Пименовская улица, соб. домъ.
И. С. Никитинъ.
правитьИванъ Саввичъ Никитинъ родился въ Воронежѣ 24 сентября 1824 кода.
Отецъ Никитина, Савва Евтѣичъ, богатый мѣщанимъ, имѣлъ въ Воронежѣ свой домъ, свой свѣчной заводъ и торговалъ свѣчами на самомъ бойкомъ мѣстѣ въ городѣ и по ярмаркамъ. Человѣкъ онъ былъ умный, но крутой и самовластный. Мать Никитина, Прасковья Ивановна, была женщина кроткая и безотвѣтная.
Ваня росъ почти одинокимъ, безъ товарищей. Мать нѣжно любила мальчика, и отецъ любилъ сына, но держалъ его очень строго. Очень любилъ Ваня рѣзвиться въ саду и въ поляхъ.
Дѣтство было лучшею порою въ жизни Никитина, несмотря на строгость отца.
Савва Евтѣичъ происходилъ изъ духовнаго званія, и своего восьмилѣтняго сына онъ отдалъ въ духовное училище. Со временемъ онъ думалъ послать его въ университетъ учиться на доктора. Въ духовномъ училищѣ Ваня учился хорошо. Отсюда на 17-мъ году онъ перешелъ въ духовную семинарію. Здѣсь лучшіе изъ семинаристовъ съ увлеченіемъ читали извѣстныхъ писателей: Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Кольцова и особенно Бѣлинскаго. И Никитинъ увлекся чтеніемъ этихъ писателей. Восхищаясь пѣснями Кольцова, въ семинаріи написалъ онъ первое свое стихотвореніе. Съ этихъ поръ писать стихи сдѣлалось для него потребностью.
Никитинъ учился въ семинаріи, когда дѣла отца его стали итти все хуже и хуже. Съ горя Савва Евтѣичъ началъ пить, а въ пьяномъ видѣ безобразничать и обижать Прасковью Ивановну. Слабая женщина совсѣмъ потерялась и начала пить запоемъ.
Плохо молодому семинаристу жилось дома. Обидно было ему за отца, жалко было несчастную, пьяную мать. Только и отводилъ онъ душу писаніемъ стиховъ, чтеніемъ книгъ да прогулками по красивымъ окрестностямъ Воронежа.
Между тѣмъ свѣчной заводъ былъ закрытъ, только кое-какъ держалась свѣчная лавка. Наконецъ, Никитины купили плохой постоялый дворъ, сдали его и сами поселились тутъ же, въ ветхой пристройкѣ.
19 лѣтъ Никитинъ вышелъ изъ семинаріи, не окончивъ курса. Отецъ хотѣлъ послать его въ университетъ, но Прасковья Ивановна на колѣняхъ умоляла мужа оставить сына дома. Иванъ Саввичъ сѣлъ за прилавокъ, но въ душѣ хотѣлось ему не того.
Черезъ полгода Савва Евтѣичъ былъ глубоко пораженъ смертью жены, которую по-своему онъ очень любилъ. Онъ началъ пить запоемъ, и пилъ такъ до самой смерти.
Лавка была закрыта. Весь доходъ съ постоялаго двора уходилъ на пьянство отца, который отъ пьянства и лѣни совсѣмъ одурѣлъ. Какъ только напьется, сейчасъ и начнетъ кричать на сына: «Иванъ Саввичъ! Подлецъ такой-сякой! А кто тебѣ образованіе далъ и вывелъ въ люди? А? Не чувствуешь? Не почитаешь отца, не кормишь хлѣбомъ? Вонъ изъ моего дома!» И все, что ни стояло на столѣ: хлѣбъ, огурцы, солонка, — все летѣло въ бѣднаго Ивана Саввича. Отъ безобразной брани и побоевъ отца Иванъ Саввичъ совсѣмъ упалъ духомъ.
Блѣдный, исхудалый, часто голодный, одѣтый въ рубище, онъ лежалъ съ книгою на сѣновалѣ или бродилъ по городу и его окрестностямъ.
Наконецъ, Иванъ Саввичъ отказалъ арендатору, снимавшему ихъ постоялый дворъ, и самъ началъ дворничать. Дворъ былъ плохой, далеко отъ базара, разсчитывать можно было только на извозчиковъ, и ихъ надо было пріучить къ себѣ ласковымъ словомъ и хорошимъ пріемомъ. Иванъ Саввичъ подрѣзалъ волосы въ кружокъ, надѣлъ сапоги съ голенищами до колѣнъ. Лѣтомъ носилъ онъ простую чуйку, а зимою — нагольный тулупъ. И днемъ и ночью встрѣчалъ и провожалъ онъ извозчиковъ; выдавалъ имъ сѣно, овесъ, бѣгалъ для нихъ за водкой; часто приходилось ему для нихъ и стряпать. Извозчики полюбили услужливаго дворника и охотно заѣзжали на его дворъ.
