КНЯЗЬ ЛУПОВИЦКІЙ
ИЛИ
ПРІѢЗДЪ ВЪ ДЕРЕВНЮ.
править
1856.
правитьПРОЛОГЪ.
правитьИ такъ, завтра въ Россію?
Завтра.
Ну, bon voyage. Но знаешь ли что? Ты потеряешь только время; temps perdu, mon cher. Пользы не будетъ отъ твоей поѣздки.
Польза будетъ, повѣрь мнѣ. Я удивляюсь только, и очень удивляюсь словамъ твоимъ; неужели ты такъ дурно думаешь о Русскомъ народѣ? Ты думаешь, что онъ не пойметъ и не приметъ Европейскихъ изобрѣтеній, открытій, идей, le progrès enfin?
Ecoutez, Луповицкій; ты ошибаешься, mon ami. Я согласенъ съ Долонскимъ.
Конечно, чего ждать отъ Россіи: tout un peuple tie mougiques.
Soit; mais èa ne dit rien; c’est que…. Mais, écoutez Messieurs, parlons russe, de grâce. Насъ какъ нибудь могутъ услышать здѣсь, мы говоримъ о Россіи откровенно; непріятно, неловко передъ, все же, иностранцами. Вѣдь Французы все же однако иностранцы. Къ тому же я собираюсь ѣхать въ Россію, надо же мнѣ упражняться въ русскомъ языкъ; въ Петербургъ, и можетъ быть до самой моей деревни, мнѣ не придется слова сказать по русски. А теперь мы, en petit comité, въ короткомъ пріятельскомъ кружку, стало можемъ говорить и по русски. Il faut profiter de l’occassion. И такъ, Messieurs, я прошу васъ исполнить мою просьбу и все говорить по русски.
Il faut lui faire ce plaisir. — По русски, Салютинъ! Продолжай, Луповицкій.
И такъ, если наше отечество и не имѣетъ въ себѣ такихъ достоинствъ, какъ Европа, такъ вѣдь оно все таки отечество. La patrie, Messieurs, la patrie.
La patrie! Tout cela est bel et bon; но что значитъ la patrie? Я тоже люблю отечество: оттуда я получаю деньги. J’espère bien, que je l’aime.
Это одна сторона только, одна сторона.
Нѣтъ, Луповицкій, онъ правъ; одинъ союзъ съ отечествомъ, — это деньги, и конечно это важный союзъ.
Messieurs, позвольте! Je demande la parole.
La parole est au baron Салютинъ; continuez.
Я не понимаю, Messieurs, о какой любви къ отечеству можетъ быть рѣчь; Это хорошо было прежде, въ старыя времена, но съ тѣхъ поръ мы ушли далеко впередъ. — Я, напримѣръ, — человѣкъ образованный: это я понимаю. Я люблю слушать Лаблаша и Гризи, поѣхать на балъ, гдѣ одно избранное общество, выслушать иногда лекцію d’un professeur en vogue, наконецъ отобѣдать здѣсь, однимъ словомъ жить en homme civilisé, — это я поникаю; но какое тутъ отечество? Къ чему оно? Это все выдумки, годныя для черни.
Ingrat que vous êtes! Quel est le sang qui coule dans vos veines? Répondez moi, n’est ce pas um sang russe?
Soit; но къ чему же это обязываетъ?
Je vais vous répondre à l’instant Есть на землъ связь между людьми единородными? Понимаете меня, — есть она?… Qu’est ce qui s’appelle un grand peuple? Hein? Не тотъ ли это народъ, въ которомъ всѣ члены тѣсно связаны? И эта связь, Messieurs, это любовь къ отечеству, l’amour de la patrie!
Il y a du vrai là-dedans.
Отчего былъ силенъ Римъ? Отъ любви къ отечеству. — Pourquoi un état est il puissant? — Pour la même raison. Видите, Messieurs, что безъ этого чувства не было бы силы и независимости народной, не было бы независимости и Государственной, слѣдовательно не было бы и вашей независимости. — Voyez l’océan; il est puissant, et pourquoi? — C’est que tous ses flots ne font qu’une seule masse, un seul mouvement, une seule puissance. Détachez un flot de son océan, — отнимите волну отъ своего океана, она сейчасъ дѣлается безсильною; вы можете перенести ее, куда угодно. À? Вы можете ее налить въ графинъ-- да? Вы можете налить ее въ рукомойникъ, можете умыться ею, вылить, — видите. — Aussi, Messieurs, le peuple; c’est un océan; nous ne sommes, que des flots; какъ скоро мы отняты отъ своего океана, qu’est се que nous sommes?
Il а raison, Салютинъ; c’est qu’il а le don de la parole, cet homme. Но, Луповицкій, voyons. Вѣдь наши мужики, вѣдь это развѣ люди? Знаешь, какое ихъ назначеніе? Ихъ назначеніе, чтобы мы, люди образованные, могли наслаждаться всѣми удовольствіями сивилизаціи, c’est le mot; чтобы я напримѣръ могъ жить въ Парижѣ, и между прочимъ, обѣдать въ Café de Paris. — Вотъ для чего мужики, чтобы намъ давать средства на всѣ сивилизованныя удовольствія; c’est leur mission sur la terre, ils ne sont bons, qu'à èà, et c’est encore trop d’honneur pour eux.
Правда. — Мнѣ пишетъ управляющій, что денегъ выслать трудно, что будетъ мужикамъ тяжело. Ma foi! я написалъ ему, чтобъ были высланы деньги; я хочу жить, какъ живу, ни въ чемъ себѣ не отказывая, en homme civilisé, какъ человѣкъ гуманный, а больше ничего и знать не хочу.
Нѣтъ, Messieurs, я не согласенъ съ вами. Вы не правы. — Какъ, Messieurs, мы станемъ нападать на нашъ народъ зато, что онъ, бѣдный, лишенъ всѣхъ благъ Европейской сивилизаціи, за то, что онъ находится на низкой степени лѣстницы народовъ, за то, что въ немъ не могло еще явиться ничего возвышеннаго, гуманнаго, за то, что въ немъ только одни зародыши, что онъ не можетъ назваться вполнѣ человѣкомъ даже? И за его нужду, недостатки, его жалкое состояніе, мы наградимъ его презрѣніемъ, мы не постараемся извлечь его изъ этого состоянія, въ которое поставила его исторія, мы не пробудимъ въ немъ религіозныхъ, человѣческихъ движеній, которыхъ въ немъ нѣтъ? Какъ, неужели мы такъ поступимъ? Oh, oh, Messieurs, Messieurs! oh, Messieurs.
On voit, que vous êtes patriote.
Il est connu, comme tel.
Но думаешь ли ты, что твои усилія не останутся по напрасну?
Совсѣмъ нѣтъ! Но позвольте, Messieurs; avant tout, il faut poser la question selon moi.
Cest juste.
Ну такъ, Messieurs, я долженъ вамъ сказать, что я считаю, что Русской народъ есть также часть человѣчества. N’est ce pas?
Posons.
Posons. — Если Русской народъ часть человѣчества, то все человѣческое ему свойственно, n’est ce pas? Потому, что вѣдь это люди! Вѣдь Русской народъ тоже люди? Вѣдь все это люди, n’est ce pas?
Cest excessivement logique;
И такъ, Messieurs, вы согласитесь со мною, что къ Русскому народу, — дикому, положимъ, необразованному, положимъ, — однакоже къ нему можно привить просвѣщеніе Европейское. Главное доказательство, что все это люди. Европейцы люди и Русской народъ, тоже, можно сказать, — люди, конечно на низкой степени, конечно розница огромная, но все же это люди. Homo sum, et nihil humannm a me alienum puto.
Sans contredit Bah, vous connaissez le latin!
Comme vous cachez vos talents, Луповицкій.
Eh bien, Messieurs! — Ecoutez, Салютинъ! — Eh bien, conclusion: Русской народъ можетъ принять западное просвѣщеніе; а мы, Messieurs, мы люди образованные, стоящіе такъ высоко, должны стараться сдѣлать его похожимъ на насъ. N’est ce pas, Messieurs, я убѣдилъ васъ? —
Cest que vous êtes philosophe. iMais le côté pratique, où est il, le côté pratique! Ah, je ne suis pas philosophe; moi, je ne me laisse pas prendre si facilement par des paroles. Le côté pratique, c’est ce que je vous demande.
Une objection, qui est fort juste. Je vais vous répondre à l’instant.
