ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРѢНІЕ.
правитьИмператоръ Вильгельмъ и нѣкоторые другіе германскіе государи произносили въ прошломъ мѣсяцѣ все воинственные тосты. Восхвалялся острый вестфальскій мечъ и тевтонская стойкость на страхъ врагамъ. Газета Paris мѣтко назвала поѣздку Вильгельма И въ Страсбургъ и Мецъ путешествіемъ сабли. Противъ кого же направлены всѣ эти угрозы? Кого долженъ разить побѣдоносный нѣмецкій мечъ? Не Францію ли за мирное, неслыханное торжество выставки? Не Россію ли, иностранная политика которой можетъ резюмироваться словами: сохраненіе мира и свобода отъ какихъ-либо наступательныхъ и даже оборонительныхъ союзовъ?
Нѣтъ сомнѣнія, что сабля гремитъ именно въ сторону Россіи и Франціи. Нѣмецкая печать говоритъ, что не будь на свѣтѣ нашего отечества, французы примирились бы съ утратою Эльзаса и Лотарингіи, и тогда гогенцоллернская имперія могла бы успокоиться. Такъ какъ исчезнуть съ лица земли Россія не соглашается, то органы князя Бисмарка пробуютъ обойти это препятствіе другимъ путемъ. Внушается, что для Россіи всего выгоднѣе и удобнѣе опять сблизиться съ Германіей и предоставить послѣдней произвести новый разгромъ Франціи. Республиканская Франція противупоставляется Германской имперіи, гдѣ парламентаризмъ едва только прививается, гдѣ милитаризмъ играетъ первенствующую роль, и эти свойства приводятся какъ доказательства того, что союзъ съ Германіей болѣе подходящъ для Россіи, чѣмъ дружба съ Франціей. Но эти и подобныя разсужденія внушаемой княземъ Бисмаркомъ печати не имѣютъ шансовъ измѣнить стойкое миролюбивое направленіе нашей иностранной политики. Ни угрозы, ни двусмысленная лесть не выведутъ Россію изъ ея спокойнаго выжидательнаго положенія. Въ Берлинѣ императоръ Францъ-Іосифъ и императоръ Вильгельмъ II пили за нѣмецкую и австрійскую арміи, за ихъ товарищество, за непоколебимый и ненарушимый союзъ между двумя государствами. Этотъ союзъ не новость, его крѣпость въ настоящее время никѣмъ не оспаривается. Что же касается ненарушимости такого порядка вещей, то въ нее, прежде всего, не вѣрятъ австрійскіе народы. Дѣйствительно, цислейтанскіе нѣмцы страшатся возможности разрыва съ Германіей, потому что тогда славянскія волны поднимутся еще выше; но старо-чешская Politik, напримѣръ, озаглавила свою статью по поводу пангерманской рѣчи наслѣдника баварскаго престола знаменитымъ изреченіемъ Гладстона: Handf off (Руки прочь!). Съ своей стороны, Neue Freie Presse и другіе органы австро-нѣмецкой либеральной партіи превозносятъ союзъ съ Германіей, видя въ этомъ союзѣ залогъ мира и благоденствія европейскихъ народовъ, а Kölnische Zeitung не прекращаетъ своихъ злобныхъ выходокъ противъ Россіи, обвиняя ее въ замыслахъ противъ этого мира. Оффиціозъ германскаго имперскаго канцлера все повторяетъ насмѣшки надъ дружбой между Россіей и Черногоріей. Это высокомѣрное отношеніе къ немногочисленнымъ народностямъ не свидѣтельствуетъ о большомъ тактѣ Kölnische Zeitung. Черногорія, по всей вѣроятности, займетъ на Балканскомъ полуостровѣ гораздо болѣе значительное мѣсто, чѣмъ то, которое она занимаетъ въ настоящее время. Данія и Греція также невеликія державы, но совокупными силами такихъ возможныхъ для Россіи союзниковъ, въ роковой часъ неотвратимой опасности, пренебрегать, по меньшей мѣрѣ, неосновательно. Германская оффиціозная печать ни во что считаетъ и Швейцарію. Иного мнѣнія въ этомъ отношеніи французское правительство и французское общество. На международномъ въ Парижѣ состязаніи стрѣлковъ швейцарскіе стрѣлки (ихъ явилось болѣе тысячи) встрѣтили самый радушный привѣть. Ихъ привѣтствовалъ президентъ парижскаго муниципальнаго совѣта Шотанъ, въ отвѣтъ которому Гаваръ, членъ женевскаго государственнаго совѣта, сказалъ, что сравнительно малочисленный швейцарскій народъ протягиваетъ свою руку Франціи. Онъ не опасается теперь вторженія французовъ на свою территорію. Согласіе между швейцарскою и французскою демократіей опирается и на традиціонно-дружественныя сосѣдскія отношенія, и на сходство политическихъ учрежденій. Швейцарія, — прибавилъ Гаваръ, намекая на нѣмецкія притязанія, — съумѣетъ защитить свою независимость и свое государственное достоинство.
