Выставка Алексея Борисовича Парыгина «Posturbanism/ Human», являющаяся частью его большого и протяженного во времени проекта «Постурбанизм», была открыта в Санкт-Петербурге с 3 сентября по 11 октября 2014 года, в выставочном зале на Невском проспекте, 20. Экспозиция представляет художника в новой ипостаси, которая, однако, логично продолжает то, что он делал раньше. Позиция, занимаемая автором — позиция философа созерцателя, констатирующего неявные пока тенденции в развитии общества, обозначая вектор на движение к новой архаике.
По решению автора, открытие выставки сопровождала живая музыка группы «Три панды и луна». Медитативное звучание изобретенного в 2000 году двумя швейцарцами ударного инструмента ханг (перкуссионный инструмент, состоящий из двух соединенных металлических сферических сегментов) органично подчеркивало характер экспонировавшихся композиций и ориентированность всего проекта.
Стремясь к лаконичности своего выразительного языка, к упрощению и обобщению формы и тяготея к метафоре, художник обращается к знаку, как инструменту в исследовании природы человека — создания социального, но эгоистичного и изменчивого.
Впервые Парыгин представил публике свой проект столь масштабно, хотя работает над этой темой и в этой стилистике уже около 10 лет. При этом заметим, что художник представлял отдельные объекты на некоторых общих выставках, а также в галереях, в частности в галерее «Дверь» на «Пушкинской 10» — экспозиция «Posturbanism/ Blow-Up» (12 января — 3 февраля 2013), которая наглядно продемонстрировала необходимость и уместность самостоятельной экспозиции.
Без преувеличения, можно сказать, что предметы проекта «Постурбанизм» генерируют энергию, привлекая внимание простотой исполнения и нездешней сущностью образов. На общих выставках эти работы всегда читаются отдельно, как знак иного видения природы и сущности человека, как результат осознания автором проблем, задач и возможных решений большего масштаба, когда искусство не является самоцелью, а лишь инструментом, индикатором происходящих в мире тектонических изменений.
За время работы над проектом сложилась своеобразная система взаимоотношений художник-объект и художник-среда, природная или же урбанистическая. С чего же начался «Постурбанизм»? Что появилось раньше — художественный материал или объединяющая его концепция? Как нам представляется, в определенный момент художнику стала очевидна мысль о том, что культура урбанизма исчерпала себя в качестве источника и стимула дальнейшего развития человека. Сатурн, пожирающий своего сына — мрачная но, пожалуй, наиболее точная аллегория современного мира.
Продолжительное существование человечества в регламенте техногенной цивилизации, практически полное слияние с урбанистической средой, неизбежно привело к возникновению, во многом скрытого, внутреннего протеста, стремлению к естественному существованию. Ведущая роль, отводимая в техногенной цивилизации рациональному началу, основанной на технологиях, конвейерных стратегиях и рыночных отношениях культуре и связанный с этим вопрос о целесообразности и ценности тех или иных явлений и действий, во многом дисквалифицировали само понятие искусства.
По сути дела, каждый индивидуум встает перед вопросом выбора между образом жизни техно-человека с его все более виртуальной реальностью и человека-естественного, человека, воспринимающего себя единой частью природы. Сама по себе эта дилемма не нова, она занимала умы социологов и философов еще в прошлом веке и разрешалась по-разному. Для Парыгина, как мыслителя-художника, склонного к созерцательному мировосприятию, невозможна идея простого отказа от цивилизации и возвращения к природе. Он предлагает нам другой путь, путь метафизического постижения смысла бытия, где основным инструментом исследования является язык искусства, а центральным объектом исследования становится проблема самоидентификации личности. Разрыв с природой приводит к отказу от собственного «Я», к фрагментированию личности и утрате смысла и полноты существования человека. Посредством языка искусства мастер стремится упорядочить хаос и уменьшить энтропию той реальности, в которой оказывается человек.