Cest que…. Ахъ, Боже мой! Мы все говоримъ по-Французски. Видите, Messieurs. Я бы конечно поступилъ отвлеченно, d’une manière abstraite, еслибъ я сообщилъ то народу, о чемъ онъ и понятія имѣть не можетъ. — Non, non, mille fois non! — А я, знаете, возьму въ немъ зародыши, въ народъ, — вѣдь они есть зародыши, понимаете вы меня? — и этимъ зародышамъ дамъ только видъ, какой надобно, — сивилизую…. сввилизую. — Напримѣръ, что-нибудь уже есть въ Русскомъ народъ, — я не дамъ ему того, чего еще у него нѣтъ, — а что-нибудь есть, такъ я этому придамъ Европейской видъ, сивилизую, понимаете вы меня? Напримѣръ: благотворительность; вѣдь конечно мужикъ дѣлаетъ добро, n’est ce pas? Но какъ онъ дѣлаетъ? — подаетъ нищимъ; это грубо, необразованно, n’est ce pas? Я возьму это свойство въ мужикъ, — и сивилизую. Онъ будетъ, какъ-нибудь, что-нибудь, дѣлать въ пользу бѣдныхъ, какъ мы дѣлаемъ; ну баловъ, конечно, у нихъ нельзя завести, ну что-нибудь другое; ужъ я придумаю. Понимаете меня?
Il a raison, се Луповицкій. Ah, on est bien ferré sur son terrain.
Il faut avouer, il y a du sens pratique dans vos paroles. — Mais d’où vous vient tout cela?
Messieurs, c’est que j’aime la Russie.
Je suis prêt à y croire. J’aime son argent, quant à moi. Je me rejouis d'être Russe, car, mon cher, 200,000 francs de rente, c’est quelque chose.
Vous êtes matérialiste, c’est connu Eh bien, Messieurs, вы наконецъ согласны со мною?
Prouvé et approuvé. Только признаюсь, я не ожидалъ въ тебѣ практическаго генія. Ты всегда умѣешь изумлять.
Ecoutez, Луповицкій; ну а если мужики тебя не поймутъ; если они заупрямятся? Ты принудишь ихъ, разумѣется.
Принуждать насильно — нить, я на это не способенъ. Убѣждать — другое дѣло. Я увѣренъ въ успѣхъ.
Э! mon ami, непремѣнно надо употребить силу; даже и убѣждать нечего пробовать; надо знать, съ кѣмъ быть деликатнымъ. Нужна желѣзная рука, mon eher, — une main de fer. Такъ только надо учить необразованный народъ. Сломай его, сдѣлай изъ него тѣсто, faites-en une pâte, — и потомъ лѣпи, что угодно.
Но какая же будетъ польза?
Mais c’est ainsi, que Pierre le Grand а agi envers nous. Eh bien! Кажется трудъ не потерянъ. Мы можемъ быть ему благодарны за это; мы, надѣюсь, стали вполнѣ образованными людьми, можемъ быть собой довольны.
Le temps change, mon cher; теперь не то время; nous sommes devenus plus humains. D’ailleurs, je ne suis capable d’aucune action de ce genre.
Жаль, а было бы гораздо лучше.
Mais c’est de la force brutale.
Force brutale est très necessaire et très utile envers les brutes.
Но мое собственное человѣческое чувство возстаетъ противъ этого. Je sauve donc ma propte humanité. Je crois, que c’est aussi quelque chose.
У тебя есть отвѣть на все. Дѣлай, какъ хочешь. Когда ты идешь?
Завтра, Messieurs, завтра.
Nous vous verrons encore, avant votre départ?
Sans doute.
Долго ты останется?
Сколько нужно для моего дѣла. Дамъ толченъ, сообщу движеніе, и пріѣду опять сюда. Конечно я хочу пользоваться всею этою образованною жизнію; мое мѣсто здѣсь, въ Парижѣ; но, знаете, — я уже буду пользоваться всѣми этими плодами сивилизаціи, какъ сказать, съ большимъ правомъ; мнѣ не будетъ уже совѣстно, если я удѣлю хоть часть нашего совершенства бѣдному, жалкому нашему народу. Qu’est се qui vous semble?
Смѣшно было бы, если бы ты не пріѣхалъ. — Vous partez donc, vous quittez Paris.
Oui, je pars! Adieu, Paris, adieu! Mais, pas pour toujours, pas pour longtemps. — Oh, Paris!
Victor Hugo a eu bien le droit de dire:
La France est le géant du inonde, —
Cyclope, dont Paris est l’oeil.
C’est vrai. Quel poète!
Ecoutez, Луповицкій. Такъ ты рѣшительно не хочешь принять моего совѣта и принудить мужиковъ, если они заупрямятся.
Принуждать насильно, — нѣтъ я на это не способенъ. Если же они не поймутъ меня, — я пожму плечами, и ворочусь въ Парижъ. Mais, je suis fermement persuadé, que je serai compris. — Bonjoir.
Куда же?
О, куда! Мнѣ надо купить все, что вышло на Французскомъ языкѣ объ Россіи, всѣ путешествія; дорогою я ихъ прочту; и конечно самое вѣрное понятіе могутъ дать иностранныя описанія. La Russie, vue du haut de la civilisation, vous savez.
C’est juste; vous vous armez de pied-en-cap.
C’est ce qu’il faut.
Bonjour.
Bonjour.
ЯВЛЕНІЕ II.
правитьIl a du fond, cet homme.
C’est un homme de conviction.
Et puis une bonne tète, et un don de la parole incontestable.
Il serait interessant de savoir, ce qu’il va produire en Russie.
Князь Луповицкій, богатый помѣщикъ.
Антонъ, староста.
Иванъ, сынъ его.
Параша, дочь его.
Семенъ, Прохоръ, Ермилъ, Филиппъ, крестьяне.
Ульяна, дѣвушка крестьянка.
Андрей, сирота, молодой крестьянинъ.
Жеромъ, Русской камердинеръ съ французскимъ именемъ. Грумъ.
Слуга.
Крестьяне, крестьянки.
ДѢЙСТВІЕ I.
правитьЯВЛЕНІЕ I.
правитьТы все поешь, Ульяна.
Да чтожъ не пѣть-то? Вотъ помоги-ка лучше ведро достать, — вотъ такъ. (Ставитъ съ ея помощью ведро на край колодца; потомъ обѣ становятся другъ противъ друга).
Кому-то завтра въ солдаты придется? Завтра сходка будетъ; кого-то отдадутъ?
А какъ Богъ міру на сердце положитъ.
Хорошо тебѣ, братьевъ у тебя нѣту. А какъ у меня ихъ четверо.
Да чего бы лучше Андрюху отдать?
Сироту-то?
Ну да, сироту. Богъ вѣдь его не покинетъ, а очень тосковать за нимъ некому. Парень онъ смирный, добрый, работящій; да все не братъ, не сынъ.
Да ему-то вѣдь не легче, бѣдному.
То ему одному не легче; а какъ другаго изъ семьи-то отдадутъ, такъ вся семья за нимъ плакать станетъ (Параша хочетъ идти). Куда ты? Постой; только ведра возьму, пойдемъ вмѣстѣ. (Надѣваетъ ведра на коромысло). Э, смотри-ка, это кто идетъ?
ЯВЛЕНІЕ II.
правитьВотъ я опять на родинъ, опять въ Россіи, сторонъ необразованной, дикой, а между тѣмъ, да, — я люблю ее, безъ сомнѣнія люблю. Отечество! да, отечество, la patrie! Согласенъ, совершенно согласенъ: патріотическое чувство доступно благородному сердцу. Я очень это чувствую, да; чувствую именно теперь, воротясь на родину, въ Россію. Невольно такъ и хочется запѣть.
La voici, la voilà, cette France chérie!
Параша, вѣдь это баринъ.
Отчего жъ баринъ, кто его знаетъ.
И одѣтъ не по русски, и говоритъ не по русски: стало баринъ.
И то.
А, это вѣрно кто нибудь изъ моихъ подданныхъ. (Смотритъ), Jolie figure. Послушайте, мои милыя.
Что, батюшка?
Чья эта деревня?
Князя Луповицкаго, помѣщика.
А самъ помѣщикъ, гдѣ же онъ?
А кто его знаетъ. Въ чужихъ земляхъ, гдѣ-то. Слышно, тамъ есть мѣстечко Парижи; такъ онъ тамотко.
Cost Paris, — прошу узнать. Парижи! C’est vraiment drôle (имъ). Что же, баринъ у васъ, хорошій баринъ?
А Господь его знаетъ. Намъ грѣхъ Бога гнѣвить, намъ хорошо; а барина мы и въ глаза не видали.
Хорошо; я увѣренъ, что дурно.
Оброкъ небольшой. Старосту міръ выбираетъ на три года, а не хорошъ и до сроку смѣнитъ.
Ну, а когда же баринъ будетъ?
Да его ждутъ съ часу на часъ.
