Щеголев П. Е. Князь Олег Константинович: [Некролог] // Пушкин и его современники: Материалы и исследования / Комис. для изд. соч. Пушкина при Отд-нии рус. яз. и словесности Имп. акад. наук. — Пг., 1914. — Вып. 19/20. — С. I—VI.
http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/psk/psk2001-.htm
| Князь Олегъ Константиновичъ. |
29-го сентября 1914 г. въ Витебскомъ госпиталѣ скончался Князь Олегъ Константиновичъ, корнетъ л.-гв. Гусарскаго полка, раненый 27-го сентября при нападеніи походной заставы этого полка на нѣмецкій разъѣздъ.
Судьба оборвала жизнь Князя Олега Константиновича по 22-му году, на самой зарѣ расцвѣта, и не судила ему воплотить прекрасныя возможности, заложенныя въ его щедро одаренной природѣ. Отъ него ждали широкой плодотворной работы на мирномъ поприщѣ. Онъ, первый изъ членовъ Русскаго царствующаго дома, получилъ гражданское, — а не спеціально военное — образованіе, окончивъ курсъ наукъ въ Императорскомъ Александровскомъ Лицеѣ. Какъ ни рановременна была кончина Князя Олега Константиновича, его духовные интересы сложились и намѣтились въ совершенно опредѣленномъ направленіи. Планы дѣятельности и замыслы работъ, — всѣ, по свидѣтельству его наставниковъ, лежали въ области науки, литературы, искусства. Яркимъ памятникомъ интересовъ Князя служитъ то немногое, что онъ уже осуществилъ, тотъ трудъ, который остался намъ отъ него и даетъ право съ признательнымъ и скорбнымъ чувствомъ помянуть его имя на страницахъ журнала, посвященнаго спеціальнымъ изученіямъ Пушкина. Мы имѣемъ въ виду предпринятое имъ изданіе рукописей Пушкина.
Это изданіе является молитвенной данью культу Пушкина. Своимъ возникновеніемъ и укрѣпленіемъ культъ этотъ обязанъ и личнымъ вкусамъ Князя Олега Константиновича, и традиціямъ его семьи, и той культурной атмосферѣ, среди которой вырасталъ молодой Князь. Пребываніе въ Лицеѣ, освященномъ памятью Пушкина, дало новое возбужденіе пушкиніанскимъ стремленіямъ Князя, и едва ли не по мотивамъ пушкиніанскаго толка для отбыванія воинской повинности былъ имъ избранъ л.-гв. Гусарскій полкъ, — «Пушкинскій полкъ», съ которымъ очень дружилъ Пушкинъ-лицеистъ. Князь Олегъ Константиновичъ былъ воодушевленъ желаніемъ работать по изученію Пушкина, и въ 1911 году приступилъ къ претворенію своего желанія въ жизнь. Въ этомъ году праздновалось столѣтіе со дня основанія Лицея. Въ ознаменованіе торжественной годовщины и въ то же время въ память великаго поэта Князь Олегъ Константиновичъ замыслилъ большое дѣло — изданіе воспроизведеній всѣхъ рукописей Пушкина, какъ хранящихся въ общественныхъ учрежденіяхъ, такъ и составляющихъ достояніе частныхъ лицъ. Будь выполненъ до конца этотъ замыселъ, мы имѣли бы монументальное изданіе факсимиле подлинныхъ рукописей поэта. Важное научное значеніе такого «корпуса» для пушкинскихъ изученій не требуетъ объясненій на этихъ страницахъ. Для пушкиновѣдовъ, не имѣющихъ въ своемъ распоряженіи даже простого описанія всѣхъ рукописей Пушкина, такое изданіе было бы неоцѣненнымъ подспорьемъ, которое мощно помогло бы дѣлу установленія пушкинскаго текста въ окончательной формѣ. Но предпріятія, подобныя задуманному Княземъ Олегомъ Константиновичемъ, помимо ихъ значенія для спеціалистовъ, находятъ высокую оцѣнку и съ точки зрѣнія обще-культурной: они свидѣтельствуютъ о расцвѣтѣ и углубленіи національной культуры. Такое монументальное изданіе можно было бы сопоставить хотя бы съ изданіемъ факсимиле Шекспировскихъ кварто или съ изданіемъ рукописей Леонардо Винчи.
По плану, выработанному Княземъ Олегомъ Константиновичемъ при содѣйствіи нѣкоторыхъ спеціалистовъ, изданіе Пушкинскихъ рукописей, носящее общее заглавіе «Рукописи Пушкина», должно было давать воспроизведенія рукописей по отдѣльнымъ хранилищамъ. Въ первую очередь было поставлено изданіе рукописей, собранныхъ въ Пушкинскомъ Музеѣ Императорскаго Александровскаго Лицея. Эти рукописи предполагалось воспроизвести въ трехъ выпускахъ: въ первомъ — стихотворенія, во второмъ — проза, въ третьемъ — письма и документы. Во вторую очередь подлежали воспроизведенію рукописи Румянцовскаго Музея. Вышелъ только первый выпускъ первой очереди — воспроизведеніе рукописей стихотвореній Пушкина изъ Лицейскаго собранія. По этому выпуску можно судить, какимъ изысканно образцовымъ должно было быть изданіе Князя Олега Константиновича. Оно удовлетворяетъ самымъ строгимъ требованіямъ и самымъ тонкимъ вкусамъ.