Великій герцогъ баденскій въ своей воинственной рѣчи на седанскомъ празднествѣ призывалъ нѣмцевъ къ борьбѣ не только съ внѣшними, но и съ внутренними врагами. Этотъ призывъ, характерный для торжествующей покуда въ Германіи реакціи, вызвалъ недоумѣніе и горячія возраженія со стороны либеральной печати. Въ самомъ дѣлѣ, по меньшей мѣрѣ, неудобно приравнивать къ смертельнымъ внѣшнимъ врагамъ какую бы то ни было политическую партію, на которыя естественно дѣлится каждый культурный народъ. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что свободомыслящіе, наприм., представляютъ опасность для бюрократическаго строя нынѣшней Германіи; но, вѣдь, нынѣшняя Германія, — милитаризмъ и система князя Бисмарка, — ни въ какомъ случаѣ не можетъ быть отождествлена съ дальнѣйшею историческою судьбой германскаго народа. Нельзя подобнымъ образомъ относиться даже къ той партіи, глава которой находится внѣ Германіи, т.-е. къ партіи клерикальной, хотя она имѣетъ дѣйствительно международное значеніе и менѣе другихъ партій можетъ принимать національныя особенности. Въ нѣмецкихъ клерикалахъ князь Бисмаркъ имѣетъ весьма опаснаго противника, но и этотъ противникъ, конечно, не угрожаетъ цѣлости Германіи. Глава партіи центра, Виндгорсть, продолжаетъ искусно бороться съ имперскимъ канцлеромъ и въ области политической, и въ области экономическихъ отношеній. На конгрессѣ германскихъ католиковъ, который происходилъ въ августѣ, Виндгорсть, по обыкновенію, восторженно встрѣченный собраніемъ, указалъ, что католики преднамѣренно избрали мѣстомъ съѣзда городъ Бохумъ, въ округѣ котораго происходило недавно сильное рабочее движеніе. Клерикальная партія, по заявленію оратора, весьма заботливо относилась къ нуждамъ рабочаго класса. Виндгорсть и его друзья имѣютъ намѣреніе внести въ рейхстагъ предложеніе обратить особенное вниманіе на необходимость урегулировать отношенія между трудящимся населеніемъ и капиталомъ.
