Книжка счастья (Гарин-Михайловский)/ДО
| Книжка счастья |
| Источникъ: Гаринъ-Михайловскій Н. Г. Сказки для дѣтей. — СПб.: Товарищество «Общественная польза», 1909. — С. 77. |
Была когда-то на свѣтѣ (а, можетъ, и теперь есть) маленькая, потертая, грязная книжка. Въ этой книжкѣ таилась волшебная сила. Кто бралъ ее въ руки, тотъ дѣлался добрымъ, веселымъ, хорошимъ, и, главное, — тотъ начиналъ любить всѣхъ и только и думалъ о томъ, какъ бы и всѣмъ было такъ же хорошо, какъ и ему. Купецъ не обманывалъ больше, богатый думалъ о бѣдныхъ, большой баринъ больше не думалъ, что онъ не ошибается и что въ его головѣ можетъ помѣститься весь міръ. И все потому, что тотъ, кто держалъ книжку волшебную, любилъ въ эту минуту другихъ больше, чѣмъ себя. Но когда книжка случайно выпадала изъ рукъ того, кто держалъ ее, — онъ опять начиналъ думать только о себѣ и ничего больше не хотѣлъ знать. И если книжка вторично попадалась на глаза, — ее отбрасывали ногами, а то съ помощью щипцовъ бросали въ огонь. Книжка какъ-будто сгорала, — всѣ успокаивались; но такъ какъ книжка была волшебная, то она сгорѣть никогда не могла и опять попадалась кому-нибудь на глаза.
Былъ разъ веселый праздникъ. Всѣ, кто могъ, радовались. Но маленькій больной мальчикъ не радовался. Его всегда мучили всякія болѣзни, и давно ужъ весь міръ казался ему аптекой, а всѣ незнакомые люди докторами, которые вдругъ начнутъ насильно пичкать его разными горькими лѣкарствами.
Никто этого не любитъ, и вотъ почему мальчикъ, въ то время, какъ всѣ дѣти веселились, шелъ, гуляя съ своей няней, такой же грустный и скучный, какъ и всегда. У него была большая тяжелая голова, которая перетягивала его, и ему легче поэтому было смотрѣть внизъ, и, можетъ быть, вслѣдствіе этого онъ и увидѣлъ маленькую грязную книжку. И хотя няня и тянула его за руку впередъ, онъ все-таки настоялъ на своемъ и поднялъ книжку.
Онъ держалъ ее, и чѣмъ крѣпче прижималъ къ себѣ, тѣмъ веселѣе становилось у него на душѣ. Когда онъ пришелъ домой, увидѣвъ мать, онъ закричалъ радостно: «мама!» — и побѣжалъ къ ней. И хотя по дорогѣ выскочилъ папа, который читалъ въ это время одну очень умную книгу о томъ, какъ надо обращаться съ дѣтьми, и крикнулъ сердито своему капризному сыну: «не можешь развѣ не кричать?» — мальчикъ не обидѣлся и понялъ, что папа кричитъ оттого, что у него нѣтъ такой же книжки, какая была у него.
И тетя, увидавъ его веселаго, не смогла удержать своего восторга, бросилась и начала его такъ больно цѣловать, что въ другое время мальчикъ опять бы расплакался, но теперь онъ только сказалъ:
— Милая тетя, мнѣ больно, пусти меня, пожалуйста.
И хотя тетя еще сильнѣе отъ этого стала его тормошить, онъ терпѣлъ, потому что понималъ теперь, что тетя любитъ его, и сама не понимаетъ, что дѣлаетъ ему своей любовью больно. Когда, наконецъ, мальчикъ прибѣжалъ къ матери, онъ показалъ ей свою книжку и сказалъ счастливый, присѣдая и заглядывая ей въ глаза:
— Книжка…
Мать не знала, конечно, какая это книжка, но она видѣла, что сынъ ея счастливъ, а чего-жъ больше матери надо? Она захотѣла только еще прибавить ему немного счастья и, погладивъ его по головѣ, ласково проговорила:
— Милый мой мальчикъ.
Да, мальчикъ былъ очень счастливъ, и когда няня, укладывая его спать, взяла было у него книжку, онъ такъ началъ плакать, что няня должна была возвратить ему книжку, съ которой такъ и заснулъ мальчикъ.
А ночью къ нему прилетѣла волшебница фея и сказала:
— Я фея счастья. Многимъ я давала свою книжку, и всѣ были счастливы, когда держали ее; но когда я брала опять ее отъ нихъ, они не хотѣли второй разъ принимать эту книжку отъ меня. Ты, маленькій мальчикъ, первый, который захотѣлъ взять ее обратно. И за это я тебѣ открою секретъ, какъ сдѣлать всѣхъ счастливыми. И хотя ты еще очень маленькій мальчикъ, но ты поймешь, потому что у тебя доброе сердце.
И такъ какъ этого именно и хотѣлъ мальчикъ, потому что такова ужъ была сила волшебной книжки, то онъ и сказалъ феѣ:
— Милая фея! Я такъ хочу, чтобъ всѣ, всѣ были такъ же счастливы, какъ я: и мама, и папа, и тотъ плотникъ, который сегодня приходилъ просить работы, и та старушка, которая, помнишь, шла и плакала оттого, что ей ѣсть нечего, и тотъ мальчикъ, который просилъ у меня милостыни… всѣ, всѣ, добрая фея!