Ну, мои милыя, я буду имѣть удовольствіе говорить съ вами послѣ; а теперь пошлите ко мнѣ старосту и скажите, что баринъ приѣхалъ, вашъ баринъ. Ну да, я вашъ баринъ. (Дѣвушки кланяются). Подите пошлите старосту. (Онѣ уходятъ).
ЯВЛЕНІЕ III.
правитьЖаль, очень жаль; умный народъ, и въ такомъ невѣжествѣ. Никакихъ понятій, никакого совершенно сужденія. Образовать его — вотъ нашъ долгъ. Образовать въ отношеніи религіозномъ, въ отношеніи нравственномъ, общественномъ, художественномъ. — Вотъ поле для дѣятельности. — Надо же наконецъ, чтобы народъ нашъ походилъ на насъ, Европейцевъ. Я объясню имъ все это. Не хочу же я обидѣть ихъ тѣмъ, что они не поймутъ меня. Ктому же, да-съ, — я люблю Россію, люблю этотъ добрый и умный Русской народъ. Oh, comme je Paime! Жаль только, что мнѣ нельзя разговаривать съ ними по французски. Хоть я и хорошо говорю свой языкъ, но по французски я бы объяснилъ имъ это лучше; mais, que faire! — Какъ же я возьмусь за дѣло однако? А надо немедленно. Я въ деревню прямо изъ Парижа; всѣ мои впечатлѣнія вполнѣ свѣжи; надо этимъ пользоваться. Къ тому же я не намѣренъ здѣсь долго оставаться; мнѣ надобно сперва только кинуть сѣмена; но какъ же быть? Да, позвольте, позвольте! Я помню одного мужика, котораго я къ себѣ выписывалъ въ Петербургъ: умная голова, просто министръ. — Такъ, онъ будетъ моимъ органомъ, проводникомъ моихъ идей.
ЯВЛЕНІЕ IV.
правитьТакъ и есть. Ахъ батюшка, Князь Геннадій Ивановичъ!
Ба, ба, ба! Это кажется…. да, тотъ самый.
Что вы къ себѣ въ Питеръ съ отчетами выписывали, — такъ, батюшка.
Здравствуй, здравствуй. Какъ бишь тебя?
Антонъ Гавриловъ.
Антонъ, да. — А ужъ не ты ли староста?
Я, ваше сіятельство.
Тебя выбрали въ старосты, такъ ли?
Выбралъ міръ.
Міръ, то есть всѣ?
Весь міръ, батюшка.
Вѣдь ты мой староста, а? Такъ надо, чтобы я, чтобы баринъ выбиралъ старосту, а?
Такъ, батюшка, точно. Кому иному, какъ не тебѣ. — Живешь ты, правда, далеконько; у насъ не бываешь, и насъ не знаешь никого; а то, батюшка, кому и назначать, какъ не тебѣ.
Ça n’est pas bète. — Ну а если я у васъ жить стану, — такъ вѣдь, конечно, мнѣ надо назначать; вѣдь ты все же мой староста?
Точно, батюшка, точно, точно; твой староста, и рѣчи нѣтъ. Ну да вотъ что, батюшка; кабы имъ то, крестьянамъ то есть, до твоего старосты дѣла не было, такъ имъ бы и все равно; а то, вѣдь я отъ тебя, да надъ ними. Ну какъ же, батюшка, и имъ бы вѣдь надо объ себѣ подумать. Умъ хорошо, а два лучше, батюшка.
Il est très fin, cet homme. — Хорошо, Антонъ, мы съ тобой потолкуемъ послѣ, кому и какъ старосту назначать. — Я тебѣ скажу, я много хочу сдѣлать перемѣнъ. Ты мнѣ поможешь; ты уменъ, я знаю. — Я вамъ добра хочу, друзья мои, будьте въ этомъ увѣрены. — Кстати, нѣтъ ли у васъ чего нибудь, à l’ordre du jour, на очереди…. какъ сказать…. (заминается).
Какъ же, ваше сіятельство, некрутчина.
А у васъ кто отдаетъ въ рекруты, — ты?
Нѣтъ, батюшка, какъ можно, — міръ.
Міръ! Гм, хорошо. Сколько здѣсь душъ?
Да душъ восемьсотъ, побольше, будетъ.
Это не дурно. — Я нѣсколько усталъ теперь, до свиданья. А камердинеръ мой еще не приѣхалъ съ коляской? Вѣдь я пѣшкомъ къ вамъ дошелъ.
Онъ въ домѣ, батюшка; васъ дожидается.
Прощай, добрый мой Антонъ.
Прощенья просимъ, ваше сіятельство.
ЯВЛЕНІЕ V.
правитьАнтонъ Гаврилычъ, баринъ приѣхалъ?
Приѣхалъ.
Видѣлъ?
Видѣлъ.
Ну что?
Ничего.
А что?
Да что. Добрый баринъ, ничего. Все-то, Прохоръ Игнатьичъ, объ насъ думаетъ. Перемѣны, говоритъ, у васъ сдѣлаю. Право такъ. Все о насъ глупыхъ пекутся. — Ну самъ ты человѣкъ умный, ну скажи: какъ намъ и счастливыми-то не быть? Видишь, заботу объ насъ принимаютъ какую.
Да ты рѣчь-то не двои. Скажи, что намъ, добра ждать, что ли?
Я тебѣ говорю, хорошій баринъ. Добра, говоритъ, вамъ хочу.
Охъ, братъ! Будетъ онъ думать, что добро, да и пойдетъ насъ добромъ-то этимъ подчивать. Жилъ-то онъ долго въ Нѣмечинѣ. Тамъ можетъ оно и добро, да чтобъ нѣмецкое добро намъ худомъ не вышло.
Слушай, — коли въ правду добрый, такъ онъ съ разу, хоть и не увидитъ, что намъ плохо, — да гнуть на колѣно не будетъ. А право слово, душа у него добрая. Я давно вѣдь его знаю: онъ хоть и не того, да за то не золъ. — Да не въ томъ теперь сила: надо къ барину съ приносомъ идти; еще рано, успѣемъ. Пойдемъ-ка, Прохоръ Игнатьичъ.
ЯВЛЕНІЕ VI.
правитьКого-то въ солдаты отдадутъ? У насъ четверо, у Прохора трое, у Василья то же трое, да и мало ли народу, — а кто пойдетъ? — Ульяна сказала Андрюху, а за что? — за то, что сирота: ишь вина какая. За нимъ плакать некому: да онъ что ли виноватъ, что некому. — Ну а если кто изъ братьевъ — не дай Богъ! (Луповицкій подходить потихоньку къ окну и слушаетъ).
Чего задумалась?
А вамъ и горя мало. — Кого-то изъ васъ завтра въ солдаты отдадутъ.
Не бабье дѣло толковать объ этомъ.
Ваня, да ты ужъ мнѣ скажи: кого по твоему?
Да Андрюху, чай.
А тебѣ не жаль Андрюхи?
А тебѣ нешто жаль?
Да чѣмъ же, онъ провинился, что его? Чтожъ въ немъ худаго-то?
Хорошій парень, нечего сказать; всѣмъ взялъ; работящій, и добрый такой; ну и пѣсню лихо споетъ; ну и на кулачки ужъ не спуститъ. Когда не жаль, — жаль; да чтоже дѣлать-то? Вѣдь надо же кому нибудь. Такъ все легче ему пойти, — одинъ, какъ перстъ.
Наладили вы все одно; ужъ видно ему и придется.
Да чего ты, Параша? А? (она плачетъ). Да ты скажи. Ужъ тебѣ не приглянулся ли онъ? Ты скажи. (отнимаетъ руки ей отъ лица). Полно! Можетъ и не онъ пойдетъ. Плачешь, ничего не видя.
Да кто тебѣ сказалъ, что онъ мнѣ приглянулся? Не приглянулся, совсѣмъ нѣтъ; а такъ, жалко; всѣхъ васъ жалко, — оттого и плачу.
Ну ужъ ты, не хитри со мной. Говорю тебѣ, не плачь. — Э, да вотъ Андрюха. (Параша убѣгаетъ).
Mais c’est tout uu roman! (Уходитъ, очень довольный.)
ЯВЛЕНІЕ VII
правитьАндрюха!
Что?
Тебѣ въ солдаты придется.
Что Богъ пошлетъ.
А мнѣ жаль тебя, Андрюха.
Ну спасибо, коли жаль.
А за тобой проказы водятся.
Какія проказы?
Какія! Думать, я незнаю. Я, братъ, вижу.
Да чего ты видишь.
Чего! Ты на Парашу заглядывается; вотъ чего. Что, молчишь.
Ну да коли самъ видишь, такъ что ужъ таиться.
Да ты скажи мнѣ, Андрюха, въ правду. Что тебѣ, по сердцу она пришлась, что-ли?