Въ домѣ явился нѣкоторый достатокъ и порядокъ. Но Савва Евтѣичъ пилъ и безобразничалъ еще больше. Иванъ Саввичъ кротко и терпѣливо, точно за ребенкомъ, ухаживалъ за пьянымъ, бушевавшимъ отцомъ.
Возня съ извозчиками и пьянымъ отцомъ не заглушили въ Иванѣ Саввичѣ любви къ чтенію и стихамъ. Въ свободныя минуты онъ читалъ и перечитывалъ любимыхъ писателей. Свои стихи онъ слагалъ и обдумывалъ подъ шумъ и говоръ извозчиковъ, среди заботъ и хлопотъ.
Иванъ Саввичъ любилъ слушать разсказы извозчиковъ о томъ, гдѣ они живали, и что случалось имъ видѣть. Впослѣдствіи онъ не разъ перекладывалъ разсказы извозчиковъ въ стихи. Онъ написалъ нѣсколько стихотвореній изъ жизни извозчичьяго люда.
Въ 1853 году загорѣлась крымская война. По этому случаю Иванъ Саввичъ написалъ стихотвореніе «Русь». Это стихотвореніе, вмѣстѣ съ двумя другими стихотвореніями и письмомъ отъ Никитина, было отнесено въ «Воронежскія Вѣдомости». Въ письмѣ Иванъ Саввичъ писалъ, что онъ простой мѣщанинъ, но что какая-то сила тянетъ его къ сочинительству. Въ концѣ письма онъ просилъ вниманія къ себѣ и участія.
Стихи понравились сотрудникамъ газеты, а главный ея сотрудникъ, Николай Ивановичъ Второвъ, пожелалъ сейчасъ же познакомиться съ Никитинымъ.
Второвъ сразу угадалъ въ робкомъ и приниженномъ мѣщанинѣ даровитаго человѣка, котораго надломила жизнь. Его знакомство съ Никитинымъ быстро перешло въ тѣсную дружбу. «Съ первой поры моего знакомства съ Никитинымъ, — писалъ Второвъ, — я привязался къ нему и полюбилъ въ немъ человѣка съ благороднѣйшею душой». И въ друзьяхъ Второва Иванъ Саввичъ нашелъ себѣ друзей преданныхъ и внимательныхъ. Стихотворенія Никитина были напечатаны въ «Воронежскихъ Губернскихъ Вѣдомостяхъ» и обратили на себя вниманіе и въ Воронежѣ и въ столицахъ. Въ Воронежѣ многіе пожелали познакомиться съ Иваномъ Саввичемъ, а столичныя газеты перепечатали его стихотворенія. Особенно много стали говорить о Никитинѣ послѣ того, какъ онъ написалъ прекрасное стихотвореніе «Моленіе о Чашѣ». Стихотворенія Никитина переписывались и во множествѣ списковъ расходились по всей губерніи и за ея предѣлы.
Два извѣстныхъ писателя прислали Ивану Саввичу письма и въ нихъ одобряли его писательскую дѣятельность.
Успѣхъ стихотвореній и дружба съ хорошими людьми оживили Ивана Саввича: онъ сталъ разговорчивъ, шутилъ и смѣялся. Теперь онъ имѣлъ много книгъ, много читалъ и отовсюду собиралъ новыя знанія.
Въ кругу Второва и его друзей Никитинъ услыхалъ много разговоровъ о положеніи простого народа. Это было незадолго передъ волею, когда образованные люди много говорили о народѣ. Такіе разговоры заставили Никитина писать стихи о томъ горѣ и нуждѣ трудового люда, которыя были такъ ему знакомы. Эти-то задушевныя стихотворенія и сдѣлали особенно извѣстнымъ имя Никитина.
Въ 1856 году графъ Д. Н. Толстой напечаталъ стихотворенія Никитина отдѣльною книжкой.
Въ эту лучшую пору своей жизни Иванъ Саввичъ любилъ устраивать у себя вечеринки, на которыя съ удовольствіемъ приходили его друзья. Въ его бѣдной комнатѣ много говорилось тогда умныхъ и горячихъ рѣчей. На вечеринкахъ присутствовалъ обыкновенно и Савва Евтѣичъ, если былъ трезвъ.
Еще при первомъ знакомствѣ съ Второвымъ Никитинъ постоянно жаловался ему на разстройство желудка и питался однимъ куринымъ супомъ. Весною 1855 года у него сдѣлалась горячка; послѣ горячки онъ лишился ногъ и цѣлое лѣто лежалъ въ постели. Съ 1857 года, изнуренный болѣзнями и трудною жизнью, Никитинъ началъ по временамъ испытывать нестерпимыя страданія и быстро, какъ увидимъ, сошелъ въ могилу.