Такимъ образомъ, заботы князя Бисмарка о благѣ рабочихъ классовъ перекрещиваются съ заботами о томъ же благѣ римско-католической церкви, опирающейся въ Германіи на предводимую Виндгорстомъ партію центра. Намъ приходилось много разъ указывать, что такой же тактики держатся клерикалы и во Франціи, и въ Австро-Венгріи. Съ одной стороны, они выставляютъ экономическія реформы, дѣйствительно способныя, въ большей или меньшей степени, улучшить положеніе трудящихся массъ; съ другой стороны, римско католическая церковь неустанно стремится захватить въ свои руки народную школу и подчинить себѣ государство. Младо-чехи, порвавшіе всякую связь съ клерикальными и вообще реакціонными элементами, вызываютъ теперь противъ себя рядъ стѣснительныхъ административныхъ мѣръ. Особенно сильное впечатлѣніе произвело закрытіе въ Прагѣ стараго студенческаго общества. Поводомъ, юридически вполнѣ несостоятельнымъ, къ этому закрытію послужило дружеское обращеніе пражскаго студенческаго общества къ французскимъ студентамъ. Правительство придралось къ этому случаю, чтобы нанести ударъ младо-чешской пропагандѣ (во главѣ закрытаго общества стояли младо-чехи). Но эта административная расправа вызвала рѣзкое осужденіе не только въ лагерѣ этой партіи, но и среди старо-чеховъ. Само собою разумѣется, что всѣ такія дѣйствія правительства, нарушающія естественныя права каждаго человѣка и каждаго племени, въ состояніи только обострять національную вражду. Она разгорается все болѣе и болѣе не въ одной лишь Богеміи, но и въ другихъ славянскихъ земляхъ габсбургской монархіи. Въ этомъ отношеніи была знаменательна августовская сессія далматскаго ландтага. Далматинцы стремятся къ соединенію съ Кроаціей и Славоніей въ тріединое королевство. Они горько жалуются на то, что мадьяры и австрійскіе нѣмцы эксплуатируютъ славянъ и лишаютъ ихъ области необходимѣйшихъ благъ европейской цивилизаціи. Особенно рѣзкія нападенія на правительство заключались въ рѣчи депутата Бьянкини, редактора издающагося въ Царѣ Народнаго Листа. «Наше положеніе, — говоритъ Бьянкини, — совершенно исключительное. Правительство игнорируетъ это королевство окончательно. Въ азіатскихъ пустыняхъ и даже на берегахъ Конго раздается уже свистъ локомотива, мы — въ сердцѣ Европы, культуру которой мы спасли отъ турецкаго варварства, мы, королевская нація, мы, древніе носители христіанской цивилизаціи на Востокѣ, — мы должны еще въ XIX вѣкѣ ждать, покуда Моисей спасетъ насъ отъ той изолированности, которая тяготѣетъ надъ нами, какъ давящее рабство, и которая убиваетъ насъ физически и морально. Наши торговыя сношенія съ Босніей и Герцеговиной уничтожены. Только Вѣна и Пешть пользуются выгодами отъ присоединенія этихъ областей. Нашъ торговый флотъ, по поводу котораго намъ завидовалъ когда-то могучій Карлъ V и который совершилъ столь много славныхъ дѣлъ, начиная отъ Лепанто и кончая сраженіемъ при Лиссѣ, погибъ для нашей кроатской самостоятельности. Флотъ этотъ погибъ не въ морскомъ сраженіи, а подъ давленіемъ желѣзной руки императорско королевскихъ сборщиковъ податей. И для нашей рыболовной промышленности воздвигается уже императорско-королевская податная гильотина. Бѣдные далматскіе рыболовы принуждены платить двойную-подать, т.