Коли знаешь, что и говорить. Хотѣлъ сватовъ засылать; ну да какіе теперь сваты.
Слушай, Андрюха. Мнѣ тебя жаль, право жаль; а пособить чѣмъ, и незнаю. За тебя пойти, — да нѣтъ, братъ, надо правду сказать, не пойду. Что отецъ скажетъ? Ты, скажетъ, своей волей бросаешь меня; не тебѣ досталось, а ты идешь. — Знаешь что, Андрюха! Ужъ какъ Богъ дастъ, такъ оно и будь.
И то, Иванъ. Спасибо на добромъ словѣ. Ну а коли не пойду?
Ну а коли не пойдешь, ужъ просватую за тебя сестру.
Ой ли?
Право такъ.
Ну, Иванъ, что Богъ дастъ.
ЯВЛЕНІЕ VIII.
правитьАндрей, не видалъ барина?
Не видалъ; слугу его видѣлъ, словно баринъ одѣтъ.
Крѣпостной?
Крѣпостной, да не его; наемный, давно ужъ у него.
Смотри-ка, уродецъ идетъ
Ахъ, братцы; что это? — Не то человѣкъ, не то птица. (Смѣхъ).
Подъ сюда пичуга малая, подъ сюда.
Жалкая ты деревенщина, необразованная. Чему хохочете?
Это баринъ.
Нѣту.
Это слуга его, наемный.
Козлы вы бородатые.
Ахъ ты рыло бритое.
Невѣжи, невѣжи! Жалости подобные невѣжи! Ну что вы знаете, ну отчемъ вы слышали! Ну знаете ли, что манеры хорошія? Ну? — Не умѣете и одѣться-то, какъ надо.
Мы, братъ, по русски одѣваемся.
Да развѣ кто изъ порядочныхъ людей по русски ходитъ?
Да мы ходимъ; мы не мошенники какіе.
Грубая ты дичь деревенская.
Не больно спѣсивься, дичина заморская.
Я, — да я камердинеръ его сіятельства; ну скажи, необразованный, скажи: что значитъ камердинеръ его сіятельства?
Да все тотъ же лакей.
Тотъ же, да не тотъ. — высокаго рангу, сюперфинь Гамбургъ.
Ребята, онъ съ придурью; слышите, что мелетъ.
Съ придурью? самъ ты съ придурью, мужикъ. Мы, братъ, съ его сіятельствомъ, мало ли земель объѣздили. Во Франціи были, въ Нѣмеціи, въ Англіи, въ Италіи. — Ну хочешь скажу по Французски? — Бонжуръ мадамъ; — что? Ну хочешь по Нѣмецки? — Вассисдасъ мейнъ герръ; — вотъ тебѣ и по Нѣмецки. Ну по Англицки: гаудуйду. (Хохотъ).
Какъ?
Гаудуйду.
Ой братцы, уйду! (Смѣхъ).
По Итальянски хочешь? Міо каро.
Карій; кто, ты карій?
Да вы языковъ не разумѣете.
На чтоже ты говоришь такъ, что мы не разумѣемъ?
Да, братъ, ужъ коли глупъ, такъ на всѣхъ языкахъ глупъ.
Глупъ? — самъ ты глупъ. Мы съ его сіятельствомъ въ разныхъ ферейнахъ бывали; я тамъ не съ тобой дуракомъ, а съ учеными диспутовался.
Совсѣмъ исплутовался, эхъ жалко. (Смѣхъ).
Герцоги, принцы и короли меня знаютъ; къ себѣ приглашали.
Эхъ ребята! Сгоните его съ энтаго мѣста: оно хвастливо.
ЯВЛЕНІЕ IX.
правитьДоложи барину, что мы пришли.
Батюшка, не побрезгай на нашемъ челобитьѣ; прими нашу хлѣбъ-соль.
Очень радъ, очень благодаренъ. Вотъ она, хлѣбъсоль; мнѣ много говорили про этотъ обычай иностранные туристы. (Даетъ знакъ камердинеру; тотъ принимаетъ).
Ну ужъ подарки, грубая деревенщина.
Послушай, ты! прошу быть деликатнѣе; да и какъ ты смѣешь? Ты видишь, что я принимаю и благодарю. — Смотри Жеромъ, если хочешь служить у меня, прошу быть вѣжливымъ, особенно съ ними. (Выходитъ впередъ). Очень, очень вамъ благодаренъ за доброе ваше привѣтствіе.
Не на чѣмъ, батюшка.
Гм! Это съ большимъ удовольствіемъ, что я принимаю изъявленіе вашей…. вашей признательности, или скорѣе любви ко мнѣ, — любви еще не заслуженной мною. — Но я надѣюсь заслужить ее. Вѣрьте (одушевляя себя), о да, вѣрьте, что и я люблю васъ! Я постараюсь устроить вашъ бытъ, передать вамъ плоды просвѣщенія, роскошные плоды наукъ и искуствъ, — (Горячась) Ничего не пожалѣю дляэтаго, никакихъ трудовъ, ни…. безсонныхъ ночей, ни…. утомительныхъ дней, ни… препятствія природы, ни человѣческія препятствія не остановятъ меня. — Гдѣ ваши орудія, омоченныя не разъ благороднымъ потомъ вашимъ? Гдѣ соха, гдѣ пила? — Дайте мнѣ ихъ! Моя рука не побоится прикоснуться къ нимъ, если то нужно. — Но важнѣйшій трудъ предстоитъ мнѣ; я говорилъ о немъ сейчасъ. — Это тѣ, нравственныя сокровища, которыя передамъ я вамъ, добытыя мною отъ Запада Европы, это сѣмена умственныя, которыя долженъ разсѣять я здѣсь. — Вы поймете меня. Ваше сочувствіе, въ которомъ я не сомнѣваюсь, будетъ для меня лестною наградою. Повѣрьте мнѣ, я васъ уважаю, и докажу это! Вы можете считать на меня. (Пауза) Господа! Я въ вашихъ распоряженіяхъ. (Въ сторону) Какъ хорошо бы это было по Французски!
Я усталъ немного и лягу отдохнуть, но прошу васъ пѣть и веселиться передъ моими окнами. До свиданія! Этотъ день — вашъ. (Наклоняется; народъ кланяется, Луповщкій уходитъ, камердинеръ тоже),
Ну что, понялъ, что баринъ говорилъ?
Какъ не понять: велѣлъ себѣ подать соху да пилу.
Сходить, что ли за ними, Антонъ Гаврилычъ?
Полно вамъ; вѣдь это такъ, для примѣра говорится.
А, можетъ, онъ и въ правду пилить да пахать захотѣлъ.
Ну пахать-то, да работать, — такъ и быть, ужъ мы все будемъ.
Про сѣмена говорилъ; сѣмена какія то изъ-за моря привезъ.
Эхъ вы! это такъ у него выходило; а просто хотѣлъ онъ сказать: вы де невѣжи, вамъ учиться надо.
Такъ онъ такъ бы и говорилъ; мы и безъ него знаемъ, что ученье свѣтъ, а неученье тьма.
А вѣдь онъ добрый.
Добрый.
Ну полно калякать; собирайте хороводъ. (Уходитъ; за нимъ старта. При словахъ его входитъ Жеромъ).
Ну живо, собирайте. (Хороводъ начинаетъ собираться).
Ты не дурна, моя милая. (Беретъ ее за руку; та вырываетъ ее.) Что ты? — Не бойся, не бойся; ужъ если я тебѣ такую честь оказываю, не совѣстись.
Вотъ честь какая! Убирайся прочь.
Вотъ глупая, вотъ невѣжа; никакого тутафе обращенья не понимаетъ. (Беретъ ее опять за руку).
Прочь!
Что носъ повѣсилъ?
Повѣсишь, братъ. Кому то завтра въ солдаты идти придется.
Что завтра, — то завтра, а что нынче, — то нынче. Запѣвай Андрюха! (увидавъ Жерома) Ба, ты что тутъ?
Все пристаетъ.
Убирался бы ты лучше.
Я вамъ честь дѣлаю, тро донёръ, что къ вамъ пришелъ; удостоилъ то есть васъ, а вы дураки этаго и не чувствуете; мужичье! Скажите-ка лучше: мерси. — Дай же руку; ты хорошенькая, шармантъ право; такъ таки себѣ. (Хочетъ взять руку).
Говорятъ тебѣ, отстань!
Ой, какой грозный. Ты потише, — я княжой камердинеръ.
Пошолъ прочь, добромъ тѣ говорятъ. Мы хороводъ водить станемъ.
Я не пущу, (Параша плачетъ). Ну пожалуй плачь Ужь если мнѣ угодно тебѣ такую, знаешь неожидаемую милость сдѣлать, то хоть плачь, а милость и честь принимай.
