Къ вопросу о реформѣ золотопромышленности.
правитьУпадокъ нашей золотопромышленности привлекаетъ къ себѣ въ послѣднее время усиленное вниманіе. Вопросъ о средствахъ къ поднятію ея почти не сходитъ съ программъ различныхъ «съѣздовъ» и «засѣданій» и вызвалъ уже рядъ правительственныхъ мѣръ, выразившихся въ нѣкоторомъ упрощеніи формальной стороны дѣла (допущеніе, хотя и не повсемѣстное, свободнаго обращенія шлихового золота), и въ извѣстныхъ матеріальныхъ жертвахъ, въ видѣ отмѣны горной подати и т. п. Къ сожалѣнію, нельзя не сказать, что сужденія спеціалистовъ, собирающихся на «съѣзды» и «засѣданія», грѣшатъ по большей части значительною односторонностью, а мѣры правительства, доселѣ предпринятыя, слишкомъ недостаточны для того, чтобы оживить заѣденное мертвымъ формализмомъ дѣло и повернуть его въ новое русло; въ результатѣ мы видимъ ежегодное пониженіе общаго количества добываемаго золота и сокращеніе числа рабочихъ рукъ.
Размышляя о томъ, какимъ образомъ можетъ быть увеличено количество добываемаго нынѣ золота, мы должны остановиться на двухъ сторонахъ этого вопроса: во-первыхъ, какъ удешевить самую добычу золота, а во-вторыхъ — какъ расширить площадь его добыванія.
Наша отечественная промышленность вообще настолько свыклась съ мыслью о питаніи изъ государственнаго казначейства, что представители ея даже и не представляютъ себѣ иныхъ средствъ помощи. Поэтому и въ данномъ случаѣ, разъ заговорили объ удешевленіи добычи золота въ то время, когда это удешевленіе не можетъ уже идти далѣе на счетъ рабочихъ рукъ — на сцену сейчасъ же выдвинулись «правительственныя дороги, телеграфы, уменьшеніе взимаемыхъ податей» и прочія тому подобныя «воспособленія» со стороны казны. Въ дѣйствительности, однако, все это нужно болѣе для лицъ, чѣмъ для самаго дѣла. Всѣ подобныя жертвы были-бы необходимы только въ томъ случаѣ, если бы стало извѣстно, что новыхъ доходныхъ розсыпей золота въ нѣдрахъ русской земли не имѣется, а для эксплуатаціи съ пользой имѣющихся на лицо — хозяева не могутъ обойтись безъ поддержки государства. Но этого никто не скажетъ, поэтому не въ правительственныхъ «воспособленіяхъ» надо искать рѣшенія вопроса. Наоборотъ, слѣдуетъ признать, что добыча золота есть такая отрасль промышленности, гдѣ меньше всего можно требовать правительственныхъ жертвъ, разъ только промыслъ становится доступнымъ представителямъ труда, а не одного лишь капитала. Здѣсь легко обойтись безъ роскошныхъ дворцовъ, телеграфа и электричества, если дѣло не позволяетъ такихъ тратъ: все это нисколько не отражается на количествѣ добываемаго золота, но очень часто ведетъ къ банкротству зарвавшихся любителей «широкой» постановки дѣла. Къ счастью, намъ еще рано думать о государственныхъ жертвахъ въ пользу добывателей золота и гораздо важнѣе вопросъ о разысканіи новыхъ розсыпей и разработкѣ имѣющихся теперь, но лежащихъ втунѣ, благодаря невыгодности ихъ эксплуатаціи. Эту мысль и высказалъ однажды, въ докладѣ въ обществѣ горныхъ инженеровъ въ Петербургѣ предсѣдатель общества, настаивая на «предоставленіи къ эксплуатаціи всѣхъ остающихся втунѣ площадей», — но только не упомянулъ при этомъ и «для всѣхъ». Избраннымъ онѣ и теперь предоставлены, да дѣло въ томъ, что нихъ большинство этихъ площадей неудобны, какъ необѣщающія хорошаго заработка или даже не оправдывающія широкихъ затратъ на предварительное оборудованіе, а людямъ труда, для которыхъ разработка золотоносныхъ площадей являлась бы средствомъ къ существованію, доступъ къ нимъ все еще запрещенъ. А сколько такихъ площадей лежитъ теперь, не принося никому никакой пользы?
Нѣкоторымъ шагомъ впередъ въ этомъ отношеніи является законъ о свободномъ обращеніи шлихового золота, вышедшій въ мартѣ прошлаго года, — но самой сущности дѣла онъ во всякомъ случаѣ не измѣняетъ. Во-первыхъ, надо замѣтить, что эта свобода обращенія важна лишь для мелкихъ золотопромышленниковъ и именно тѣмъ, что даетъ имъ возможность во всякое время превращать металлъ въ нужныя для оборота деньги, помимо тягостной и убыточной процедуры сдачи его въ золотосплавочную лабораторію, по квитанціи которой уплачиваетъ уже казначейство; но обмѣнъ этотъ и раньше частенько производился помимо лабораторіи между крупными и мелкими золотопромышленниками, только, разумѣется, «потихоньку» и съ нѣкоторой «скидкой». Во-вторыхъ, этотъ законъ касается не всѣхъ золотоносныхъ районовъ: на Витимскую, напримѣръ, тайгу, гдѣ, по многимъ причинамъ, онъ былъ бы особенно полезенъ, дѣйствіе его не распространяется. Въ-третьихъ, самъ по себѣ онъ отнюдь не обусловливаетъ «свободы» золотопромышленности и, кромѣ отмѣны горной подати, оставляетъ все дѣло въ прежнемъ положеніи, а поэтому иниціатива и трудъ добровольцевъ-золотоискателей, не сумѣвшихъ преодолѣть массу предварительныхъ формальностей и вынести значительные расходы, не только не могутъ найти примѣненія въ тайгѣ, но и попрежнему подлежатъ карѣ закона. Если же тузы золотопромышленности, какъ увидимъ ниже, возставали и противъ этой «льготы», то единственно изъ боязни двинуть по пути прогресса любезную ихъ сердцу старину.
