КНИГА О ДАЛМАЦІИ.
правитьНи для кого не составляетъ секрета, что въ широкихъ кругахъ итальянскаго общества весьма популярно требованіе присоединенія Далмаціи. Выставленное вначалѣ небольшой и маловліятельной группой націоналистовъ изъ L’Idea Nationale оно съ теченіемъ времени стало захватывать и болѣе демократическую часть итальянсконобщественностщтакъчто въ настоящее время открытыхъ противниковъ аннексированія Далмаціи можно пересчитать по пальцамъ: въ спеціально созданномъ комитетѣ. «Pro Dalmazia» мы встрѣчаемъ представителей патріотическихъ партій, начиная отъ явныхъ имперіалистовъ и кончая республиканцами и соціалъ-реформистами. По далматинскому вопросу имѣется въ Италіи довольно богатая литература — за и противъ аннексіи. Мы остановимся здѣсь лишь на сборникѣ «Далмація», гдѣ въ сжатой и конспективной формѣ обосновываются «права» Италіи по отношенію къ Далмаціи.
Далмація, какъ извѣстно, страна съ явно преобладающимъ славянскимъ населеніемъ. Офиціальная австрійская статистика утверждаетъ, что въ 1910 году всѣхъ итальянцевъ въ Далмаціи насчитывалось не больше 20 тысячъ человѣкъ. Если даже согласиться съ однимъ изъ участниковъ сборника, г. Александромъ Дуданомъ утраивающимъ это количество, то и тогда шестидесяти тысячамъ итальянцевъ будетъ противостоять шестисотъ-тысячное сербохорватское большинство. Тѣмъ не менѣе, редакція сборника въ предисловіи возмущается существованіемъ итальянцевъ (соціалистовъ), утверждающихъ, что Далмація — славянская земля. Не то, чтобы націоналисты отрицали этнически-славянскій характеръ страны, но они указываетъ, что національная однородность населенія отнюдь не является аргументомъ противъ господства другого національнаго меньшинства.
Пишущему эти строки пришлось въ прошломъ году передать на столбцахъ «Русскихъ Вѣдомостей» любопытный публицистическій эпизодъ: полемику итальянской печати съ англійской — въ лицѣ Стэда изъ «Timesa», — выступавшей въ очень осторожной формѣ, противъ далматинскихъ притязаній Италіи. Офиціозъ «Giornale d’Itali» самымъ рѣшительнымъ образомъ отвелъ этнографическій доводъ ссылкой на то, что онъ совершенно утратилъ свой raison d’etre и не примѣняется къ международной политикѣ. «Если рѣшать всѣ проблемы по національному принципу, — не безъ ехидства писала газета, — то Англіи первой пришлось бы отказаться отъ многаго»…
Категорически отметая въ сторону, какъ несущественный, національной принципъ, авторы сборника очень охотно толкуютъ объ историческихъ традиціяхъ — выплываютъ даже воспоминанія объ императорскомъ Римѣ; владѣвшемъ Далмаціей, о Венеціи, господствовавшей тамъ въ XVIII вѣкѣ, о высокой латинской культурѣ, преобладающей надъ «варварскими ордами» славянъ, о языкѣ искусствѣ и даже… географіи! Такъ открывающая сборникъ статьи посвящена именно анализу географическаго характера Далмаціи, при чемъ доказывается, что она является естественнымъ продолженіемъ Италіи, самой природой созданнымъ барьеромъ противъ Балканъ…
Но самымъ боевымъ доводомъ служитъ такъ называемый «далматскій иррендетизмъ»: завоеваніе Далмаціи предстаетъ въ ореолѣ освобожденія итальянскихъ «братьевъ», изнывающихъ отъ австро-славянскаго гнета. Объ этомъ гнетѣ стоитъ сказатьпару словъ: Итальянское меньшинство въ Далмаціи является элементомъ городскимъ, буржуазно-собственниками, въ противовѣсъ крестьяннской массѣ славянства. Это соціальное положеніе всегда обезпечивало итальянскому меньшинству политическое господство въ Далмаціи. Въ первые полвѣка австрійскаго владычества въ Далмаціи это господство, даже по признанію г. А. Дудана, было абсолютнымъ: всѣ общественные посты, муниципальныя должности, депутатскія кресла были въ рукахъ итальянцевъ (такъ при первыхъ выборахъ въ мѣстный сеймъ они получили изъ общаго количества 42-хъ мѣстъ 28). Національная борьба, по свидѣтельству того же г. Дудана, имѣла чисто классовой характеръ: "Если иногда была вражда между крестьянами и собственниками, то это была не расовая, а классовая вражда, вызванная скаредностью или лихоимствомъ кое, какихъ собственниковъ. И здѣсь, быть можетъ, можно сдѣлать упрекъ итальянской буржуазіи въ томъ, что она своевременно не озаботилась принятіемъ необходимыхъ экономическихъ мѣръ для улучшенія положенія крестьянъ (стр. 71), Тотъ же авторъ неоднократно разсказываетъ, какъ итальянцы пользовались покровительствомъ вѣнскаго правительства, какъ поддерживало оно ихъ госнедитво въ Далмаціи. Г. Иллирикусъ въ своей брошюрѣ (см. ниже) нѣсколько подробнѣе касается этой щекотливой темы и картинно заявляетъ, что "австрійское правительство для итальянскихъ политиковъ въ Далмаціи знало однѣ улыбки и попеченія, въ благодарность за что тѣ доносили въ Вѣну на славянское меньшинство въ сеймъ какъ на измѣнниковъ имперіи (22).
