Кабинет восковых фигур (Ильф и Петров)
| Кабинет восковых фигур |
| Опубл.: 1929. Источник: Илья Ильф, Евгений Петров. Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска / сост., комментарии и дополнения (с. 430-475) М. Долинского. — М.: Книжная палата, 1989. — С. 109-110. • Единственная прижизненная публикация: Чудак. 1929. № 27. Подпись: А. Старосольский. |
Экспонаты Музея восковых фигур поражают зрителя сходством своим с живыми существами.
Ужаленная змеей египетская царица Клеопатра тяжело дышит. Император Нерон с необыкновенной естественностью рассматривает публику в изумруд. За столом сидит обезьяна в цилиндре и читает газету.
Все как будто живет натуральной жизнью и в то же время все мертво и представляет только видимость жизни.
Есть такой музей и в Самаре.
Сначала экспонаты его кажутся живыми. Ведь они имеют фамилии, они служат и получают жалованье. Наконец, это члены и кандидаты партии.
Но на деле оказывается, что работа их — только видимость работы, а коммунистичность — призрачна.
И чем больше эти фигуры работают и скандалят, тем больше убеждаются в том, что они мертвы.
Экспонаты самарского музея будут изображены в наиболее типичных для них позах.
Фигура партийного служащего окрместхоза Юдина предстанет перед нами в ту минуту, когда он явился в зуболечебницу на Некрасовской улице и потребовал принять его детей безо всякой очереди.
Коротко говоря, коммунист во что бы то ни стало требовал нарушения порядка.
Получив отказ, он кинулся к жалобной книге и, напирая в записи на свою партийность, требовал снять заведующего с работы. Дикое бурбонство[1] Юдина вызвало среди ожидавших больных возмущение.
Петр Александрович Болонкин, юрисконсульт Союзхлеба, одна из любопытнейших фигур Самары.
На службу фигура является иногда весьма навеселе. Выезжает в область на суд и к разбору дела не является. Дело проваливается, хотя получены суточные, квартирные и прочие сладостные суммы.
Сутяжничество Болонкина непостижимо. Он оспаривает законные иски, защищает незаконные увольнения и вызывает этим лишнюю трату на судебные расходы. Незаконность действий конторы по Самаре и округам всегда защищается Болонкиным.
Е. Е. Морозова работает среди членов правления Коопинсоюза[2]. Грубостью своей вызывает трепет в служащих и инвалидах. Провела неудачное, вызвавшее недовольство инвалидов укрупнение артелей, где дрожжевиков соединили с сапожниками, столярами, столяров и плотников с торговцами из комиссионного магазина.
По ее распоряжению в артель был принят председателем неинвалид Пермяков, пьянствовавший неделями и доведший артель имени Галактионова до критического состояния. Только после длительных жалоб инвалидов Пермякова сняли.
В деревнях, где Морозова бывала по командировкам, она оскорбляла крестьян, называла их болванами и мужичьем. Это вызвало жалобу крестьян.
Музей богат. Есть там и Митлер, предместкома СТС по частным предприятиям, ретивый защитник бывших торговцев, спекулянтов и лишенцев. Есть и Аникин, управделами Союзхлеба, зажимающий неугодных ему людей, гонитель рабкоров, злостный нарушитель законов о труде.
Самарские фигуры суетятся, стараются во что бы то ни стало показаться живыми, кому-то нужными но на деле все эти люди мертвы, бесполезны и лучшее для них место — Музей восковых фигур, рядом с вечно дышащей Клеопатрой и обезьяной, вечно делающей вид будто она читает газету.