Пусти говорятъ тебѣ.
Не пущу; а тронуть меня не смѣете.
Пусти!
Не пущу.
А коли такъ, добромъ не хочешь, такъ вотъ тебѣ.
Молодецъ Андрюха!
Добро, смѣйтесь, смѣйтесь! Вамъ достанется; вамъ выдетъ сокомъ! А ты озорникъ, ты скотина, — тебя завтра въ солдаты отдадутъ. Да, въ солдаты. Ужъ я постараюсь. Да, да!
Ну, что Богъ дастъ.
Въ солдаты тебя, въ солдаты, въ солдаты, въ солдаты.
Вдоль по морю, вдоль по морю.
Вдоль по морю, морю синему.
ДѢЙСТВІЕ II.
правитьЯВЛЕНІЕ I.
правитьХорошо, немедленно примусь за дѣло. — Какъ я доволенъ; у меня есть дѣятельность, — право. — Сегодня я долженъ говорить обо всемъ со старостой, ему первому сообщить мои мысли. Я нарочно написалъ всѣ пункты на бумагѣ, (беретъ со стола бумагу и просматриваете. А, вотъ мой министръ. Здравствуй, мой любезный Антонъ. (Антонъ кланяется. Послѣ молчанья). Мнѣ надо поговорить съ тобой, Антонъ. — Я тебѣ говорилъ, что я хочу сдѣлать перемѣны.
Говорили, ваше сіятельство. (въ сторону). Вотъ тѣ на, какъ на пашню онъ насъ посодитъ.
Ну скажи, не находишь ли ты самъ, что нужны перемѣны? А? (улыбается). Ну какія, ты полагаешь, перемѣны я придумалъ?
Можетъ, оброкъ прибавите, батюшка.
Нѣтъ, нѣтъ! О матеріалистъ Антонъ! Не безпокоитесь, друзья мои; перемѣны будутъ другаго рода.
Не знаю, что за перемѣны, ваше сіятельство.
Я хочу, чтобы пониманіе ваше…. какъ сказать…. интеллектуальное образованіе, — ну…. нравственное, нравственное ваше достоинство возвысилось. (Антонъ молчитъ).Я говорю не ясно, можетъ быть; но лучше къ дѣлу. — Скажи мнѣ, религіозны ли вы? А? — То есть, ходите ли вы въ церковь?
Ходимъ, ваше сіятельство.
И прекрасно, друзья мои, прекрасно. О будьте религіозны, вѣрующіе. Я принадлежу къ такимъ людямъ, которые уважаютъ Вѣру, считаютъ ее даже главнымъ дѣломъ. — Я вамъ совѣтую именно быть религіозными; исполняйте, что велитъ вамъ религія или Вѣра.
Мы исполняемъ, сколько силы нашей.
Однако, Антонъ, я вѣдь былъ сегодня въ церкви; конечно я пришелъ не къ началу, однако служили еще, — и я видѣлъ, что народу не много.
Да вы, батюшка, послѣ обѣдни пришли; а это служили молебны; такъ тѣ и остались, кто служилъ, а другіе разошлись.
Да точно, да, молебны. — Позволь однако, позволь: тамъ священникъ давалъ крестъ цѣловать.
Да какъ же, батюшка, это за всякимъ молебномъ бываетъ.
Бываетъ, да, бываетъ, точно. (Принимается за завтракъ). Не хочешь ли ты позавтракать? Я тебѣ велю тамъ подать (указываетъ ему на свой завтракъ).
Нѣтъ, батюшка, не стану.
Отъ чего?
У насъ постъ, батюшка; это скоромное.
Постъ, — какой постъ?
Петровки, батюшка.
Петровки! — (кладетъ вилку и ножикъ).Признаюсь, не зналъ.
Ваше дѣло господское, батюшка.
Ну, я вижу, что на счетъ религіи или Вѣры, говорить нечего: — вы близки къ ней. — Теперь о другомъ, (смотритъ въ бумажку). Что дѣлаете ли вы добро?
Случается, батюшка, подаемъ.
Подаете нищимъ, это хорошо; но вѣдь не всякой подаетъ?
Какъ, батюшка, нищему не подать? — Ну, а если кто не захочетъ, тотъ ужъ самъ себѣ худо дѣлаетъ.
Да вѣдь можетъ случиться, что кто нибудь не подастъ? Скажи, можетъ случиться?
Можетъ статься.
Ну, такъ я вотъ что придумалъ. — Вы устройте у себя благотворительный хороводъ.
Какъ, ваше сіятельство?
Благотворительный хороводъ.
Что жъ это будетъ такое?
А вотъ что. Когда у васъ соберутся для хоровода, — каждый, кто захочетъ участвовать, дастъ по копѣйкѣ, или по полушкѣ, въ общую сумму, для бѣдныхъ; а потомъ эти деньги и будетъ раздавать нищимъ, настоящимъ нищимъ, тотъ, кого хоть я назначу. — А? хорошо?
Умныя твои рѣчи, батюшка. Только вотъ что: у насъ есть въ церкви кружка для бѣдныхъ. Хороводъ-то, веселье-то зачѣмъ?
А веселье для того, чтобъ охотнѣе дали; иной бы можетъ быть безъ этой причины и не подалъ, — а для веселья подастъ.
Стало, батюшка, человѣкъ ужъ тутъ не для Бога, а для своей потѣхи нищему подастъ. Гдѣ жъ тутъ доброе-то дѣло будетъ? Для души-то что?
Положимъ добраго дѣла собственно нѣтъ; для души, какъ ты выражаешься, нѣтъ; да все же польза.
Ужъ коли, батюшка, въ такомъ дѣлѣ святомъ, что нищему подать, для души ничего не будетъ, — такъ ужъ тутъ какая польза, — тутъ вредъ, да и какой. Вѣдь, какъ нищаго увидишь, — и воздохнешь, и подумаешь, что вотъ де нищая братья, да и подашь; такъ оно для души много. — А тутъ, что это будетъ? — Гамъ, веселье. Что, дескать, вамъ о нищей братіи думать; знай веселись, да себя тѣшь: вотъ тебѣ и доброе дѣло сдѣлалъ.
Но польза, мой любезный Антонъ, польза!
Такъ, батюшка, да польза-то эта со вредомъ душѣ нашей; такъ что въ ней толку-то, въ пользѣ? Доброе дѣло будетъ безъ добра. Да позволь тебѣ сказать, батюшка: ты видалъ ли, какъ мы милостыню подаемъ? Кто принялъ — перекрестится, кто подалъ — перекрестится. Да вотъ, взгляни, батюшка, въ окошко. (подходитъ, и съ нимъ Луповицкій къ окну). Видишь, нищій подошелъ къ избѣ; видишь, рука изъ окна протянулась; видишь, нищій крестится; видишь, и въ избѣ крестятся, благодарятъ, что сподобилъ Господь нищему подать.
Il n’est pas bête, cet homme.
Да позволь тебѣ доложить: вѣдь Богу бы можно было и всѣхъ нищихъ обогатить; пользу то Онъ можетъ послать имъ не по нашему; такъ чтожъ они все ходятъ, да просятъ? — Не денегъ вѣдь только, батюшка, они просятъ, — а чтобъ мы душою воздохнули, да подали нищей братіи, для Бога; — вотъ оно, батюшка, что.
Ты умно говоришь.
По мужицки, батюшка. — Еще, батюшка, сказано: кто нищему подаетъ, Богу подаетъ; какъ же я, батюшка, въ хороводѣ-то, горло распустивъ, Богу подамъ? — И милостыня у насъ святая зовется; а тутъ какая будетъ святая милостыня, — для своей потѣхи гамъ да плясъ? Нѣтъ, батюшка, послушай моихъ неразумныхъ рѣчей; не дѣлай этаго, ты народъ соблазнять будешь; оно, батюшка, дѣло худое. Пусть добро добромъ и будетъ, а съ потѣхой его не мѣшай.
Je suis battu, tout à fait. Ну мой Антонъ, ты разсуждаешь такъ умно…. къ тому же я принуждать васъ не намѣренъ, — стало быть, дѣлайте, какъ хотите. (Антонъ кланяется; молчанье; смотритъ въ бумажку). Ну постой. Скажи мнѣ, много у васъ грамотныхъ?
Мало, батюшка.
Ну, а грамоту, ты не отвергаешь?
Грамота хорошое дѣло: ученье — свѣтъ, а неученье — тьма.
Ну я радъ, что въ этомъ мы сходимся. Я бы хотѣлъ школу завести.
Грамотѣ учить?
Да.
Такъ, чѣмъ школу заводить, батюшка, а ты пономарю дай жалованье за выучку, за каждаго, хоть рубли четыре или хоть три; онъ тебѣ учить и станетъ и выучитъ; а мы отъ грамоты не прочь.