Съ тѣхъ поръ, однако, какъ австрійскій имперіализмъ принялъ опредѣленный балканскій курсъ, австрійская политика въ Далмаціи получила «славянофильскую» и анти-итальянскую окраску.. Съ 90-хъ годовъ итальянцы стали терять постепенно одну позицію за другой, такъ что къ настоящему времени они оказались господами лишь въ одной Зарѣ, всѣ же остальные муниципалитеты, большинство мѣстъ въ сеймѣ, всѣ мѣста въ рейхсратѣ ими утеряны. Но какую бы поддержку центральная власть ни стала оказывать славянскому элементу въ Далмаціи, объяснять только этимъ пораженіе итальянцевъ, разумѣется, нельзя. Тутъ дѣйствовало, прежде всего, другое явленіе: переходъ славянскаго населенія Далмаціи, выражаясь языкомъ Отто Бауэра, къ историческому существованію, ростъ національнаго самосознанія. Ничтожное меньшинство населенія десятилѣтіями правило и владѣло далматинской землей, опираясь на центральную власть. Когда же массы начали просыпаться къ сознательной жизни и стремиться занять подобающее имъ мѣсто, меньшинство почувствовало себя «угнетеннымъ» и стало упрекать славянъ Вѣной, съ которой они жили столько времени въ тѣсномъ содружествѣ!.. Если бы для итальянскихъ націоналистовъ, дѣйствительно, вопросъ о Далмаціи стоялъ, какъ ирредентистскій, они выдвинули бы программу защиты національнаго меньшинства — и только. Въ дѣйствительности же они, какъ мы знаемъ, хотятъ другого: господства этого меньшинства въ самой абсолютной формѣ — на почвѣ территоріальной аннексіи. Націоналисты не смущаются и тѣмъ обстоятельствомъ, что въ случаѣ присоединенія Далмаціи, тамъ неизбѣжно разовьется славянскій ирредентизмъ. Вздоръ! — утѣшаетъ итальянцевъ г. Аттило Тамаро. — Если и возникнетъ такое движеніе, оно не будетъ борьбой за свободу и возсоединеніе отечества, такъ какъ и Далмація — наша, итальянская земля. И тогда «всякая репрессія была бы работой наиболѣе элементарной и наиболѣе святой національной защитой». (190). Наконецъ, этотъ ирредентизмъ, — продолжаетъ развивать свою аргументацію тотъ же авторъ, — невозможенъ, такъ какъ ему не на кого будетъ опереться: Сербія будетъ такъ истощена послѣ своихъ войнъ, ей столько придется устраивать внутри страны, что ей будетъ не до поддержки далматинскаго движенія. Къ тому же Çepбія будетъ нуждаться въ Италіи: въ ея капиталахъ, дипломатической помощи и т. п. Далѣе, г. Тамаро обращаетъ вниманіе на религіозную вражду между далматинскими славянами: православными сербами и католиками-хорватами и думаетъ, что въ будущемъ эта рознь приметъ сербо-болгарскій характеръ. Послѣ пораженія Австріи возможно образованіе двухъ славянскихъ государствъ — Сербіи и Хорватіи, «и будетъ обязанностью итальянской дипломатіи сильно этому содѣйствовать» (101); въ этомъ счастливомъ случаѣ оба государства будутъ оспаривать другъ у друга право на Далмацію, что, разумѣется, будетъ только на руку итальянцамъ. Авторъ надѣется также на естественный процессъ ассимиляціи, хотя признаетъ, что кое-гдѣ «въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ необходима будетъ энергичная политика, чуждая интернаціональныхъ сентиментальностей»… Вообще г. Тамаро, — надо ему отдать справедливость, — не сентименталенъ! «Хотя Далмація является страной, чья исторія параллельна и идентична Италіи, — пишетъ онъ, — проблема, относящаяся къ ней, должна разсматриваться, какъ проблема колоніальная» (188).
Другой авторъ, деп. Фоскари (теперь тов. министра колоній) разсматриваетъ проблему о Далмаціи со стратегической стороны и приходитъ, конечно, къ выводу, что «Италія должна завладѣть — и во что бы то ни стало, какой угодно цѣной — архипелагомъ Далмаціи и морскимъ склономъ Динарскихъ Альпъ… Если бы не хватало всѣхъ другихъ мотивовъ (для аннексіи) — историческихъ, географическихъ и пр., — стремленіе къ овладѣнію Далмаціей вполнѣ оправдывалось бы стратегическими соображеніями».
На эту «стратегію» меланхолически отзывается въ своей книжкѣ[1] г. Иллирикусъ, напоминая, Далмаціи на всемъ протяженіи ея исторической жизни приходилось выполнять весьма разнообразныя «стратегическія» функціи: то она была для Венеціи барьеромъ противъ Турціи; то для Франціи — этапомъ и базой для наполеоновскаго марша на востокъ; то для австрійцевъ — защитой противъ Италіи, теперь «стратегія» входитъ въ новую орбиту. Вообще, брошюра г. Иллирикуса, при всей націоналистической ограниченности кругозора ея автора, интересна своими фактическими указаніями и разоблаченьемъ имперіалистскихъ притязаній Италіи.
- ↑ Illerius. Dalmazia е Italia. Consigli et avvenittenti. Romа.