-е. такую подать, которой рыбаки сосѣдней Штиріи совсѣмъ не знаютъ и которой даже кіоджеты (итальянцы, живущіе въ горахъ), занимающіеся рыболовствомъ въ нашихъ водахъ, не платятъ. Это ли называется справедливостью? Лихоимство и тяжесть налоговъ поглотили въ нѣкоторыхъ частяхъ страны все, а правительство даже пальцемъ не шевельнуло. Мы, кроаты, приносимъ государству денежныя жертвы и нашу кровь еще въ большемъ размѣрѣ, чѣмъ другія народности, а, все-таки, мы въ большемъ пренебреженіи, чѣмъ кто-либо. Вотъ какъ плачевно наше положеніе въ Австріи! Я констатирую только факты. Министерство намъ обѣщало, что оно вскорѣ опубликуетъ законъ, коимъ кроатскій языкъ будетъ введенъ во всѣхъ правительственныхъ учрежденіяхъ страны. Но это обѣщаніе имъ уже забыто: итальянскій языкъ, попрежнему, господствуетъ во всѣхъ императорско-королевскихъ учрежденіяхъ, какъ во времена венеціанскаго владычества, какъ будто нашъ народъ завоеванъ итальянцами. Были сдѣланы извѣстныя распоряженія объ употребленіи кроатскаго языка, но именно эти распоряженія убѣждаютъ насъ, что мы на нашей родинѣ все еще чужіе к что здѣсь не существуетъ справедливости для насъ, кроатовъ. Теперь на насъ взвалили еще новую обязанность — изученіе нѣмецкаго языка. Хотятъ германизировать Далмацію, Боснію и Герцеговину. Съ этою цѣлью пріѣзжаютъ въ Далмацію безчисленные нѣмецкіе піонеры, съ этою цѣлью основана въ Царѣ военная школа, которая собственно должна называться: „Императорско королевская школа германизаціи“. И свобода печати въ Далмаціи — только пустой звукъ. Цензура въ Далмаціи дѣйствуетъ, по распоряженію намѣстничества, самымъ безцеремоннымъ образомъ. Ни за что, ни про что воспретили доступъ Народнаго Листа въ Боснію и Герцеговину. Насъ хотятъ отторгнуть отъ Сараева, отъ нашихъ братьевъ. Хотятъ разорвать тѣ узы, которыя связывали насъ, кроатовъ, съ Босніей и Герцеговиной даже во времена турецкаго владычества. Это — деспотизмъ самаго худшаго сорта, противъ котораго я здѣсь рѣшительно протестую. Пришло время, когда мы должны поставить себѣ вопросъ о томъ, нужно ли намъ и впредь идти за правительствомъ и оказывать ему поддержку, — тому правительству, которое насъ, кроатовъ, кормитъ только пустыми обѣщаніями? Мы не должны давать ему покоя, мы должны употребить всѣ законныя средства, даже самыя крайнія, чтобы побудить его ослабить этотъ гнетъ»[1].
Поучительно сопоставить съ фактами жестокой расовой вражды разсужденія антропологовъ, людей науки, не ослѣпленныхъ національными предразсудками и страстями. На конгрессѣ антропологовъ, бывшемъ въ Вѣнѣ въ августѣ мѣсяцѣ, знаменитый Вирховъ произнесъ рѣчь, вызвавшую громкія рукоплесканія ученаго собранія. Съ точки зрѣнія объективной науки, сказалъ берлинскій профессоръ, слѣдуетъ указать на то, что между германскими племенами установлены такія же различія, какъ и между племенами славянскими. Извѣстное число славянъ стоитъ, антропологически, ближе къ извѣстному числу германцевъ, чѣмъ къ своимъ славянскимъ братьямъ. Чистой, несмѣшанной съ другими національностями, расы антропологія не знаетъ.
Австрійская печать воспользовалась рѣчью Вирхова, и органы, которые борятся съ антисемитизмомъ, опираясь на данныя науки, лишній разъ указывали на жестокую безсмыслицу расовой вражды. Славянскія газеты также привѣтствовали слова ученаго, подтверждающаго научнымъ анализомъ требованія политической справедливости. Именно съ этой стороны и приходитъ исцѣленіе зла. Гуманная научная мысль проникаетъ все глубже и глубже въ европейское общество и устанавливаетъ тѣсную связь между интересами и стремленіями всѣхъ образованныхъ людей, къ какому бы племени они ни принадлежали. Въ этомъ отношеніи велико и благотворно значеніе различныхъ международныхъ съѣздовъ, бывшихъ нынѣшнимъ лѣтомъ въ Парижѣ (въ томъ числѣ, разумѣется, и съѣзда студентовъ разныхъ европейскихъ университетовъ на открытіе новыхъ зданій Сорбонны). Для насъ, русскихъ, особый интересъ представляютъ съѣзды представителей общественныхъ и юридическихъ паукъ, покуда еще не привившіеся на нашей почвѣ. Въ числѣ такихъ конгрессовъ слѣдуетъ указать на международный конгрессъ криминалистовъ, засѣдавшій въ Брюсселѣ въ прошломъ мѣсяцѣ. Основателемъ этихъ конгрессовъ является брюссельскій профессоръ Принсъ, главный инспекторъ бельгійскихъ тюремъ. Однимъ изъ интереснѣйшихъ вопросовъ, обсуждавшихся въ Брюсселѣ криминалистами, былъ вопросъ объ условномъ осужденіи. Бельгійское законодательство предоставляетъ суду право отсрочивать приведеніе въ исполненіе судебнаго приговора не болѣе, какъ на пять лѣтъ. Если въ теченіе отсрочки осужденный будетъ вести себя вполнѣ безукоризненно, онъ освобождается отъ наказанія. Законъ имѣетъ въ виду только такія преступленія, за которыя наказаніе не превышаетъ шести мѣсяцевъ заключенія. Подобный же законъ существуетъ въ Массачузетсѣ. Тамъ съ 1879 года изъ числа 2,800 осужденныхъ, наказаніе которыхъ было отсрочено, 44 человѣка выселились въ продолженіе отсрочки и 223 человѣка не исполнили требованій, при которыхъ приговоръ не приводится въ исполненіе. Этотъ результатъ нельзя не считать весьма благопріятнымъ. Конгрессъ отнесся къ условному осужденію весьма сочувственно. Изъ русскихъ ученыхъ отмѣтимъ участіе на конгрессѣ профессора Фойницкаго. Напомнимъ кстати, что въ Германія скоро соберется двадцатый съѣздъ юристовъ. У насъ такимъ съѣздамъ не посчастливилось: послѣ перваго, очень удачнаго опыта въ Москвѣ, въ 1875 году, ни одинъ съѣздъ юристовъ не могъ еще состояться. Между тѣмъ, польза отъ подобныхъ періодическихъ совѣщаній представителей теоріи и практики права у насъ была бы, относительно говоря, даже значительнѣе, чѣмъ на Западѣ, потому что и наука, и печать развиты въ Россіи менѣе значительно, чѣмъ у нашихъ сосѣдей. Роль общественнаго мнѣнія въ вопросахъ внутренней и иностранной политики возростаетъ съ каждымъ годомъ, а воспитательное въ этомъ отношеніи вліяніе ученыхъ съѣздовъ очевидно для всякаго.
До послѣдняго времени въ странахъ Запада, пользующихся даже широкими представительными учрежденіями, отъ контроля общественнаго мнѣнія ускользали существенные вопросы международныхъ отношеній. Правительства вступали въ соглашеніе или союзы, навлекали на государство опасныя столкновенія, и это становилось явнымъ только тогда, когда устранить вредъ не было уже никакой возможности. Демократическое теченіе въ западно-европейской жизни, по существу своему миролюбивое, естественно ведетъ къ распространенію общественнаго контроля на область иностранной политики. Особенно чувствуется это во Франціи и въ Англіи. Посѣщеніе Великобританіи германскимъ императоромъ встревожило либеральную часть англійскаго общества. Вражда консервативнаго кабинета лорда Салисбюри къ Россіи и Франціи давала основаніе предполагать, что переговоры съ руководителями нѣмецкой политики были направлены именно противъ нашего отечества и Французской республики. Въ нижней палатѣ британскаго парламента извѣстный депутатъ либеральной партіи, Лабушеръ, потребовалъ отъ правительства объясненій, не вступало ли оно въ какія-либо сдѣлки съ Италіей противъ Франціи и не связало ли себя какими-нибудь обѣщаніями по отношенію къ тройственному союзу. Изъ уклончиваго отвѣта товарища министра иностранныхъ дѣлъ Фергюссона, тѣмъ не менѣе, очевидно, что англійское правительство не вступало въ формальныя соглашенія ни съ Германіей, ни съ Италіей, а теперь еще болѣе поостережется отъ сдѣлокъ подобнаго рода. Фергюссонъ прибавилъ, что ни одно государство не заинтересовано въ такой степени, какъ Великобританія, въ поддержаніи мира во всѣхъ частяхъ свѣта. Къ этому товарищъ министра иностранныхъ дѣлъ могъ бы прибавить, что у правительства много дѣла въ самой Англіи, не говоря уже объ Ирландіи, что десятки милліоновъ фунтовъ стерлинговъ, которые назначаются на усиленіе флота и арміи, могли бы пойти на улучшеніе далеко не удовлетворительнаго положенія рабочаго класса. Грозныя рабочія стачки, бывшія въ послѣднее время въ Лондонѣ, вызвали къ себѣ общественныя симпатіи и окончились уступкою со стороны предпринимателей справедливымъ и умѣреннымъ требованіямъ рабочихъ.
