Карійская пѣсня, приписываемая Минакову.
правитьВъ мое время (1882—1883 гг.) на Карѣ была очень популярна пѣсня, которую я теперь воспроизвожу. Говорили, что и слова, и музыка этой пѣсни принадлежать Минакову. Въ то время онъ еще былъ на Карѣ, и лишь впослѣдствіи его перевели въ Шлиссельбургъ, гдѣ, какъ извѣстно, онъ былъ разстрѣлянъ за то, что ударилъ одного изъ своихъ тюремщиковъ.
Для лицъ, интересующихся словами больше, чѣмъ музыкой, считаю нужнымъ привести пѣсню здѣсь отдѣльно отъ мелодіи. Вотъ она:
Прости, несчастный мой народъ,
Простите, добрые друзья!
Мой часъ насталъ, палачъ ужъ ждетъ,
Уже колышется петля!
И если прежде не вполнѣ
Тебѣ на пользу я служилъ, —
Прости, народъ, теперь ты мнѣ:
Тебя я искренно любилъ!
Прости… прости… Петля ужъ жметъ,
Въ глазахъ темно… Холонеть кровь…
Ура! Да здравствуетъ народъ,
Свобода, разумъ и любовь!
Я долженъ сказать, что не встрѣчалъ непреложныхъ указаній на то, что приводимая пѣсня, — назовемъ ее «На Эшафотѣ», — принадлежитъ Минакову. И я даже не могу припомнить, отъ кого именно я слышалъ, что Минаковъ — авторъ словъ и композиторъ мелодіи. Но съ другой стороны я утверждаю, что при мнѣ никогда и никто не приписывалъ ея другому кому-нибудь и даже не возражалъ противъ предположенія, что она — плодъ творчества Минакова.
Насколько я знаю Минакова и понимаю слова и музыку пѣсни «На Эшафотѣ», я легко допускаю, что Минаковъ могъ ее написать. Несомнѣнная наличность чувства, но чувства неглубокаго и не ярко (я бы даже сказалъ: немного вульгарно) выраженнаго — вотъ признаки, по которымъ я допускаю принадлежность этой пѣсни Минакову.
Но если даже пѣсня эта ошибочно приписывается Минакову, то все же опубликованіе ея представляетъ извѣстный интересъ, такъ какъ почти несомнѣнно, что она является продуктомъ творчества Кары, и во всякомъ случаѣ карійцы ее очень любили, — охотно пѣли и слушали.
По отношенію къ интерваламъ мелодіи, за безусловное соотвѣтствіе написаннаго мною теперь тому, что я когда-то слышалъ на Карѣ, я готовъ поручиться. Мелодію эту я очень часто вспоминалъ въ теченіи всѣхъ 23 лѣтъ, протекшихъ со времени выхода моего съ Кары, и нерѣдко про себя напѣвалъ.
Что касается ритма, то, какъ извѣстно, у самоучекъ онъ довольно часто хромаетъ, и здѣсь мнѣ пришлось уже не только «припоминать», но и согласовывать то, что я слышалъ когда-то отъ разныхъ лицъ, съ извѣстными законами ритмическаго сочетанія звуковъ въ мелодіи. Насколько удачно справился я со своею задачею, — объ этомъ пусть судятъ другіе.
То же самое долженъ сказать и относительно принятой мною нюансировки.
Наконецъ, касаясь тональности, въ которой приводится предлагаемая мелодія, замѣчу, что мое музыкальное чувство подсказываетъ мнѣ, что лучше всего пѣсня выходила бы въ до-мажорной гаммѣ. И когда я ее записывалъ для себя въ первый разъ, то взялъ именно эту тональность. Но для воспроизведенія въ печати я предпочелъ написать пѣсню въ си-бемоль-мажорной гаммѣ. Руководился я при этомъ слѣдующимъ соображеніемъ.
Голосъ у Минакова былъ необыкновенно мягкій, прямо-таки бархатный басъ, — basso cantante. Но онъ не отличался ни силой, ни высотою. И я полагаю, что Минаковъ не могъ исполнять ее въ тональности до-мажора. у него не хватило бы голосу взять fa. При обычномъ, не усиленномъ напряженіи своего органа Минаковъ бралъ, вѣроятно, совершенно свободно лишь мы-бемоль. А мнѣ хотѣлось записать мелодію именно такъ, какъ она исполнялась Минаковымъ. Такимъ образомъ, всю мелодію, которая, какъ я сказалъ, лучше всего выходила бы въ до-мажорной гаммѣ, пришлось понизить на одинъ тонъ, — а это значитъ написать мелодію въ си-бемоль-мажорной гаммѣ. Такимъ образомъ, мелодія въ томъ видѣ, какъ она мною здѣсь приводится, представляетъ собою точное воспроизведеніе того, что я слышалъ, не только по своей музыкальной конструкціи, но и по тональности, въ которой, по всей вѣроятности, мы, карійцы, слышали ее въ исполненіи Минакова.
Не трудно было бы гармонизировать эту, въ сущности довольно простую мелодію. Но ото дня читателей «Былого» не представило бы интереса, такъ какъ было бы уже лично моимъ творчествомъ позднѣйшаго происхожденія, ничего общаго съ жизнью и настроеніемъ карійцевъ не имѣющимъ. Замѣчу, впрочемъ, что гармоническія сочетанія звуковъ сопровождающаго инструмента для этой пѣсни у меня уже намѣчены; и аккомпаниментъ будетъ мной обработанъ для сборника русскихъ пѣсенъ и романсовъ, изображающихъ душевное состояніе въ тюрьмѣ, въ ссылкѣ и въ изгнаніи, — если только этотъ сборникъ когда-нибудь мнѣ удастся выпустить въ свѣтъ.
25 сентября 1906 г.
«Кресты».