Но прежде чѣмъ идти дальше, считаю необходимымъ сдѣлать маленькое отступленіе и напомнить, при какихъ условіяхъ начала у насъ развиваться золотопромышленность.
Присутствіе золота въ Сибири, еще задолго до начала добычи его русскими, было, конечно, извѣстно инородцамъ — мѣстнымъ жителямъ. Въ Забайкалье, напримѣръ, русскіе затѣмъ особенно и стремились, что о его богатствѣ золотомъ ходили баснословные разсказы. Такимъ образомъ, большинство золотоносныхъ районовъ были уже извѣстны и отыскивать ихъ, тратя капиталъ, не было надобности. До 1870 г. право занятія золотопромышленностью принадлежало лишь привилегированныхъ классамъ, жившимъ въ доброе старое время и безъ того недурно за крѣпостной стѣной, и если занимались ими золотоносныя площади, то съ завѣдомо прекраснымъ содержаніемъ, чтобы не возиться «по пустякамъ». Такимъ образомъ, все завѣдомо хорошее до 1870 г. было постепенно занимаемо почти безъ труда и расхода сравнительно немногочисленными «избранными». Когда же послѣ этого пустили въ золотопромышленность и плебеевъ, съ нѣсколько меньшими аппетитами, то разбираться стали и худшія площади. И золотопромышленникамъ этой категоріи, сумѣвшимъ преодолѣть всѣ стоявшія на порогѣ къ дѣлу многочисленныя формальности, особенныхъ тратъ затѣмъ также не предстояло, такъ какъ искать розсыпи съ «среднимъ» содержаніемъ золота все еще не было надобности.
Выше я упоминалъ, что о присутствіи волота въ извѣстныхъ мѣстахъ было извѣстно еще задолго до правильной эксплуатаціи его. А если это было извѣстно людямъ, жившимъ около золота, то наивно было бы думать, что они до него не дотрогивались. Конечно, они и дотрогивались. Поклонники, напримѣръ, буддійскаго культа считаютъ, хотя и не всегда искренно, грѣхомъ «ковырять землю» и могли добывать золото только изъ русла рѣчекъ или верховыхъ розсыпей, но для забравшихся въ Сибирь русскихъ уже никакихъ религіозныхъ запретовъ не существовало, и въ первое время они могли упражняться, сколько имъ было угодно.
Введенное впослѣдствіи строгое преслѣдованіе самовольныхъ золотоискателей нисколько не останавливало ихъ. Они попрежнему устремлялись въ тайгу, разыскивали новыя и новыя площади, а патентованнымъ золотопромышленникамъ оставалось только слѣдить за дѣятельностью этихъ даровыхъ развѣдчиковъ и спѣшить на открытыя тѣми площади со своими заявочными столбами и таежной полиціей, для удаленія и ареста сослужившихъ уже свою службу развѣдчиковъ. Такимъ образомъ, тратить капиталъ на поиски розсыпей лицамъ, обладавшимъ «свидѣтельствомъ на право занятія золотопромышленностью», вовсе не было надобности, а надо было только сидѣть, ждать и прислушиваться. Возставать противъ этихъ вольныхъ золотоискателей и требовать искорененія ихъ золотопромышленникамъ нужно было только для вида, чтобы отводить ихъ дѣятельность отъ законной регламентаціи; въ душѣ же они не могли не смотрѣть на нихъ, какъ на даровую и очень нужную силу.
Вотъ эти-то «развѣдчики» и были піонерами золотопромышленности въ самыхъ глухихъ мѣстахъ сибирской тайги; они и открыли большинство золотоносныхъ районовъ, на которыхъ со славой поработали и нажили состояніе ловкіе люди, а когда районы эти повыработались, а новыхъ на смѣну почти не стало поступать, — то золотопромышленность наша и начала «падать». Дѣятельность же вольныхъ золотоискателей ослабѣла по причинамъ, о которыхъ рѣчь будетъ ниже.
Но не посвященному читателю, можетъ быть, непонятно, почему всѣ, желающіе заниматься золотопромышленностью, не «оформятъ» этого дѣла, разъ оно теперь доступно не однимъ «привилегированнымъ?» Въ отвѣтъ на это я долженъ познакомить съ самой процедурой дѣла.
Желающій искать золото и заниматься разработкой его прежде всего долженъ выхлопотать себѣ изъ горнаго управленія, въ районѣ котораго онъ собирается дѣйствовать, «свидѣтельство на право занятія золотопромышленностью». Для этого онъ долженъ подать въ управленіе прошеніе, оплаченное установленнымъ гербовымъ сборомъ, копію съ своего паспорта и полицейское свидѣтельство о правѣ заниматься золотопромышленностью. Чтобы сдѣлать это скорѣе, надо явиться въ горное управленіе лично. Думаете вы, напримѣръ, заняться золотопромышленностью въ Забайкальѣ и живете въ данное время тамъ, такъ пріѣзжайте въ Иркутскъ и захватите съ собою на расходы побольше сотни рублей. Ну, наконецъ, вы получили нужное «свидѣтельство» и ѣдете назадъ. Однако, вы еще не имѣете право даже «искать» золота, не только работать его: до этого еще далеко. Вамъ еще нужно сформировать поисковую партію и послать увѣдомленіе въ тѣ окружныя полицейскія управленія, гдѣ вы думаете искать золото, съ приложеніемъ копіи съ свидѣтельства и съ подробнымъ поименованіемъ членовъ вашей партіи, ихъ званія, NoNo паспортовъ (которые обязаны всегда держать у себя, на случай справки и провѣрки) и указать, когда, (часто это невозможно и рисковано) и откуда вы выходите въ тайгу искать золото. Затѣмъ вы спокойно выступаете. Встрѣтилось вамъ мѣсто, гдѣ по вашему можетъ быть золото, вы должны отмѣрить площадь не больше пяти верстъ, поставить въ началѣ и концѣ ея «развѣдочные» столбы, съ именной надписью и временемъ занятія и начинать развѣдку. На свое имя вы можете занять только одну площадь, а слѣдующія не ближе пяти верстъ отъ занятой. Это подъ разсыпное золото, въ долинѣ рѣчки, ширина которой не играетъ роли; подъ рудное же вы имѣете право на четыре квадратныя версты, при чемъ столбъ, съ четырьмя надписями, ставится по срединѣ.
Развѣдочныхъ шурфовъ, т. е. ямъ, квадратомъ въ сажень, по закону, вы можете пробить только ограниченное количество, которымъ ни длины, ни ширины розсыпи установить нельзя. Настоящая развѣдка — это дѣло будущаго, когда вы «примите» уже «отводъ», и влечетъ она за собою иногда оставленіе этой площади, какъ неблагонадежной, послѣ того, какъ «пріемъ» уже стоилъ вамъ значительныхъ денегъ. Но объ этомъ послѣ. Предположимъ, что и предварительная развѣдка дала вамъ хорошіе результаты. Тутъ вы обязаны остановиться съ работой и даже полученное при пробахъ золото бросить обратно въ шурфъ, закопать его и ждать, когда вамъ дадутъ законное право на разработку. Для этого вы прежде всего должны срубить «развѣдочные» столбы, поставить на мѣсто ихъ «заявочные» и выкопать около нихъ для чего-то ямы. Затѣмъ вы подаете въ полицейское управленіе заявку о вашемъ нахожденіи, съ подробнымъ описаніемъ мѣста, гдѣ вы нашли золото, съ опредѣленіемъ количества пробы и опять съ поименованіемъ вашихъ рабочихъ. Заявку эту приходится иногда «съ вѣрнымъ человѣкомъ» посылать верстъ за тысячу, тайгой, и ждать, пока полицейское управленіе пришлетъ вамъ три просимыхъ копіи съ нея, оплаченныхъ, конечно, вами гербовымъ сборомъ. На это полученіе могутъ уйти цѣлые мѣсяцы. Наконецъ, копіи вами получены, и заявка ваша записана въ особую книгу, за которой зорко слѣдятъ золотопромышленники, имѣющіе въ числѣ мѣстныхъ чиновниковъ своихъ людей, чтобы, въ случаѣ чего путнаго, и самимъ поторопиться въ интересное мѣсто, а то, пожалуй, и оттягать у васъ вашу же площадь, если только вы не тертый калачъ и что-нибудь изъ формальностей упустили. Это бываетъ. Но допустимъ, что все благополучно и копіи вы, наконецъ, получили, затративъ, конечно, тоже приличную сумму. Тогда вы одну изъ нихъ оставляете у себя, другую отправляете въ горное управленіе, а третью окружному горному инженеру и просите этого послѣдняго прислать отводчика, для отвода вамъ найденной вами площади. Отводчикъ до тайги доѣзжаетъ на казенный счетъ, на мѣсто же вы обязаны доставить его на свой, также какъ и обратно до жилыхъ мѣстъ (тоже иногда за тысячу верстъ), и въ тайгѣ все время содержать его, для чего тоже требуется тугой бумажникъ.
Въ распоряженіе отводчика вы должны предоставить приличное количество рабочихъ (что въ значительной мѣрѣ зависитъ отъ его требовательности). Съ этими рабочими онъ будетъ отмѣрять, вымѣрять, ставить столбы и копать ни къ чему не нужныя саженныя ямы, что въ тайгѣ очень трудно, такъ какъ въ большинствѣ грунтъ или болотистый, или вѣчно мерзлый, подъ небольшимъ слоемъ таликовъ, а вы все это время должны всѣхъ работающихъ содержать, поить и платить имъ деньги. Если-же вы желаете избѣжать всей этой процедуры и покончить все дѣло въ одинъ день, тогда должны раскошелиться сразу. Такъ оно и водится.
Но и съ отводомъ еще дѣло не кончено. Чтобы начать работать, надо еще обзавестись установленными книгами, чтобы каждая доля золота была на отчетѣ. Тогда только вы можете приступить къ детальной развѣдкѣ, а развѣдка эта можетъ показать, что овчинка и выдѣлки не стоитъ и что полученную вами съ такими трудами и расходами площадь надо бросить.
Кто-же послѣ этого, скажите, пожалуйста, безъ хорошихъ средствъ будетъ браться за столь трудное дѣло, а взявшись, кто будетъ соблюдать суровый и стѣснительный законъ? Его обыкновенно и не соблюдаютъ. Пробные шурфы бьютъ въ неограниченномъ количествѣ, чтобы судить о качествѣ розсыпи хотя приблизительно точно до производства большихъ затратъ, но только потомъ, при полученіи отвода, надо закрыть приличной кредиткой глаза отводчику, чтобы тотъ не видѣлъ ничего лишняго; пробное золото обратно въ шурфы не бросаютъ, потому что это было-бы наивно, площади продолжаютъ развѣдывать и послѣ подачи заявки («на случай») и заявочные столбы оставляютъ до двухъ лѣтъ (законный срокъ), не принимая отвода, пока не выберется время для подробной развѣдки или пока вольные золотоискатели, именуемые въ Сибири "хищниками, " не развѣдаютъ залежавшейся площади «за свой страхъ и рискъ».
Нѣкоторые золотопромышленники такъ и дѣлаютъ нарочно. Застолбитъ гдѣ нибудь въ глуши понравившееся ему мѣстечко и стороной наускиваетъ на него «хищниковъ» — «работайте-де, золото тамъ есть, а я ничего не сказку». Тѣ и набросятся. Благо трудъ не покупной. И если ничего въ площади не окажется, то предпріимчивый золотопромышленникъ ничего и не теряетъ; въ случаѣ-же удачной развѣдки, онъ требуетъ отвода, неся расходы безъ риска, а даровыхъ развѣдчиковъ выгоняетъ, какъ уже сдѣлавшихъ свое дѣло и, можетъ быть, даже слегка попользовавшихся за свой трудъ.