Пожалуй, я и на это согласенъ. Мнѣ надо будетъ для васъ книгъ накупить, книгъ для народа, приноровленныхъ къ понятію народа, понимаешь?
Какія же это книги, батюшка?
Есть много такихъ книгъ, нарочно написанныхъ для простаго ума. Въ нихъ разсуждается о предметахъ, нужныхъ для крестьянина; напримѣръ о томъ, что такое быкъ.
Быкъ?
Ну да, быкъ. Я думаю, быкъ много значитъ въ вашемъ быту.
Не ужъ-то же, батюшка, мы быка не знаемъ. Неужли и того не знать, около чего цѣлый вѣкъ ходишь.
Тамъ не только о быкѣ; тамъ о нравственныхъ обязанностяхъ; тамъ говорится, что не надо лгать, пьянствовать, ну и такъ далѣе. Вѣдь эти книги для васъ нужны.
И по нашему, батюшка, не годится пьянствовать и лгать; да вѣдь ктожъ этаго не знаетъ? Не дѣлаютъ только.
Ну, да все же не худо объ этомъ еще почитать.
Не худо, кто говоритъ; только ужъ объ этомъ давно написано и хорошо написано; врядъ ли ужъ лучше написать можно. На это ужъ есть книги.
Гдѣ? Какія?
Священныя книги, батюшка. Вотъ ихъ то ты намъ купи, батюшка, сдѣлай милость. Онѣ намъ нужны, а денегъ не у всякаго хватитъ.
Хорошо, хорошо, (смотритъ въ бумажку). Вотъ что еще. Отчего такъ вы грязны, неопрятны? Крестьянки ходятъ босикомъ. Это нездорово даже.
Да дѣло наше такое, батюшка; одежи у насъ не сколько; возимся въ землѣ, да въ навозѣ. А кабы не работали, были бы и мы бѣленькіе, да чистенькіе. — Да что жъ, мы отъ работы не прочь. Работа, батюшка, человѣку еще не обида; ужъ не дивись только, что кожа загрубѣетъ и мозоли на рукахъ.
Вѣдь однако посмотри, какія у тебя грязныя руки; вѣдь какая разница съ моими. (сравниваетъ свою руку съ рукою старосты). Просто даже совѣстно.
Кому, батюшка, совѣстно?
Конечно тебѣ должно быть совѣстно.
Э, батюшка! Въ навозѣ возимся, какъ же быть то? — Оттого, батюшка, твои ручки и бѣлы, что наши черны; — ну и на здоровье.
Il a infiniment d’esprit, cet homme. Постой; еще я бы желалъ, чтобъ вы больше думали о своемъ здоровьѣ. Вотъ вышла одна умная книжка, въ Россіи, по русски: совѣты крестьянкамъ. Тамъ сказано, что для здоровья, крестьянки должны перемѣнять чулки всякой разъ, какъ промочатъ ноги.
Батюшка, да онъ въ рабочіе дни зачастую и безъ чулковъ ходятъ. А коли бы всякой разъ, какъ ноги промочатъ, чулки мѣнять: такъ и чулковъ бы не напаслись, да только бы цѣлый день и дѣлали, что перебувались.
Ну хорошо, хорошо (смотритъ въ бумажку). А вотъ, еслибъ, еслибъ…. я впрочемъ не настаиваю, — еслибъ вы, хоть мало по малу, согласились снять платье, которое вы носите, и надѣли бы наше?
А за чѣмъ же это, батюшка?
Да такъ лучше.
Удобнѣе, что ли оно, или красивѣе платье-то ваше?
Нѣтъ, я не утверждаю ни того, ни другаго, но знаешь, всѣ такъ ходятъ; во первыхъ, мы ходимъ, потомъ, всѣ другіе иностранные народы тоже. За чѣмъ же вамъ отставать отъ другихъ?
Да не изъ чего и приставать, батюшка. Пусть ходитъ, какъ кто хочетъ. Изъ какихъ причинъ свое-то платье я кину, а чужое надѣну? Ужъ ли же отъ того, что то свое, а то чужое? А вѣдь больше не изъ чего, батюшка, и самъ ты говоришь. Свое, — такъ и долой его, а чужое, — такъ его и надѣвай? — Не будетъ ли это ужъ обидно, батюшка?
Il a toujours raison — Ну хорошо, хорошо; довольно объ этомъ. Я сказалъ, что не настаиваю. А ты скажи мнѣ…. (смотритъ въ бумажку). Вогь еще что я придумалъ. — За всякое доброе дѣло, вѣдь надо награждать? (Антонъ молчитъ). Что жъ ты? — Вѣдь надо?
Коли человѣкъ хорошій, батюшка, — отчего его и не поправить, и не помочь ему.
Да, тото, — ну видишь. — Если кто изъ огня кого нибудь выхватитъ, ну тамъ, ну какъ нибудь еще поможетъ, ну денегъ дастъ, — такъ этому я даю кушакъ шелковый, шитый золотомъ, а женщинѣ жемчужныя серги. — Ты опять молчишь. — Не ужъ-то и это не нравится?
Ваше сіятельство. Говоришь ты умно, ужъ какъ умно; да мы то глупы, такъ и мекаемъ не по твоему.
Ну говори, какъ ты мекаешь?
А вотъ что, батюшка, я скажу. — Дѣлаетъ человѣкъ доброе дѣло: вѣдь онъ батюшка не изъ награды его дѣлаетъ; такъ ты наградою его обидишь, да и доброе-то дѣло ты не добромъ покажешь. — А коли для награды доброе дѣло кто сдѣлалъ, — такъ ужъ это какое доброе дѣло? — и награждать-то его не за что.
Такъ ужъ за доброе дѣло и награждать нельзя.
Не тебѣ, батюшка, за добрыя дѣла награждать. Кто крестьянинъ исправный, работаетъ хорошо, — ты награди его. А добрыя дѣла, — человѣка кто выручилъ, или что другое, — онѣ вѣдь прямо для души, для Бога дѣлаются: такъ какой тебѣ слѣдъ награждать, — прости, батюшка, глупыя мои рѣчи. Да и сказано, чтобы не хвалиться передъ человѣками добрыми дѣлами, не выказываться; а тутъ, какъ кушакъ-то онъ повяжетъ, такъ вѣдь всякому въ глаза свое доброе дѣло и сунетъ. Вѣдь это выходитъ добрымъ дѣломъ щеголять, батюшка. — По моему глупому разуму, коли въ правду добрый человѣкъ, — ему и повязать-то такой кушакъ будетъ совѣстно. Добрыя дѣла вѣдь прячутся, людямъ на глаза не лезутъ. Ну а чего Боже сохрани, кто изъ за награды дѣлать добро станетъ, соблазнится, — такъ вѣдь это человѣкъ пропащій. Вѣдь и написано, батюшка: кто мзду свою здѣсь пріялъ, тотъ ужъ тамъ ее не жди.
Антонъ, ты гдѣ учился?
Нигдѣ, батюшка.
Грамотѣ умѣешь?
Умѣю, батюшка.
Что ты читалъ?
Церковныя книги, батюшка.
Церковныя?
Церковныя.
А! (Ходитъ по комнатѣ). Любезный мой Антонъ, что у васъ сегодня? — сходка объ рекрутахъ?
Да, батюшка; сходка будетъ.
Сколькихъ отдаете?
Да трехъ отдали за вины: за пьянство и буянство; а вотъ четвертаго, такъ незнаемъ кого; сходка за тѣмъ и будетъ.
Хорошо, ступай же; какъ рѣшатъ, доложи мнѣ.
Слушаю, батюшка; прощенья просимъ, ваше сіятельство.
ЯВЛЕНІЕ II.
правитьНадо признаться, что я потерпѣлъ сильное пораженіе. — Battu, complètement battu. — Какъ онъ уменъ однако, этотъ Антонъ. Гм! (ходитъ). Не даромъ говорятъ, что народъ русской имѣетъ умъ; еще бы! бездну ума. — Что жъ дѣлать однако? Принуждать, этаго я никогда дѣлать не стану; да и къ тому же я долженъ по совѣсти согласиться, что онъ правъ, ce ministre des affaires intérieurs. — Что дѣлать, — не знаю; надо въ томъ сознаться, хоть оно мнѣ и не выгодно. — Какое странное мое положеніе. — Вѣдь я долженъ сказать однако, что многія вещи я не такъ понималъ, что я, однимъ словомъ, не понималъ, даже теперь еще не вполнѣ понимаю Русской народъ, да. — Отчего же это? Отчего? — (молчаніе). Жеромъ!
ЯВЛЕНІЕ III.
правитьВозьми завтракъ. — Ты ѣшь скоромное?
А какъ-же-съ?