Въ томъ же году Второвъ перешелъ на службу въ Петербургъ, и отъѣздъ его крайне огорчилъ Никитина. Второвъ вывелъ его на свѣтъ Божій; онъ входилъ во всѣ мелочи жизни Ивана Саввича и по возможности утѣшалъ его во всѣхъ печаляхъ.
Въ 1858 году Иванъ Саввичъ нѣсколько мѣсяцевъ пролежалъ въ постели.
Въ началѣ того же года Иванъ Саввичъ напечаталъ въ Москвѣ свой прекрасный стихотворный разсказъ «Кулакъ». Книжка эта очень понравилась всѣмъ и была раскуплена менѣе, нежели въ годъ. Это ободрило Ивана Саввича.
Осенью накопилось у него отъ сочиненій до 2 тысячъ рублей. Эти деньги навели его на мысль открыть книжный магазинъ, а держать постоялый дворъ до смерти надоѣло больному человѣку. Продавая однѣ хорошія книги, Никитинъ думалъ не только кормиться этимъ, но и помогать просвѣщаться своимъ горожанамъ, особенно молодежи. Онъ уже заранѣе рѣшилъ давать бѣднымъ людямъ безплатно читать книги изъ своего магазина.
Долго раздумывалъ Иванъ Саввичъ, и, наконецъ, рѣшился занять у одного богача двѣ тысячи: теперь могъ приступить къ дѣлу.
Торговля пошла хорошо. Въ магазинъ заходили не только покупать книги, но и бесѣдовать съ умнымъ и начитаннымъ хозяиномъ. Никитинъ весь отдался своему магазину. Торгуя, онъ почти не писалъ стиховъ. Друзья укоряли его за это, онъ имъ отвѣчалъ: «Я похожъ на скелетъ, обтянутый кожей, а вы хотите, чтобы я писалъ стихи». Весь 1859 годъ онъ проболѣлъ и дошелъ до такой слабости, что едва могъ ходить.
Въ одинъ годъ магазинъ далъ полторы тысячи рублей прибыли. Дѣла радовали Никитина, самое здоровье его стало поправляться; даже съ отцомъ онъ болѣе ладилъ.
Но торговля не усыпила души Ивана Саввича; онъ отзывался на все свѣтлое и хорошее. 5 марта 1861 года онъ отъ всей души привѣтствовалъ освобожденіе крестьянъ отъ крѣпостной зависимости. «У меня духъ захватываетъ, — говорилъ онъ, — когда я объ этомъ подумаю».
Сочувствовалъ Иванъ Саввичъ и всеобщему просвѣщенію. Въ томъ же 1861 году открыты были въ Воронежѣ женская гимназія и воскресная школа, при чемъ Иванъ Саввичъ много хлопоталъ объ ихъ открытіи. Надо было собрать средства для поддержанія воскресной школы. Рѣшили устроить вечеръ, на которомъ Иванъ Саввичъ читалъ свои стихотворенія, и вечеръ этотъ очень помогъ дѣлу…
Весною 1861 года Никитинъ простудился и слегъ въ постель. Къ лѣту онъ такъ расхворался, что видно было, что ему не подняться. Отецъ не только не заботился о сынѣ, но, какъ нарочно, пилъ и безобразничалъ напропалую.
Въ началѣ сентября Иванъ Саввичъ написалъ духовное завѣщаніе, приказывая въ немъ магазинъ продать, а вырученныя за него деньги раздать родственникамъ, 13-ти очень бѣднымъ семействамъ. Саввѣ Евтѣичу принадлежалъ постоялый дворъ; послѣ смерти сына ему досталась мебель, платье и прочее. Все это стоило не меньше магазина.
Умирать Ивану Саввичу очень не хотѣлось. Въ послѣдніе мѣсяцы онъ читалъ только евангеліе. Умеръ онъ отъ чахотки 16-го октября 1861 года, на 38 году.
На похороны горемычнаго поэта явилось много народа, много учащейся молодежи: гимназистовъ, семинаристовъ, кадетъ. Похоронили Никитина возлѣ Кольцова.
Стихотворенія Никитина большею частью проникнуты глубокою грустью. Описывается въ нихъ горькая бѣдность, страданіе человѣческой личности подъ гнетомъ самодурства, безучастность людская къ чужому горю и многое другое, такое же печальное изъ родной жизни.
Ни одинъ поэтъ изъ народа не можетъ своими стихами принести людямъ такой пользы, какъ Никитинъ. Онъ научаетъ читателя понимать чужое горе и сочувствовать ему. Особенно много мѣста въ своихъ произведеніяхъ удѣлилъ Никитинъ изображенію печальнаго положенія русской женщины въ мѣщанской и крестьянской семьѣ, отъ ея дѣтства до глубокой старости. Не мало стихотвореній у Никитина посвящено описанію красотъ родной природы, во всѣ времена года.