«Хищниковъ» этихъ во всякой тайгѣ изобиліе; формируются кадры ихъ изъ оставшихся не у дѣлъ золотопромышленныхъ рабочихъ (а иногда и добровольно ушедшихъ въ тайгу поискать своего счастья), изъ различныхъ бродягъ, которымъ нечего дѣлать въ «жилыхъ мѣстахъ», и изъ мѣстныхъ инородцевъ. Вольная жизнь на дѣвственномъ лонѣ природы ставитъ много соблазновъ, часто и независимо отъ золота, и никакія жестокости низшей таежной полиціи (казаковъ и урядниковъ пріисковыхъ) не удерживаютъ шествія «хищниковъ» въ тайгу. Многое можно бы было разсказать, со словъ старыхъ "хищниковъ, " о ихъ стычкахъ съ казаками, когда дѣло доходило до форменныхъ схватокъ съ оружіемъ въ рукахъ и когда казаки подстрѣливали «хищниковъ» въ тайгѣ, какъ зайцевъ, и разыскивали ихъ, какъ индѣйцы американскихъ авантюристовъ, «по слѣдамъ». Теперь этого, къ счастью, уже нѣтъ. Въ тайгѣ человѣка не пристрѣливаютъ на законномъ основаніи, если онъ не оказываетъ сопротивленія, а только подвергаютъ его нѣкоторымъ утонченнымъ пріемамъ инквизиторской пытки, вродѣ извѣстныхъ въ тайгѣ «клячика», «уточки» и т. п. Въ витимской тайгѣ года три тому назадъ былъ преданъ суду за тайную продажу спирта урядникъ Каргопольцевъ, который славился особенной жестокостью при «искорененіи» хищничества. Мнѣ, напримѣръ, рабочіе разсказывали про такіе его пріемы. Поймаетъ съ казаками въ тайгѣ шатающихся золотоискателей, возьметъ ихъ подъ прицѣлъ берданки и начинаетъ пытать:
— Хищничаете?
— Нѣтъ, на пріискъ идемъ.
— Врете!
— Правду говоримъ.
— Золото есть?
— Нѣтъ.
— Обыщи, ребята, — обращается урядникъ къ казакамъ.
И вотъ начинается обыскъ. Если окажется что, — конечно, заберутъ и, отколотивъ, отпустятъ, а если нѣтъ, то начинается "испытаніе, " нерѣдко въ такомъ родѣ. Подвѣшиваютъ заподозрѣнныхъ въ утаеніи «хищническаго» золота за ноги къ дереву; Каргопольцевъ начертитъ на каждомъ лбу крестъ углемъ и велитъ казакамъ попадать изъ берданки «въ цѣль». Стрѣляютъ, конечно, съ разсчетомъ на промахъ, но чего натерпятся «испытуемые», въ такомъ положеніи слушая свистъ пуль около себя?
Каргопольцевъ этотъ, говорятъ, носилъ подъ сюртукомъ панцырную рубашку, защищавшую его отъ «вражескихъ» пуль даже тогда, когда конвой его падалъ въ схваткахъ поголовно, какъ было однажды на Олекмѣ, гдѣ онъ затѣялъ перепалку съ вооруженными «хищниками» — казанскими татарами, и гдѣ, по его милости, осталось до двухъ десятковъ труповъ съ обѣихъ сторонъ, при чемъ казаки пали всѣ, до послѣдняго.
Но «хищники» все-таки дѣлаютъ свое дѣло, и всякій, знакомый съ исторіей нашей золотопромышленности, знаетъ, какую роль играютъ они въ ея развитіи. Эти безправные и гонимые закономъ добровольцы идутъ въ авангардѣ мелкихъ и крупныхъ золотопромышленниковъ, прокладываютъ для нихъ пути и отыскиваютъ площади для ихъ заявочныхъ столбовъ. И куда только изъ золотоносныхъ районовъ не заглянемъ мы, вездѣ увидимъ счастливыхъ обладателей «свидѣтельства на право занятія золотопромышленностыо», которые слѣдятъ за дѣятельностью любезныхъ ихъ сердцу «хищниковъ», прислушиваются къ ихъ открытіямъ и спѣшатъ съ своими «правами» на мѣста ихъ работъ. Въ этомъ повинны даже самыя солидныя золотопромышленныя компаніи, золотопромышленная же мелкота только и живетъ насчетъ эксплуатаціи «хищническаго» труда.
Въ тѣхъ случаяхъ, когда золотопромышленники не могутъ отнять достояніе безправныхъ работниковъ, какъ нѣкогда въ знаменитой Желтугѣ, на китайской территоріи, или когда хищники работаютъ невыгодныя для нихъ самихъ площади, они занимаются скупкой у нихъ не легально добытаго золота по дешевой цѣнѣ и обмѣномъ его на дорогіе припасы.