Отчего жъ ты ѣшь скоромное?
Да вѣдь это одни невѣжи мужики, постное ѣдятъ; развѣ это люди?
Я сказалъ тебѣ, чтобы ты не смѣлъ объ нихъ такъ выражаться. Я сказалъ, чтобъ ты ни съ ними дурно не обращался, ни при мнѣ не смѣлъ ихъ бранить.
Да помилуйте, ваше сіятельство, — необразованные.
Ты развѣ образованъ? Молчи. (Ходитъ по комнатѣ). Не слыхалъ кого думаютъ отдать въ рекруты?
Да когоже другаго, какъ не Андрюшку; онъ сирота; жалѣть объ немъ некому.
Резонъ; очень справедливо; я согласенъ.
Да ваше сіятельство, ужъ и озорникъ онъ какой; нахалъ.
Да ты какъ это узналъ такъ скоро?
Да помилуйте, ваше сіятельство: онъ меня обидѣлъ, побилъ.
Побилъ? — Какъ это? Что такое?
Съ ногъ сшибъ. Я подошелъ было къ хороводу, а онъ сталъ меня гнать, да и ударилъ; съ ногъ сшибъ.
А, такъ онъ буянъ; тѣмъ лучше.
ЯВЛЕНІЕ IV.
правитьМужикъ пришелъ къ вамъ, ваше сіятельство.
Кто такой? впусти.
Батюшка, ваше сіятельство!
Что тебѣ надобно? Говори.
Я Андрей, батюшка, Андрей сирота.
Чегожъ ты хочешь?
Батюшка, ваше сіятельство! Вамъ вѣрно на меня ужъ онъ нажаловался, вашъ служитель то есть. Я, говоритъ, ужъ сдѣлаю, что тебя въ солдаты отдадутъ. Не погубите, ваше сіятельство.
Мой любезный, кого отдать въ рекруты, — это я предоставилъ всѣмъ крестьянамъ, всему міру, какъ вы говорите.
Коли что міръ рѣшитъ, такъ тому и быть; такъ ужъ идти въ солдаты по мірскому приговору, по правдъ, а не по наговору.
Чегожъ ты боишься?
Да вотъ чего, батюшка: что онъ васъ на меня напраслиной прогнѣвалъ. Ужъ коли велитъ міръ, или хоть бы за вину какую вы, батюшка, отдали, — такъ тому и быть; да чтобъ только напраслиной въ солдаты не пойти. Можетъ, міръ другаго назначитъ, а скажутъ: да вотъ Андрюха озорникъ, — такъ его. Вотъ, батюшка, чего я боюсь.
Я точно слышалъ, что ты буянъ и озорникъ; но я васъ мало знаю, и потому, кого вы всѣ отдадите, тотъ и пойдетъ; но ужъ конечно я за тебя не заступлюсь. Какимъ это образомъ ты побилъ моего камердинера?
Виноватъ, ваше сіятельство; вотъ какъ дѣло было. Какъ велѣли вы, батюшка, хороводъ водить, — вотъ мы и собрались, и парни и дѣвки. Отколь ни возмись вашъ камардинъ, и пошелъ приставать къ Парашѣ. Она отъ него прочь, чуть не плачетъ; а онъ все къ ней, такъ и лезетъ. Я говорю ему: отстань, не замай нашихъ, полно молъ нахальничать, — куда! онъ еще пуще. Не пущу, говоритъ, въ хороводъ; схватилъ ее, да и потащилъ. Ну я, — виноватъ ваше сіятельство, — ударилъ его маненько; онъ съ ногъ и упалъ. Вотъ какъ дѣло было, ваше сіятельство.
Дерзкой, что я тебѣ говорилъ? Я говорилъ тебѣ, чтобъ ты былъ, какъ можно вѣжливѣе съ крестьянами. Не помнишь? — Ты смѣлъ дѣлать такія безчинства? Ты, мой камердинеръ?
Да вѣдь, ваше сіятельство, они необразованные.
Скотъ, оселъ! Вонъ съ глазъ моихъ! (Ходить по комнатѣ). Любезный другъ! Камердинеръ мой кругомъ виноватъ. Я повторяю тебѣ, что сказалъ и прежде: кого міръ отдаетъ въ солдаты, того и я. Если отдадутъ тебя, мнѣ будетъ очень жаль, но дѣлать нечего; по крайней мѣръ ты пойдешь, конечно, не по напраслинѣ и не по наговору, а какъ рѣшитъ міръ. (Андрей кланяется). Ну ступай. — Постой. Какая это Параша? Когда я пришелъ пѣшкомъ въ деревню, я видѣлъ двухъ крестьянокъ; одна изъ нихъ Параша, кажется; такъ не знаешь ли, не та ли?
Та самая, батюшка.
Хорошо, ступай. (Андрей уходить). Какова скотина мой камердинеръ! И какой славный народъ эти крестьяне! они, которые работаютъ на насъ, и на этаго негодяя также. — Этотъ Андрей! Славный, благородный поступокъ. — А! Параша! та самая! Они любятъ другъ друга, — а конечно, онъ пойдетъ въ солдаты. Жаль; я не могу и не хочу нарушить своего слова, — а очень жаль. — Мнѣ надобно пройтиться; сегодня я много узналъ.
ЯВЛЕНІЕ V.
правитьНу рѣшайте: кого отдать въ рекруты?
Андрюху отдать; кого же другаго.
Андрюху, Андрюху.
Да на что же Андрюху-то?
Да кому же его жалѣть? Некому. Андрей вѣдь сирота. Ну такъ вѣстимо его.
Ну да.
Сирота? — постойте, не шумите; дайте слово сказать; а тамъ пусть міръ и разсудитъ. Вы хотите Андрюху отдать; онъ. дескать, сирота. — Такъ это, выходитъ, отдаемъ мы въ солдаты безпомощнаго да беззащитнаго. Сиротство-то его, выходитъ, мы ему въ вину ставимъ. — Такъ ли? А? Подумайте. Негрѣхъ ли это будетъ? Виноватъ ли онъ, что сирота? — Что некому за нимъ поплакать, да поскорбѣть: такъ вѣдь онъ и самъ тому не радъ; вѣдь его горе — сиротство-то; а тутъ мы къ горю да еще горе на него навалимъ. — Такъ что ли? Нѣтъ, братцы; грѣхъ будетъ міру сироту обидѣть; передъ Богомъ грѣхъ; онъ плакаться на насъ Богу будетъ. — Ужъ если нѣтъ у него ни роду, ни племени, некому заступиться, — такъ міръ ему заступникъ. Вотъ по моему какъ.
Дѣло сказалъ, Прохоръ Игнатьичъ!
Спасибо, что вразумилъ.
Грѣхъ будетъ сироту обидѣть. Грѣхъ будетъ Андрюху отдать.
Ну какъ же? Всѣ что ли согласны? Кто сироту обидѣть захочетъ?
Ну да никто.
Такъ мы Андрюхи не отдадимъ.
Не отдадимъ, и толковать нечего.
Староста, ты какъ?
Да и я тоже; дѣло видимое.
Кого же отдадимъ?
Да теперь другаго дѣлать нечего, какъ такъ: у кого больше сыновей.
У кого больше сыновей, — дѣло.
За провинность отдать некого, — такъ на томъ положить надо, у кого больше сыновей.
Староста, у тебя больше всѣхъ: у тебя четверо сыновъ.
Четверо.
Ну не погнѣвайся, Антонъ Гаврилычъ; твоего надо сына отдать, меньшаго, Ивана; онъ не женатый. Что жъ молчишь?
Да что говорить-то; сами знаете, каково.
Ну да какъ же?
Ну да коли рѣшили, — дѣлать нечего.
Такъ вели подводу готовить; да ступай, докладывай барину.
Эхъ, братцы! Жаль старосту. Смотрите: какъ въ воду опущенный, стоитъ. Помилуемъ его; онъ давно служитъ намъ, хорошо служитъ.
Да что же, перерѣшать-то все!
А чтожъ криво-то рѣшить, развѣ лучше?
Чего тутъ криво! Сказано у кого больше сыновъ, и дѣло съ концомъ. Ну, а коли старостѣ пришлось, такъ чтожъ; такая его судьба, не мы виноваты.
Да ты полно горланить, слушай.
Чего слушай! — Ты то что несешь? Туда же! Жди тутъ правды отъ потатчиковъ!
Эка вретъ! Да кто потакаетъ-то? — Не потакаютъ, а за его къ намъ службу милуютъ.
Не намилуешься этакъ. Отдать Старостина сына, и кончено)
Да слушай!
Да чего тутъ!
Чего тутъ! — Я вѣдь знаю, куда ты гнешь. Самъ тройникъ; о себѣ думаешь, себя выгораживаешь.
