ИСПАНСКІЯ ПИСЬМА.
правитьПо существующему между иностранцами убѣжденію, испанцы вообще народъ безпечный и отчасти лѣнивый, но самые безпечные и лѣнивые между ними — это городскіе рабочіе, которые съ стоическимъ равнодушіемъ взираютъ на самый даже ничтожный комфортъ. Правда, они бѣдны до послѣдней степени, но правда и то, что въ этой нищетѣ виновата не одна, ихъ безпечность.
Послѣдовательные неурожаи двухъ послѣднихъ годовъ, разумѣется, не могли улучшить положенія бѣдствующаго рабочаго класса и нищета въ Мадридѣ усилилась еще болѣе. Сентябрьская революція, идущая снизу, погнала изъ Мадрида многихъ богачей, эмигрировавшихъ въ чужіе края; эти богачи, по самому образу своей жизни, увеличивали спросъ на работу. Съ ихъ отъѣздомъ спросъ упалъ и множество рабочихъ осталось безъ куска хлѣба и не видѣло возможности, собственными усиліями, улучшить свое безотрадное положеніе.
Голодъ плохой совѣтникъ, а праздность — мать всѣхъ пороковъ; — эти мудрыя поговорки пришли въ голову членамъ мадридскаго муниципалитета, когда докладчикъ прочелъ имъ отчетъ о незавидномъ положеніи рабочаго населенія столицы. Чтобы устранить печальные результаты, муниципалитетъ рѣшился дать работу рѣшительно всѣмъ въ ней нуждающимся.
Но не осмѣливаясь принять радикальная мѣры, нерѣшаясь распорядиться конфискованными имѣніями короны и монастырей, въ пользу улучшенія быта обнищавшаго народа, опасаясь раздать ему огромное количество необработанной земли въ горахъ, до сихъ поръ лежащей впустѣ; боясь даже предпринять работы новыхъ желѣзныхъ дорогъ и другихъ полезныхъ предпріятій, — муниципалитетъ употребилъ мадридскихъ бѣдняковъ на самыя безполезныя работы, на такъ-называемое украшеніе города. Дурно оплачиваемыя, работы эти исполнялись крайне небрежно. Еле передвигая ноги, рабочіе везли свои до половины наполненныя тачки, кое-какъ сваливали заключающійся въ нихъ матеріалъ; другіе такъ же неохотно несли его на своихъ спинахъ куда слѣдовало; дѣлали въ три и четыре часа то, что можно было сдѣлать въ часъ; и только иногда, для развлеченія, подтягивали пѣсенку, имѣющую такой припѣвъ: «да здравствуютъ національные герои; да здравствуютъ Тонете и Серрано.»
Опасаясь большихъ тратъ, муниципалитетъ постоянно воздерживался отдавать эти работы съ подряда. Онъ хотѣлъ самъ распоряжаться наймомъ и платой рабочихъ, и единственная его забота заключалась только въ томъ, чтобы довести заработную плату до минимума возможности. Видно, примѣръ парижскихъ національныхъ мастерскихъ не подѣйствовалъ на мадридскій муниципалитетъ, или, можетъ быть, для него чужой опытъ не имѣетъ никакого значенія!
Сегодня день треноги и душевнаго безпокойства! Сердца бьются сильнѣе, умы возбуждены; однихъ разобралъ страхъ, другіе дрожатъ отъ гнѣва. Всѣ убѣждены, что надо же, наконецъ, на что нибудь рѣшиться, надо дѣйствовать, но каждый задаетъ себѣ вопросъ: что лучше: нападать или защищаться; дѣйствовать ли рѣшительно или принять выжидательное положеніе, при полной возможности начать наступленіе, когда это будетъ нужно.
Какъ и можно было предвидѣть, кадикскія событія повторились въ Малагѣ. Пушки и ружья заговорили, кровь опять пролилась, воздухъ огласился криками проклятій. Произошла вторая битва гражданской войны!
Можетъ быть, невозможно было обойтись безъ кроваваго столкновенія; можетъ быть, было необходимо чтобы нули, а не ноты въ кортесахъ рѣшили будущую судьбу испанской націи; если неизбѣжно, что слѣпая и дикая сила должна замѣнить свободное обсужденіе въ учредительныхъ кортесахъ, то вина но всемъ этомъ должна пасть на тріумвиратъ изъ Прима, Тонете и Серрано, дѣйствовавшій по внушенію Олозаги, этого злого генія Испаніи. Давъ торжественную клятву не употреблять никакихъ мѣръ воздѣйствія на общественное мнѣніе и предоставить рѣшеніе о формѣ правленія учредительнымъ кортесамъ, временное правительство пустило въ ходъ всевозможныя махинаціи, чтобы подготовить народъ къ безпрекословному принятію кандидата на тронъ, какого выставитъ оно. временное правительство; оно работало, не гнушаясь никакими средствами, въ пользу герцога Монпасье; опасаясь республиканцевъ, оно распускало про нихъ разные неблаговидные слухи; оно изобрѣло небывалый заговоръ, чтобы имѣть предлогъ къ кадикской рѣзнѣ. Идя темными путями, оно само подготовляло гражданскую войну.
О рѣзнѣ въ Малагѣ, мы не получили еще положительныхъ свѣденій. Мы знаемъ о нихъ только по разсказамъ путешественниковъ и по нѣкоторымъ, письмамъ, пришедшимъ изъ тѣхъ мѣстъ. Правительственнымъ телеграмамъ публика, наученная примѣромъ Кадикса, болѣе не вѣритъ. Она знаетъ, какъ ловко умѣетъ ихъ подтасовывать временное правительство и его агенты. Всѣ же извѣстія, которымъ публика придаетъ нѣкоторое вѣроятіе, могутъ быть формулированы въ такомъ видѣ:
Правительство всѣми средствами желаетъ обезоружить андалузское населеніе, которое, вслѣдствіе сентябрьской революціи, имѣетъ у себя много оружія и заключаетъ въ себѣ главную силу республиканской партіи. Но чтобы обезоружить его, нужно имѣть какой нибудь предлогъ. Этотъ предлогъ легко былъ найденъ въ необходимости преобразованія національной гвардіи. Но прежде надобно было возбудить умы, и начались постоянныя несогласія какъ военныхъ, такъ и гражданскихъ властей, поставленныхъ правительствомъ, съ муниципалитетами. Дли этой же цѣли — возбужденія умовъ — прекратили всѣ тѣ работы, которыя давали голодающимъ работникамъ возможность имѣть насущный хлѣбъ: правительство разсчитывало, что буржуазія будетъ устрашена и кинется въ объятія тріумвирата, прося его предупредить могущіе возникнуть соціальные безпорядки.