На рѣдкость тщательно выполненное изданіе потребовало отъ издателя самаго напряженнаго и пристальнаго вниманія; съ величайшей заботливостью онъ слѣдилъ за неуклонной вѣрностью воспроизведеній подлинникамъ. Казалось бы, цинкографическое воспроизведеніе рукописей не требуетъ особеннаго присмотра въ силу своего автоматизма, но Князь Олегъ Константиновичъ правилъ корректуры оттисковъ съ клише и внесъ не мало поправокъ: оказалось, фотографія не вездѣ принимала точки и черточки пожелтѣвшихъ отъ времени рукописей, — и Князь съ изощреннымъ вниманіемъ отмѣчалъ эти отступленія. Весьма любопытенъ слѣдующій фактъ, рисующій отношеніе Князя къ своему изданію. Воспроизведенія были сдѣланы, отпечатаны; изданіе было готово къ выпуску въ свѣтъ, но не было тотчасъ же выпущено и только спустя нѣсколько мѣсяцевъ увидало свѣтъ. Замедленіе въ выпускѣ произошло отъ того, что уже по отпечатаніи Князь Олегъ Константиновичъ замѣтилъ недочеты и остановилъ распространеніе изданія до перепечатки листовъ съ погрѣшностями. Самъ Князь далъ слѣдующее трогательное объясненіе промедленія въ слѣдующихъ словахъ письма къ пишущему эти строки (письмо отъ 8-го марта 1912 года): "Меня очень смутило то обстоятельство, что въ изданіе мое вкрались нѣкоторые недочеты. Ихъ надо было исправить, а времени у меня не было. Въ стихотвореніи «Воспоминаніе въ Царскомъ Селѣ» цифра 30 не сдѣлана красной[1]. Но это не такъ ужъ важно, хотя и непріятно, такъ какъ во всѣхъ другихъ мѣстахъ цифры изображены красными. Если Вы помните, — мнѣ пришлось провѣрять два листочка изъ «Евгенія Онѣгина». Края ихъ обрѣзаны, такъ что строфа
"Въ тѣ дни, когда въ садахъ Лицея
«Я безмятежно расцвѣталъ …
не имѣетъ на оригиналѣ слова Я на второй строчкѣ — осталась одна незамѣтная точка. Въ изданіе она не попала, такъ что можно подумать, что слова Я не было — а это невѣрно. Боюсь, что въ изданіе помимо этихъ вкрались еще другія ошибки, а это недопустимо — иначе весь смыслъ его пропадетъ. — Я бы очень былъ Вамъ благодаренъ, если бы Вы не отказались пріѣхать въ эту субботу въ Лицей къ девяти часамъ. Тамъ можно будетъ намъ вдвоемъ окончательно свѣрить изданіе съ оригиналами». Въ результатѣ новой провѣрки уже отпечатаннаго изданія съ оригиналами была перепечатка нѣкоторыхъ листовъ и добросовѣстная отмѣтка въ приложенномъ къ изданію маленькомъ описаніи рукописей всѣхъ тѣхъ особенностей рукописей, которыя, по техническимъ условіямъ, оказались невоспроизводимыми.
Изъ словъ Князя Олега Константиновича видно, какія задачи ставилъ онъ себѣ при изданіи рукописей и какъ онъ стремился ихъ выполнить. Нѣтъ сомнѣнія, — онъ былъ бы образцовымъ издателемъ. Но работы его по Пушкину не ограничились бы изданіемъ воспроизведеній. Онъ перешелъ, по окончаніи Лицея, къ изученію Пушкина, работалъ надъ рукописями его въ Румянцовскомъ Музеѣ и замышлялъ уже нѣкоторыя спеціальныя изслѣдованія. И всѣмъ его планамъ не суждено было осуществиться. Будемъ признательны и за то, что сдѣлалъ этотъ достойный. Миръ его праху!
Замыселъ Князя Олега Константиновича остался не завершеннымъ. Дѣлу изданія рукописей Пушкина было положено только хорошее начало. Хочется думать, что осуществленіе этого дѣла будетъ продолжено и закончено съ соблюденіемъ задачъ и методовъ, выработанныхъ Княземъ Олегомъ Констатиновичемъ, и замыселъ его, такимъ образомъ, получитъ завершеніе въ его честь и въ его память.
- ↑ Это — извѣстныя всѣмъ пушкиніанцамъ жандармскія помѣты красными чернилами на рукописяхъ Пушкина. П. Щ.