Уже на начальном этапе, одним из выразительных инструментов визуально-пластического раскрытия разрабатываемой художником концепции «Постурбанизм» стали созданные им деревянные маски и скульптурные объекты-тотемы. Маска — один из древнейших культурных артефактов, известных с незапамятных времен. Она также и один из самых универсальных языков культуры, встречающийся во всех цивилизациях, в том числе и в современном мире. Обладая значительным глубинным контекстом, сама по себе маска несет не всегда ясный и явно выраженный образ. Одновременно маска может раскрывать сущность и скрывать ее. Самый древний символический смысл маски — изменять личность, делать владельца маски не только человеком, но посредником — медиумом, частью чего-то большого.
Все сказанное имеет непосредственное отношение и к рассматриваемой работе Алексея Парыгина. Маски, собственноручно созданные художником на Карельском перешейке, с двух сторон покрыты вырезанными в древесине абстрактными узорами (извивистыми линиями, зигзагами и точками), которые, через игру и ассоциации, увлекают зрителя в глубинный опыт коллективного бессознательного. При этом маски мастера не являются стилизацией и не имитируют какие-либо имеющиеся в культурном арсенале образцы, это самостоятельные художественные объекты, но обладающие отчетливо выраженной отсылкой к архетипу.
За прошедшие годы маски стали постоянными спутниками художника в дороге и вполне правомерно говорить об их «партнерском сосуществовании». Они присутствуют в его мастерских, в походных чехлах «выезжают» с ним за пределы Санкт-Петербурга, в другие города и страны. Обозначение многолетней динамической подвижности в работе автора и географическое разнообразие мест работы над проектом важно для более адекватного осознания замысла художника.
В современных мегаполисах и виртуальной культуре моделируются множественные игровые реальности. В такой ситуации, вся эмоциональная и интеллектуальная активность человека перемещается в иллюзорно-умозрительную область. Происходит многократное усиление разобщенности людей, отчужденность личности порой приобретает угрожающий характер.
Возможно, работая со своими масками, художник предлагает современному человеку, и прежде всего самому себе, снять привычные одежды массовой нивелирующей личность культуры, «надев» нечто иное, почувствовать себя в открытом контакте с природой, ощутить себя ее частью, определить степень органичности и самодостаточности существования в той или иной среде, идентифицируя себя с ней.
Маска (то, что скрывает что-либо), как медиум, связана со способностью к трансформации, к преображению, что прослеживается уже в этимологии самого слова. Быть может, именно к такому преображению и призывает художник?
В этом проекте сам художник часто выступает в роли объекта искусства, инсталлируя себя в природные или городские ландшафты, на крыши домов и в вагоны метро, на берег тихого озера, каменную гряду или в сосновый лес. По его словам, примерно за пять лет работы над проектом отснято более 1000 кадров.
Маска в данном случае выполняет привычную для себя функцию, становясь центральным элементом ритуала. В этот момент человек с маской является своеобразным инструментом оппозиции культура-природа. Художник оставляет зрителю возможность собственной интерпретации, хотя сам он, вероятнее всего, делает выбор в пользу органичного существование человека в естественном пространстве, не в агрессивной урбанистической среде, заполненной симулякрами, озабоченной репрезентацией несуществующих смыслов и копий с никогда не существовавших оригиналов.
В отличие от обязательной для практики актуального искусства публичности при проведении перформанса, Парыгин не привлекает зрителей на этом этапе, так как для него он лишен статуса окончательного и самоценного, являясь еще одним шагом в реализации большой идеи. Далее фигура с маской, скрывающей обнаженного человека, фотографируется в выбранном для нее ландшафте (уточним, что в данном случае, обнаженное тело отсылает нас не к эротическому началу, а к существу человека, его экзистенции).
Отметим, что фигура с маской вполне органично вписывается автором в природную среду, взаимодействуя, входя в резонанс с землей, огнем, водой, ветром и прочими стихиями. Застывшая в статичной позе обезличенная обнаженная фигура, неразрывно связанная с маской, является знаком. Размещенная в ландшафте фигура-знак производит впечатление самодостаточного авторского высказывания (закодированного текста). Человек (лишенный персонификации) предстает как своего рода языческое божество, порождение природы. Возможно, отсюда происходит и разная коннотация в звучании мужских и женских фигур.