Все это хороню понимали и въ Малагѣ, когда наступила кадикская катастрофа. Какъ мы знаемъ, граждане Малаги думали поддержать Кадиксъ; по партія выжиданія взяла верхъ: она все еще вѣрила возможности кончить дѣло миролюбиво, все еще надѣялась на предстоящіе муниципальные выборы, а, главное, на выборы въ кортесы. Хотя большинство республиканцевъ въ Малагѣ было противъ этихъ уступокъ, но за нихъ стояли вліятельнѣйшіе изъ предводителей партіи, и оно было принято. Для рабочихъ, оставшихся безъ дѣла, найдена работа, открыта подписка въ пользу нуждающихся. Чтобы уже окончательно поддержать свое мирное настроеніе, муниципалитетъ вошелъ въ сношеніе съ правительственными властями и предложилъ имъ немедленно начать преобразованіе милиціи, но съ тѣмъ однакоже условіемъ, что, по окончаніи преобразованія, милиція тотчасъ же будетъ вооружена, и сама выберетъ себѣ офицеровъ.
На это предложеніе мадридскій тріумвиратъ отвѣчалъ, увѣряя своей честью, что онъ тотчасъ же, но окончаніи спѣшныхъ дѣлъ, займется преобразованіемъ милиціи въ Малатѣ. Эти спѣшныя дѣла были: усмиреніе Кадикса, затѣмъ обезоруженіе Хереса и Севильи. А когда значительная армія сосредоточилась въ Кордовѣ, угрожая разомъ Кадиксу, Севильѣ, Картагенѣ, Мадриду и Малагѣ, знаменитый людоѣдъ Кабалеро-де-Родасъ, съ саблей на голо, прилетѣлъ къ Малагѣ и, именемъ Серрано, потребовалъ, чтобы мѣстная милиція сложила оружіе; онъ дѣйствовалъ именемъ того самаго Серрано, который самъ выдалъ Малагѣ оружіе для поддержанія сентябрьской революціи. Изумленная и взятая врасплохъ, Малага тотчасъ же отправила посольство къ временному правительству, требуя отъ него справедливости и напоминая ему его обѣщанія; ни пока это посольство переговаривалось съ правительствомъ, Родасъ повелъ въ атаку свои баталіоны.
Подобными дѣйствіями правительство оскорбило муниципальный совѣтъ, національную гвардію и весь городъ Малагу, которому послѣ этого оставалось только подумать о средствахъ защиты. Не кому поручить ее? Популярнѣе всѣхъ въ Малагѣ были предводители республиканской партіи, потому и было рѣшено ямъ поручить руководительство обороной. Но, но странной случайности, никого изъ нихъ не было въ городѣ. Пришлось народу распоряжаться самому. Онъ вооружился и возвелъ баррикады. Но и эти сродства защиты, по положенію города, были весьма слабы. Малага открыта со всѣхъ сторонъ; цитадель господствуетъ надъ городомъ; кромѣ того, онъ находится подъ выстрѣлами кораблей, стоящихъ въ его портѣ.
Въ распоряженіи генерала Родаса находился многочисленный корпусъ войскъ изъ всѣхъ родовъ оружія. Какъ велико было число защитниковъ Малаги — неизвѣстно; если вѣрить офиціальнымъ отчетамъ, оно было весьма незначительно, и состояло изъ нѣсколькихъ шаекъ головорѣзовъ, заключающихъ въ себѣ, но преимуществу, сбродъ разныхъ потерянныхъ личностей. Но какъ бы тамъ ни было, только борьба длилась двое сутокъ, и, какъ въ Кадиксѣ, обѣ стороны дрались съ ожесточеніемъ. Генералъ Родасъ, слѣдуя старой традиціи, запретилъ щадить инсургентовъ. Солдаты съ яростію бросились на штурмъ, но встрѣтили сильное сопротивленіе; защитники баррикадъ встрѣтили ихъ мѣткимъ огнемъ по всей линіи; нападающіе смѣшались и, не взирая на угрозы и негодованіе офицеровъ, стали поспѣшно отступать. Штурмъ стоилъ имъ нѣсколькихъ сотъ человѣкъ, выбывшихъ изъ строя. Въ это время флотъ вошелъ въ портъ и открылъ убійственный огонь по городу; въ двухъ-трехъ мѣстахъ загорѣлись дома. По всѣмъ человѣческимъ законамъ считается недостойнымъ бомбардировать совершенно открытый городъ, но, какъ видно, для испанскаго флота законъ не писанъ, и онъ считаетъ всѣ средства пригодными.
Помощь, оказанная флотомъ, развязала руки Родасу. Защитникамъ Малаги приходилось въ одно время сражаться и тушить пожары. Новый штурмъ солдатъ былъ успѣшнѣе, и они захватили 700 плѣнниковъ. Раздраженные сопротивленіемъ солдаты, овладѣвъ баррикадами, бросились въ городъ и начали убивать всѣхъ встрѣчныхъ, не обращая вниманія — вооружены они или нѣтъ, не давая пощады ни женщинамъ, ни дѣтямъ. На женщинъ они особенно зли потому, что встрѣтили ихъ на баррикадахъ сражающимися наравнѣ съ мужчинами. Однимъ словомъ, съ Малагой поступили такъ, какъ во времена болѣе варварскія поступали вообще съ побѣжденными городами. Пришлось ей на себѣ испытать, каковы эти, такъ называемые, освободители Испаніи, при всякомъ удобномъ и неудобномъ случаѣ кичащіеся сентябрской революціей.
Каковы-то будутъ послѣдствія этой безсовѣстной рѣзни?
Всегда апатичное мадридское народонаселеніе взволновалось, узнавъ о событіяхъ въ Малагѣ. «О Доннель, Нарваецъ. Гонзалецъ Браво только и дѣлали, что разстрѣливали гражданъ; въ этой жестокости они видѣли правительственную мудрость. Не тоже ли самое дѣлаютъ Примъ, Тонете и Серрано? Граждане Кадикса, восемь дней державшіеся противъ цѣлой арміи — храбрые испанцы; граждане Малаги, тоже наши мужественные соотечественники, которые не хотѣли позволить оскорблять себя безнаказанно. Не глупо ли поступаетъ правительство, желая обезоружить людей, которые такъ хорошо владѣютъ оружіемъ? К жъ отвѣчали въ Кадиксѣ и Малагѣ на наглое требованіе, такъ же точно отвѣтимъ мы и въ Мадридѣ. Правительство явно выказало свое желаніе избавиться отъ національной гвардіи, оно думаетъ только о томъ, чтобы обезоружить націю, и имѣть полную свободу возложить корону на кого ему вздумается».
