнаго завода. Началось движеніе въ разныхъ городахъ на постройкахъ: въ Либавѣ и др. Въ Екатеринославѣ забастовалъ гвоздильный заводъ Гантке и пр. Впрочемъ, каждый день приноситъ сообщенія о новыхъ стачкахъ.
Итакъ, стачечная волна — пока что — не обнаруживаетъ признаковъ спада. Количество забастовочной энергіи едва ли, значитъ, точно учтено было офиціозомъ торгово-промышленнаго вѣдомства. Повидимому, онъ опять попалъ впросакъ…
Но офиціозъ правъ, намъ кажется, въ общемъ своемъ указаніи — относительно накопленія въ рабочей средѣ «забастовочной энергіи», какъ онъ формулировалъ свой выводъ. Только онъ напрасно полагаетъ, что это накопленіе произошло за счетъ Асквита и его билля. Не правильнѣе ли будетъ сказать, что и самое-то вліяніе европейскихъ забастовокъ, если этотъ фактъ не подлежитъ сомнѣнію, явилось въ данномъ случаѣ выраженіемъ того, что въ русскомъ рабочемъ классѣ накопилось дѣйствительно столько энергіи, что онъ оказался способнымъ воспріять это вліяніе и проявить его. Дѣло идетъ, очевидно, о накопленіи не только специфической «забастовочной» энергіи, а общественно-культурной энергіи вообще, объ оживленіи народныхъ соковъ, о пробужденіи общественной дѣятельности рабочаго класса…. Конечно, тутъ сыграла свою роль и смѣна экономической депрессіи нѣкоторымъ оживленіемъ въ промышленной жизни, кажется, не подлежащая теперь спору. Такія смѣны даютъ о себѣ знать не въ одной узко-экономической области. Съ оживленіемъ промышленности въ массахъ развиваются и культурно-правовые запросы, повышается спросъ на лучшую жизнь, интенсивнѣе ощущаются культурныя потребности, сознаніе личности, какъ человѣка и гражданина также чувствуется ярче и настойчивѣе, чѣмъ въ періоды матеріальнаго гнета и нищеты. Въ этомъ и выражается фактъ накопленія общественной классовой энергіи… Подтвержденіе всего этого мы и усматриваемъ въ нынѣшнемъ движеніи — въ рядѣ фактовъ, отчасти цитированныхъ нами изъ текущей забастовочной хроники… Обще-культурный моментъ въ немъ представляется намъ выраженнымъ болѣе или менѣе ясно и опредѣленно.
Нѣтъ сомнѣнія, что движеніе это въ общемъ носитъ все же довольно стихійный характеръ, что солидарность, развиваемая сейчасъ у насъ рабочимъ классомъ, исходитъ у него не по директивѣ какого-нибудь «коллектива», не по мановенію какой-нибудь дирижерской палочки. Нѣтъ, движеніе, по существу, безусловно классовое, народное, — невидимому, лишено пока сколько-нибудь опредѣленныхъ организаціонныхъ очертаній и вліяній.
Такой моментъ представляется всегда большимъ искушеніемъ и соблазномъ для организаціонной работы, для организаціонныхъ завоеваній. И, конечно, будутъ и уже есть попытки использовать его въ этомъ смыслѣ.
- ↑ «Торгово-Пром. Газета», отъ 24 мая 1912 г. № 119.
- ↑ Напомнимъ, что вопросъ о сокращеніи рабочаго дня былъ вписанъ правительствомъ въ программу рабочаго законодательства, объявленную въ 1906 г. передъ созывомъ І-й Госуд. Думы. Затѣмъ въ дѣломъ рядѣ совѣщаній съ представителями промышленности онъ сведенъ былъ на нѣтъ и исчезъ изъ программы, въ которой, впрочемъ, вообще осталось лишь пресловутое страхованіе отъ болѣзней и несчастныхъ случаевъ. Въ частности, небезынтересно напомнить, что уже въ декабрѣ 1906 г. на совѣщаніи съ промышленниками послѣдніе, при обсужденіи вопроса о длинѣ рабочаго дня для малолѣтокъ, настаивали.на томъ, чтобы подростковъ считать не до 17 лѣтъ, какъ это до сихъ поръ было, а лишь до 16, а малолѣтками признавать только до 14 л., а не до 16. Въ концѣ концовъ условія труда даже для малолѣтокъ не подверглись никакому ограниченію или смягченію. О положеніи малолѣтокъ въ промышленности см., между проч., особенно краснорѣчивыя указанія -въ «Сводѣ отчетовъ фабр. инспекторовъ» за 1908 г. Стр. 13 текста…