Когда вы, читатель, услышите голосъ золотопромышленника, ратующаго за искорененіе «хищниковъ», не вѣрьте его искренности: это только фразы. Безъ содѣйствія «хищниковъ» золотопромышленность наша долго еще не въ силахъ будетъ обойтись. Какъ бы ни была солидна золотопромышленная компанія, а на постоянное содержаніе раціонально поставленной поисковой партіи она не согласится. Помилуйте, на это нужно, по крайней мѣрѣ, двадцать тысячъ рублей въ годъ, а дѣйствіе поисковой партіи еще не обезпечиваетъ прибавленіе площадей на мѣсто имѣющихъ выработаться. Золотоисковое дѣло весьма сложное. Наличность геологическихъ свѣдѣній по этой части еще не обезпечиваетъ удачные поиски. Открытіе золота остается всегда въ значительной мѣрѣ дѣломъ случая, совершенно одинаково доступнымъ, какъ ученому геологу, такъ и невѣжественному рабочему-землекопу. Да и ученыхъ практиковъ-золотоискателей у насъ наберется едва нѣсколько человѣкъ. Какъ же можно рисковать тратить громадныя деньги на такое эфемерное предпріятіе и какъ возможно это для компаніи или лица съ ограниченными средствами? Ну, они и будутъ вырабатывать то, что уже попало въ ихъ руки; пожалуй, сдѣлаютъ попытку прошурфовать ближайшія къ ихъ пріискамъ долины, даже съ участіемъ горнаго инженера, но единственно по соображенію, что «эти мѣста близки къ извѣстному уже золотоносному району». А въ даль снаряжать поисковыя партіи много-ли найдется охотниковъ, въ особенности послѣ того, какъ нѣкоторыя такія предпріятія въ послѣднее время потерпѣли фіаско? Этимъ и объясняется упадокъ золотопромышленности. Старыя, давно извѣстныя или случайно открытыя розсыпи вырабатываются, а новыя являются на смѣну ямъ уже не въ прежнемъ количествѣ. Но золотопромышленность вовсе упала бы, если бы не «хищники», лицемѣрно подвергаемые остракизму тузами золотопромышленности. Многихъ изъ нихъ они выручили, а въ послѣднее время хищники открыли цѣлый богатый средне витимскій районъ. Средній Витимъ, какъ золотоносный районъ, извѣстенъ еще съ начала 60-хъ годовъ, когда прошла черезъ него первая поисковая партія, впрочемъ, весьма незначительная и мало компетентная. Партія эта открыла нѣсколько площадей, носъ слабымъ, помѣстнымъ условіямъ, содержаніемъ золота, и онѣ до 1881 г. вовсе оставались втунѣ. Съ этого же времени ихъ попробовали было разрабатывать, но за невыгодностью дѣла, оставили вовсе И Ср. Витимъ былъ забытъ. Но «хищники» все-таки не хотѣли оставить его безъ своей «развѣдки», и вотъ въ 1895 г. двое изъ нихъ — Ганька Бродяга и Мишка Чертикъ сколотили плотъ, добыли на мѣсяцъ муки для пропитанія и поплыли Витимомъ внизъ по теченію, рискуя разбиться о подводный камень или умереть голодной смертью, забравшись въ глубь совершенно безлюдной тайги. Такъ доплыли они до устья р. Тулдуни (притокъ Витима) и тамъ, въ косѣ, обнаружили богатую розсыпь. Вскорѣ тамъ образовался пріискъ «Многообѣщающій». Такъ какъ сами счастливые золотоискатели долго работать не могли, не рискуя, что ихъ «прослѣдятъ» и отнимутъ ихъ мѣсто на законномъ основаніи, то и поспѣшили продать свое открытіе одному изъ мѣстныхъ золотопромышленниковъ, по обыкновенію, за смѣшную цѣну. «Многообѣщающій» этотъ быстро обогатилъ своего хозяина и сгруппировалъ вокругъ себя новые отряды «хищниковъ», которые могли уже не рисковать жизнью на Ср. Витимѣ и получать припасы для пропитанія съ пріиска. Это привело къ тому, что вскорѣ новые счастливцы изъ той же среды «хищниковъ» открыли прямо колоссальное богатство въ руслѣ р. Курона — Куроланъ и въ береговыхъ утесахъ, среди исполинскихъ каменныхъ хребтовъ, покрытыхъ дѣвственнымъ лѣсомъ. Золото тамъ подбиралось въ количествѣ нѣсколькихъ фунтовъ прямо Завладѣлъ и
этой находкой тотъ же счастливый обладатель «Многообѣщающаго», сразу вышедшій «въ люди». Но тамъ передача пріиска была обставлена такими условіями и пріемка отвода, благодаря отдаленности отъ окружного центра, тянулась такъ долго, что «хищники», въ количествѣ цѣлыхъ сотенъ человѣкъ, постоянно обновлявшихся, успѣли проработать цѣлое лѣто и добыли золота до сотни пудовъ, по скромному разсчету. Вотъ Средній Витимъ съ тѣхъ поръ «загремѣлъ».
А сколько бы еще открылось у насъ Среднихъ Витимовъ, если бы были у «хищниковъ», по примѣру хотя бы Америки, развязаны руки, и если бы допускалась въ тайгѣ свободная торговля жизненными продуктами?!..
Жизненныя потребности у нашего «хищника» сведены до крайняго minimum’а. Онъ можетъ ѣсть черезъ два дня въ третій (какъ неоднократно я и самъ наблюдалъ и слышалъ) и передвигаться по самымъ трудно-проходимымъ мѣстамъ, куда ни за что не проникнуть никакой поисковой партіи съ ея караваномъ. И всѣ инструменты его состоятъ изъ кайлы, лопаты, топора и рѣдко балды. Съ такимъ багажомъ, плюсъ полпуда муки для лепешекъ и маленькій чайникъ, куда только не проникнетъ онъ — выносливый, привычный и опытный? Черезъ заваленые гигантскимъ валежникомъ дѣвственные лѣса тайги, черезъ скалистые хребты, черезъ рѣчки, вплавь и въ бродъ — всюду идетъ онъ и ищетъ «фарта» — золота. Идутъ эти люди иногда артелями, а чаще всего парами. Въ студеную зимнюю пору, при морозахъ до 60° и въ холодную сырую осень или весну бродятъ они по тайгѣ, замерзая, утопая и умирая голодной смертью и ищутъ;мѣсторожденій драгоцѣннаго металла, работая въ землѣ отъ зари до зари. И находятъ. Но что получаетъ «хищникъ» за свои открытія? Только одну милость, что къ нему не примѣняютъ почти никогда закона, обрекающаго его на тюремное заключеніе. Да развѣ еще тщеславію его польстятъ, когда онъ явится на пріискъ, «потихоньку» сдавать добытое золото: здѣсь ужъ за нимъ поухаживаютъ и всѣ капризы его исполнятъ, до требованія дорогихъ винъ и закусокъ включительно, такъ какъ платитъ онъ вдесятеро, «вѣсовой» монетой, съ которой ему больше некуда сунуться и держать которую у себя небезопасно. Въ особенности-же за нимъ ухаживаютъ, если золото онъ принесъ съ новой, имъ открытой площади, чтобы выманить у него секретъ. А подгулявшій золотоискатель не скупъ и не скрытенъ. Ему впрокъ добра не копить, такъ какъ онъ гражданинъ только въ тайгѣ, «таежнаго уѣзда».