Такія рѣчи можно было услышать изъ устъ прогрессистовъ, на половину либераловъ, на половину консерваторовъ, принадлежащихъ къ партіи монархическо-демократической, къ которой принадлежитъ большинство мадридскихъ избирателей. Вчера офицеры національной гвардіи, въ числѣ нѣсколькихъ сотъ, собравшись вмѣстѣ, объявили единогласно, что они считаютъ обезоруженіе милиціи прямымъ оскорбленіемъ, нанесеннымъ цѣлой націи, и что мадридская милиція окажетъ сопротивленіе, если тріумвиры осмѣлятся принять противъ нея тѣ мѣры, которыя они употребили противъ милиціи въ Андалузіи. Между тѣмъ, распространился слухъ, что приказаніе объ обезоруженіи мадридской милиціи уже подписано и даже напечатано. Поэтому рѣшено было немедленно послать депутацію какъ въ правительству, такъ и къ Риверо, мадридскому мэру и начальнику національной гвардіи, для сообщенія имъ рѣшенія собранія. Риверо, раздасадованный, что національные гвардейцы дѣйствовали безъ его согласія, объявилъ собраніе незаконнымъ. «Если вы сошлись, какъ національные гвардейцы, вы обязаны были предложить мнѣ предсѣдательство въ собраніи. Если вы собрались, какъ простые граждане, вы должны были извѣстить меня объ этомъ за 24 часа до собранія». Признавъ незаконность сходки, мэръ воспротивился представленію резолюціи временному правительству. Тѣмъ не менѣе, ударъ былъ нанесенъ: испуганное этимъ неожиданнымъ протестомъ, правительство, желая успокоить взволнованные умы и избѣжать новаго возстанія, поручило Риверо объявить офиціально, что «правительство никогда и въ мысляхъ не имѣло обезоруживать національную гвардію; что ея преобразованіе будетъ совершено ея же командирами и муниципальными совѣтами и никакого предварительнаго обезоруженія для этого но потребуется».
Это лицемѣрное заявленіе, хотя нѣсколько и успокоило взволнованные умы, по невольно вызвало слѣдующій, весьма естественный вопросъ: зачѣмъ же въ такомъ случаѣ потребовалось предварительное обезоруженіе въ Кадиксѣ и Малагѣ? Къ чему были употреблены въ дѣло штыки и пушки въ Андалузіи, когда ее можно было успокоить тѣмъ же способомъ, какимъ успокоили Кастилію?
А успокоеніе умовъ, хотя временное, крайне необходимо правительству, потому что чрезъ десять дней должны начаться выборы въ кортесы. Странная вещь, въ Мадридѣ существуетъ многочисленная партія людей, убѣжденняя, что выборовъ вовсе не будетъ, и что во многихъ городахъ Каталоніи, Андалузіи и Арагоніи и въ самомъ даже Мадридѣ приготовляется поголовное возстаніе, которое должно на дняхъ обнаружиться.
Несмотря на всѣ происки правительства, несмотря на тюрьмы, разстрѣлянія, изгнанія, на муниципальныхъ выборахъ въ Андалузіи, республиканская партія вездѣ имѣла перевѣсъ надъ монархической. Спрашивается, къ чему же послужили всѣ яти жестокости, которыя лягутъ чернымъ пятномъ на памяти временнаго правительства?
Сегодня по улицамъ прогуливались баттареи артиллеріи. Не для того ли онѣ совершали эту прогулку, чтобы покороче ознакомиться съ мадридскими улицами? Или, можетъ быть, это была просто проѣздка лошадей? Никто не могъ мнѣ разъяснить моего недоразумѣнія.
Подлѣ моего окна стояла буржуазная карета, запряженная парой лошадей; въ ней сидѣла дама. Улица довольна узкая и пушки должны были проходить бокомъ. Вѣроятно, желая дать болѣе простора для движенія орудій или просто раздосадованный, что ему приходится жаться къ орудіямъ, офицеръ подлетѣлъ къ каретѣ и своей, саблей такъ сильно ударилъ лошадь, что она зашаталась и у ней полилась кровь. Офицеръ ускакалъ, а кучеръ флегматически всталъ съ козелъ и отпрегъ раненую лошадь, которая, при громкомъ хохотѣ и шуткахъ собравшейся на тротуарахъ толпы, упала на землю, истекая кровью.
Подобное происшествіе, кромѣ смѣха, не вызвало никакого протеста со стороны толпы, спокойно отправившейся по своимъ дѣламъ послѣ прохода артиллеріи.
Сегодня получены подробныя извѣстія о кровавыхъ событіяхъ въ Малагѣ, — событіяхъ, которые должны повлечь за собой многія несчастія для всей испанской націи, должны глубоко оскорбить ее; они составляютъ стыдъ временнаго правительства, своими дикими распоряженіями вызвавшаго ихъ. До послѣдняго часа все могло устроиться къ обоюдной пользѣ; жители этого незащищеннаго никакими укрѣпленіями города пошли бы на всякую честную сдѣлку. Могли ли они думать, что съ ними поступятъ такъ безсовѣстно, что станутъ убивать ихъ и раззорятъ ихъ дома и имущества.
Они и не помышляли объ этомъ, а къ городу уже летѣлъ уполномоченный временнаго правительства. Онъ подъѣхалъ къ городу на своей высокой лошади, имѣя въ рукахъ обнаженный мечъ; окруженный канонирами, имѣющими на готовѣ зажженные фитили, онъ обратился съ своей знаменитой прокламаціей къ національной гвардіи. Андалузцы, какъ извѣстно, не отличаются особеннымъ терпѣніемъ; да и какое бы терпѣніе не лопнуло, выслушивая эту наглую рѣчь; не дослушавъ ея конца, граждане Малаги бросились къ оружію и укрѣпились за баррикадами; они знали, что ихъ ожидаетъ почти вѣрная смерть, но рѣшились скорѣе погибнуть, чѣмъ согласиться безъ сопротивленія на унизительныя требованія. Побѣда надъ ними стоила ихъ противникамъ 700 жертвъ, а эти семьсотъ погибшихъ были испанцы, ихъ братья. Сколько погибло со стороны возстанія, сколько было раненыхъ — это неизвѣстно, такъ какъ раненые прятались гдѣ только могли. Солдаты, опьяненные яростью, порохомъ, виномъ, потеряли всякое человѣческое чувство и поступали, какъ дикіе звѣри; они грабили жгли, рѣзали. душили, убивали? Ихъ доблестныя дѣянія пришлись по вкусу не менѣе доблестному предводителю ихъ, генералу Кабаллеро де-Родасъ, и онъ обратился къ нимъ съ такою краснорѣчивою рѣчью:
«Солдаты, я доволенъ вами! Я ждалъ отъ васъ великихъ подвиговъ, но вы превзошли мои ожиданія!»