Трудно сомнѣваться въ томъ, что небезъосновательное недовольство буржуазною политикой французскаго правительства привлекло многихъ рабочихъ въ буланжистское движеніе. Но политическій смыслъ французскаго рабочаго сильно развился и онъ немногимъ, вѣроятно, уступаетъ въ этомъ отношеніи англійскому рабочему. Едва ли диктатура можетъ теперь разсчитывать во Франціи на успѣхъ. Спокойное и долговременное уже теченіе всемірной выставки, ея нравственный успѣхъ и большія матеріальныя выгоды, полученныя отъ нея францускимъ народомъ, не могли не подѣйствовать умиряющимъ образомъ на политическую жизнь. Изъ многочисленныхъ торжествъ, которыми имѣлось въ виду укрѣпить республиканскій строй противъ монархистовъ и буланжистовъ, особенно выдается банкетъ, устроенный парижскимъ муниципальнымъ совѣтомъ для меровъ провинціальныхъ общинъ. На банкетѣ участвовало до 20,000 человѣкъ. Президентъ муни"г ципальнаго совѣта города Парижа Шотанъ, въ краснорѣчивыхъ выраженіяхъ, провозгласилъ тостъ за президента Французской республики, «безъупречнаго человѣка, который воплощаетъ съ возростающимъ каждый день авторитетомъ надежды республики и отечества». Когда смолкли восторженныя рукоплесканія, покрывшія этотъ тостъ, поднялся Карно и произнесъ рѣчь, полную ума, такта и горячаго патріотизма. Президентъ республики съ особеннымъ удареніемъ говорилъ о мирномъ торжествѣ парижской выставки, которое признаютъ всѣ посѣтившіе столицу Франціи иностранцы. Великолѣпный праздникъ труда, устроенный французами, справедливо возбуждаетъ въ нихъ горделивую радость. Республика, — сказалъ Карно, — позволить осуществить ту двойную цѣль, которая была поставлена сто лѣтъ тому назадъ: политическую свободу и соціальную справедливость.
Президенту республики была устроена, послѣ его рѣчи, неслыханная по своей величественности и горячему одушевленію овація. Все это добрые признаки, по которымъ можно рискнуть на предсказаніе благопріятнаго для республиканцевъ исхода общихъ выборовъ (они произойдутъ 10/22 сентября, когда эти строки уже будутъ напечатаны)[2].
Въ заключеніе этого обзора упомянемъ о нѣкоторыхъ движеніяхъ въ неевропейскихъ государствахъ. Въ Бразиліи, какъ извѣстно, 13 мая прошлаго года парламентъ отмѣнилъ рабство. Это дало сильный толчокъ новымъ политическимъ теченіямъ. Быстро образовалась и ростетъ уже по всей странѣ республиканская партія. Въ концѣ апрѣля нынѣшняго года въ Сао-Пауло собирался республиканскій конгрессъ. Каждая провинція Бразиліи была представлена на этомъ конгрессѣ пятью депутатами. Собраніе избрало Квинтино Бокаюва, редактора ріо-жанейрской газеты Paie, главою республиканской партіи. Республиканская пропаганда завербовала много военныхъ. При такихъ условіяхъ особенно важное значеніе получаютъ выборы въ палату депутатовъ, которые происходили 31 августа. Свѣдѣній объ этихъ выборахъ мы еще не имѣемъ.
Въ другомъ государствѣ, на дальнемъ Востокѣ, которое быстро втягивается въ международное общеніе, — въ Японіи, — политическая жизнь представляетъ все большій и большій интересъ. Въ виду приближающихся выборовъ въ японскій парламентъ, всѣ партіи приступили къ усиленной агитаціи. Главою либераловъ является Итагаки, которому правительство предлагало министерскій постъ. Итагаки отклонилъ это предложеніе. Либеральное движеніе распространяется въ Японіи.