Включенный в социально-художественный контекст фотодокумент становится самостоятельной единицей выразительного языка. В конечном итоге, уже не сама фигура с маской, а отобранный документированный результат ее бытования и прочтения в конкретной среде, в виде распечатанной фотографии, претерпевает дальнейшие изменения — обрабатывается вручную, тонируется и покрывается линейным орнаментом, и наконец, подписывается автором. Дополнительный смысл получают объекты, в которых, посредством коллажа введены различные культурные артефакты (маркеры времени).
Именно это и есть готовый объект искусства — документ, соединяющий все этапы работы. Таким способом художник достигает максимального обобщения. Знаковые образы Алексея Парыгина соединяют в себе противоположности: обнажение и сокрытие, индивидуальное и обезличенное, социальное и экзистенциальное.
При первом контакте с темой, на самом простом уровне восприятия, эта серия авто-инсталляций (являющаяся визуальной кульминацией идей «Постурбанизма»), позволяет лучше понять и прочувствовать концепцию автора. На прошедшей выставке было представлено двенадцать цветных крупноформатных композиций (100 Х 70 см), сделанных на основе фотодокументации таких перформансов, проходивших в разных городах и странах (Россия, Тунис, Финляндия, Хорватия, Черногория, Польша и др.).
Эффектным композиционным центром всей выставки стало выполненное на ткани крупноформатное панно «Постурбанизм/ Автопортрет» (310 Х 216 см). Интересно, что говорит сам автор об истории создания этой работы: ставшая основой композиции фотография (действительно являющаяся автопортретом), была сделана мной 26 августа 2011 года в Минском аэропорту, во время кратковременного пребывания в Беларуси (по пути из Варшавы в Санкт-Петербург). Пошедший в дальнейшую работу кадр, был отобран из сделанных тогда десятка ему подобных, как наиболее удачный. Вскоре фотоматериал был переведен в черно-белый режим, контрастирован и распечатан в формате 30 Х 21 см. После чего фотоотпечатки подверглись ручной обработке — тонированию синей и желтой тушью. Затем отпечатки были вновь переведены в цифровой формат — отсканированы. После чего, в композицию, в графической программе введен фоновый слой — сканированный фрагмент последней полосы газеты «Правда» от 1 января 1948 года (из моего архива). Далее материал был вновь распечатан на фотобумаге, в формате 21 Х 15 см. Посредством аппликации на отпечатке смонтированы бумажные арабески из цветной бумаги; ставшие формообразующими для композиции абстрактные пятна черного и насыщенного красного цвета. 18 сентября 2011 года эта работа была закончена. После получения готового фото-коллажа относительно небольшого формата, он вновь был сканирован с очень высоким разрешением. В августе 2014 года полученный файл, с незначительной корректировкой по тону и цвету, использовался для печати крупноформатного изображения на ткани.
Находящийся в геометрическом центре экспозиции «Постурбанизм/ Автопортрет» вступает в напряженный визуально-пространственный контакт с деревянными масками и скульптурами-тотемами, расположенными по диагонали напротив. В результате объем выставочного зала наполняется почти тактильно осязаемыми токами, воздействие которых неизбежно ощущает оказавшийся внутри зритель.
Перед нами не результат подведения итогов прошедшего времени, представленный, как окончательная данность, но возможный вариант пути, который еще предстоит пройти человеку.
Список иллюстраций
править- 1. А. Парыгин. Пейзаж. 2014 г., 100 Х 70 см, б., цифровая печать.
- 2. А. Парыгин. Постурбанизм/ Автопортрет. 2014 г., 310 Х 216 см, ткань, шелкография.
- 3. Экспозиция выставки, художник у своей работы. 2014 2.09.
- 4. Визитки-приглашения на выставку.
- 5. А. Парыгин. Синяя маска. 2010 г., 52 Х 23 см, сосна, резьба.
- 6. Фотографии экспозиции выставки. 2014 г.
- 7. А. Парыгин. Группа скульптурных объектов из дерева. 2010 г.
|
Разрешение на использование этого произведения было получено от владельца авторских прав для публикации его на условиях лицензии Creative Commons Attribution/Share-Alike 4.0 и лицензии GNU Free Documentation License. Вы можете использовать одну из них, либо обе лицензии. Разрешение хранится в системе VRTS. Его идентификационный номер 2021060910013026. Если вам требуется подтверждение, свяжитесь с кем-либо из участников, имеющих доступ к системе.
|