Восемь дней прошло послѣ итого возмутительнаго дѣла, а мы все еще поражены, охвачены ужасомъ: 1,200—1,500 человѣкъ убитыхъ или раненыхъ — это много; но холера въ одинъ день истребляетъ двойное и даже тройное и болѣе число жертвъ; однакожъ, эта потеря не производитъ и сотой доли того впечатлѣнія, какое произвела малагская рѣзня. Малагское дѣло плачевно и въ матеріальномъ отношеніи но какъ же оцѣнить его въ нравственномъ?
Итакъ, вотъ къ чему привело это сентябрьское возстаніе, которое и журналы и манифесты назвали самымъ блистательнымъ дѣломъ великой и героической испанской, націи; вотъ къ чему привела революція, самая удивительная изъ всѣхъ, какія представляетъ намъ исторія!
Послѣ взятія Кадикса, взятіе Малаги — побѣда правительства; по это одна изъ тѣхъ побѣдъ, которыя дѣлаютъ болѣе зла побѣдителю, чѣмъ побѣжденному. Еще одинъ такой подвигъ Кабаллеро де-Родаса, и временное правительство рухнетъ, задавленное презрѣніемъ, ненавистью и отвращеніемъ!
Примъ, въ дѣлахъ Кадикса и Малаги, упрямо держалъ себя въ сторонѣ; онъ хотѣлъ, чтобы отвѣтственность за эти беззаконія пала исключительно на Тонете и Серрано. Примъ только сталъ питать зависть къ Кабаллеро де-Родасу, счастливому сопернику, который не принадлежитъ къ его партіи, ко къ партіи его любезныхъ товарищей.
Топете и Серрано, которые въ общественномъ мнѣніи считаются за людей очень мягкихъ, особенно Топете, не болѣе, какъ послушныя орудія Ріо-Родаса и маркиза де-ла-Вега де-Армейо, прихвостней Нарваэца и О’Доннеля. Примъ, честолюбивый и жестокій, но безъ большихъ способностей, скорѣе хорошій солдатъ, чѣмъ полководецъ, неустрашимый игрокъ, но плохой политикъ, не имѣетъ опытныхъ совѣтниковъ; онъ лавируетъ между тою и другою партіею. То онъ считается столбомъ безъисходной реакціи, то начинаетъ переговоры съ республиканцами! Примъ — человѣкъ безъ чести и совѣсти, настоящій итальянскій кондотьери, постанавливающійся ни предъ какой измѣной и добивающійся власти во что бы то ни стало, къ которой онъ готовъ пройти, хотя бы для этого пришлось переступить чрезъ трупы его друзей. Его сила въ беззаботной и жестокой веселости, въ полномъ отсутствіи какой бы то ни было тревоги. это товарищъ, котораго въ битвѣ гораздо спокойнѣе имѣть передъ собою, чѣмъ позади себя.
Поощряемые правительствомъ, которое посылаетъ войска для уничтоженія республиканцевъ, которое вытѣснило отсталыхъ чиновниковъ, назначенныхъ Нарваецомъ и Гонзалецомъ Браво, чтобы замѣнить ихъ чиновниками не менѣе отсталыми, не менѣе раболѣпными. — клерикалы снова подымаютъ голову, снова они ликуютъ и съ ихъ стороны уже слышатся звуки побѣдной пѣсни; имъ подтягиваютъ нардисты, физіономіи которыхъ начинаютъ принимать праздничный видъ. Чтобы отдѣлиться отъ республиканцевъ, при помощи которыхъ они однако произвели сентябрьскую революцію, правители входятъ въ тѣсныя сношенія съ людьми, противъ которыхъ они сами произвели революцію, начинаютъ руководствоваться ихъ идеями и подражать имъ въ ихъ поступкахъ. Изъ страха къ южнымъ республиканцамъ, они протянули руки легитимистамъ сѣвера, которые ихъ приняли съ коварной улыбкой на устахъ и съ кинжаломъ въ рукѣ. Достаточно пробѣжать газеты и памфлеты партіи Изабеллы, карлистовъ и нее-католиковъ, чтобы убѣдиться, что они ненавидятъ пріятелей Монпансье самой черной и жестокой ненавистью, и что они имъ никогда не пропѣтъ своего пораженія.
Но временное правительство ничего этого не видитъ и не понимаетъ, не видитъ даже и того, что карлисты имѣютъ всѣ шансы одержать побѣду на выборахъ въ Асттуріи и Наварѣ,
Вотъ абрисъ здѣшняго положенія, потъ какъ приготовляется междоусобная война:
Сѣверъ и Востокъ — карлисты.
Югъ и Западъ — республиканцы,
Въ срединѣ Мадридъ, незнающій, къ какой сторонѣ примкнуть,
За послѣдніе дни фонды на биржѣ сильно упали. Трехпроцентныя облигаціи общественнаго дома, поднявшіяся до 35 въ другой день послѣ битвы при Алколеѣ, упали опять ниже 28; фонды понизились въ тоже время, какъ упало довѣріе. Временное правительство обвиняется общественнымъ мнѣніемъ, и не только своими врагами, въ томъ, что не умѣло справиться съ задачей, довольно простой и легкой, которую ему довѣрила мадритская гонта: поддержать до выборовъ матеріальный порядокъ и воспрепятствовать пролитію крови до созванія учредительныхъ кортесовъ. Эти люди, въ сущности очень посредственные, которыхъ удавшійся заговоръ сдѣлалъ всемогущими, вмѣсто того, чтобъ ограничиться простой ролью охранителей наружнаго порядка и не выходить изъ предѣловъ той власти, которою облекла ихъ нація, задумали играть въ высшую политику, имъ захотѣлось потягаться съ его величествомъ Наполеономъ III или съ его превосходительствомъ Бисмаркомъ. Слава Фуше и Меттерниховъ не давала покоя этимъ тремъ или четыремъ простофилямъ, которымъ, по ихъ способностямъ, можно было предложить развѣ мѣста смотрителей провіантскихъ магазиновъ или поручиковъ кавалеріи. Но ктоже виноватъ въ этомъ"? Самый близорукій могъ бы увидѣть, куда направятъ свои помышленія эти безшабашные честолюбивые рубаки. Ну и утѣшайтесь теперь ихъ подвигами! Да и вамъ, честный Тонете и достойный Серрано, надо подумать и подумать: куда вы идете? Васъ обвиняютъ за безчестные выстрѣлы въ беззащитныхъ гражданъ Кадикса и Малаги: васъ укоряютъ за возмутительныя, слишкомъ уже наглыя продѣлки на выборахъ, вы наводнили солдатами Андалузію; вы маневрировали но ней съ своими войсками, желая привлечь на свою сторону голоса во время выборовъ; ваши солдаты отрѣзывали уши гражданамъ, убивали муловъ и ихъ погонщиковъ, стрѣляли по трактирщикамъ, разбивали ихъ винныя бочки; они рубили бакалейщиковъ и пробивали ихъ бочки съ масломъ; все это приписывается вамъ, г. Топете, вамъ г. Серрано. Подумайте объ этомъ, вѣдь, какъ не терпѣлива испанская нація, но не можетъ же она одобрить подобныхъ подвиговъ? И не того ждала она отъ альколейскихъ побѣдителей!
