Купанье (Огарёв)
Чьей легкой ножки при реке Следы остались на песке? Зачем раздвинут куст прибрежный? Чья шаловливая рука Листки цветов его слегка Щипала в резвости мятежной? Чу! Спрячься - брызнула струя - И стой, дыханье притая. Смотри, как, воды рассекая, Встает головка молодая С улыбкой детской на устах И негой южною в очах. А солнце утреннее блещет На черный лоск ее волос; Плечо из вод приподнялось, И грудь роскошная трепещет. Вот косу белою рукой Она сжимает над водой, И влага - медленно стекая - Звенит, по капле упадая. Вот повернулась и плывет, С змеиной ловкостию вьется, То прячется в прохладу вод, То, чуть касаясь их, несется. Остановилась и, шутя, Волною плещет, как дитя. Потом задумалась, и, видно, Пора оставить ей поток; Выходит робко на песок, Как будто ей кого-то стыдно. Уже одну из резвых ног Сжимает узкий башмачок, Уже и ткань рубашки белой Легла на трепетное тело... Не подходи теперь ты к ней - Она дика и боязлива И, серны ветреной быстрей, От нас умчится торопливо. Но знаю я, пред кем она Всегда покорна и смирна; Я знаю, кто рукой небрежной Ласкает стан красотки нежной, Кому на грудь во тьме ночей Рассыпан шелк ее кудрей.
<Около 1854>