Крымскіе очерки Валеріана Свѣтлова. Спб., 1891 г. Цѣна 1 р. 25 к., съ пересылкой 1 р. 50 к. Судя по этимъ Очеркамъ, г. Свѣтловъ представляется намъ очень молодымъ человѣкомъ, легко увлекающимся красотами природы и миловидностью женщинъ на фонѣ крымскимъ пейзажей. Въ своихъ писаніяхъ г. Свѣтловъ еще не отдѣлался отъ юношеской витіеватости, которою онъ, вѣроятно, щеголялъ въ своихъ гимназическихъ сочиненіяхъ и вызывалъ одобренія учителя и восторги товарищей. По гимназической привычкѣ, авторъ выписываетъ въ каждомъ очеркѣ отрывки стишковъ и такимъ не лишеннымъ наивности способомъ характеризуетъ настроеніе своихъ героевъ и героинь. Вотъ примѣръ: «На воздушномъ океанѣ, безъ руля и безъ вѣтрилъ, тихо плаваютъ въ туманѣ хоры cïройные свѣтилъ… — доносилось съ моря. — Часъ разлуки, часъ свиданья…» и т. д. до конца: «будь къ земному безъ участья и безпечна, какъ они!… Тихо замерла пѣсня… Послѣдній звукъ ея отзвучалъ надъ моремъ и безслѣдно куда-то исчезъ. У подножія генуэзской башни раздались рыданія. Это рыдалъ онъ, — человѣкъ, котораго заворожила эта лунная ночь». Вообще герои и героини г. Свѣтлова очень впечатлительны къ лунному свѣту, склонны къ декламированію стиховъ подъ плескъ мора и къ рыданіямъ на прибрежныхъ камняхъ. Въ десяти очеркахъ, вошедшихъ въ эту книжку, описанія ясныхъ вечеровъ, закатовъ солнца, плеска волнъ, эффектовъ, производимыхъ луннымъ свѣтомъ, занимаютъ несоразмѣрно большое мѣсто. Иногда такимъ пейзажнымъ описаніемъ исчерпывается все содержаніе очерка, какъ, напримѣръ, того, въ которомъ «послѣдній звукъ отзвучалъ», а онъ зарыдалъ. Иногда пейзажная риторика заводитъ автора въ такія стилистическія дебри, изъ которыхъ не знаешь какъ и выбраться. Такъ, въ очень хорошенькомъ, по существу, очеркѣ Плющъ авторъ совсѣмъ запутался въ «зеленыхъ поросляхъ». Онъ написалъ: «Съ моря потянулъ свѣжій вѣтеръ. Кипарисы покачивали остроконечными верхушками, какъ бы соглашаясь съ нимъ; фиговыя деревья шелестѣли своею вырѣзною листвой; плющъ обвивалъ своими цѣпкими вѣтками чуть не каждый стволъ дерева, какъ бы защищая его грудью и поклявшись не оставлять его ни въ какую минуту; на такомъ фонѣ зелени, погруженной въ такую дрему лѣтней ночи, тамъ и сямъ пестрѣли цвѣты розъ и магнолій, кусты лагерстремій, обильно усѣянныхъ розово-лиловыми мелкими цвѣточками. Кое-гдѣ въ этотъ темно-зеленый фонъ врывался обломокъ сѣрой скалы, заросшей зеленою порослью, мохомъ или плющемъ. Плющъ вездѣ, — на деревьяхъ, на скалахъ, на стѣнахъ: стѣны замка изъ темно-сѣраго песчаника сплошь затканы темно-зеленымъ плющемъ. Видъ этого плюща производилъ на него (на кого?) странное фантастическое впечатлѣніе: онъ не казался паразитомъ, вытягивающимъ соки изъ дерева и живущимъ на его счетъ, а, напротивъ, вѣрнымъ другомъ, привязавшимся на всю жизнь. И когда онъ смотрѣлъ на темно-сѣрый замокъ, на море, на черную кипарисовую рощу, на причудливые, красно-голые стволы арбутуса, на ливанскіе кедры; когда онъ вдругъ натыкался на лежащіе по дорожкѣ толстые, извивавшіеся въ клубокъ, какъ змѣи, стволы дикаго винограда, — ему положительно казалось, что онъ перенесенъ силою волшебства въ нездѣшній міръ». Содержаніе всѣхъ очерковъ довольно однообразно и незамысловато: это маленькіе «курортные» романчики, пріуроченные іъ крымскимъ пейзажикамъ. При лунномъ свѣтѣ завязываются и развязываются мелкія «любовишки», то мужья убѣгаютъ отъ женъ, то жени отъ мужей, то разбѣжавшіеся сходятся опять, то другъ въ другѣ разочаровываются и опять расходятся; иные нервничаютъ, болѣе или менѣе «рыдаютъ», иногда, подъ вліяніемъ аффекта, самоубиваются. Но, такъ какъ все это происходитъ въ «фантастическомъ» освѣщеніи, при неясномъ мерцаніи луны и «немолчномъ» плескѣ моря, такъ какъ росписываніе природы занимаетъ слишкомъ много мѣста, то фигурки героинь и героевъ представляются совсѣмъ крошечными и неясными; ихъ восторги и страданія въ перемежку съ стихотворными отступленіями кажутся не серьезными; ихъ чувства расплываются въ «красотахъ» слога, образецъ котораго мы привели. Все это нисколько не мѣшаетъ намъ, однако же, думать, что г. Свѣтловъ, — если только онъ человѣкъ молодой и писатель начинающій, — отъ природы одаренъ чуткимъ сердцемъ и симпатичнымъ талантомъ, надъ развитіемъ котораго автору надо только серьезно поработать, не злобствовать на насъ за несовсѣмъ пріятный для него отзывъ о первыхъ его «очеркахъ» и не увлекаться тѣми дружескими похвалами, какія могутъ вызвать эти опыты его писательства, а принимать къ свѣдѣнію правдивыя указанія, вызванныя желаніемъ добра и тѣми надеждами, которыя мы возлагаемъ на дарованіе автора.
Крымские очерки Валериана Светлова. Спб., 1891 г (Светлов)/ДО
"Русская Мысль", кн.VII, 1891