Но временное правительство слабо само но себѣ: его разъѣдаетъ несогласіе. Не смотря на оффиціальныя и полуоффиціальныя опроверженія, люди опытные знаютъ очень хорошо, какое полное несогласіе царствуетъ между девятью министрами, которые до сей поры еще не съумѣли согласиться относительно выбора кандидата на королевскій тронъ. Тщеславный Серрано боится и презираетъ Прима; честолюбивый Примъ ненавидитъ и презираетъ Серрано, Кабаллеро-де-Родасъ, который только что усмирилъ Малагу и Кадиксъ, въ распоряженіи Серрано и рабскаго союза (либеральной уніи, это — подчиненный и уже соперникъ военнаго министра. Примъ, котораго «лава нѣсколько померкла предъ восходящею славою закаленнаго противъ всякихъ требованій совѣсти борца реакціи, какъ бы въ противовѣсъ ему уже три или четыре дня тому назадъ представилъ своему товарищу, президенту совѣта, списокъ назначеній на значительнѣйшіе посты двѣнадцати генераловъ изъ числа его пріятелей. Что думаетъ Примъ сдѣлать съ этими двѣнадцатью преданными ему рубаками, которыхъ понадобилось выпустить всѣхъ разомъ — исторія объ этомъ еще умалчиваетъ. Серрано, вѣроятно, предчувствуя тутъ какую нибудь злую шутку, которую намѣренъ преподнести ему его закадычный другъ и товарищъ, отвѣчалъ отказомъ. Приму не понравилось такое проявленіе самостоятельности и онъ отвѣтилъ оскорбительнымъ и угрожающимъ письмомъ: „мы. съумѣемъ обойтись и безъ васъ“. Красивый генералъ Серрано вскипѣлъ и пустилъ въ ходъ угрозу о выходѣ въ отставку; но его друзья испугались и поспѣшили всѣми средствами помѣшать ему сотворить подобную глупость. Они сдѣлали болѣе, они примирили расходившихся соперниковъ и Примъ устроилъ обѣдъ, на который пригласилъ разныхъ оффиціальныхъ лицъ, чтобы они были свидѣтелями добрыхъ отношеній между правителями, служащихъ ручательствомъ братскаго союза. Результатомъ этой продѣлки — была усиленная въ тотъ день торговля на биржѣ акціями и облигаціями.
Понятно теперь, какъ при такомъ правительственномъ составѣ долженъ быть тяжелъ новый налогъ, изобрѣтенный министромъ финансовъ Фигуэролой, а также пріемъ со стороны публики новыхъ бумагъ, выпущенныхъ государственнымъ казначействомъ. Этотъ Фигуэроли, имя котораго стали синонимомъ финансовой неспособности, еще недавно признавался единственнымъ человѣкомъ, способнымъ поправить разстроенныя финансовыя дѣла. Онъ пользовался славой извѣстнаго экономиста. Но его неудача какъ нельзя лучше показываетъ, что польза поправить финансы при дурной политической системѣ. Онъ великолѣпно знаетъ лексиконъ торговли и навигаціи, изданія Гильомэна, знаетъ его, можетъ быть, лучше, чѣмъ его знали Тюрго, Робертъ Пиль и Кобденъ, но министръ, который, во время революціи, не одушевленъ революціоннымъ огнемъ, не стоитъ ничего.
При такомъ положеніи правительства трудно думать о какомъ либо насильственномъ переворотѣ; и теперь въ Мадридѣ начинаютъ убѣждаться, что до окончанія выборовъ временное правительство не рискнетъ на такой переворотъ. Но послѣ собранія кортесовъ, до окончательнаго произнесенія націей своего слова, государственный переворотъ произвести еще труднѣе, и потому можно смѣло надѣяться, что, по крайней мѣрѣ, четыре недѣли навѣрное пройдутъ безъ всякаго особеннаго столкновенія.
Вопросъ о будущихъ выборахъ въ учредительные кортесы натурально болѣе всѣхъ другихъ вопросовъ занимаетъ общественное мнѣніе. Съ какими силами въ это собраніе явится каждая партія? „Correspondencia d’Espana“, органъ герцога. Монпансье, утверждаетъ, что, но всѣмъ вѣроятіямъ, въ составъ кортесовъ войдутъ; 106 представителей либеральной уніи, 156 прогрессистовъ, 50 демократическихъ монархистовъ и 60 республиканцевъ. Другіе же органы предполагаютъ совсѣмъ другой составъ палаты. По ихъ исчисленію въ нее должно войти: 25 % республиканцевъ, 20 прогрессистовъ, 15 уніонистовъ, 10 рѣшительныхъ реакціонеровъ и 30 индиферентныхъ и людей безъ твердыхъ политическихъ убѣжденій. Увидимъ, кто правъ. Вѣроятно ни тѣ, ни другіе.
Кстати объ индиферентныхъ. Испанская нація апатична до крайней степени; она заключаетъ въ себѣ множество людей безъ убѣжденій, которыя легко пристаютъ то къ той, то къ другой партіи, смотря по обстоятельствамъ и ихъ чисто-личному интересу. Мадридъ едва ли не самый апатичный городъ въ Испаніи и здѣсь болѣе трети избирателей принадлежатъ къ числу индифферентныхъ. Всѣ партіи стараются теперь перетянуть ихъ на свою сторону. Все теперь будетъ зависѣть отъ обстоятельствъ. Въ послѣдніе дни въ Мадридѣ поднялись шансы республиканской партіи, но въ этомъ городѣ спячки трудно разсчитывать на долгое одушевленіе, и сочувствіе къ республиканцамъ можетъ легко перейти опять въ полнѣйшее хладнокровіе къ ихъ дѣлу.
Масса индиферентныхъ состоитъ изъ людей невѣжественныхъ, но они все-таки стоятъ ближе къ либераламъ, чѣмъ къ реакціонерамъ или республиканцамъ, и потому болѣе всего шансовъ подѣйствовать на нихъ имѣетъ прогрессистская партія.
Я уже писалъ, что Мадридъ имѣетъ ничтожное вліяніе на провинціи; въ противоположность Парижу, во всемъ дающему тонъ провинціи, Мадридъ самъ плетется за провинціей. Поэтому мадридскіе выборы ни коимъ образомъ не могутъ повліять ни на реакціонный сѣверъ, ни на революціонный югъ.