— А если бъ для того чтобы всѣ были счастливы, тебѣ пришлось бы умереть?.. Хочешь знать секретъ?
— Хочу!
— Тогда идемъ!
И прекрасная фея протянула мальчику руку, и они пошли.
Они вышли на улицу и долго шли. Когда городъ остался назади, фея показала ему вверхъ, и хотя было темно, но тамъ наверху горы, высоко, высоко, ярко горѣли окна волшебнаго замка.
Фея нагнулась къ мальчику и сказала:
— Вотъ что надо сдѣлать, чтобы всѣ были счастливы. Тамъ, въ томъ замкѣ, спитъ заколдованная царевна. Чтобы всѣ были счастливы, надо разбудить ее. Но это не такъ легко: сонъ царевны стережетъ злой волшебникъ. Ты видишь передъ нами ту большую дорогу, освѣщенную огнями, что идетъ прямо въ гору? Видишь, сколько идетъ по этой дорогѣ дѣтей? Многія изъ нихъ идутъ туда, въ замокъ, съ тѣмъ, чтобы разбудить царевну, но никто не разбудитъ! Это волшебная дорога: по мѣрѣ того, какъ они подымаются въ гору, ихъ сердца каменѣютъ, и когда они приходятъ наверхъ съ своими каменными сердцами, они забываютъ, зачѣмъ пришли, и злой волшебникъ громко смѣется и бросаетъ ихъ въ видѣ камней вонъ въ ту темную сторону, откуда слышны эти крики, плачъ и стоны.
— Это кто кричитъ?
— Тѣ, которые ходятъ во тьмѣ и въ грязи. Они кричатъ, потому что имъ страшно и скучно во тьмѣ, кричатъ, потому что они въ грязи, потому что хотятъ ѣсть, кричатъ, потому что надѣются, что проснется царевна и услышитъ ихъ голодные крики. Злой волшебникъ смѣется и бросаетъ имъ вмѣсто хлѣба каменныхъ людей, которые, падая, убиваютъ ихъ, а они, не видя въ темнотѣ ничего, думаютъ, что это камни летятъ въ нихъ съ неба, или кто-нибудь изъ нихъ же бросаетъ ихъ, и тогда они убиваютъ другъ друга.
— А зачѣмъ волшебникъ такъ дѣлаетъ?
— Онъ долженъ ихъ мучить, потому что только этимъ темнымъ мѣстомъ и можно придти къ дорогѣ, ведущей въ замокъ, къ дорогѣ, надъ которой уже не властна сила волшебника. Но объ этомъ никто не знаетъ, и пока тамъ и темно, и грязно, и страшно, — всѣ хотятъ попасть на ту освѣщенную, но заколдованную дорогу. Какой хочешь идти дорогой? Той ли, гдѣ темно и грязно и нѣтъ такихъ нарядныхъ и веселыхъ дѣтей, какія идутъ по этой большой прямо въ гору дорогѣ?
— Этой, — мальчикъ показалъ въ темную и грязную сторону.
— Ты не боишься? Тамъ злыя дѣти, они ходятъ въ темнотѣ взадъ и впередъ и, не зная дороги, кричатъ и убиваютъ другъ друга; тамъ можетъ убить тебя камень волшебника. Пойдешь?
— Да.
— Идемъ.
Они пошли, и мальчикъ увидѣлъ вокругъ себя страшныя лица злыхъ дѣтей.
— Дѣти! Идите за мной! Я знаю дорогу!
— Гдѣ, гдѣ?
— Сюда, сюда, идите за мной!
— Но развѣ есть другая дорога, кромѣ той, по которой идутъ тѣ счастливыя дѣти?
— Ахъ, нѣтъ, той дорогой не идите. За мной идите.
— Но ты, какъ и мы, идешь безъ дороги?
— Нѣтъ, здѣсь есть дорога… Идите… Со мной фея.
— А, глупый ты мальчикъ, мы устали и такъ, мы ѣсть хотимъ… Есть у тебя хлѣбъ?
— У меня есть книжка счастья.
— О, да онъ совсѣмъ глупый… Затопчемъ его въ грязь съ его глупой книжкой.
— Хочешь, улетимъ? — наклонилась къ мальчику фея.
— Нѣтъ, не хочу… Они затопчатъ меня, но вѣдь книжка останется здѣсь… Это хорошо, милая фея, и ты того, кто подыметъ ее, не правда ли, поведешь дальше?
Мальчикъ не слышалъ отвѣта: злыя дѣти ужъ бросились на него и, поваливъ, топтали его въ грязь. И когда совсѣмъ затоптали, всѣ были рады и прыгали на его могилѣ. Они думали, что затоптали и мальчика, и его книжку. Но книжку нашли другіе и пошли дальше, а когда всѣ ушли, фея вынула мальчика изъ грязи, обмыла его и отнесла въ замокъ къ царевнѣ.
Онъ не умеръ, онъ спитъ тамъ въ замкѣ рядомъ съ царевной, и ему снятся хорошіе сны. Добрая фея разсказываетъ ихъ ему, когда прилетаетъ съ грязной и темной дороги, по которой хоть тихо, а все идутъ и несутъ книжку счастья въ заколдованный замокъ.
И когда принесутъ, наконецъ, книжку, — проснутся царевна и мальчикъ, погибнетъ злой волшебникъ, а съ нимъ исчезнетъ и мракъ, — и увидятъ тогда люди, что для всѣхъ есть счастье на землѣ.