Нѣтъ врешь, не себя, а по правдѣ такъ.
По правдѣ, — полно такъ-ли?
Да такъ! Братцы, вѣдь дѣло я говорю?
Нѣтъ, не дѣло.
Нѣтъ, дѣло.
Кого другаго, а Антона Гаврилыча помиловать бы можно.
Стойте! Что орать-то безъ толку? Ну вотъ Прохоръ Игнатьичъ; онъ молчитъ. Вы знаете его: душой ужъ не покривитъ, и себя не пожалѣетъ, такъ ли?
Такъ, что и говорить, знаемъ.
Ну такъ пусть будетъ, какъ скажетъ Прохоръ Игнатьичъ, — хотите?
Ну хорошо, чтобъ ужъ розни не было.
Прохоръ Игнатьичъ, скажи слово.
Ужъ если, братцы, вамъ такая благая мысль пришла, что старосту помиловать, — такъ это дѣло будетъ доброе. Жаль Антона Гаврилыча. Что жъ, сдѣлали одно хорошое дѣло, сдѣлаемъ и другое. Вѣдь всѣ мы Антономъ Гаврилычемъ довольны?
Всѣ довольны, говорить нечего.
Ну такъ за его къ намъ службу, помилуемъ его, и сына у него въ рекруты не возмемъ.
Ну, такъ тому и быть.
Антонъ Гаврилычъ, міръ тебя милуетъ.
Такъ опять кого же, братцы?
Да чего тутъ кого? — Двухъ помиловали, такъ ужъ и другихъ не обижать. — Возьмемъ рекрутскую квитанцію.
А гдѣ ты ее возьмешь?
А у помѣщика Сквалыгина; у него есть завалящая, старая, я знаю.
А много ль стоитъ?
Оно не мало; да ужъ братцы, чтобъ никому горя не было, возьмемъ.
Да сколько, ты скажи?
Восемьсотъ цѣлковыхъ.
Охъ, многонько.
Разложимъ по тягламъ. Чтожъ, будетъ въ моготу. Возьмемъ! Пусть ужъ, въ правду, никому обидно не будетъ.
Троихъ ужъ отдали; тѣ по винамъ пошли, тѣхъ и не жалко; а теперь такихъ у насъ нѣтъ: и въ правду, — возьмемъ квитанцію!
Ну возьмемъ, такъ возьмемъ!
Ужъ коли пошло на милость, такъ чтобъ ужъ никому обидно не было.
А я, коли міръ позволитъ, за одного себя сто цѣлковыхъ внесу.
Вонъ видите, староста сколько даетъ. — Такъ возьмемъ ужъ квитанцію.
Ну возьмемъ, возьмемъ! Мы не прочь, мы согласны всѣ.
Стало, дѣло порѣшили.
Порѣшили.
Ну Антонъ Гаврилычъ, ступай же теперь къ барину и доложи; а подвода не понадобится.
Доложи барину, что староста пришелъ.
Что, братъ, думалъ, у міра милости не хватитъ, — хватило знать.
Ну правда; что говорить.
То-то, братъ; міръ — великъ человѣкъ.
Ну что, ну что, мой любезный Антонъ? Рѣшили?
Рѣшили, батюшка.
Кого же? Андрея конечно; это хоть и жаль, но основательно.
Нѣтъ, батюшка; Андрея не отдали.
Нѣтъ? Отчего же?
Міръ сказалъ, что грѣхъ будетъ сироту обидѣть; сиротство не вина какая, а горе; такъ ужъ за горе въ рекруты отдавать не приходится; — что ужъ коли некому за него заступиться, такъ міръ ему заступникъ. — Такъ и рѣшили, и не отдали.
Постой, постой! Некому заступиться, такъ міръ заступникъ…. mais c’est sublime, c’est beau, èa! Кого же отдали? Разскажи, прошу тебя, послѣдовательно.
Сказалъ міръ потомъ, что взять у того, у кого больше сыновъ Ну и приходилось мнѣ сына отдать; у меня четверо.
Чтожъ ты?
Да я ничего, батюшка; чтожъ я? — Не мое дѣло. — Тутъ и сказали въ міру, что Антона Гаврилова жаль, что мы-де имъ довольны, помилуемъ его. Ну міръ и сказалъ: пусть будетъ такъ, и меня помиловалъ.
C’est de la clémence. C’est touchant. — Дальше.
Ну потомъ сказали въ міру, что ужъ коли двухъ помиловали, ужъ коли на милость пошло, такъ помилуемъ и другихъ, чтобъ никому обидно не было; — возьмемъ рекрутскую квитанцію: есть одна старая, завалящая, у помѣщика Сквалыгина. Спросили: что стоить; сказали: восень сотъ цѣлковыхь. Міръ подумалъ и рѣшилъ: взять квитанцію и деньги внести.
Это, это такъ высоко, такъ возвышенно… я не нахожу словъ. — О, какое милосердое рѣшеніе! Да, по истинѣ высоко. — Вѣдь это деньги большія?
Не малыя деньги, ваше сіятельство.
Кто же заплатить? — Вы?
Весь міръ, батюшка; на мірскія деньги.
Удивительно! Превосходно! О, друзья мои, вы хорошій народъ, вы умный народъ, прекрасный народъ. Quel peuple! (слугѣ). Бѣги и позови сюда Андрея и Парашу, да сію минуту.
Такъ что жъ, батюшка вы на мірское рѣшенье скажете?
Я и заранѣе сказалъ, что я буду съ міромъ согласенъ. — А теперь, друзья мои, я не только согласенъ, я вамъ очень благодаренъ, за то, что вы мнѣ подали такой прекрасный примѣръ, показали такую возвышенность. (Обращаясь къ крестьянамъ). Міръ! Я согласенъ на ваше рѣшенье! Сверхъ того примите изъявленіе моего искренняго уваженія! (въ сторону). Какъ бы мнѣ хотѣлось заплатить половину суммы; но право не знаю, какъ сказать, — совѣстно; боюсь ихъ обидѣть. Il est imposant се міръ. Нѣтъ ужъ лучше такъ оставлю; потомъ, при случаѣ, сдѣлаю для нихъ разныя облегченія. — Любезный Антонъ, у меня есть до тебя просьба; надѣюсь, что ты ее исполнишь. (сходить съ крыльца).
Что прикажете, батюшка?
Что ты скажешь объ Андреѣ? Вѣдь онъ хорошій малый.
Добрый и работящій; славный малый.
Ну смотри же, исполни, о чемъ я тебя буду просить. (входить Андрей и потомъ Параша, съ разныхъ сторонъ). Вотъ и онъ. Андрей! Я скажу тебѣ радость: въ рекруты нейдешь ни ты, и никто.
Слава тебѣ, Господи!
Антонъ, любезный Антонъ! выслушай меня. Онъ (указывая на А)идея) любитъ твою дочь; онъ желалъ бы на ней жеанться; онъ боится только сдѣлать предложеніе; я узналъ все это случайно. — Теперь я самъ прошу у тебя отдать ему руку твоей дочери; я увѣренъ, что она не откажетъ.
Да какъ же это, батюшка? — Андрей! ты свататься хотѣлъ?
Хотѣлъ, Антонъ Гаврилычъ, да вотъ некрутство-то было помѣшало.
И теперь сватаешься?
Я за него прошу тебя, любезный Антонъ; вѣрно Параша согласится.
Не въ ней пока дѣло, батюшка. — Малый ты хорошій Андрей, и добрый, и не лѣнивъ. Да вотъ и Богъ тебя сегодня помиловалъ. Ну да вотъ и князю такъ угодно, — присылай сватовъ.
Ты согласенъ, — очень, очень радъ. Андрей, Параша! (оба подходятъ) Дайте руки другъ другу.
Погоди, батюшка, не погнѣвайся; у насъ такъ не водятся: она еще не просватана.
А, это старые ваши обычаи: — такъ, такъ; я ихъ уважаю. Любезный Антонъ, друзья мои! вы можете теперь идти. Благодарю васъ за истинно прекрасныя минуты, которыя вы мнѣ доставили. Я намѣренъ дать вамъ хорошій праздникъ
Спасибо, батюшка, много довольны; спасибо, прощенья просимъ. (Кланяются и уходятъ).
ЯВЛЕНІЕ VI.
правитьЯ сегодня очень доволенъ; сегодня прекрасный для меня день. Міръ познакомилъ меня съ собой своимъ возвышеннымъ, истинно благороднымъ поступкомъ. Я уѣду отсюда съ большимъ почтеніемъ къ народу. Je vous estime, monsieur le peuple! Прекрасный. превосходный, высокій поступокъ! — Et moi, j’ai fait aussi quelque chose, — oui, j’ai fait pourtant deux heureux!