Даже по окончившимся выборамъ въ муниципальные совѣты трудно предсказать результаты будущихъ выборовъ въ кортесы. Впрочемъ сатирическій листокъ „Monaguillo dе las Salesas“ взялъ на себя эту смѣлость: онъ издалъ остроумную карикатуру. Авгуры Примъ и Серрано, стоя подлѣ избирательной урны, поражаютъ испанскаго льва; одинъ изъ нихъ кинжаломъ рѣжетъ Кадиксъ, другой топоромъ рубитъ Малагу и, къ ихъ великому удивленію и ужасу, изъ внутренностей пораженной жертвы, они вытаскиваютъ фригійскій колпакъ республики.
Временное правительство не брезгаетъ никакими средствами для обвиненія своихъ противниковъ. Во время кадикскаго дѣла, оно обвиняло кадикскихъ инсургентовъ, въ насильственныхъ поступкахъ противъ иностранныхъ консуловъ. Мы знаемъ уже, что это была клевета.
Не упустило оно случая наклеветать также и на Малагу. На сцену явилась шлюпка американскаго консула, которую будто бы сожгли инсургенты. Самъ Родасъ объявилъ, что онъ кровью виновныхъ смылъ это оскорбленіе, нанесенное флагу Соединенныхъ штатовъ.
Что же оказывается? Инсургенты очень любезно предложили консулу и его супругѣ вооруженное прикрытіе, а солдаты таможеннаго форта старались не пустить ихъ и открыли огонь но ихъ шлюпкѣ, не взирая на американскій флагъ. Пришлось Родасу ѣхать къ американскому посланнику для объясненій и просить извиненія у консула!
Сегодня начало балотировки представителей въ кортесы. Сегодня рѣшеніе судьбы Испаніи, ея счастія или несчастій. Сама нація произнесетъ рѣшеніе, она будетъ отвѣтственна за свое будущее. Чему суждено быть — республикѣ или монархіи? Всякій мало-мальски мыслящій человѣкъ сегодня волнуется, сердце его бьется сильнѣе я ждетъ онъ не дождется появленія въ печати результатовъ выборовъ перваго дня.
Если Испанія будетъ монархіей, всѣ реакціонеры Европы провозгласятъ побѣду; если же она сдѣлается республикой для нѣкоторыхъ сосѣдей будетъ очень непріятно получить такую новость. Если она объявитъ отдѣленіе церкви отъ государства, вопросъ о свѣтской власти паны разрѣшится скорѣе и въ пользу прогресса.
Если брать въ разсчетъ только результаты выборовъ, то, пожалуй, можно счесть дѣло республиканцевъ въ Испаніи потерянный!.. Даже самые крайніе оптимисты изъ среды ихъ не возлагаютъ своихъ надеждъ дальше 100 депутатовъ изъ 350. Менѣе увлекающіеся мирятся на 25 % Но значитъ ли это, что 75 % остальныхъ депутатовъ будутъ настолько сильны, что уничтожатъ всякое вліяніе своихъ республиканскихъ товарищей?
Врядъ ли! Республиканцы защищаютъ извѣстные принципы, они партизаны извѣстныхъ доктринъ, которые всегда можно будетъ провести, лишь бы хватило доброй воли и умѣнья.
Между же депутатами другихъ партій, большинство будетъ преслѣдовать свои личныя цѣли и ставить вопросы, представляющіе личный интересъ, но никакъ не общественный. Это до такой степени вѣрно, что газеты этихъ партій въ Испаніи какъ будто согласились и нападаютъ не на республику, а на республиканцевъ.
Можно говорить о монархіи въ Испаніи, но мудрено сказать что нибудь о монархѣ. Въ самомъ дѣлѣ, трудно пріискать теперь кандидата, который понравился бы всѣмъ партіямъ. Мы знаемъ, что каждая партія намѣтила уже своего кандидата, и стоитъ ей только выставить его имя, какъ республиканцы и другія партіи дружно возстанутъ противъ него. Партія иберійскаго союза разсчитывала на побѣду своего кандидата донъ-Фернандо португальскаго, но какъ только она стала энергически дѣйствовать въ его пользу, она поняла, какъ слабы ея усилія. Вопросъ о Гибралтарѣ исключаетъ всякій успѣхъ принца Альфреда англійскаго. Кандидатуру герцога генуэзскаго никто не считаетъ серьезной, также какъ и принца кариньянскаго. Испанцы не хотятъ и слышать ихъ именъ; они оба носятъ имя Максимиліана. Если бы показался въ Испаніи наслѣдникъ донъ-Кардоса, его бы торжественно освистали. Принца астурійскаго горячо поддерживаетъ тюльерійскій дворъ и этого достаточно, чтобы онъ потерялъ всякіе шансы на успѣхъ; кромѣ того онъ бурбонъ и сынъ Изабеллы. Прогрессисты-буржуа, опираясь на принципъ избирательной монархіи, выставили Эспартеро, но и онъ имѣетъ мало шансовъ, хотя всѣ знаютъ, что старый добрякъ, сдѣлавшись королемъ, въ дѣйствительности былъ бы имъ только для проформы.
Остается герцогъ Монпансье, поддерживаемый временнымъ правительствомъ и послѣдователями буржуазнаго парламентаризма. Онъ имѣлъ бы много шансовъ на своей сторонѣ, если бы его имя было менѣе непопулярно и онъ бы былъ менѣе антипатиченъ для испанскаго народа.
Вотъ какое положеніе занимаютъ всѣ заявленныя публично кандидатуры. Но есть еще одна тайная кандидатура. Честолюбивый Примъ разными темными путями работаетъ въ пользу возложенія на свою голову апостолической короны. Но что онъ самъ мало надѣется на успѣхъ, доказываетъ его заигрываніе съ республиканцами, которымъ онъ обѣщаетъ республику, если они изберутъ его президентомъ. „А тамъ не трудно сдѣлаться императоромъ“, думаетъ интриганъ, насолившій всѣмъ партіямъ въ Испаніи.
Въ такомъ-то видѣ представляется на разрѣшеніе кортесовъ вопросъ о будущности Испаніи.
Республиканская партія, отдѣльно взятая, въ кортесахъ не имѣетъ за себя большинства, она слабѣе всѣхъ другихъ партій, вмѣстѣ взятыхъ, но и каждая изъ нихъ, также отдѣльно взятая, не представляетъ силы, достаточной для перевѣса надъ прочими партіями.
Прогрессисты, хотя будутъ сильнѣе другихъ партій въ кортесахъ, но они раздѣлились на двѣ фракціи: эспартеристовъ и неэспартеристовъ. Въ день рѣшительной битвы въ кортесахъ, между монархистами и республиканцами, и та и другая партія найдутъ себѣ союзниковъ между прогрессистами.