Большинство этихъ людей — вѣчные бродяги тайги, съ потерянными или давно просроченными паспортами. Сегодня онъ нашелъ золото, а завтра пропилъ все или проигралъ въ карты и опять идетъ «искать», работать и, можетъ быть, голодать. А копить золото, чтобы потомъ съ хорошимъ заработкомъ выйти въ жилыя мѣста, онъ не можетъ или не хочетъ. Да и трудно ему теперь скопить что-нибудь деньгами, такъ какъ найденное золото больше идетъ въ обмѣнъ на разные припасы и матеріалы. На нѣкоторыхъ же пріискахъ ему и хлѣба не отпустятъ, если онъ спирта не беретъ (главная статья доходовъ, напр., Б--инскихъ пріисковъ).
Бываетъ, конечно, что «хищники» уносятъ изъ тайги порядочныя деньги, не смотря на дешевую продажу золота, но это больше или случайные, или «семейскіе» (старообрядцы забайкальскіе), которые хотя и пьяницы и картежники, но народъ энергичный, смѣлый и очень не глупый. Эти не всегда позволяютъ «шутить» съ собою скупщикамъ.
Жизнь «хищниковъ» въ тайгѣ очень не сложна. Ни зимою, ни лѣтомъ имъ помѣщенія не надо. Питаются они чаемъ съ сухарями или мукой и то не всегда досыта; ночи же проводятъ у костра, подъ открытымъ небомъ и только въ дождливую пору или при долгихъ остановкахъ строятъ кое-какіе шалаши изъ древесной коры.
Вотъ эти-то безправные и гонимые закономъ труженики и поддерживаютъ незримо нашу золотопромышленность. Они не только открываютъ новыя розсыпи золота, но и добываютъ его тамъ, гдѣ никакому золотопромышленнику нѣтъ разсчета работать, и на десятки пудовъ въ годъ увеличиваютъ добычу дѣйствующихъ пріисковъ, хотя большая часть добываемаго ими золота все-таки уходитъ въ Китай, черезъ особыхъ скупщиковъ, которые платятъ дороже, чѣмъ на пріискахъ и при томъ монетой.
Кабинетные люди, слушая навѣты фарисейски негодующихъ золотопромышленниковъ противъ «хищниковъ», въ самомъ дѣлѣ считаютъ ихъ бичемъ серьезнаго дѣла; но сами золотопромышленники лучше, чѣмъ кто либо, знаютъ, какъ и при какихъ условіяхъ открыты ихъ пріиски и какую роль играли при этомъ хищники. Что-же касается способовъ разработки, то развѣ мелкія золотопромышленники не тѣ же «хищники»? Тѣ-же пріемы при выработкѣ, тѣ же знанія. А развѣ нельзя сказать того-же и про нѣкоторыхъ и изъ крупныхъ? Вѣдь не такъ давно на Уралѣ образовалась иностранная компанія, которая основала широкое дѣло на отбросахъ старыхъ пріисковъ. Что «хищники» торопятся взять изъ площади скорѣе все цѣнное, не думая объ остальномъ, это понятно: имъ надо спѣшить, чтобы ихъ не застигли «на мѣстѣ преступленія», а если этой боязни не будетъ, то кто же изъ людей съ скромными потребностями, работающихъ ради хлѣба и не видящихъ ничего впереди, будетъ бросать даже ничтожныя, но цѣнныя крупицы?
Первый томскій съѣздъ золотопромышленниковъ, ратуя противъ всякой «свободы» въ золотопромышленности вообще, въ своемъ докладѣ заявилъ: «мы высказываемся противъ насильственной ломки установившагося строя допущеніемъ свободнаго обращенія шлихового золота (даже противъ этого, не говоря уже о болѣе широкихъ, коренныхъ и необходимыхъ реформахъ! П. Б.), такъ какъ нельзя безъ очевиднаго вреда создать преобладаніе въ сибирскихъ тайгахъ безшабашной голытьбы, не признающей никакого права и порядка». Вотъ пугала, которыхъ обыкновенно выставляютъ почтенные дѣльцы для смущенія не дальновидныхъ наблюдателей. Но «голытьба» вѣдь и раньше «преобладала», даже въ болѣе суровое время и впредь будетъ преобладать, независимо отъ какихъ бы то ни было реформъ. Только голытьба эта, можетъ быть, и перестала бы быть голытьбою, если бъ миновала необходимость продавать свое первородство за чечевичную похлебку гг. дѣльцамъ, чего собственно они и боятся и почему протестуютъ противъ начала всякихъ «ломокъ», т. е. реформъ. Нашедшіе на Амурѣ знаменитый «Милліонный ключъ» не остались бы голышами, если бы не необходимость сбыть его скорѣе — за цѣлыхъ 250 р. Тоже можно сказать и про открывшихъ «Каменный», въ баргузинской тайгѣ, и про многихъ другихъ.
Да и самый составъ этихъ теперешнихъ «хищниковъ» измѣнился бы, если бъ доступъ къ золотопромышленности, хотя бы по одному промысловому свидѣтельству, безъ всякихъ китайскихъ церемоній и ненужныхъ волокитъ, какъ въ Америкѣ, могли получить всѣ желающіе. Преступный и порочный элементъ теперешнихъ вольныхъ золотоискателей потонулъ бы въ средѣ здоровыхъ и свѣжихъ работниковъ, явившихся извнѣ. А сколько бы поступило въ работу лежащихъ теперь втунѣ малодоходныхъ площадей, если бы взялись за нихъ скромныя артели съ даровымъ трудомъ. И сколько бы открыли новыхъ площадей эти люди, которымъ нечего терять въ случаѣ неудачи, трудъ которыхъ остается теперь, за избыткомъ, не у дѣлъ и которые съ жадностью устремились бы на поиски своего счастья, для себя, а не для другихъ, «патентованныхъ»? Безъ преувеличенія можно сказать, что сибирскія тайги съ американской быстротой покрылись бы новыми городами, съ разными складами и магазинами. Сколько-бы здѣсь новыхъ людей нашли дѣло и заработокъ и сколько выиграло бы государство и отъ устраненія массы безработныхъ рукъ, и отъ заселенія новыхъ мѣстъ, и отъ увеличенія количества добываемаго золота, и отъ повышенія спроса на разные продукты отечественнаго производства. И все это слѣпо приносится въ жертву кучкѣ алчныхъ людей, прячущихъ свою корысть подъ флагомъ «государственной пользы», да еще съ крокодиловыми слезами на глазахъ протягивающихъ руку за «правительственными жертвами»!
Ратующіе за развитіе крупной золотопромышленности сами не знаютъ даже, какъ развить ее. Мелкая и маленькая золотопромышленность должны существовать уже по одному тому, что большихъ золотоносныхъ районовъ у насъ слишкомъ немного, тогда какъ мелкихъ розсыпей, съ количествомъ 3—5 пудовъ, разбросанныхъ на большомъ разстояніи другъ отъ друга — «нѣсть числа», и въ общемъ онѣ могутъ дать золота не меньше, чѣмъ и большіе районы, если ихъ станутъ работать, если допустятъ тѣхъ, кто можетъ ихъ работать.
Золотопромышленность и промышленность обрабатывающая въ нѣкоторомъ отношеніи вещи совершенно разныя. Если ко второй иногда достаточно приложить капиталъ, чтобы собрать обильную жатву, то къ первой бываетъ нелегко даже и пристроить его. Примѣромъ возьмемъ хотя бы Россійское золотопромышленное общество. Оно собрало капиталъ въ 9 милліоновъ рублей, повело въ широкихъ размѣрахъ поиски золота, похоронило массу денегъ, уронило до смѣшного свои акціи и кончило тимъ, что прилѣпилось паями къ Ленскому товариществу. Приливъ капитала къ золотопромышленному дѣлу въ данномъ случаѣ вовсе не могъ найти себѣ свѣжаго мѣста и, вытѣснивъ своимъ напоромъ часть стараго капитала, уронилъ % прибыли. Это бы, конечно, ничего еще, если-бы уменьшеніе этого % не задѣло благополучія рабочихъ, а то Ленскому т-ву послѣ этого пришлось вводить новую продовольственную раскладку, которая, по словамъ иниціаторовъ, благодѣтельствуетъ рабочихъ, а въ дѣйствительности, какъ это было выяснено мѣстнымъ корреспондентомъ «Восточнаго Обозрѣнія», оставляетъ значительную экономію въ карманѣ товарищества.
Но крупной золотопромышленности, если только говорить о дѣлѣ, а не о лицахъ, и не грозитъ никакая опасность отъ введенія въ Россіи свободной добычи золота. Напротивъ, если прибывшими силами будутъ открыты новыя, богатыя и тѣмъ болѣе глубокія залежи золота, дѣло безъ крупныхъ капиталовъ и не обойдется. Кромѣ того, на ихъ долю навсегда останется все рудное золото и всѣ наиболѣе значительные золотоносные районы, гдѣ есть широкое поле для приложенія капитала. Чему здѣсь можетъ помѣшать реформа?
Выше я привелъ справку изъ доклада перваго съѣзда томскихъ золотопромышленниковъ, такъ рьяно возстававшихъ даже противъ допущеннаго теперь, въ теоріи и мѣстами, свободнаго обращенія шлихового золота, но ратовали противъ этого не одни томичи, но и почти всѣ ихъ сибирскіе коллеги, мотивируя свои доводы боязнью увеличить воровство золота на пріискахъ при его свободномъ обращеніи, такъ какъ, по ихъ мнѣнію, невозможно будетъ уличить рабочаго въ кражѣ. Незнакомому съ пріисковой жизнью читателю этотъ аргументъ ратующихъ за свой карманъ дѣльцовъ можетъ показаться основательнымъ, поэтому интересно послушать, что говоритъ по этому поводу и какъ рисуетъ пріисковую атмосферу одинъ компетентный и безпристрастный пріисковый дѣятель въ №№ 95 и 97 «Восточнаго Обозрѣнія» за 1899 г.