Когда положеніе вещей разъяснилось, многіе республиканцы думали соединить свои силы съ прогрессистами, которые ставили своей программой: ни въ какомъ случаѣ не выбирать ни бурбоновъ, ни кого либо изъ иностранныхъ принцевъ. Республиканцы же настаивали на непремѣнномъ признаніи республики и готовы были согласиться на избраніе Эспартеро президентомъ.
Правительство уже заранѣе торжествуетъ свою побѣду; на выборахъ въ Мадридѣ, разсчитывая почти на исключительный выборъ кандидатовъ либеральной уніи. Его ожиданія врядъ ли оправдаются, но оно было бы окончательно разбито, если бы состоялось соглашеніе между республиканцами и прогрессистами. Дѣло казалось уже совсѣмъ рѣшеннымъ, но въ самый послѣдній моментъ республиканскій комитетъ прервалъ переговоры изъ опасенія быть заподозрѣннымъ въ измѣнѣ своимъ убѣжденіямъ.
Парламентъ будетъ состоять изъ пяти фракцій: 1) карлисты-изабелисты, католики-абсолютисты; 2) либеральная унія; 3) коалиція демократовъ-прогрессистовъ; 4) эспартеристы-монархисты; 5) республиканцы. Изъ этихъ фракцій самая многочисленная республиканская.
По случаю 30 непризнанныхъ выборовъ, въ первое время въ кортесахъ будутъ засѣдать 300 членовъ. Они должны рѣшить вопросъ о формѣ правленія. Они могутъ высказаться за монархію. Но въ состояніи ли они будутъ избрать монарха?
По этому послѣднему вопросу самъ народъ едва ли можетъ произнести окончательное рѣшеніе безъ помощи ружей.
Гражданская война можетъ бытъ предотвращена только согласіемъ въ кортесахъ эспартеристовъ съ республиканцами; этотъ союзъ разобьетъ теперешнюю лигу демократо-монархнотовъ, которая, по предположенію Риверо, должна привлечь къ себѣ республиканцевъ, и, въ свою очередь, перетянетъ на сторону республиканцевъ многихъ монархистовъ.
Тѣмъ не менѣе, если король будетъ избранъ во что бы то ни стало, всѣ побѣжденныя партіи составятъ общій союзъ съ республиканцами.
Какой компромисъ изобрѣтутъ тогда партіи? Никакого другого, кромѣ федеральной республики, въ которой каждой провинціи будетъ предоставлена полнѣйшая свобода но ея желанію рѣшатъ вопросы права и принциповъ, считающіеся теперь вопросами, разрѣшеніе которыхъ зависитъ отъ воли всей страны въ совокупности, каковы: свобода богослуженій, прессы, выборы и пр. Этимъ способомъ прекратится вражда, и центральная власть будетъ представлять собою лишь національное единство. Только этимъ путемъ консервативныя партіи примирятся съ идеей испанской республики, только этимъ путемъ Испанія покончитъ съ династическимъ вопросомъ, ставящимъ партіи въ постоянныя враждебныя столкновенія между собою.
Что произойдетъ въ томъ случаѣ, если компромиссъ состоится? Баски огромнымъ большинствомъ объявятъ себя за католическое единство. И пускай себѣ; цѣлой націи ихъ рѣшеніе касаться не будетъ, слѣдовательно, оно никому не помѣшаетъ. Каталонцы, такимъ же образомъ, выскажутся за свободу вѣроисповѣданій и введутъ эту статью въ свою провинціальную конституцію. Но не лучше ли, не разумнѣе ли это гражданской войны, въ которой одна сторона будетъ за католическую нетерпимость, другая за свободу?
И война эта возникнетъ, разумѣется, не ради одной упрямой привязанности къ формѣ. Если баски желаютъ Карлоса VII, то это не изъ преданности къ нему, а потому, что боятся вмѣшательства въ ихъ дѣла-своихъ южныхъ соотечественниковъ; а южные ихъ соотечественники не хотятъ монархіи изъ страха потерять свою свободу. При федеративной же республикѣ и тѣмъ и другимъ представляется полная возможность устраивать свое положеніе, какъ кому вздумается.
Всѣ люди, понимающіе истинное положеніе Испаніи, убѣждены, что единственное средство избѣжать ей гражданской войны заключается въ учрежденіи федеративной республики.
Еще въ царствованіе королевы Изабеллы было замѣчено, что богатства, собранныя въ старинныхъ церквяхъ, не остаются неприкосновенными и постепенно исчезаютъ или замѣняются поддѣлками; такъ, вмѣсто чашъ, осыпанныхъ драгоцѣнными камнями, явились подобныя же со вставленными стразами; роскошныя, золотыя, съ камнями, одежды, по обычаю, надѣваемыя на образа и статуи, замѣнены просто шелковыми или даже ситцевыми. Всѣми этими драгоцѣнностями воспользовались сами духовные отцы. Но никто такъ не попользовался ими, какъ знаменитые отцы Кларетъ и Цириль; оставивъ безъ вниманія мощи, частицы креста и другія святыни, похищенныя ихъ друзьями, почтенные патеры озаботились наполнить свои сундуки драгоцѣнными чашами и другими золотыми церковными вещами и перевезли ихъ въ Парижъ. Примѣръ былъ заразителенъ. Карлисты задумали похитить въ разныхъ церквяхъ все, что осталось еще драгоцѣннаго, продать ихъ и на вырученныя деньги, закупить ружей Шаспо и Ремингтона, содержать армію и вести гражданскую войну. Узнавъ объ этомъ и желая снасти отъ похищенія оставшееся, временное правительство дало распоряженіе сдѣлать всему опись и возложить отвѣтственность за цѣлость какъ на священиковъ, такъ и на приходскіе совѣты. Въ этой мѣрѣ не было ничего необыкновеннаго, но она явно говорила- о недовѣріи къ духовенству. И само правительство не вдругъ рѣшилось на нее: министры нѣсколько разъ совѣщались, прежде чѣмъ пришли къ окончательному рѣшенію, но придя къ нему, рѣшились немедленно привести ее въ исполненіе. Въ такомъ смыслѣ были отданы и приказанія губернаторамъ.
Гутьсрецъ-де-Кастро, губернаторъ Бургоса — области, гдѣ клерикалы и карлисты составляютъ силу, получивъ распоряженіе правительства, отправился съ нимъ къ архіепископу. — ..Я принесъ вамъ полученное мною приказаніе министра», сказалъ онъ. — «Я о немъ знаю уже три дня», отвѣчалъ прелатъ съ иронической улыбкой — "Если вы знаете о немъ, то, надѣюсь, убѣждены, что я его немедленно приведу въ исполненіе, и сейчасъ же иду въ соборъ. — «Идите, тамъ васъ ожидаютъ».
И дѣйствительно, его тамъ ожидали; тамъ было до пятидесяти человѣкъ священниковъ, монаховъ, монахинь и другихъ церковниковъ. Когда губернаторъ вошелъ и увидѣлъ ути мрачныя лица, онъ понялъ, что ему приготовлена какая ни будь злая шутка, почему хотѣлъ тотчасъ же удалиться; но его не пустили, съ яростію бросились на него, повалили на землю и начали угощать ударами кинжаловъ; потомъ стали рвать на части, рѣзать. Зрѣлище было ужасное!
Все заставляло предполагать, что это убійство будетъ сигналомъ возстанія, котораго ожидали со дня на день. Но разсчеты почтенныхъ патеровъ разбились о негодованіе и ужасъ, съ которыми встрѣчена была вѣсть о бургоскомъ убійствѣ. Въ Мадридѣ, народъ, возмущенный наглостію клерикаловъ, произвелъ грозную манифестацію предъ домомъ нунція, который, предупрежденный во время, успѣлъ однако убѣжать и скрыться но французскомъ посольствѣ. Если таково поведеніе оффиціальныхъ представителей католической церкви въ Испаніи, то неужели еще долго станутъ медлить съ разрѣшеніемъ вопроса о свободѣ вѣроисповѣданій?
Ни одна партія не имѣетъ большинства въ кортесахъ. Сильнѣе другихъ три группы: абсолютистовъ, конституціоналистовъ и республиканцевъ; послѣдняя значительнѣе и числомъ, и согласіемъ своихъ членовъ; каждый день она пріобрѣтаетъ новыхъ послѣдователей, а прочія ихъ теряютъ. Пытаясь силой уничтожить республиканскую партію, временное правительство убѣдилось, наконецъ, что ему невозможно управлять, игнорируя или презирая республиканцевъ. Люди съ здравымъ смысломъ, которые не желаютъ подвергнуть свое отечество ужасамъ гражданской войны и благо его ставить въ зависимость отъ случайностей сраженій, такіе люди рѣшительно стоятъ за компромиссъ, о которомъ я уже сообщалъ.
Примъ вступилъ въ сношенія съ республиканцами: онъ предлагалъ имъ свою шпагу, свое вліяніе и всѣ свои таланты въ обмѣнъ на президентство въ будущей республикѣ. Но этотъ молодецъ хорошо всѣмъ извѣстенъ, всѣ знаютъ, какъ можно полагаться на его слово, и потому республиканцы остались глухи къ его сладкогласію и готовы лучше соединиться съ Эспартеро, героемъ прогрессистовъ, идоломъ либераловъ, старымъ добрякомъ, прошедшее котораго чисто, если не считать бомбардированія Барцелоны, что случилось такъ давно и о чемъ успѣли уже позабыть. Но Эспартеро самъ остается вдали всякой политической дѣятельности; онъ ничѣмъ не помогаетъ предполагаемому сближенію, которое не могло состояться въ самый важный моментъ — во время выборовъ. Шансы Прима, такимъ образомъ, увеличиваются, а Эснартеро, разумѣется, не могъ выиграть оттого, что проиграли эспартеристы.
Въ виду полнѣйшаго несогласія относительно формы правленія, какую слѣдуетъ дать Испаніи, въ виду пререканій между самими роялистами касательно формы монархіи и выбора монарха, кортесы пока ограничатся провозглашеніемъ верховной власти народа. Исполнительная власть будетъ ввѣрена тріумвирату и министерству, подобно тому, какъ она имъ ввѣрена теперь; но въ составъ ея войдутъ, вѣроятно, другія лица. Примъ останется, Серрано, вѣроятно, выйдетъ, а Тонете навѣрное разстанется съ властію. Никто не пожалѣетъ о нихъ обоихъ, но кѣмъ ихъ замѣнить? Говорятъ объ Олозагѣ, что будетъ хуже диссентеріи, хуже холеры; говорятъ также о донѣ Николаѣ Риверо, который, будто бы, будетъ представлять въ правительствѣ республиканскій элементъ… вѣроятно потому, что онъ былъ когда-то республиканцемъ, но измѣнилъ своей партіи. Какъ ни трудно избрать тріумвиратъ, пожалуй еще труднѣе согласиться на счетъ министерства, въ которое должны будутъ войти люди всѣхъ партій, чтобы тѣмъ отчасти успокоить возникшія затрудненія. Этой сдѣлкой думаютъ выиграть время, и, такъ или иначе, осуществить идею столь желаннаго иберійскаго союза.
Всѣ эти проэкты, отъ которыхъ такъ много ожидаетъ мадридское населеніе, могутъ быть измѣнены или совсѣмъ рушатся на другой день открытія кортесовъ. Но я считалъ необходимымъ о нихъ заявить, такъ какъ они все же могутъ вліять на послѣдующія событія, и показываютъ, что теперь для испанцевъ федеральная республика представляетъ самый удобный выходъ въ виду несогласій между ними.
Сегодня кортесы начали свои работы. Ихъ собраніе должно произвести чрезвычайно важное вліяніе на будущую судьбу не только Испаніи, но и Европы. Вопросъ, который они призваны разрѣшить, принадлежитъ къ числу важнѣйшихъ вопросовъ нашего вѣка.
Теперь уже нельзя сомнѣваться въ силѣ партій въ кортесахъ, когда всѣ депутаты собрались на лицо. Республиканцы, въ сравненіи съ каждой партіей, взятой отдѣльно, будутъ сильнѣе всѣхъ, главное, своимъ нравственнымъ превосходствомъ; они привыкли къ борьбѣ и при условіяхъ менѣе благопріятныхъ, чѣмъ теперь.
Много шума надѣлало соглашеніе между Изабеллой и донъ-Карлосомъ, между изабелистами и нардистами, но это вздоръ: имъ нѣтъ возможности сойтись ни на одномъ пунктѣ — вражда слишкомъ сильна и имѣетъ очень древнее происхожденіе. Молодыя партіи еще могутъ простить, но старыя никогда; они не могутъ забыть о мести; возмездіе — ихъ любимая мечта, поддерживающая въ нихъ постоянную ненависть къ ихъ противникамъ. Между изабелистами и нардистами легла пропасть въ семь лѣтъ гражданской войны и нѣсколько тысячъ труповъ. А испанцы, также какъ корсиканцы и арабы, истиннымъ своимъ наслажденіемъ считаютъ возможность отомстить.
Итакъ, по всѣмъ соображеніямъ, кажется, можно предсказать побѣду федеральной республики, потому что только она одна можетъ водворить въ Испаніи миръ и согласіе.
Но если она водворится въ Испаніи, что-то скажутъ италіянцы, и какую думу задумаетъ ближайшій къ Испаніи тюлльерійскій сосѣдъ?