"Низкая заработная плата про чрезвычайно тяжелыхъ условіяхъ труда, плохое питаніе, которое рабочему при всей дороговизнѣ продуктовъ приходится улучшать на свой счетъ, неблагопріятная, а часто таки и совсѣмъ скверная обстановка жилищъ (кстати сказать, у насъ на Бодайбо изъ 135 больныхъ 90 человѣкъ цинготныхъ). Это внизу. А наверху — сорокатысячные оклады главно-управляющихъ, русская размашистость въ швыряніи денегъ на удовольствія, попойки, карточныя игры. Все это служитъ къ самооправданію крадущаго золота рабочаго. Между пріисковымъ людомъ сплошь и рядомъ можно услышать мнѣніе, что если не красть золота, то не стоитъ и работать. Если это мнѣніе преувеличено, то нельзя сказать, чтобы ужъ слишкомъ. Только подъемное золото даетъ излишекъ, остающійся у рабочаго за расходами по улучшенію питанія, одежѣ, высылкѣ податей и пр. Нѣтъ подъемнаго, — и рабочій лишь въ исключительныхъ случаяхъ выноситъ болѣе или менѣе осязательную сумму домой, а очень часто возвращается съ помѣткой на билетѣ «остался долженъ». Но самая могучая причина, обусловливающая распространенность кражи золота рабочими, кроется въ общей хищнической атмосферѣ, господствующей на пріискахъ, — атмосферѣ, которая только теперь, съ введеніемъ мирового суда, начинаетъ терять свой рѣзко удушливый характеръ. Здѣсь, за единичными исключеніями, выражаясь деликатно, всѣ объегориваютъ другъ друга, начиная со ступеней высшихъ и кончая мелкой служащей сошкой. Существуетъ даже градація должностей по степени ихъ «доходности», и всѣ эти хищенія до того укоренились, до того узаконены обычаемъ, что, кромѣ стороны потерпѣвшей, никто ими не возмущается, да и негодованіе потерпѣвшаго скоро какъ-то остываетъ и «невольно, повидимому, не отражается на дальнѣйшихъ отношеніяхъ сторонъ. Не смотря на внѣшнюю культурность нашей тайги (желѣзная дорога, электричество, телефоны, театры et cetera, et cetera), здѣсь еще въ довольно обнаженномъ видѣ господствуетъ мораль первобытнаго человѣка: добро то, если я украду, зло — если у меня украдутъ. Это сказано не для краснаго словца; „баснь сію“ можно было бы пояснить многочисленными иллюстраціями не только въ прошломъ, но и въ настоящемъ, не только изъ области мелкой, но и крупнѣйшей золотопромышленности. Странно, послѣ этого, требовать отъ простого, ни низшими, нависшими науками не просвѣщеннаго рабочаго особенной добродѣтельности, тогда какъ все, что стоитъ выше его, даетъ ему примѣры, весьма далекіе отъ добродѣтели. Это просто психологически невозможно. Дабы рабочій восчувствовалъ срамъ хищенія, необходимо, чтобы измѣнилась къ лучшему вся хищническая атмосфера, которой онъ дышитъ. А откуда же должно ждать этого измѣненія, какъ не сверху, а не снизу, отъ заправилъ, а не отъ управляемыхъ»?
Зная все это, невольно сочтешь наивною странную боязнь золотопромышленниковъ, и при отысканіи причинъ, заставляющихъ ихъ тормазить необходимыя въ интересахъ даже самого государства, реформы, прямо теряешься. "Когда достаточно знакомъ, — и не по документамъ, — пишетъ выше цитированный авторъ, —
а непосредственно, съ внутреннимъ механизмомъ золотыхъ пріисковъ, положительно приходишь въ недоумѣніе, ради чего золотопромышленность, будучи промысломъ, по своей природѣ, доступнымъ послѣднему бѣдняку, искусственно обставляется условіями, дѣлающими ее привилегіей капиталиста? Съ какой бы точки зрѣнія ни посмотрѣть на дѣло, рѣшительно трудно понять, что выигрывается преслѣдованіями людей, разыскивающихъ золото въ свободныхъ, никѣмъ не эксплуатируемыхъ дебряхъ тайги?
"Но не выигрываются ли, по крайней мѣрѣ, интересы порядка и спокойствія? Ничуть. До затребованія нынѣшнимъ владѣльцемъ Орловки отряда казаковъ для изгнанія «хищниковъ», среди послѣднихъ господствовалъ образцовый порядокъ. Вся касса вольныхъ старателей подчинялась выборнымъ старостамъ, и не только за драки, буйства въ пьяномъ видѣ, но даже за ругательство, если обруганный считалъ себя этимъ оскорбленнымъ, виновные должны были подвергаться наказанію (порка и штрафъ). Торговецъ, выгрузившій свой товаръ прямо на берегъ, не нуждался для его охраны въ караульныхъ. Онъ раздавалъ припасы въ долгъ людямъ, которыхъ видитъ въ первый разъ, не зная даже мѣста, гдѣ кто работаетъ, и ни у кого изъ торговцевъ ни за кѣмъ ничего не пропало. Больные содержались на общій счетъ. Заработокъ, оставшійся послѣ умершаго, высылался его семьѣ въ жилое мѣсто и даже прилагались деньги отъ артели священнику на поминовеніе покойника. Словомъ, по общему свидѣтельству торговцевъ… порядокъ среди «хищниковъ», личная и имущественная безопасность служили рѣзкимъ укоромъ промысламъ любой большой Бодайбинской компаніи,
А насколько непонятна монополизація золотого промысла нашему народу — служитъ хотя бы слѣдующій примѣръ. Въ 1899 г. еще съ зимы потянулись изъ Россіи толпы крестьянъ, преимущественно изъ голодныхъ губерній, на Средній Витимъ. Оказывается, что слухъ о немъ «прошелъ по всей Руси великой», и наивные люди полагали, что стоитъ лишь имъ перебраться черезъ Байкалъ и дойти до этого самаго Витима, чтобы приступить къ разработкѣ золота. И цѣлыя тысячи прибрели въ Восточную Сибирь съ этою цѣлью. Но, разумѣется, результаты оказались самые плачевные. Народу набилось въ тайгу масса, за дѣятельностью же «хищниковъ» тогда особенно строго слѣдили нарочные кордоны казаковъ, и работать имъ не давали даже на брошенныхъ пріискахъ, а хлѣба нѣтъ. Многіе пропали тогда «безъ вѣсти» въ тайгѣ, многіе выбрались на трактъ еле живыми, а большинство запоздавшихъ и узнавшихъ отъ вышедшихъ уже изъ тайги о «ходѣ дѣла» и сами не рискнули идти туда. Въ результатѣ же — скопленіе на Читинскомъ трактѣ массы рабочихъ рукъ, паденіе заработной платы и страшное повышеніе цѣны на хлѣбъ (до 3 р. 20 к. за пудъ ржаной муки).
А между тѣмъ дѣла въ тайгѣ было много и съ избыткомъ хватило бы на всѣхъ, но передъ этимъ дѣломъ стояла, какъ и стоитъ до сихъ поръ, тяжелая стѣна предразсудка, что для добыванія золота, нужнаго всѣмъ, но лежащаго пока въ землѣ безъ всякой пользы, нужна особая «привилегія»…